Цветок бесстрастия
и Маргариты Готье — КАМЕЛИЯ
Камелия, — этот чудный по своей форме, по красоте как бы из воска сделанных лепестков и гладких,блестящих темно-зеленых толстых листьев цветок имееткакой-то безжизненный вид — как бы искусственно сделанного растения.
Он в одно и то же время и прельщает и отталкивает.
Все считают его красивым, но бездушным — эмблемой холодности чувств и черствости, эмблемой тех красивых, но бессердечных женщин, которые, не любя, завлекают, разоряют и губят молодежь и которых потому и называют его именем.
Название это, впрочем, происходит не прямо от цветка, а от героини известного романа А.Дюма-сына «Дама с камелиями».
Кто не читал в молодости этого прелестного произведения? Кто не увлекался его героиней Маргаритой Готье, не восхищался ее героическим самоотверженным поступком, когда, любя всей душой человека, она решается расстаться с ним и бежать лишь для того, чтобы только успокоить его престарелого отца, умолявшего ее не губить будущности сына?
Ее тяжелая, приведшая к могиле болезнь, ее трогательная смерть вдали от любимого человека, на которого ей хотелось хоть раз еще взглянуть, производят на читателя потрясающее впечатление — тем более что в основе романа лежит истинная история, в которой, скажем кстати, наш цветок играл не последнюю роль.
Настоящее имя Маргариты Готье, как известно, Мари Дюплесси. Это была выдающаяся красавица, которой увлекался весь Париж и которую знали даже и люди, не имевшие к ней никакого отношения, — по букету чудных камелий, без которого она никогда не появлялась в дни первых представлений в театрах.
При этом камелии были не всегда одинакового цвета. Двадцать пять дней в месяце они были елые и 5 дней — красные. Какая была тому причина, никто не знал, и она так и осталась тайной, которую Мари Дюплесси унесла с собой в могилу...
Никаких других цветов Мари Дюплесси не любила и никогда не носила. Цветущими же камелиями постоянно были убраны все ее комнаты, а особенно будуар.
Такая постоянная страсть к этим цветам заставила ее поставщицу цветов м-м Баржи назвать ее «La dame aux camelias» (дамой с камелиями) — так окрестил ее и весь светский Париж. Прозвище затем перешло и ко всем богатым красивым женщинам, увлекающим светскую молодежь.
Цветы эти не покинули Мари Дюплесси и после ее смерти. Весь ее гроб был усыпан камелиями и обложен роскошными венками из них. Прелесть и красота этого убранства так подействовала на собравшуюся на похороны многочисленную публику, особенно же на дам, что в продолжение целого года после ее смерти среди богатых парижан даже вошло в моду ездить на Монмартрское кладбище на ее могилу и украшать ее букетами, венками и цветущими кустами камелий. А один из ее друзей, отсутствовавший во время похорон, написал в ее память стихотворение и возложил ей на могилу, окружив гирляндой из дивных красных камелий.
Когда же это увлечение публики стало понемногу охладевать, то оправившийся от страшного потрясения, произведенного на него предсмертным письмом бедной Мари Дюплесси, Арман Дюваль, тот самый юноша, из безнадежной любви к которому она постаралась сократить свою горькую жизнь, покрыл всю ее могилу камелиями.
Могила эта представляла собой и летом и зимой сплошь усеянный белыми цветами партер камелий, среди которых виднелась только небольшая белая мраморная плита, на которой было начертано ее имя. Ухаживавшему за могилой садовнику было строго приказано следить за цветами и, как только какие-либо из них увядали, сейчас же, несмотря ни на какую цену, заменять их свежими...
Среди постоянных посетителей этой могилы был, как говорят, и сам Александр Дюма-сын, а написанный им трогательный роман произвел такое сильное впечатление на знаменитого итальянского композитора Верди, что он сочинил на его сюжет известную оперу «Травиата», которая и до сих пор является одной из любимейших во всех странах и почти не сходит со сцены.
О возникновении камелии на земле мы находим у Мантегацца в его сказках о цветах следующий оригинальный фантастический рассказ:
«Однажды бог любви Амур, которому наскучила любовь богинь Олимпа и всех земных женщин, обратился к своей матери Венере с просьбой найти ему существо, которым он мог бы увлечься.
Венера сначала удивилась: как это он не может найти на земле среди такого множества прелестных смертных ни одной, достойной любви, но потом подумав, сказала:
«Ну хорошо, если на земле нет женщины, которая бы тебе могла понравиться, так попробуй, полети в какой-нибудь другой мир, на другую планету».
Мысль эта очень понравилась Амуру, и он недолго думая сейчас же пустился в путь.
Планета, на которую он прилетел, была Сатурн. В минуту, когда он на нее опустился, раздавался хор чудных ангельских голосов. Звуки эти неслись с прелестного прозрачного, синего, как сапфир, озера окруженного со всех сторон высокими, причудливо изрезанными ледяными холмами, берега которого были усыпаны блестящим, как серебро, только что выпавшим снегом.
Нигде не было видно ни ярких цветов, ни зеленых листьев — все бело как снег, и даже росшие тут же на берегу, похожие на папоротники и пальмы растения были точно сделаны из льда и искрились и отливали всеми цветами радуги, как бы осыпанные пылью миллионов мельчайших брильянтов.
Чудные звуки неслись из груди многочисленных сидевших среди ледяных скал красивых женщин. Женщины эти не походили ни на одну из виденных им на земле. Тело их было бело, пушисто, как снег, длинные серебристые волосы ниспадали им до плеч, а светло-голубые глаза блестели, как сапфир.
Амур был поражен. Никогда ничего подобного он не видел. К тому же оригинальные эти существа как будто не замечали даже царившего вокруг них страшного холода.
Странные эти создания пели:
«Хвала Тебе, Господи, великая хвала за то, что Ты дал нам тело из льда. Лед умеряет всякие желания, успокаивает страсти и гасит всякое пламя.
Великая хвала снегу, брату льда. Осанна инею, его сыну, осанна творцу льда, который делает душу прозрачной и задерживает всякое гниение. Осанна врагу смерти!»
Пропев эти строфы, женщины опустили служившие им для аккомпанемента ледяные арфы и устремили свои взоры на Амура, который был так прекрасен, как никто из тех, кого им до сих пор приходилось видеть. Но его чудная красота нисколько на них не действовала. Они любовались им, казалось, были им поражены, но не увлекались. Напрасно Амур, схватив колчан своих чудодейственных стрел, начал пускать их в этих прелестных женщин. Он истратил их все, но ни одна не поразила их сердца: все остались холодны к нему как лед.
Тогда в отчаянии бросился он опять к свое матери Венере, восклицая:
«Мать, мать, куда же ты послала меня? Здесь все изо льда: и цветы, и деревья, и даже самые души женщин; они не в состоянии не только любить, но даже и увлекаться. Такое равнодушие заслуживает примерного наказания!..» И от своего бессилия он плакал и рыдал.
Тогда, возмущенная таким, несвойственным женщинам, бездушием Венера воскликнула:
«Ты вполне прав, мой сын, успокойся и не печалься, эти бесчувственные существа недостойны быть женщинами, в наказание пусть они сейчас же сойдут на землю и превратятся в цветы!..»
И вот эти-то прелестные, но бездушные создания и превратились в камелии. Чудные белые, розовые, ярко-красные, они не имеют ни запаха, ни нежности. Ни одна девушка не украшает ими себя, ни один чистый юноша не носит их в бутоньерке…»
Камелия — цветок японский и носит в Японии название «ябу-цубах», а у китайцев «сон-цфа» - «горный чай». Родина ее — острова Кюсю, Сикоку и некоторые провинции Японии, где она растет в виде крупного кустарника или деревца в горах высотой в 800 и более футов1 над уровнем моря и достигает иногда 10 — 20 футов вышины.
Ее покрытые чудными, вечнозелеными, неопадающими листьями ветви употребляются в Японии, по народному обычаю, круглый год для украшения могил на кладбищах. Когда же наступает время ее цветения, в японских храмах устраивают праздник фонарей.
Тогда все могилы покрывают цветущими ветками камелий и начиная с вечера в продолжение всей ночи освещают маленькими фонариками. Праздник этот длится несколько дней, причем в это время в города привозят из деревень срубленные деревья камелий в цвету, как у нас на Рождество елки, и продают их на рынках. Это доставляет значительный доход крестьянам.
Замечательно, что нечто похожее происходит и в некоторых городах Южной Германии, особенно на Рейне, где в день поминовения всех усопших (2 ноября) могилы на кладбищах также освещают ночью зажженными свечками и убирают цветущими в это время цветами. Интересно знать, как перенесся сюда этот древний восточный обычай, цель которого как тут, так и там — показать символически любовь живых к дорогим умершим.
Деревьями и кустарниками камелий засаживают в Японии также и рощи, окружающие храмы, а равно и сады богатых людей, и когда во время цветения эти деревья и кусты покрываются тысячами как из воска сделанных ярко-красных, чисто-белых, розовых и пестрых цветов, то зрелище это не поддается описанию. Особенно же оригинальны те деревья, которые с помощью прививки разных сортов на одном дереве (в чем японцы являются особенно искусными) покрываются цветами всевозможных колеров и оттенков. Культивированные таким способом камелии зацветают несколько позднее, но зато цветут гораздо дольше.
Камелии — любимый цветок не только Японии, но и Китая. Вследствие этого между странами происходит постоянный обмен и торговля новыми сортами этого растения, и культивированием его в больших масштабах занимаются не только специалисты-садоводы, но и вообще поселяне — у них на ровных местностях можно встретить нередко целые десятины2, занятые питомниками маленьких деревцев камелий.
Развитию культуры камелий в этих странах содействует немало и царствующая там, как и у нас мода на окраску и форму цветов камелий: то крупными белыми, то мелкими, то белыми, испещренными красными полосками...
Камелия культивируется здесь не только из-за своих цветов, но также и из-за побочных продуктов. Из ее семян выжимают масло, которое в смеси с маслом лавра и герани идет на приготовление самых тонких японских помад; отвар ее листьев, отличающихся, как и листья чайной камелии (C.sasanqua), замечательно приятным запахом, служит прекрасным эликсиром для промывания волос, придающим тот чудный блеск и шелковистость, которыми, как известно, отличаются волосы японок; кора корней употребляется как превосходное лекарство от кровавого поноса, а само твердое дерево идет на вырезку и вытачивание тех мелких изящных вещиц, в изготовлении которых так искусны японцы и китайцы; наконец, старые деревья идут прямо на топливо, как это практикуется, например, в южных провинциях Японии, а особенно в Нагасаки.
В Европу камелия была ввезена в 1738 году иезуитским монахом, патером Иосифом Камелем, жившим долгое время в качестве миссионера на Филиппинских островах; от его-то имени растение и получило свое название.
Привезенные им два первых экземпляра этого растения были проданы большому лондонскому любителю растений лорду Петре, который поспешил перенести эти драгоценные растения в свои теплицы в Сориден-холл. Но садовник его не знал условий жизни этого растения на родине, поместил их в чересчур теплое отделение, и оба деревца погибли. Огорченный неудаче, садовник этот по имени Джон Гордон решил во что бы то ни стало добыть растение, попробовать культивировать его в других условиях. Желание его осуществилось в 1740 году. На этот раз он поместил полученные им экземпляры в холодную оранжерею и получил блестящий результат. Камелия не только хорошо разрослась, но и зацвела. Это была чайная камелия (Cam. sasanqua) — та самая, пахучие цветы которой подмешивают в чай для усиления аромата.
По другой версии, привезенные Камелем кусты камелий были поднесены супруге короля испанского Фердинанда V, которая, как и сам король, пришла от цветов в восхищение. Она передала их тотчас же опытному садовнику своего загородного дворца Буен-Ретиро и приказала употребить все усилия, чтобы сохранить это растение и заставить его цвести.
Садовник действительно приложил старания, и вскоре сады Буен-Ретиро наполнились кустами камелий, представлявшими во время цветения дивную картину.
Но король и королева так ревниво оберегали эту новинку, что строжайше запретили вывозить ее за пределы Буен-Ретиро. Такого же мнения придерживались и их наследники, так что прелестный цветок, находясь в дворцовых садах Испании в продолжение более 60 лет, оставался совершенно неизвестным Европе.
Настоящая же декоративная камелия (C. japonica) была получена в Европе лишь в конце XVIII столетия.
Это была белая, как серебро, камелия. Первой получившей ее была австрийская императрица Мария-Терезия. Восхищенная этим очаровательным цветком, она показала его мужу, который также нашел его прелестным. Растение было передано в оранжереи и вскоре там очень быстро разрослось.
Первым получившим ее частным лицом был Ван-Кассель, основатель Королевского общества земледелия в Генте, в Бельгии. Но он, долгое время скрывая свое сокровище от всех любителей в своей громадной жаркой теплице, не сумел ни развести ее, ни облагородить.
Более счастливым был другой бельгийский любитель — Ван-Вестен, который довел этот вид камелии до цветения.
Прелестные цветы японской камелии привели всех любителей в неописуемый восторг, и теперь каждый старался как-нибудь добыть себе черенок этого дивного растения и выходить его.
О том, какие страшные деньги приходилось платить любителям за эти черенки, нечего и говорить. Богатый булочник в Генте — Мортье, скажем, скупил все, какие только имел возможность приобрести, экземпляры этого растения и, тщательно изучая наилучшие способы прививки, получил несколько замечательных гибридов, из которых особенно выделялась розовая разновидность, получившая название «Maiden blush» (девичья кровь).
С этих пор город Гент сделался поставщиком камелий во все страны Европы и оставался им более 50 лет.
Всеобщее увлечение этим прелестным цветком не замедлило отразиться и в современной литературе.
Славившийся в то время бельгийский поэт Норберт Корнелиссен написал в 1820 году о появлении камелии в Европе поэтическую сказку под игривым названием «О судьбе камелии в Европе, поэтическая шутка».
Действие происходит на Олимпе, где боги отличались не меньшими слабостями и увлечением, чем простые смертные. Амур насплетничал на свою мать Венеру, которая, выйдя из себя, приказала игравшим роль его нянюшек Грациям высечь его за это до крови розгами из роз. Пусть, сказала она у него останется подольше воспоминание о неуместной болтливости.
Узнав о грозившей ему опасности, Амур бросился стремглав к богине Флоре и стал ее умолять или совсем избавить его от такого позорного наказания, или же, по крайней мере, как-нибудь его ослабить.Тогда Флора призвала к себе Зефира (легкий ветер) и приказала ему лететь скорее в Японию и принести оттуда японскую розу.
— Ты узнаешь ее, сказала она, — сейчас же. Ее ветви покрыты прелестными блестящими зелеными как изумруд, листьями; цветы похожи на цвет дикой розы и приятно пахнут; но растение лишено шипов, и тот, кто его рвет, не подвергается опасности исколоть себе руки. Боги ее назвали «Anacanthis» (лишенной шипов), а люди — «сасанква» (Sasanqua).
Недолго думая, Зефир пустился в путь и через несколько часов принес требуемое растение. Оно было все обильно покрыто цветами. Когда Флора передала его Грациям как предназначенную для Амура розгу, то они улыбнулись и, придя от него в восхищение, украсили себя его цветами. Но делать нечего, надо было приступить к выполнению наказания, и они наказали так нежно, что на теле Амура не осталось ни малейшей царапины.
Узнав об этом, Венера страшно рассердилась; но что было делать — шалун был все-таки наказан, как она приказала, розгами из роз, но только розы были без шипов. И вот она перенесла весь свой гнев на растение и лишила его свойственного ему чудного запаха и приказала ему расти всегда лишь в Японии.
И с тех пор роза эта оставалась недостижимой ни для Граций, ни для Муз, пока не извлек ее наконец из тяжелого плена иезуит Камель. Привезя ее в Европу, он, однако, не мог возвратить ей уже потерянного запаха, и чудный цветок так и остался навсегда лишенным этого дивного дара богов.
Во Франции камелия появилась в 1780 году и принималась первое время за чайное растение3. Первые же ее экземпляры в цвету были присланы сюда лишь в 1800 году.
Экземпляры эти были получены первой супругой Наполеона I, императрицей Жозефиной, от голландского негоцианта и большого любителя цветов Ван-Герда в благодарность за оказанное покровительство голландской торговле. Одно растение имело красные цветы, другое — белые.
В следующем году тот же Ван-Герд прислал императрице еще больше этих растений в ее любимый ботанический сад в замке Мальмезон, и императрица, увлекавшаяся как истинная любительница редкими растениями, ухаживала за ними и заботилась о них, как о детях. Камелии принялись у нее прекрасно и ежегодно обильно покрывались прелестными цветами.
Несколько лет спустя у садовника Куртона в Париже камелии зацвели так роскошно, что весь город стекался к нему, чтобы их посмотреть. Это были громадные, в 25 футов вышины, деревья; самые крупные из них были подарены ему императрицей, которая не только сама наслаждалась цветением этого растения, но и всегда старалась распространить любовь к нему среди других любителей.
Раздавая, однако, свои камелии любителям, императрица Жозефина берегла тем не менее самые лучшие для себя, и когда после ее смерти продано было согласно ее завещанию, в пользу бедных все ее имущество, находившееся в Мальмезоне, то за камелии было выручено более 20.000 франков, что для того времени представляло сумму очень внушительную.
Большой любительницей и поклонницей камелий была также знаменитая певица Аделина Патти. Сначала она очень увлекалась красными розами и носила их постоянно на голове. Но потом, получив такой громадный успех в «Травиате», изменила розе и осталась верной уже красной камелии.
Она не только любила прикалывать ее себе на грудь и украшать ею свою прическу, но являлась всегда в театр с букетом камелий, а все комнаты ее роскошного помещения во время цветения камелий были нередко убраны целыми цветущими деревьями и кустами этого растения.
Из Франции камелия была перенесена в Германию, но долгое время считалась там большой редкостью, что лучше всего показывает, например, цена букета из камелий, поднесенного принцем Генрихом Прусским своей супруге в день годовщины их бракосочетания. Камелии этого букета, выращенные в теплицах маркграфа Баденского, обошлись по два червонца за штуку.
В середине XIX столетия появились камелии и у нас в России, и прежде всего, конечно, в Петербурге. Особенно увлекалась ими графиня Нессельроде, в теплицах которой был собран их целый лес. Когда камелии эти были в цвету, то посмотреть их отправлялся в теплицы Нессельроде весь высший свет Петербурга.
Вообще цветок этот пользовался у нас первое время большой любовью, и нередко, чтобы украсить им свое бальное платье, прическу или иметь сделанный из них букет, на это удовольствие тратили по 300 — 400 и более рублей в один вечер.
Но самое главное место разведения камелий в Европе — Северная Италия, где в местечке Тремезине на озере Комо можно встретить целые леса этого растения. Их хорошему росту и развитию здесь особенно благоприятствует превосходная местная красно-бурая дерновая почва.
Растущие тут прямо на воздухе в благоприятном климате деревья камелий достигают громадного роста и, покрываясь в баснословном количестве роскошнейшими цветами, представляют для посещающих это местечко туристов одну из прелестнейших картин природы, какую только можно себе представить.
Главное цветение, смотря по погоде, начинается с середины марта или начала апреля и длится до мая. И тогда камелиевые леса бывают так обильно залиты своими цветами, как вишневые сады у нас весной. Размножение камелий производится здесь не только черенками, но и семенами, которые вызревают в этом благодатном климате. Благодаря такому разведению семенами получается всегда масса гибридов, и некоторые из них бываю замечательно красивы.
Кроме того, здесь производится еще другое, оригинальное размножение камелий; при помощи листьев, которые втыкают прямо в землю.
Обыкновенно в других странах такого рода размножение требует довольно долгого времени, но в Тремезине благодаря прекрасному климату и особенной ловкости итальянских садоводов оно подвигается очень быстро.
Кроме получения новых разновидностей камелий при помощи посева случайных семян их можно получить еще, конечно, как у всех растений, при помощи специального перекрестного опыления, — у камелий это особенно легко производить, так как пыльца их имеет свойство необычайно долго сохраняться свежей.
Хаген в Генте, производивший над этим ряд опытов, носил ее в бумажке 65 дней и при опылении получил очень хорошие результаты; опыты показали, что она может сохранить свою силу даже в продолжение двух лет.
Основной окраской камелий, как известно, является белый и ярко-красный цвета, но садоводы, получив все возможные между этими двумя цветами оттенки, не удовольствовались ими и хотели во что бы то ни стало добиться еще желтого и синего цвета. Это им отчасти удалось: желтую камелию привез в 1860 году из Китая английский исследователь Форчун. Сначала эта камелия долгое время не зацветала, но когда зацвела, то оказалась махровой разновидностью Cam. sasanqua — и следовательно, по величине цветка далеко уступала японской. Что касается до голубой камелии, то она, несмотря на все попытки, так и осталась в области фантазии.
Благодаря этим разновидностям камелии среди любителей садоводства появилось много ее поклонников — одно время ею стали почти так же увлекаться, как в былое время — тюльпанами. Торговцы, конечно, не преминули воспользоваться этим случаем, чтобы нажиться, и стали торговать как мнимыми новыми разновидностями, так и отводками от них.
Известный французский писатель и в то же время страстный любитель цветоводства Альфонс Карр оставил описание одного процесса, который был в Париже по поводу присланных из Америки одним цветоводом двух таких новых разновидностей камелий, за которые покупатель заглазно, согласно лишь присланному их изображению, обязался уплатить 11.000 франков. Однако, когда пришли экземпляры этих разновидностей и зацвели, то оказалось, что рисунки далеко не соответствуют действительности, и тогда выписавший их садовод отказался уплатить эту громадную сумму. Завязался судебный процесс, но суд стал на сторону американца, и садоводу пришлось иск удовлетворить.
Между тем журналы так много писали об этом и публика так заинтересовалась этими цветами, что когда растения эти в полном цвету были выставлены в зимнем саду в Елисейских полях, то туда, чтобы посмотреть их, устремился весь Париж.
Тогда догадливый садовод удвоил входную плату и стал продавать эти цветы по высокой цене и выручил за них более 4.000 франков, так что все вместе взятое покрыло почти всю уплаченную им по суду сумму.
Другим примером увлечения любителей камелиями может служить история, происшедшая в середине прошлого века с одной разновидностью камелий, приобретенной Вершафельтом4 в Генте за 1.000 франков и носившей название «Королева Виктория».
Чудная разновидность эта имела громадные, в два с половиной вершка5 в поперечнике, цветы…
Посмотреть на чудную разновидность приезжали публика и садоводы отовсюду.
И вот Вершафельт, чтобы покрыть свои расходы и в то же время доставить удовольствие любителям, придумал род беспроигрышной лотереи. Он выпустил 10 паев, по 250 франков каждый, причем на каждый пай приходилось по 10 сортов камелий, один из которых был обязательно отводок от разновидности «Королевы Виктории». Эти 10 паев были тотчас же раскуплены. Тогда он выпустил еще 100 таких паев, и они были так же быстро разобраны. Из них 33 были приобретены самим городом Гентом, 60 — бельгийскими садоводами, а остальные разошлись по всему свету. Так что в короткий строк камелия эта доставила владельцу 15.000 франков, причем в его владении остался еще и самый маточный экземпляр.
Многие из разведенных в Европе камелий так здесь прижились, что растут десятки лет прямо в садах, покрываясь ежегодно массой цветков. К числу их принадлежит и знаменитая камелия, растущая в саду загородного дворца короля саксонского близ Дрездена.
Камелия эта была привезена из Японии еще в 1739 году, и вот уже около 175 лет, прикрываемая только слегка на зиму, растет она здесь и ежегодно бывает усыпана массой прелестных цветов. Ствол ее имеет более 2 аршин в обхвате.
1 Фут — единица длины, равен 0.3048 м.
5 Вершок — старая русская мера длины; равен 4.45 см.