Кооперативное движение в России XIX-XX вв

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Кооперативное движение в России XIX-XX вв

Кооперативное движение в России XIX-XX вв

Министерство образования российской федерации.

Ставропольский технологический институт сервиса

Филиал ЮРГУЭС

Реферат № 1

Тема: Кооперативное движение в России XIX-XX вв.

по дисциплине: История предпринимательства

Разработал студент группы ИСТ-011 А.А. Неврев

Преподаватель дисциплины В.Г.

Столяров

Ставрополь 2002

Предисловие.

Введение.

Зарождение идеи кооперации.

Становление кооперации в России.

Участие Земства в развитии кооперации.

Политический момент на рубеже веков и вопрос кооперации.

Кооперация на фоне реформ Столыпина.

Некоторые типы кооперативов и их союзы.

Кредитная кооперация.

Маслодельные кооперативы.

7.2.1 Сибирский союз маслодельных кооперативов.

Машинные товарищества.

8. Вывод.

Список литературы:

Крестьянский вопрос в России. В.В. Казаремов. Москва 97г.

Рынок: Проблемы предпринимательства и кооперации. Прижигалинский В.В.

Ставрополь 96г.

Давыдов А.Ю. – Ст. «Свободное предпринимательство в России» 1917г //

«Вопросы истории» 96г. №1

Карл Хелер «Отечественное и иностранное предпринимательство в России 19 –

начало 20 веков» // Отечественна история 98г. №4

Предисловие.

На занятиях, в институте, один из преподавателей как то сказал, что

все нынешние проблемы России, как страны, так и ее граждан, не связаны с

плохой налоговой, правовой или финансовой системой, а лишь следствие лени и

инертности граждан. Я же считаю, что не все может решить один человек, но и

правительство обязано создать условия для развития частного бизнеса. А при

нормальных социальных и финансовых условиях, при отлаженной правовой и

налоговой системе Русские люди могут и умеют работать, не хуже иностранных

поданных, а даже лучше. Этой работой я хочу показать, на примере развития

кооперации в Русском государстве, на рубежах XIX – XX веков, что при

умелом ведении дел в хозяйстве страны, правительство смогло создать

благоприятные условия для раскрытия коммерческого потенциала Русского

человека. И благодаря этим условиям Он проявил себя как умелый,

рачительный, инициативный хозяин и партнер.

1. Введение.

Чтобы дать определение кооперации, воспользуемся словами ведущего

российского экономиста-аграрника конца XIX — начала XX в. проф. М. И. Туган-

Барановского: «Кооператив есть такое хозяйственное предприятие нескольких

добровольно соединившихся лиц, которое имеет своею целью не получение

наибольшего барыша на затраченный капитал, но увеличение благодаря общему

ведению хозяйства трудовых доходов своих членов или уменьшение расходов на

потребительские нужды». Стоит отметить, что в русском языке слово

«кооперация», в годы ее развития, не прижилось, и ее заменило более

привычное русскому уху слово «артель», так что, когда мы говорим об артели

мы подразумеваем идею кооперации.

2. Зарождение идеи кооперации.

Идея кооперации, т.е. сотрудничества, очень древняя. Зарождение ее

совпадает с началом человеческого общества. На первых ступенях развития

культуры люди, в силу окружающих условий, вынуждены были объединятся в

группы для более успешной борьбы за существование. Такое объединение среди

первобытных людей вызывалось тем, что встречавшиеся на и пути препятствия

(дикие звери, непроходимые леса и т.д.) были не под силу отдельному

человеку. Поэтому – совместная охота, рыбная ловля, вырубка леса.

Но как ни широко было применение идеи кооперации на заре человеческой

истории, она не имела корней в сознании людей. Ее пользовались как

вспомогательным средством для достижения хозяйственных целей и совершенно

не подозревали, что она может стать постоянной экономической системой.

Понятно, что исчезновение препятствий, должно было повлечь за собой

пренебрежение этой идеей. Действительно, по мере развития цивилизации и

хозяйственной жизни, когда успела установиться известная безопасность и

появилась возможность приобретать предметы потребления в обмен на денежные

знаки, действовать объединенными усилиями больше не представлялось

необходимым, за исключением редких случаев: нашествия врагов, общественного

бедствия и т.д.

Что касается современного понимания идеи «кооперации» по первым ввел

слово «кооперация» Роберт Оуэн, это произошло в начале XIX столетия в

Англии, но он не может рассматриваться как прямой родоначальник

кооперативного движения. Хотя он уделял внимание потребительским обществам,

его деятельность, главным образом, была направлена на реорганизацию

рабочего класса на коммунистических началах.

В тоже время во Франции Шарль Фурье критиковал существующий экономический

строй в основном с точки зрения потребителя. По мнению Фурье, класс

посредников между потребителем и производителем не только бесполезен, но и

вреден.

Единственное средство для уничтожения всего этого общественного зла –

товарищество. Фурье доказывал, что при организации производства и

потребления на товарищеских началах всякий сможет с незначительной затратой

труда получить гораздо больше материальных благ, чем имеют немногие

избранные, богачи.

Впервые идея «кооперации» была применена на практике в середине XIX века

английскими ткачами города Рочделя, которых с тех пор принято называть

«рочдельскими пионерами». Находясь в материальной нужде, 28 рочдельских

ткачей организовали в октябре 1844 г. общество, ставившее себе целью

доставить своим членам доброкачественные продукты по справедливым ценам.

При этом учредители обязались соблюдать следующие принципы:

1) свободный доступ в общество для новых членов;

2) равенство всех в обсуждении дел общества и его управления;

3) распределение прибыли по забору;

4) отчисление части прибыли в резервный и образовательный фонды и т.д.

Эти принципы вполне доказали свою целесообразность, поскольку их

предприятие дало блестящие результаты сначала в Англии, а потом – во всей

Европе. Кооперативное движение показало, что там, где они строго

соблюдались, кооперативные организации могли развиваться и укрепляться;

напротив, там, где пытались эти принципы заменить другими, кооперативы либо

гибли, либо вырождались в капиталистические предприятия.

Замечательно, что в своей практической и окончательной форме идея

кооперации не была изобретена каким-либо гениальным реформатором или

мыслителем, а возникла самопроизвольно в недрах самого народа.

Кооперация — одно из важнейших достижений европейской цивилизации

второй половины XIX в. Она позволила значительно увеличить

производительность труда в народном хозяйстве, повысить качество жизни,

способствовала просвещению самых широких слоев населения, росту их

гражданского статуса и человеческого достоинства. Развиваясь вглубь и

вширь, втягивая в себя все новые социальные, хозяйственные и

профессиональные группы, кооперация на протяжении многих десятилетий

сохраняет одни и те же принципы организации и формы практического

осуществления.

3. Становление кооперации в России.

Возникновение первых кооперативных организаций в России относится к 60-

м годам XIX в., то есть к тому же времени, когда они стали распространяться

в передовых странах Европы. Более того, Россия даже опережала в этом

отношении многие из них.

В России зачинателями кооперативного движения были братья Лучинины,

создавшие ссудосберегательное товарищество в 1865г. в селе Даровитое

Ветлужского уезда Костромской губернии. Подчеркнем, что речь идет о

товариществе, официально оформленном, имеющем утвержденный властями устав.

К тому времени в разных местах Российской империи уже существовало

множество стихийно образовавшихся товариществ и артелей. Рязанские

крестьяне, а также жители приволжских губерний сколачивали бурлацкие

артели; артелями же брали в городах строительные подряды. Все это —

временные объединения, не связанные с сельскохозяйственным трудом, хотя

были и такие. Например, на Украине широкое распространение получили так

называемые «супряги», когда несколько крестьянских дворов, имевших по

одному волу, объединялись для проведения глубокой вспашки. Обеспокоенные

обнищанием крестьян власти поощряли подобные объединения. В Шадринском

уезде Пермской губернии земская управа в 1891 г. выдавала ссуды безлошадным

крестьянам (таковых в уезде было 38 %) с целью приобретения одной лошади на

несколько человек. Окрепнув, хозяин порывал с подобного рода

«кооперативом».

Точно так же на несколько дворов иногда приобреталась одна корова;

содержали ее по очереди, а долю своего молока каждая хозяйка получала

ежедневно.

Можно привести много примеров подобного рода примитивных кооперативов,

рождавшихся из стремления к выживанию. Однако, говоря о кооперации, мы

имеем в виду объединение усилий достаточно устойчивых хозяйств,

производящих продукцию не только для внутреннего потребления, но и на

рынок. Можно говорить об определенных рамках, за пределами которых

хозяйственные субъекты или граждане не имеют интереса или не могут быть

членами кооперативных товариществ. Ведущему крупное сельское хозяйство

землевладельцу, располагающему собственной инфраструктурой, кооператив не

нужен. С другой стороны —не от всякого желающего может быть польза

кооперативу.

«Кооперация открывает двери для всех, но не все в них входят. На

практике она существует лишь для трудящихся классов современного общества,

но не для капиталистов.

Но и здесь внизу, среди трудящихся, имеются свои пределы для кооперации.

Так, полезным членом потребительского общества может быть только тот, кто

располагает определенным (постоянным) и не совсем незначительным доходом.

Поэтому беднейшие элементы современного общества так же мало пригодны

для потребительской кооперации, как и более богатые... Кредитные

кооперативы пока более привлекают крестьян средней состоятельности;

маломощное крестьянство в более ограниченной степени участвует в кредитных

товариществах, а более значительное крестьянство занимает в кредитных

кооперативах следующее место за средними крестьянскими группами. Вообще,

членами сельскохозяйственной кооперации, естественно, могут быть только

лица, имеющие какое-либо свое земледельческое хозяйство, заинтересованные в

его поддержании и улучшении».

Пока крестьянское хозяйство остается натуральным, пока оно само

обеспечивает себя всем необходимым (равно как и потребляет практически все,

что производит), оно мало приспособлено к кооперации и, строго говоря, не

нуждается в ней. С развитием рыночной экономики ситуация меняется. Мелкие

хозяйства, вполне способные производить сельскохозяйственную продукцию с не

меньшей эффективностью, чем крупные, оказываются бессильными конкурировать

с ними в сфере производственной и коммерческой инфраструктуры. Естественной

реакцией становится объединение их усилий.

«Способы, какими мелкие земледельческие хозяйства пользуются, чтобы

поставить себя в соответствие с требованиями, создаваемыми современным

развитием экономических отношений, заключаются в соединении в разные союзы,

товарищества, как с целью организации кредита для сельскохозяйственных

целей, так и для совместного сбыта и закупки продуктов, а иногда и для

совместного производства» [69, с. 363].

Со временем кооперация стала рассматриваться уже не только как

желательная, но и как обязательная предпосылка выживания крестьянских

хозяйств, что дало основание для утверждения: «...кооперативное начало —

единственный и неизбежный способ для мелкого земледельческого хозяйства

отстоять свои законные интересы в современном меновом хозяйстве,

приспособления земледельцев к рыночным отношениям» [51, с. 130].

Появление первых кооперативов именно в 60-е годы связано с двумя

обстоятельствами. Первое — отмена крепостного права и появление юридически

свободных крестьян, хотя их экономическая самостоятельность и была

ограничена общиной. Второе — утверждение в России местного самоуправления в

форме земства (1864 г.). Впервые в истории Российского государства были

образованы властные структуры, представлявшие и защищавшие интересы самого

многочисленного и в то же время самого униженного в стране сословия.

4. Участие Земства в развитии кооперации.

Земства, видя безусловную полезность кооперативных объединений для

крестьян, стали инициаторами их создания. Кроме того, они выделяли немалые

средства на поддержку кооперативов. Однако, отдавая должное земствам за их

участие в развитии кооперации, в том числе в выделении средств кооперативам

и товариществам для образования основного капитала, нужно отметить и

негативные последствия чрезмерной опеки и помощи. Возникавшее на этой почве

иждивенчество и рвачество зачастую сводило на нет их усилия. Извращалась

сама идея кооперации, когда она насаждалась сверху без достаточных

предпосылок для восприятия в самой среде будущих кооператоров. Возникавшие

под давлением и по инициативе, казалось бы, искренне заинтересованных

общественных и земских деятелей и государственных чиновников, многие

товарищества оказывались недолговечными.

В фундаментальном труде «Юбилейный Земский сборник. 1864—1914гг.»

[205], изданном в 1914г., довольно критически оцениваются усилия земств по

развитию сельской кооперации вплоть до начала XX в. В. В. Хижняков, автор

раздела «Кооперация и земство», пишет: «Кооперативные начинания 60—70-х

годов представляют из себя, как известно, «поля, усеянные мертвыми

костями...». Артели погибали, просуществовав обычно год или два,

товарищества жили немного дольше и все же в огромном большинстве

ликвидировались, оставляя после себя след горьких разочарований, а иногда и

тяжелые материальные последствия для населения» [205, с. 345].

В чем автор видит главные причины слабых успехов, а по правде говоря,

практического отсутствия таковых в течение 40 лет? — «Условия тогдашнего

крестьянского хозяйства вообще, и молочного в частности, не соответствовали

задачам, которые ставили общественные деятели, проявлявшие кооперативную

инициативу. Хозяйственная косность... была почвой, в которой не могли

давать ростков бросаемые кооперативные семена.

...Артели, не образованное путем самодеятельной инициативы населения, а

насажденные сверху, не могли быть успешны. Кустари шли в артели часто для

того только, чтобы получить из земства ссуду, а потом не считали нужным

выполнять принятые на себя обязательства.

... То же можно сказать и о земледельческих артелях 90-х годов. Они

просуществовали недолго опять-таки потому, что крестьяне делались

артельщиками не из-за сознания выгодности совместного ведения хозяйства, а

из-за желания получить ссуду, которая выдавалась только на условии

артельного объединения.

...Для успеха учреждений мелкого кредита необходима развитая потребность

обслуживаемого хозяйства в производительном кредите, необходимо пробуждение

личной предприимчивости, направленной на хозяйственные цели... Крестьянское

хозяйство, определявшееся целями потребления, а не целями промышленными, не

могло создать благоприятных условий для успешного приложения идеи кредитной

кооперации, которая является прежде всего хозяйственной кооперацией».

В принципе этих аргументов вполне достаточно, чтобы понять главные

причины неуспеха кооперации на ее начальном, весьма длительном этапе. Но

для убедительности мы обратимся также к авторитету М. И. Туган-

Барановского, крупнейшего теоретика и практика кооперативного дела:

«...Причиной неудач их было то, что товарищества эти менее всего

основывались на самодеятельности населения и в этом отношении самым резким

образом отличались от своего германского образца. Все эти товарищества

насаждались сверху, сначала несколькими благожелательными интеллигентами, а

затем земствами, т. е. в конце концов, тоже интеллигентами. Как только

ссуды земствами стали сокращаться, стало соответственно падать и число

вновь открываемых ссудно-сберегательных товариществ...

Щедрые ссуды со стороны земств приводили к тому, что товарищества возникали

сплошь и рядом только ради получения этих ссуд, которые разверстывались

между учредителями товарищества, чем и заканчивалась Деятельность

последнего» [181, с. 444-445].

Во-первых, развитие кооперации в России, в том числе ссудно-кредитной,

в конце XIX века было еще крайне слабым. Во-вторых, значительная часть

создаваемых товариществ оказывалась нежизнеспособной и вскоре прекратила

свое существование. В-третьих, с уменьшением доли субсидируемых товариществ

процент их выживаемости повышался.

Конечно, это вовсе не значит, что только предоставленные сами себе

товарищества обладали высоким ресурсом выживания. Дело в другом. В годы

Столыпинской реформы кооперативы создавались в большом числе и не

распадались, так как, во-первых, они возникали по инициативе самих

крестьян, а не «интеллигентов», а во-вторых, в товарищества объединялись

уже более или менее состоятельные хозяева. Они искали от объединения усилий

реальных результатов, а не повода для получения ссуд.

Не следует, однако, слишком строго судить наших предков за

крестьянские хитрости и уловки. В просвещенной Европе и в наши дни сплошь и

рядом фермеры создают по сути фиктивные кооперативы, чтобы воспользоваться

льготами, предоставляемыми правительствами отдельных стран.

Все крупнейшие авторитеты в области кооперации начала XX в.

подчеркивали, что, предусматривая производственную и коммерческую

интеграцию отдельных субъектов, она предполагает при этом и их полную

хозяйственную самостоятельность. Противоречие? Нисколько. Логика проста —

крестьянин должен сам обрабатывать свое поле и ухаживать за своими

животными. Ибо только хозяин, побуждаемый природным инстинктом частной

собственности, будет все делать, чтобы обихаживать их, не ограничиваясь

стремлением к сиюминутной выгоде. На это не способен член «кооператива»,

обрабатывающий «общую» землю, а тем более наемный работник. Так, Шарль Шид,

французский экономист, говорил: «...кооперация берет только одну сторону

личности и увеличивает силы человека, не подчиняя его и не уничтожая его

самостоятельности... Соответственно тому, что отвечает условиям сельского

хозяйства... кооперация и не может вести к сосредоточению производства, а

напротив, к поддержанию самостоятельности мелких производителей, но

объединенных в том, что для них является общим» [69, с. 374].

В России, как уже отмечалось, наибольший вес в этих вопросах имело мнение

М. И. Туган-Барановского. Некогда «легальный марксист», в период первой

русской революции перешедший на позиции кадетов, крупнейший экономист и

историк своего времени, он, хотя и разделял в чем-то взгляды Маркса,

одновременно выступал и с критикой многих положений марксизма. Он был

активным участником и теоре-гиком кооперативного движения, выпускал в

начале века журнал «Вестник кооперации». Для нас его мнение важно еще и

потому, что, будучи современником Столыпина, он выражал позицию

значительной части российского общества.

Прежде всего отметим, что Туган-Барановский выступал решительным

сторонником кооперации в деревне: «Для крестьян кооперация является

незаменимым и единственно возможным средством поднятия их экономического

благосостояния». Но, ратуя за нее, он предостерегал от крайностей,

ограничивая кооперацию рамками, за которыми она превращается в свою

противоположность. Здесь уместно привести выдержки из его работы

«Социальные основы кооперации» [181], чтобы показать всю сложность этой

проблемы.

«В общем, сельская кооперация значительно повышает производительность

крестьянского хозяйства и увеличивает его способность конкурировать с

крупным капиталистическим сельским хозяйством. Крестьянскому хозяйству, и

помимо кооперации, присущи известные преимущества сравнительно с

капиталистическим; преимущества эти коренятся в одной определенной области

сельского хозяйства — в области производства, где, в силу технических

условий, крестьянское производство оказывается значительно более

производительным, чем капиталистическое... Поэтому нужно самым решительным

образом отвергнуть идею, будто кооперация ведет к концентрации

крестьянского хозяйства и таким образом подготовляет почву к социализму.

Нет, как бы ни была развита сеть кооперативных организаций, все же в основе

ее остается индивидуалшый производитель-крестьянин».

И далее: «...мы не имеем никакого основания предполагать, что крестьянская

кооперация мало-помалу захватит и область крестьянского производительного

труда, не можем думать, что в дальнейшем своем развитии крестьянские

кооперативы возьмут на себя и производство земледельческих продуктов,

причем крестьянин лишился бы самостоятельного хозяйственного предприятия,

перестал бы самостоятельно обрабатывать свое поле, Которое вместе со всем

инвентарем перешло бы крестьянскому кооперативу. Жизнь не показывает таких

примеров, и ни малейших тенденций к такому процессу развития мы пока не

наблюдаем. Наоборот, факты показывают, что по мере развития кооперации

крестьянин все крепче сидит на своем поле и не обнаруживает ни малейшей

охоты отказаться от своего хозяйственного предприятия и передать его какому-

либо кооперативу...

...Итак, стоя на почве фактов, мы должны придти к выводу, что крестьянская

кооперация вовсе не заключает в себе тенденции к замене крестьянского

хозяйства кооперативным социализмом. Благодаря кооперации, создается новый

тип крестьянского хозяйства, в котором для индивидуального хозяйства

остается только одна область, — сельскохозяйственного труда, все же

остальные сельскохозяйственные операции — купли, продажи, получение кредита

и переработки с.х. продуктов — исполняются не единоличными силами с.х.

производителя, а коллективной силой организованных в кооперативы

производителей».

Показательно, что крупнейший теоретик и практик кооперативного движения

вообще и крестьянской кооперации в частности выступает категорически против

кооперирования непосредственно в сфере сельскохозяйственного производства.

Он стоит за кооперирование крестьян во имя решения, если так можно

выразиться, «околопроизводственных» вопросов. Само же сельскохозяйственное

производство остается уделом крестьянской семьи, неприкосновенным для

вторжения извне.

Правоту такого подхода убедительно подтвердили и наш собственный

дореволюционный опыт, и блестящие результаты кооперирования крестьян в

странах Западной Европы, где в этот процесс было вовлечено практически все,

кроме производства. Значение же кооперации, по мнению Туган-Барановского,

выходит далеко за рамки сугубо экономического: «Она воспитывает нового

крестьянина, чуждого ограниченного кругозора крестьянина прежнего времени,

приучает его к самодеятельности и самопомощи, развивает его общественные

чувства и приобщает его к умственной культуре».

5. Политический момент на рубеже веков и вопрос кооперации.

Мы столь подробно останавливаемся на различных подходах к кооперации

того времени, поскольку в конце XIX —начале XX в. социалистические идеи

владели умами большей части русской интеллигенции и широко дискутировался

вопрос о социалистическом преобразовании жизни крестьян. Многие, прежде

всего большевики, отвергали взвешенный подход к кооперации, выступая за

полную коллективизацию. С их стороны это было логично, поскольку их

доктрина вообще отвергала частную собственность. Против них выступили

революционные деятели иного толка.

В частности, Г. В. Плеханов, освободившись от народнической идеологии

и став марксистом, категорически выступал против полного кооперирования

сельскохозяйственного производства, считая, что «от общественной обработки

полей немногим больше до коммунизма, чем от общественной работы на барщине

или от «общественных запашек», вводившихся при царе Николае Павловиче с

помощью штыков и розог».

И уж совсем не принимали самой идеи коллективизации в аграрной сфере

теоретики анархизма — учения, имевшего значительное число последователей

как среди интеллигенции, так и среди мелкобуржуазных слоев.

На большевистском подходе к кооперации остановимся подробнее, так как

ему было суждено утвердиться на долгие годы на российской земле и ввергнуть

ее в запустение. Для большевиков согласно их теории кооперация была одним

из трех китов наряду с индустриализацией и культурной революцией, на

которых основывалась концепция строительства социализма. В. И. Ленин в

статье «О кооперации» писал: «Собственно говоря, нам осталось «только»

одно: сделать наше население настолько «цивилизованным», чтобы оно поняло

все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие.

«Только» это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того,

чтобы перейти к социализму. Но для того, чтобы совершить это «только»,

нужен целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной

массы... А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности

на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией

— это есть строй социализма».

При кажущейся близости подходов Ленина и Туган-Барановского к

кооперации есть принципиальные расхождения. Туган-Барановский видит в

кооперации помимо всего прочего и путь к развитию крестьянина как

культурного человека, гражданина, члена общества. Ленин же считает

возможным успех в кооперации только после того, как удастся сделать

население цивилизованным, т. е. предполагается, что пока народная масса к

кооперации не готова.

Однако самые существенные расхождения в другом. Туган-Барановский за

индивидуальное ведение крестьянского хозяйства, за формирование на селе

зажиточных крестьян-собственников, и в этом разделяет позиции Столыпина. В

кооперации он видит путь к повышению эффективности хозяйствования,

средство крестьянину в конкурентной борьбе с крупными капиталистическими

хозяйствами. Ленин же не оставляет шанса для существования индивидуальных

крестьянских хозяйств, руководствуясь как конечной целью построением

социализма независимо от тоге, нравится такой социализм крестьянам или нет.

Итак, намеренно огрубляя анализ, чтобы резче, контрастнее высветить

позиции противоборствующих сторон, можно прийти к следующим выводам.

В реформе Столыпина достаточно полно сочетаются экономические и

политические цели, тогда как у его противников превалируют идеологические и

политические мотивы. У Столыпина крах общины открывает простор для

инициативы, деловой хватки и созидательной работы, стимулируя резкий рост

производительности труда и объемов продукции в сельском хозяйстве, и

одновременно создает условия для мощной поддержки существующего строя со

стороны слоя зажиточных крестьян, обеспечивая в государстве социальную и

политическую стабильность. Большевики же, проводя коллективизацию,

поступаются эффективностью сельскохозяйственного производства, но зато

ликвидируют опасность реставрации капитализма, уравнивая всех через колхозы

и совхозы.

Столыпин, разрушая общину и тем самым выбивая экономическую и

социальную базу из-под вековой общинной психологии, пытается на смену ей

сформировать в наиболее активной части аграриев новую психологию —

независимого предпринимателя. Его оппоненты, свершив Октябрьскую революцию

и взяв курс на сплошную коллективизацию села, реанимирует, как это ни

парадоксально звучит (конечно, на ином уровне), элементы общинных

представлений, создавая уже не крестьянский, а колхозно-совхозный «мир».

6. Кооперация на фоне реформ Столыпина.

Рассмотрим вопрос о развитии кооперативного движения в период

активного проведения Столыпинской реформы. Многие причины, сводившие прежде

на нет организаторскую работу и финансовые вложения земств, в это время уже

не оказывали столь отрицательного воздействия. Земства остались верными

курсу на кооперирование крестьян, сделав выводы из неудач начального

периода. Неплохое представление об этом можно получить на основании

постановления Московского губернского земского собрания, принятого в

феврале 1911г.:

«Полного успеха мероприятий по улучшению экономического быта населения

можно ожидать только в том случае, когда в основу их будут положены

принципы самопомощи и самодеятельности населения, осуществляемые

кооперативными организациями разного рода, а потому содействие

кооперативным учреждениям должно быть признано одной из самых важных и

неотложных задач земства.

Распространение сведений о кооперации, советы и указания по

упорядочению и

развитию деятельности существующих кооперативных учреждений и по устройству

новых и другие обязанности инструкторского характера, независимо от лиц

специально приглашенных, должны быть возложены на земскую агрономическую и

кустарную организации.

В видах объединения деятельности кооперативных учреждений,

установления живой связи между ними, лучшего выявления нужд и потребности

кооперативного дела и способов их удовлетворения должны быть созываемы не

реже 1 раза в год совещания представителей кооперативных учреждений,

уездные — при уездных управах и губернское — при губернской управе» с

отнесением потребных на этот предмет расходов на первых порах «а счет

подлежащих земств...

При экономическом отделении губернской земской управы должна быть

учреждена должность специалиста по кооперативному делу, на обязанности

коего лежали бы: составление сводного отчета о деятельности кооперативных

учреждений, подготовка материалов к губернскому кооперативному совещанию и

участие в уездных совещаниях, исследования и консультации по вопросам

кооперации, разработка сети кооперативных учреждений, устройство бесед,

чтений и курсов по кооперативному делу...

В видах финансирования кооперативных учреждений, изыскания и

привлечения необходимых для этой цели средств должны быть учреждены земские

кассы мелкого кредита, действующие на банковских основаниях...

Уездные кассы мелкого кредита должны обслуживать нужды только кооперативных

учреждений, губернская касса — нужды только уездных касс, а также союзных

кооперативных учреждений, имеющих губернский характер...

При земских кассах мелкого кредита желательно учреждение специальных

фондов: 1)для выдачи в основные капиталы кооперативных учреждений мелкого

кредита; 2) для выдачи долгосрочных ссуд кооперативам; 3) для выдачи ссуд

кооперативным учреждениям на ведение ими посреднических операций.

В видах объединения и упорядочения всех вообще операций губернского и

уездных земств по отпуску населению в кредит травяных и хлебных семян,

земледельческих машин и орудий, кровельного Железа, пожарных труб, по

выдаче ссуд на пруды и колодцы и прочие, операции эти желательно

производить через посредство земских касс мелкого кредита, за счет

специальных средств и на основании правил, устанавливаемых земскими

собраниями.

...Разрешить управе выдавать в отдельных случаях уездным кассам мелкого

кредита ссуды каждая по 1000 руб. на образование основных капиталов

кооперативных учреждений мелкого кредита.

Таким образом, органы местного самоуправления (каковыми тогда были

земства), располагающие властными прерогативами и финансовыми

возможностями, объявляют содействие кооперативным организациям своей

важнейшей задачей. Указываются ведомства, на которые возлагаются

обязанности по распространению информации и ведению консультационной работы

в этом направлении; регламентируется даже периодичность проведения

совещаний представителей кооперации (наверное, и тогда были проблемы с

исполнительской дисциплиной).

Мы видим, что еще в царской России в структуры местного самоуправления

включались представители кооперативных учреждении.

Вообще в цитируемом документе немало поучительного. Чего стоит,

например, положение о выдаче уездным кассам кредитов «на образование

основных капиталов». Имея столь мощную поддержку от земств, а также

благодаря росту числа самостоятельных хозяев в результате Столыпинской

реформы кооперация в России встала на путь быстрого количественного и

качественного развития.

В книге С. Маслова можно найти весьма выразительные данные на сей

счет. Количество кооперативов в России к 1914 г. всего составило 32975 из

них кредитных кооперативов 13839 , далее шли потребительские 10000,

сельскохозяйственных 8576, ремонтных 500 и 60 прочих. По общему количеству

кооперативных организаций Россия уступала только Германии. К сожалению, мы

не располагаем сравнительными данными за более позднее время, но другие

источники утверждают, что за несколько последующих лет Россия вышла на

первое место в мире по уровню развития кооперации. Во всяком случае, в

1916г. численность кооперативов достигла уже 47 тыс., в 1918 г. — 50—53

тыс. Потребительские общества среди них составляли более 50 %, кредитные

кооперативы — около 30 %. С. Маслов считает, что на 1 января 1917 г. в

стране было не менее 10,5 млн. членов кредитной кооперации, а

потребительской порядка 3 млн. Вместе с членами семей получается, что около

70 млн. граждан России (примерно 40 % населения) имели отношение к

кооперации.

Оговоримся, что приведенные цифры касаются кооперации в целом, включая

жителей как города, так и деревни. Не располагая точными данными об их

соотношении, С. Маелов тем не менее считал, что абсолютное большинство

кооператоров были крестьянами.

По оценкам автора, кредитных кооперативов на селе было 16,5 тыс.,

сельскохозяйственных товариществ — 2,1 тыс., сельскохозяйственных обществ —

6,1 тыс., маслодельных артелей — 3 тыс. Посмотрим, что представляла собой

сельская кооперация в какой-нибудь типичной губернии Российской империи.

Перед нами «Обзор агрономических мероприятий в Костромской губернии за

1911—1912 годы» [124], в котором есть интересующие нас сведения. Всего в

губернии насчитывалось к началу года 162 кооперативных учреждения, в том

числе 88 кредитных и ссу-досберегательных товариществ, 62

сельскохозяйственных общества, 5 молочных артелей, 1 товарищество по

сортировке зерна, 6 картофелетерочных товариществ. О темпах развития

кооперации можно судить по тому, что в течение года открылось вновь: 35

кредитных товариществ, 10 сельскохозяйственных обществ, 3 молочных артели и

1 картофелетерочное общество.

Представляет интерес информация по отдельным уездам. Так, в Буйском

уезде 4 кредитных товарищества было открыто «без участия и ведома земства»

(оказывается, возможно было и такое). Три сельскохозяйственные общества

Варнавинского уезда устроили опытные поля, на которых посеяли овес,

пшеницу, клевер, корнеплоды и другие растения перспективных, но

недостаточно освоенных сортов. Они же проводили опыты с использованием

различных минеральных удобрений. Бельшевское сельскохозяйственное общество

на участке в 0,5 дес. создало показательный огород и хмельник. Многие

общества выписали новые сельскохозяйственные машины и орудия.

В Ветлужском уезде велись работы по «организации общественных лавок

сбыта и закупки продуктов, организации сельскохозяйственных складов,

прокатных и зерноочистительных пунктов... опытно-показательных полей,

огородов, случных пунктов и других мероприятий, направленных на улучшение

хозяйства» [124, с. 32J.

В Костромском уезде, где имелось 45 кооперативов различного профиля, очень

развита была кредитная кооперация. «С целью расширения деятельности

кооперативов в уезде и снабжения их денежными средствами при уездной управе

открыта уездная земская касса мелкого кредита с 6 июня 1911 года. Ссуды

выдаются исключительно кооперативным учреждениям уезда. При управе имеется

особый инструктор по кооперации, на обязанности коего лежит постоянное

руководство и наблюдение за деятельностью кооператива, выяснение

кредитоспособности каждого кооператива» [Там же, с. 35].

В Макарьевском уезде в текущем году возникли артели: рогожная в

деревне Доенкино и ложкарная в деревне Бортное. В селе Шадрине этого же

уезда состоялось «...общее собрание сельскохозяйственного общества, Ш

котором постановлено устроить потребительское общество на паях, что имеет

весьма большое значение, т. к. капитал сельскохозяйственного общества, как

составленный главным образом из земских субсидий, с каждым годом

уменьшается... В силу чего внесенные паи членами могут заменить со временем

земскую субсидию».

Представляет интерес информация о Токаревском обществе Солигалечского

уезда; в него вошли 10 человек. Были поставлены цели: проведение опытов по

применению минеральных удобрений, улучшению лугов, испытанию новых сортов

хлебов, внедрению прогрессивных технологий обработки почвы и т. д. Общество

открыло склад, с которого вело торговлю сельскохозяйственными орудиями,

скобяными и бакалейными товарами, предметами домашнего обихода. Из 800 руб.

капитала общества 200 составляли паевые взносы, 200 — безвозвратные

пособия, 400 руб. — беспроцентная ссуда.

Дьяконовское общество Юрьевского уезда главное внимание уделяло

льноводству: «...устроило льнообдельную станцию с нефтяным двигателем...

поставлена 10-вальная и 3-вальная мялка завода Хрущева. Трепальная камера

на 10 станков... вентилятор Блекмана... Приход денег в общество за 1911 г.

— 3053 р. 76 к., расход — 3020 р. 80 к., имущество — 4789 р. 31 к.» .

Из «Обзора земской агрономической деятельности в Орловской губернии за

1913/1914 год» мы узнаем, что в то время в губернии было 214 кредитных

товариществ, 18 ссудосберегательных товариществ, 20 сельскохозяйственных

обществ, 4 сельскохозяйственных товарищества, 10 маслодельных артелей, 5

кустарных артелей, 306 потребительских обществ. Оборот кредитных и

ссудосберегательных товариществ на начало 1914г. составил около 9 млн.

руб., вклады —около 3,5 млн. К кредитно-сберегательным операциям в той или

иной мере было привлечено более 209 млн. членов, или 67 % всех крестьянских

хозяйств губернии.

Деятельность кредитных кооперативов выходила за рамки только денежных

операций. Они занимались также залоговыми операциями с зерном,

посреднической деятельностью по продаже сельскохозяйственных машин и

орудий, инвентаря, семян, организовывали прокатные и зерноочистительные

пункты. В некоторых уездах кредитные товарищества создавали случные пункты,

поставляли племенных животных, формировали библиотеки со специальной и

просветительской литературой.

В 1914 г. в губернии был создан Союз кредитных товариществ, в который

вступило 11 товариществ из различных уездов. Союз располагал своими

амбарами, складами, подъездными путями. Он получил и выполнил крупный

государственный заказ на снабжение действующей армии овсом.

Из других кооперативных организаций губернии особый интерес представляют

молочные артели, хотя их было всего 10. Они появились в 1913r. по

инициативе латышей и эстонцев, переселившихся на земли, когда-то

принадлежавшие помещикам. Хорошие доходы артелей стимулировали различные

улучшения в животноводстве, особенно в части кормления животных и

селекционной работы.

7. Некоторые типы кооперативов и их союзов.

По мере роста числа кооперативов различного назначения и их

специализации росла и сеть союзов, их объединяющих. Появились союзы

общероссийские, губернские, уездные. Иногда их функции были ограничены

(например, сбытом вырабатываемой продукции), иногда охватывали значительную

часть операций производственно-коммерческого цикла. Разными были союзы и по

специализации входящих в них кооперативов (от узкоспециализированных до

многоотраслевых).

В который раз приходится говорить о связи всевозможных полезных

начинаний в сельском хозяйстве России со Столыпинской реформой. Вряд ли

случайным является тот факт, что именно в 1907 г. А. Н. Балакшиным был

образован Союз сибирских маслодельных артелей. Он быстро рос, охватывая все

большее число артелей, занимавшихся скупкой молока и производством масла,

став совершенно для них незаменимым. Начав с оборота в 2,4 млн. руб. в

1908г., Союз довел его к 1918г. до 201,5 млн. руб. Даже война, в целом

крайне негативно сказавшаяся на экономике стран, не привела к снижению

производства масла. Сибирский союз маслодельных артелей в 1913 г. продал

его 613 тыс. пудов, в 1914г. - 679 тыс., 1915г.- 818 тыс., 1916г. – 865

тыс., 1917г. — 957 тыс. пудов.

7.1. Кредитная кооперация.

В рамкам данной реферата невозможно подробно рассмотреть все типы

кооперативов, но на некоторых мы все же остановимся подробнее. Наибольшего

внимания заслуживает кредитная кооперация, охватывающая наибольшую часть

крестьянства. Бурный рост ее приходится на те годы, когда Столыпинская

реформа уже начала давать свои результаты. Новый класс крестьян-

собственников нуждался в средствах для развития своего хозяйства.

Число кредитных кооперативов постоянно росло, так с 1900 г. по 1917г. их

суммарный оборот вырос с 40,3 млн. руб. до 601,5 млн. рублей

С ростом числа кредитных кооперативов, увеличением их оборотов естественным

было появление центров, объединяющих мелкие кредитные организации. Они

создавались для перемещения капиталов между отдельными товариществами,

привлечения средств со стороны, осуществления совместных закупочных

операций, развития кредитного дела в целом, защиты интересов кооперативного

движения во властных структурах.

Затем наступил следующий этап интеграции — объединение в единую систему при

посредстве центральных кредитных банков. Так было в большинстве европейских

стран; в России функцию центрального кредитного учреждения стал выполнять

Московский народный банк, образованный в 1912 г. О его успехах говорит

стремительный рост масштабов операций: 4 млн. руб. — в 1913 г., 8 млн. — в

1914г., 27 млн. —в 1915г., 83 млн. — в 1916г., 321 млн. руб.— в 1917г.

Это был банк, созданный кредитными товариществами; он ими

контролировался и их обслуживал. В 1916г. 68,4 % его акций принадлежало

кредитным кооперативам и их союзам, 12,8 % — объединениям потребителей, 5,4

% —сельскохозяйственным товариществам и союзам, 5 % —другим учреждениям и

только 8,4 % частным лицам.

7.2. Маслодельные кооперативы.

Особого разговора заслуживают маслодельные артели. Во-первых, это была

одна из, самых распространенных и эффективных форм сельской кооперации,

способствовавших росту благосостояния крестьян и их самосознания. Во-

вторых, именно в них производилось знаменитое российское масло, дававшее

стране валюты в несколько раз больше, чем вся золотодобывающая

промышленность. Передовые позиции здесь занимала Вологодская губерния.

Если сыроделие зародилось здесь еще в 30—40-е годы XIX в., то первое

предприятие по производству масла было открыто в 1871 г. в селе Марфино

Вологодского уезда. Отрасль стала быстро расширяться с открытием

железнодорожного сообщения между Вологдой и Москвой; до этого производить

скоропортящийся продукт не было возможности. Теперь же маслоделие стало

быстро вытеснять сыроварение. Если в 1860 г. в губернии было 5 сыроваренных

заводов и ни одного маслодельного, то в 1875г.— уже соответственно 16 и 11,

1879г.-30 и 51, 1894г.-10 и 376, 1898г.-5 и 637.

Сначала маслодельные заводы, как правило, принадлежали помещикам и

сдавались в аренду предпринимателям; на них перерабатывалось молоко как с

помещичьих ферм, так и сдаваемое крестьянами. Но уже с конца 80-х годов

началось разорение помещиков-маслоделов, не выдержавших конкуренции с

деревенскими лавочниками, которые стали скупать у крестьян молоко,

предоставляя им товарный кредит. Крестьянам это было удобно, хотя они и

переплачивали за забираемые товары 30—50 % и более. При лавках стали

открываться мелкие заводы (их средняя годовая производительность в 1888г.

составляла около 1670 руб.). Отдельные помещики пытались привлечь крестьян

на свою сторону, создавая с ними совместные артели. Из этого ничего не

вышло — слишком разными были интересы сословий. С середины 1900-х годов

маслодельные артели стали создаваться уже по инициативе самих крестьян,

чему способствовал ряд обстоятельств: во-первых, рост цен на масло, а во-

вторых, стремление крестьян освободиться от гнета посредников-лавочников,

скупавших у них молоко. В отчетах многих артелей об этом говорилось

практически в одних и тех же выражениях.

Стризневская артель: «При покупке молока за молоко назначали цену в 50

коп. за пуд, но большею частью расплачивались товаром, накладывая на него

высокий процент. Забравши товаром, выходило на место 50 коп., за пуд молока

— по 30 коп.; а иногда и меньше. Все это заставило многих подумать над тем,

как избавиться от кабалы скупщиков, сделаться хозяевами и соединиться в

единое, т. е. в артель».

Озерковская артель: «Крестьяне, выведенные из терпения алчностью к наживе

частных маслоделов, которые, не имея себе конкурентов, вздували цену на

товар, какую им вздумается, возмутились и приступили к открытию артели».

Важно отметить, что стремление крестьян иметь свою дешевую лавку

больше стимулировало их к созданию артели, чем желание иметь собственное

маслодельное производство. Первой в губернии (1904г.) стала Шурбовская

маслодельная артель Кадниковского уезда. К концу 1912 г. таких артелей в

уезде было уже 38. В Вологодском уезде первая артель появилась в 1905 г.,

но к 1912 г. их число достигло 82. В других частях губернии их было гораздо

меньше. Настоящий бум начался в 1910 г.; за три года было создано 107

артелей — более 2/3 от их общего количества на начало 1913 г.

Как уже говорилось, артели возникали в основном по инициативе самих

крестьян. Но, как показало проведенное в 1913г. исследование, это верно

лишь отчасти (на 80 %). Среди других инициаторов можно отметить врача,

священника, земских и правительственных чиновников. Юридическим документом,

служащим основанием для открытия артели, был договор или Устав; впрочем,

некоторые из них не имели ни того, ни другого.

Для организации производства требовался первоначальный капитал; он должен

был формироваться за счет взносов артельщиков. Но фактически лишь немногие

из них могли внести более или менее значительные суммы. Основным источником

средств стали займы у частных лиц (в том числе у скупщиков масла), у

земств, у Вологодского общества сельского хозяйства. Размеры кредитов могли

быть от нескольких сот до нескольких тысяч рублей. Ни о какой чрезмерной и

длительной кабале речь не шла; задолженность погашалась в основном путем

отчислений с реализованного масла.

В результате жесткой конкурентной борьбы между мелкими частными

заводами лавочников и вновь создаваемыми артелями существенно возросли цены

на молоко (до 20 % и более). Частники в борьбе с артелями использовали, как

теперь бы сказали, приемы недобросовестной конкуренции — подкупали старост,

влиятельных крестьян, распускали слухи о введении высоких налогов на

артельщиков, производили разного рода пожертвования в пользу селений и т.

д. Но главным, традиционно российским способом воздействия на крестьян

стало их спаивание.

7.2.1. Сибирский союз маслодельных артелей.

Пока мы говорили только о вологодских маслодельных артелях; в губернии

в 1912 г. их было 159. В целом по России их количество к началу 1915г.

достигло 2,7 тыс. В Сибири эти артели не ограничивались переработкой молока

и реализацией готовой продукции; они обеспечивали крестьян необходимыми

товарами, сельскохозяйственной техникой, а затем ехали оказывать услуги и

по реализации хлеба. Уровень развития Кооперации в Сибири вообще был

довольно высоким, она охватывала многие стороны крестьянского хозяйства.

Кооперативы, как и везде, объединялись в союзы. «Сибирский союз

маслодельных артелей, — писал М. И. Туган-Барановский, — является, быть

может, самым значительным делом русской кооперации. Возник тот союз в 1907

г. В 1912 г. союзу принадлежало уже 382 артели со 170 артельными

потребительскими лавками, причем товарные обороты союза достигли почти 7 с

половиной миллионов рублей... В 1912 г. союзу удалось организовать сбыт

своего масла непосредственно на лондонском рынке, — в Лондоне была

учреждена компания на паях под названием «Союз сибирских кооперативных

товариществ», к которой перешли все заграничные операции по сбыту масла

сибирских артелей. В 1915 г. в союзе участвовало 829 артелей и 628

артельных потребительских обществ, совокупный оборот которых достигал 20

млн. руб.».

7.3. Машинные товарищества.

О машинных товариществах имеет смысл говорить не потому, что они

охватывали большое число крестьян или имели особое значение для развития

села в начале XX в. В то время по-прежнему господствовал ручной труд. Важно

другое — указание на невозможность использования машинной техники в мелких

частных хозяйствах со временем станет главным аргументом большевиков в

пользу коллективизации. Более того, и в конце XX в. консервативные силы

будут использовать его против развития частного сектора на селе. Поэтому

важно посмотреть, как не в теории, а на практике российские крестьяне

приобщались к машинной технике, оставаясь самостоятельными хозяевами.

Если создание пунктов проката сельскохозяйственных машин и орудий

получило повсеместное распространение сразу же с утверждением системы

земского самоуправления, то массовое образование кооперативов по

совместному использованию сельскохозяйственной техники приходится уже на

годы первой мировой войны. Объяснить это можно двумя обстоятельствами. Во-

первых, война забрала наиболее трудоспособную рабочую силу, и механизация

могла частично компенсировать ее убыль. Во-вторых, к середине 10-х годов

был достигнут значительный прогресс в сельскохозяйственном машиностроении;

появились самые современные почвообрабатывающие, уборочные, очистительные и

другие машины, значительно повышавшие производительность труда крестьянина.

В-третьих,(практика работы прокатных пунктов выявила, с одной стороны

полезность машин, с другой — неэффективность такой формы организации их

использования.

Об этом можно судить, например, по корреспонденции из Котельнического уезда

Вятской губернии в «Крестьянской газете»: «Небольшое количество машин при

большом на них требовании заставляло многих членов не раз подолгу ждать

очереди на пользование ими. Дешевая прокатная плата, установленная

обществом, а также и бесплатное пользование инвентарем для местных крестьян

не всегда оказывались полезными. К дешевому делу и отношение оказывалось

дешевым».

Машинные товарищества часто возникали в рамках уже действовавших

общесельскохозяйственных товариществ; чтобы пользоваться кредитом на

выгодных условиях, они одновременно становились членами кредитных

кооперативов. О бурном росте числа машинных товариществ именно в военные

годы, несмотря на отсутствие исчерпывающей статистики, говорит масса

частной информации. Если в 1913г. по всей России их насчитывалось только

77, то в 1916 г. уже известно о существовании 20 таких товариществ только в

Маломыжском и 25 в Слободском уездах Вятской губернии. Они были широко

распространены в Петербургской, Ярославской, Вологодской, Рязанской,

Курской, Харьковской и других губерниях. Неплохое представление о машинных

товариществах и об их значении для крестьян дают слова одного из их членов,

крестьянина Вельского уезда Вологодской губернии Андрея Платова,

опубликованные в газете «Северный хозяин»:

«У нас в селении 34 домохозяина, из них не состоят в товариществе только

трое. Каждый домохозяин нашей деревни в отдельности не имеет возможности

купить двух и даже одной машины. Товарищество же имеет ручную молотилку...

три веялки № 1 завода Феникс в Риге, 2 соломорезки, двухвальную мялку

Хрущева, дранковый струг для изготовления дранки для крыши, пожарную машину

и благоустроенный товарищеский колодец. Нашими машинами и мы пользуемся

сообща, без шуму, потихоньку, и их хватает для обслуживания не только

товарищей, но часто (например, льномялка) отпускаются машины и в соседние

селения. Товарищество устраивается так: собираются несколько крестьян и

сообща обсуждают, какая им необходима сельскохозяйственная машина. Для

покупки таковой делается складочный фонд, для чего по уговору каждый

товарищ вносит определенную сумму ежемесячно или раз в год, как ему

удобнее. В нашем товариществе вносят по 5 коп. каждый месяц, а также берут

иногда сообща какую-либо платную работу и вырученные за эту работу деньги

целиком вносят в товарищество. Так, например, мы сообща возили камень в

посад Верховажский, брали выстилку дороги и т. д. Для хранения денег из

среды товарищества выбирается казначей, который ведет книгу прихода и

расхода. Для каждой машины также выбирается заведующий, который ведает этой

машиной, хранит ее, ведет порядок пользования ею и присматривает за ней.

Если мне нужна какая-либо машина, я иду к заведующему ею и спрашиваю, когда

могу пользоваться машиною в очередь... Все товарищи пользуются машинами

бесплатно».

8. Вывод.

Хозяйственная эффективность кооперирования была настолько значительной, а

влияние ее на жизнь деревни такой всеобъемлющей, что не кажутся

преувеличением слова А. И. Чупрова: «Идея ассоциации в применении к

сельскому хозяйству является не менее великим открытием, нежели новые

приемы техники». Более подробно об этом говорит М. И. Туган-Барановский:

«...Она делает свое дело не только поднятия экономического уровня

крестьянского хозяйства, но и глубокого ее преобразования. Она воспитывает

нового крестьянина... приучает его к самодеятельности и самопомощи,

развивает его общественные чувства и приобщает его к умственной культуре.

Это с одной стороны, со стороны влияния кооперации на личность крестьянина.

Что же касается до самого крестьянского хозяйства, то под влиянием

кооперации оно становится также иным... Крестьянское хозяйство хотя и

остается индивидуальным, но в то же время общественно урегулированным...».

Отметим основные преимущества кооперативного ведения хозяйства. Возможность

лучше жить. Потребительское общество отпускает своим членам исключительно

доброкачественные продукты. Это положение не может быть оспариваемо,

поскольку потребители сами руководят предприятием, невозможно предположить,

чтобы они сами себя снабжали фальсифицированными или испорченными

продуктами. Никто ведь себе не враг. И как, кооператив дает своим членам

возможность лучше питаться, следовательно лучше жить.

Сокращение расходов. Когда потребительское общество отпускает своим членам

продовольственные товары по себестоимости, разница между ценами

кооперативного магазина и частной лавкой бывает весьма значительна. При

применении же рочдельской системы кооперативы продают товары по

среднерыночным ценам, но в конце года выдают своим членам определенную

сумму в виде дивиденда. Другими словами, кооператив возвращает потребителю

часть сделанных им ранее расходов.

Сбережение без риска. Потребительское общество есть чудодейственный

инструмент, благодаря которому можно делать сбережения, не сокращая

потребление: чем больше пайщик покупает товаров в своем кооперативе, тем

больше к концу года сумма причитающегося ему дивиденда.

Возможность стать владельцами собственности. Строительные

кооперативы не только строят своим членам дешевые квартиры, но и помогают

им стать собственниками домов.

Возможность трудиться. Потребительские, производственные,

сельскохозяйственные и другие кооперативы создают рабочие места, и

предоставляют своим членам возможность трудиться по избранной ими

специальности.

Поднятие благосостояния крестьян. Кредитные и сельскохозяйственные

товарищества позволяют крестьянам улучшить производство на своей земле и

сбыть продукт своего труда на самых выгодных условиях, что способствует

поднятию благосостояния крестьян.

Более полное использование продуктов своего труда. Рабочие и ремесленники,

организуясь в кооперативы, присваивают себе предпринимательскую прибыль;

сельскохозяйственные товарищества производителей сами перерабатывают и

сбывают свои продукты, удерживая в свою пользу вознаграждение

многочисленных посредников, стоявших между ними и потребителями. Таким

образом, все трудящиеся получают возможность более полно использовать

продукт своего труда.

Нравственный облик человека определяется его повседневной деятельностью.

Поэтому представляется вполне очевидным, с изменением экономического

положения и моральный уровень должен будет изменяться.

Развитие самодеятельности и самопомощи. Человек, вступивший в кооператив,

не говоря уже о тех, которые явились инициаторами его создания, совершил

акт самопомощи, показал стремление улучшить существующие экономические

условия путем присоединения своих собственных усилий к усилиям других.

Польза, получаемая им от кооператива, вознаграждает за этот первый поступок

и поощряет его на новые поступки.

Развитие солидарности. С первого взгляда может показаться несовместимым

развитие самопомощи и солидарности. Одно как будто исключает другое. Но это

только кажется. В действительности кооператив, являющийся школой

самопомощи, одновременно распространяя идею солидарности. Сознательный член

кооператива не может не отдавать, себе отчета в том, что, как бы широко он

ни развил свою самодеятельность, он будет беспомощен без содействия других

лиц, преследующих такие же, как и он, цели. К экономическому обоснованию

этой идеи добавляется нравственный элемент, источником которого является

практическая деятельность кооперативной организации, способствующей

окончательному укреплению в умах кооператоров идеи солидарности.

На основе данного реферата можно считать, что кооперация открывала

прекрасные возможности, как в экономическом, так и в культурном развитии

нижних слоев общества. Кооперативное развитее побуждает его участников к

защите общих интересов на ряду с частными, воспитывает уважение к личности

и приучает к правильной постановки самоуважения. Но революция прервала этот

подъем, и хотя во времена нэпа имел место очередной кратковременный всплеск

кооперативного движения, оно вскоре окончательно погибло под валом сплошной

коллективизации.