|
|
|
 |
Отличительные особенности философии нового времени |
|
 |
БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Отличительные особенности философии нового времени
Отличительные особенности философии нового времени
Содержание
1. Философия
нового времени: отличительные особенности. Спор сенсуалистов (Ф. Бэкон, Т.
Гоббс, Д. Локк) и рационалистов (Р. Декарт, Б. Спиноза, В.Г. Лейбниц)
2. Проблема
истины в философии
3. Русская
философия об исторической самобытности России. П.Я. Чаадаев о судьбе России
Список используемой
литературы
Важнейшая отличительная черта
философии Нового времени по сравнению со схоластикой - это новаторство. Следует
особо подчеркнуть, что первые философы Нового времени были учениками
неосхоластов. Однако они со всей силой своего ума, и души стремились
пересмотреть, проверить на истинность и прочность унаследованные знания. Критика
"идолов" у Ф. Бэкона и метод сомнения Р. Декарта в этом смысле не
просто интеллектуальные изобретения, а особенности эпох: пересматривалось
старое знание, для нового звания отыскивались прочные рациональные основания. Поиск
рационально обосновываемых и доказуемых истин философии, сравнимых с истинами
науки, - другая черта философии Нового времени.
Один из самых известных
философов нового времени - рационалист Рене Декарт. Методология Декарта
заключается в том, что науки и философии должны быть объединены в единую
систему. Их единство мыслитель уподобляет мощному древу, корни которого - метафизика,
ствол - физика а ветви - механика, медицина, этика. Метафизика (или первая
философия) есть фундамент систематического познания; этикой оно увенчивается. Таков
общий архитектонический проект здания науки и философии, предложенный Декартом.
Истоки и задачи методического сомнения, обоснованного Декартом, состоят в
следующем. Все знания, в том числе и те, относительно истинности которых имеется
давнее и прочное согласие (что в особенности относится к математическим истинам)
подлежат проверке сомнением. Причём теологические суждения о Боге и религии не
составляют исключения. Согласно Декарту, надо - по крайней мере, временно - оставить
в стороне суждения о тех предметах и целокупностях, в существовании которых
хотя бы кто-то на земле может сомневаться, прибегая к тем или иным рациональным
доводам и основаниям. Смысл методического сомнения Декарта: Сомнение не должно
быть самоцельным и беспредельным. Его результатом должна стать ясная и
очевидная первоистина, особое высказывание: в нём пойдет речь о чём-то таком, в
существовании чего уже никак нельзя усомниться. Сомнение, разъясняет Декарт,
надо сделать решительным, последовательным и универсальным. Его цель - отнюдь
не частные, второстепенные по значению знания. В итоге сомнения и - парадоксальным
образом, несмотря на сомнение, - должны выстроиться, причём в строго
обоснованной последовательности, несомненные, общезначимые принципы знаний о природе
и человеке. Метафизическая система Декарта представляет собой учение о мире,
как единстве двух субстанции: протяжённой и мыслящей, что является основой
дуализма. К вопросу о существовании материального мира Декарт переходит,
углубляя идеи, полученные из внешней реальности. Что существование
материального мира возможно, следует из факта, что он является объектом
геометрических доказательств, основанных на идее протяжённости (extensa), тем
более, что сознание не вторит а хранит его. К тому же в нас проявляется
способность, не сводимая к разуму, - способность воображения и чувства.
Против декартовой концепции
врожденности ясных мыслей выступил англичанин Джон Локк. Он, как и Декарт,
придерживался концепции разумного человека. По Локку, нужно четко и ясно показать,
каким образом человек приходит к своим идеям. Декарт же не объясняет этого, а
просто утверждает, что нам присущи очевидные в своей истинности идеи.
Локк рассуждает так: самое
первое, что получает человек - это ощущения. Благодаря ощущениям у человека
появляются простые идеи внешнего опыта, фиксируемые в суждениях типа: данный
предмет такого-то цвета, такой-то длины. Но есть еще сложные идеи, а именно: идеи
объектов; идеи отношений; идеи-понятия (общие понятия).
Примером идеи объекта является,
например, идея данного, конкретного человека. Такая идея получается в
результате простого сложения первоначальных идей, непосредственно вызываемых
ощущениями.
Примером идеи отношений является
идея материнства, получаемая в результате сравнения, сопоставления идеи
родителя и ребенка.
Примером общего понятия является
понятие "человек". Чтобы получить понятие "человек", надо
собрать все идеи об отдельных людях, неодинаковые простые идеи отбросить (это и
означает, что мы от них абстрагируемся), тогда оставшиеся идеи и составят
понятие "человек". В определении понятия "человек" указываются
лишь идеи, присущие каждому человеку.
Локк - сенсуалист, т.е. он
считает, что всякое знание можно за счет описанных выше операций вычленить из
ощущений, чувств. Образно говоря, до обращения к ощущениям ум человека есть
чистая доска, никаких отпечатков, никаких следов.
Спор об идеях тянется через всю
историю развития философии, нам еще предстоит не раз к нему вернуться. Если
сенсуалисты (Бэкон, Гоббс, Локк) выводят знание из чувств, то рационалисты (Декарт,
Спиноза, Лейбниц) подчеркивают приоритеты мышления.
Если Декарт является
представителем рационализма в новой философии и выдвигает в качестве наиболее
достоверного познание с помощью разума, то английский философ Фрэнсис Бэкон - родоначальник
другого направления, а именно эмпиризма, требующего исходить из опыта. Чтобы
получить истинное знание о природе, необходимо, по мнению Бэкона, в корне
изменить научные методы исследования. В средние века, да и в античности, наука,
говорит Бэкон, пользовалась главным образом дедуктивным методомс помощью
которого мысль движется от общих очевидных положений (аксиом) к частным выводам.
Такой метод, по Бэкону, не является результативным, он мало подходит для
познания природы. Всякое познание и всякое изобретение должно опираться на
опыт, т.е. должно двигаться от изучения единичных фактов к общим положениям. А
такой метод носит название индуктивного.
Достигнуть такого истинного,
объективного знания человеку, по мнению философов XVII в., не легко; человек
подвержен заблуждениям, источником которых являются особенности самого
познающего субъекта. Если не найти средств для устранения этих субъективных помех,
которые Ф. Бэкон называл "идолами", или "призраками", и
освобождение от которых составляет предмет критической работы философа и
ученого. "Идолы" - это различного рода предрассудки, или
предрасположения, которыми обременено сознание человека. Телеологическое
рассмотрение природы было в XVII в. главным препятствием на пути нового
естествознания, а потому и оказывалось предметом наиболее острой критики со
стороны ведущих мыслителей этой эпохи. Наука должна открывать механическую
причинность природы, а потому ставить природе не вопрос "для чего?", а
вопрос "почему?".
Бенедикт Спиноза - знаменитый
философ из Голландии родился в семье еврейского купца. За свои смелые взгляды
был отлучён от синагоги. Спасаясь от преследований фанатиков, жил в деревне,
зарабатывал на жизнь шлифованием линз. Создал собственную мощную систему,
придерживался монистических взглядов. Основные произведения: "Богословско-политический
трактат", "Этика". Умер в городе Рейнсбурге (Голландия).
Метафизику Спинозы можно
определить как - целостное учение, долженствующее философски представить
единство мира и разработана она была в его трактате "Этика". "Этика"
включает в себя широко понимаемую философскую метафизику, повествующую о
природе, субстанции, Боге, о человеке - его теле и душе, чувствах и разуме, а
также и о собственно этико-нравственных проблемах. Но к этике в узком смысле
она не сводится. Для понимания этой работы Спинозы, как, впрочем, и ряда других
его произведений, следует учесть, как именно развертывается в них
философствование. Философское учение, рассматривающее многообразие явлений мира
с точки зрения единой основы (субстанции) всего существующего - монизм
утверждает, что основой всего сущего является одно начало - субстанция. Иными
словами, дуализму Декарта или всякому иному возможному дуализму Спиноза
решительно противопоставляет тезис об одной-единственной, притом абсолютной
божественной субстанции - природе, что и является основанием монизма.
Учение о человеке, как считает
Спиноза, должно помочь людям открыть такую "человеческую природу", которая
свойственна всем людям. К выполнению благородной цели, "а именно к тому,
чтобы мы пришли к высшему человеческому совершенству", Спиноза и стремится
направить все науки, начиная от механики, медицины и кончая моральной
философией и учением о воспитании детей. Для этого необходимы не только науки. Следует,
согласно Спинозе "образовать такое общество, какое желательно, чтобы как
можно более многие, как можно легче и вернее пришли к этому". Итак, у
Спинозы философия благодаря учению о человеке концентрируется вокруг блага
человека, его нравственного обновления и тесно связывается с изменением
общества на гуманистических началах.
По мнению Спинозы существует три
рода познания: первый род познания - чувственный. Второй род познания - это
познание рациональное. "Основы разума (ratio) составляют понятия".
Оно и есть дело ratio (разума) и
intellectus (интеллекта, разума в высшем значении слова). Образцами такого
познания, т.е. оперирования истинными, адекватными понятиями, Спиноза по
примеру Декарта считает математику и логику.
И все же интуиция, третий род
познания, ставится ещё выше чисто рационального познания.
Философы Нового времени
подвергали критике мифологические представления, называя их "мнением"
в противоположность "знанию", так и теперь идет критика
средневекового, - а нередко и возрожденческого сознания, а потому так остро
вновь стоит проблема предрассудков и заблуждений.
Критическая функция философии
снова выходит на первый план.
В глубокой древности египетские
мудрецы в знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоценным
камнем, называвшуюся истиной. Неувядаемая красота, гармония и благородство Парфенона
- древнегреческого храма богини мудрости Афины Паллады - символизируют
могущество мудрости и непобедимость истины. В мифологическом образе истина - прекрасная,
гордая и благородная женщина; иногда это богиня любви и красоты Афродита в
колеснице, влекомой голубями - вечным символом мира.
Стремление к истине и красоте
как высшему благу есть, согласно Платону, исступленность, восторженность,
влюбленность. Надо любить истину так, говорил Л.Н. Толстой, чтобы всякую минуту
быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал
истиной.
Величайшие умы человечества
всегда видели в истине ее высокий нравственно-эстетический смысл. Когда,
например, Ф.М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно
же, был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических мотивов, но говорил
именно об этом высоком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный,
прагматический смысл. Действительная истина не может быть ущербной: простая ее
лишь прагматическая полезность может служить нравственному возвышению
человечества.
Понятие истины человечество
соединило с нравственными понятиями правды и искренности. Правда и истина - это
и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Истина,
говорил Г. Гегель, есть великое слово и еще более великий предмет. Если дух и
душа человека еще здоровы, то у него при звуках этого слова должна выше
вздыматься грудь. Отношение человека к истине выражает в какой-то мере его суть.
Так, по словам А.И. Герцена, уважение к истине - начало мудрости.
Духом бескорыстного искания
истины полна история цивилизации. Для подвижников науки, искусства искание
истины всегда составляло и составляет смысл всей жизни. Память о них хранят
благодарные потомки. История помнит искателей истины, рисковавших ради нее
репутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших
нищими. Такова судьба многих новаторов, пионеров науки. У входа в храм науки,
как и у входа в ад, должна быть надпись: "Страх не должен подавать совета!"
Истина - величайшая социальная и
личная ценность. Она укоренена в жизни общества, играя в нем важную социальную
и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неизмеримо велика, а
время ее только увеличивает. Великие истины гуманизма, принципы социальной
справедливости оплачены кровью и смертью многих из тех, для кого искание правды
и защита интересов народа составляли смысл существования, кто сделал нас
просвещеннее, умнее, культурнее, раскрыл истинный путь к счастью и прогрессу.
Истина, ошибка, заблуждение и
ложь. Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина - это
адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или
интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки
зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, а
как субъективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах.
Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть
свойство знания, а не самого объекта познания. Не только совпадение знания с
предметом, но и предмета с познанием. Мы говорим, например, об истинном друге и
понимаем под этим человека, поведение которого соответствует дружбе. Истина
предметна, ее нужно не только постичь, но и осуществить. Нужно создать
предметный мир, соответствующий нашим понятиям о нем, нашим моральным,
эстетическим, социально-политическим, экономическим потребностям и идеалам. Такое
понимание истины открывает более тонкие и адекватные ее связи с Красотой и
Добром, превращая их единство во внутреннее дифференцированное тождество.
Знание есть отражение и
существует в виде чувственного или понятийного образа - вплоть до теории как
целостной системы. Истина может быть и в виде отдельного утверждения, и в цепи
утверждений, и как научная система. Известно, что образ может быть не только
отражением наличного бытия, но также и прошлого, запечатленного в каких-то
следах, несущих информацию. А будущее - может ли оно быть объектом отражения? Можно
ли оценить как истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли,
ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разумеется, замысел строится на знании
прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно
ли сказать о самом замысле, что он истин? Или здесь скорее адекватны такие
понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное - общественно-полезное или
полезное для какого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел
оценивается не в терминах истинности или ложности, а в терминах
целесообразности (обеспеченной нравственной оправданностью) и реализуемости.
Содержится ли объективная истина
или ложь в таком утверждении, как "удовольствие является добром", в
том же самом смысле, как в суждении "снег является белым"? Чтобы
ответить на этот вопрос, потребовалось бы весьма долгое философское обсуждение.
Одно можно сказать: в последнем суждении речь идет о факте, а в первом - о
нравственных ценностях, где многое носит относительный характер.
Таким образом, истину определяют
как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее
реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это
объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий,
суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике ее
развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее
развития, придает ей особую ценность, связанную с прогностическим измерением. Истинные
знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия
в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познание не было с самого своего
возникновения более или менее истинным отражением действительности, то человек
мог бы не только разумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к
нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают
справедливость этого положения. Итак, истина "не сидит в вещах" и
"не создается нами"; истина есть характеристика меры адекватности
знания, постижения сути объекта субъектом.
Опыт показывает, что
человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Процесс
познания - негладкий путь. По словам Д.И. Писарева, для того чтобы один человек
открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испепелили свою жизнь в
неудачных поисках и печальных ошибках. История науки повествует даже о целых
столетиях, в течение которых за истину принимались неверные положения. Заблуждение
представляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине.
Научное познание по самой своей
сути невозможно без столкновения различных, порой противоположных воззрений,
борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же как невозможно и без заблуждений,
ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место в науке. В
исследовательской практике ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения,
измерения, расчетов, суждений, оценок. Как утверждал Г. Галилей, избегать
ошибок при наблюдении просто невозможно.
Однако нет оснований для пессимистического
воззрения на познание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор
пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И.В. Гете, он блуждает. Заблуждения
в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.
Сказанное верно в основном по
отношению к естественно-научному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее,
обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении
такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего
предмета - прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их
полноты, достоверности и т.п., а также весьма тесной связи с идеологией и
политикой недемократических и тем более деспотических режимов более всего
склонна к искажению истины, к заблуждениям, ошибкам и сознательному обману. На
этом основании она не раз подвергалась далеко не лестным отзывам, ей даже
отказывали в звании науки. Особенно подвержена "ошибкам" история в
руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от
истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый "летописец" несет
моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако
хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как
в области общественной. Д.И. Писарев писал, что в истории было много услужливых
медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми
булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь; в
угоду своим интересам, страстям, порокам, тайным замыслам они жгли архивы,
убивали свидетелей, подделывали документы и т.д. Поэтому в социальном познании
к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении
общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к
рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает
подозрение, и вполне законное, в том, что вместо объективной связи и
взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится "субъективная
стряпня" для оправдания, быть может, "грязного дела". Анализ
фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин,
обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные "исследования"
должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.
Подлинный человек науки должен
иметь смелость высказать истину и спорные положения, если он не сомневается в
их достоверности. Время реабилитирует перед судом научной мысли любое учение,
если оно истинно.
Истина как процесс. Обыденное
сознание, мысля истину как прочно достигнутый результат познания, обычно
оперирует такими безусловными истинами, как отчеканенной монетой, "которая
может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман". Но
система научных знаний, да и житейский опыт - не склад исчерпывающей информации
о бытии, а бесконечный процесс, как бы движение по лестнице, восходящей от
низших ступеней ограниченного, приблизительного ко все более всеобъемлющему и
глубокому постижению сути вещей. Однако истина отнюдь не только движущийся без
остановки процесс, а единство процесса и результата.
Понятие конечной или неизменной
истины - всего лишь призрак. Любой объект познания неисчерпаем, он постоянно
изменяется, обладает множеством свойств и связан бесчисленными нитями
взаимоотношений с окружающим миром. Перед умственным взором ученого всегда
предстает незаконченная картина: одно хорошо известно и стало уже банальным,
другое еще не совсем понятно, третье сомнительно, четвертое недостаточно
обосновано, пятое противоречит новым фактам, а шестое вообще проблематично. Каждая
ступень познания ограничена уровнем развития науки, историческими уровнями
жизни общества, уровнем практики, а также познавательными способностями данного
ученого, развитие которых обусловлено и конкретно-историческими
обстоятельствами, и в определенной степени природными факторами. Научные
знания, в том числе и самые достоверные, точные, носят относительный характер. Относительность
знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина
относительна, ибо она отражает объект не полностью, не целиком, не
исчерпывающим образом, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые
постоянно изменяются и развиваются. Относительная истина есть ограниченно
верное знание о чем-либо.
Каждая эпоха питается иллюзией,
что наконец-то в результате мучительных усилий предшествующих поколений и
современников достигнута обетованная земля настоящей истины, мысль поднялась на
вершину, откуда как бы и некуда идти дальше. Но проходит время, и оказывается,
что это была вовсе не вершина, а всего лишь маленькая кочка, которая зачастую
просто затаптывается или в лучшем случае используется как опора для дальнейшего
подъема, которому нет конца. Гора познания не имеет вершины. Истины, познанные
наукой на том или ином историческом этапе, не могут считаться окончательными. Они
по необходимости являются относительными, т.е. истинами, которые нуждаются в
дальнейшем развитии, углублении, уточнении.
Каждая последующая теория по
сравнению с предшествующей является более полным и глубоким знанием. Все
рациональное содержание прежней теории входит в состав новой. Отметается наукой
лишь претензия, будто она являлась исчерпывающей. Прежняя теория
истолковывается в составе новой теории как относительная истина и тем самым как
частный случай более полной и точной теории (например, классическая механика И.
Ньютона и теория относительности А. Эйнштейна).
Парадоксально, но факт: в науке
каждый шаг вперед - это открытие и новой тайны, и новых горизонтов незнания; это
процесс, уходящий в бесконечность. Человечество вечно стремилось приблизиться к
познанию абсолютной истины, пытаясь максимально сузить "сферу влияния"
относительного в содержании научного знания. Однако даже постоянное расширение,
углубление и уточнение наших знаний в принципе не может полностью преодолеть их
вероятность и относительность. Но не следует впадать в крайность как, например,
К. Поппер, утверждавший, что любое научное положение - всего лишь гипотеза; получается,
что научное знание представляет собой всего лишь тянущуюся из глубины веков
цепь догадок, лишенных устойчивой опоры достоверности.
Говоря об относительном
характере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сфере
научного знания, но отнюдь не знание абсолютно достоверных фактов, вроде того,
что сегодня не существует короля Франции. Именно наличие абсолютно достоверных
и потому абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практической
деятельности людей, особенно в тех областях деятельности, которые связаны с
решением человеческих судеб. Так, судья не имеет права рассуждать: "Подсудимый
либо совершил преступление, либо нет, но на всякий случай давайте его накажем".
Суд не вправе наказать человека, если нет полной уверенности в наличии состава
преступления. Если суд признает человека виновным в совершении преступления, то
в приговоре не остается ничего, что могло бы противоречить достоверной истине
этого эмпирического факта. Врач, прежде чем оперировать больного или применять
сильнодействующее лекарство, должен опираться в своем решении на абсолютно
достоверные данные о заболевании человека. К абсолютным истинам относятся
достоверно установленные факты, даты событий, рождения и смерти и т.п.
Абсолютные истины, будучи раз
выражены с полной ясностью и достоверностью, не встречают более доказательных
выражений, как, например, сумма углов треугольника равна сумме двух прямых
углов; и т.п. Они остаются истинами совершенно независимо от того, кто и когда
это утверждает. Иными словами, абсолютная истина есть тождество понятия и
объекта в мышлении - в смысле завершенности, охвата, совпадения и сущности и
всех форм ее проявления. Таковы, например, положения науки: "Ничто в мире
не создается из ничего, и ничто не исчезает бесследно"; "Земля
вращается вокруг Солнца" и т.п. Абсолютная истина - это такое содержание
знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и
постоянно подтверждается жизнью.
Под абсолютной истиной в науке
имеют в виду исчерпывающее, предельное знание об объекте, как бы достижение тех
границ, за которыми уже больше нечего познавать. Процесс развития науки можно
представить в виде ряда последовательных приближений к абсолютной истине,
каждое из которых точнее, чем предыдущие.
Термин "абсолютное" применяется
и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента
содержит нечто абсолютное. И в этом смысле можно сказать, что любая истина
абсолютно относительна. В совокупном знании человечества удельный вес
абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины есть наращивание
моментов абсолютного. Например, каждая последующая научная теория является по
сравнению с предшествующей более полным и глубоким знанием. Но новые научные
истины вовсе не сбрасывают "под откос истории" своих предшественниц,
а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и
глубоких истин.
Итак, наука располагает не
только абсолютными истинами, но в еще большей мере - истинами относительными,
хотя абсолютное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях. Неразумно
увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо помнить о безмерности еще
непознанного, об относительности и еще раз относительности нашего знания.
Конкретность истины и догматизм.
Конкретность истины - один из - основных принципов диалектического подхода к
познанию - предполагает точный учет всех условий (в социальном познании - конкретно-исторических
условий), в которых находится объект познания. Конкретность - это свойство
истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон
объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Так, истинность
или ложность тех или иных суждений не может быть установлена, если не известны
условия места, времени и т.д., в которых они сформулированы. Суждение, верно
отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же
объекту в иных обстоятельствах. Верное отражение одного из моментов реальности
может стать своей противоположностью - заблуждением, если не учитывать
определенных условий, места, времени и роли отражаемого в составе целого.
Принцип конкретности истины
требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учетом
конкретной обстановки, реальных условий, что никак не совместимо с догматизмом.
Особую важность конкретно-исторический подход приобретает при анализе процесса
общественного развития, поскольку последний совершается неравномерно и к тому
же имеет свою специфику в различных странах.
О критериях истинности знания. Что
дает людям гарантию истинности их знаний, служит основанием для отличения
истины от заблуждения и ошибок?
Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц
предлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Ясно
то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не
возбуждая сомнений. Пример такой истины - "квадрат имеет четыре стороны".
Подобного рода истины - результат "естественного света разума". Как
свет обнаруживает и себя самого, и окружающую тьму, так и истина есть мерило и
себя самой, и заблуждения. Сократ первый увидел в отвлеченности и ясности наших
суждений основной признак их истинности. Декарт утверждал, что все вещи,
познаваемые нами ясно и отчетливо, и на самом деле таковы, как мы их познаем. Выдвинутый
Декартом критерий истины, который он полагал в ясности и очевидности знания, во
многом содействовал отчетливости мышления. Однако этот критерий не гарантирует
надежности.
Такое понимание критерия
истинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего
мышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многой построен
наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума в
потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мыслимого играет не последнюю
роль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным ее
критерием.
Время "развенчало" многие
некогда казавшиеся вполне очевидными и ясными истины. Вроде бы, что может быть
более ясным и очевидным, чем неподвижность Земли. И тысячелетиями человечество
нисколько не сомневалось в этой "непреложной истине". Ясность и
очевидность - субъективные состояния сознания, заслуживающие всякого уважения
за свою огромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто
более "прочное".
Несомненно, психологически важны
не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его
достоверности, Однако и эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность
в истинности мысли способна роковым образом ввести в заблуждение.
Выдвигался и такой критерий
истины, как общезначимость: истинно то, что соответствует мнению большинства. Разумеется,
и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности тех или иных
принципов, то это само по себе может служить важной гарантией против
заблуждения. Однако еще Р. Декарт заметил, что вопрос об истинности не решается
большинством голосов. Из истории науки мы знаем, что первооткрыватели,
отстаивая истину, как правило, оказывались в одиночестве. Вспомним хотя бы
Коперника: он один был прав, так как остальные пребывали в заблуждении
относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было бы ставить на
голосование в научном сообществе вопрос об истинности или ложности того или
иного утверждения.
В некоторых философских системах
существует и такой Критерий истины, как принцип прагматизма, т.е. теории
узкоутилитарного понимания истины, игнорирующего ее предметные основания и ее
объективную значимость. "Истиной прагматизм признает то, - и это единственный
его критерий истины - что лучше всего "работает" на нас, ведет нас,
что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью
нашего опыта, причем ничего не должно быть упущено. Если религиозные идеи
выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о Боге
удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие…".
Некоторые ученые полагают, что выбор той или иной концепции диктуется не тем,
что полученные с ее помощью результаты подтверждаются практикой, экспериментом,
а ее "изяществом", "красотой", математической "грациозностью".
Эти эстетические "критерии" - феномены, конечно, - вещь приятная и,
быть может, как-то и в каких-то случаях свидетельствуют об истинности. Но эти
феномены малонадежны. А вот Э. Мах и Р. Авенариус считали, что истинно то, что
мыслится экономно, а В. Оствальд выдвигал интеллектуальный энергетический
императив: "Не расторгай энергию".
Один из фундаментальных
принципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным в том
случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной
ситуации. Этот принцип выражается термином "реализуемость". Ведь
существует же поговорка: "Может, это и верно в теории, но не годится для
практики". Посредством реализации идеи в практическом действии знание
соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую
меру объективности, истинности своего содержания. В знании истинно то, что
прямо или косвенно подтверждено на практике, т.е. результативно осуществлено в
практике.
В качестве критерия истины
практика "работает "не только в своей чувственной "наготе" -
как предметная физическая деятельность, в частности в эксперименте. Она выступает
и в опосредованной форме - как логика, закалившаяся в горниле практики. Можно
сказать, что логика - это опосредованная практика. "Тот, кто поставит себе
за правило проверять дело мыслью, а мысль делом… тот не может ошибаться, а если
он и ошибется, то скоро снова нападет на правильный путь". Степень
совершенства человеческого мышления определяется мерой соответствия его
содержания содержанию объективной реальности. Наш разум дисциплинируется
логикой вещей, воспроизведенной в логике практических действий и всей системе
духовной культуры. Реальный процесс человеческого мышления разворачивается не
только в мышлении отдельной личности, но и в лоне всей истории культуры. Логичность
мысли при достоверности исходных положений является в известной мере гарантией
не только ее правильности, но и истинности. В этом заключена великая
познавательная сила логического мышления. Последним же основанием достоверности
нашего знания является возможность на его базе практического созидания.
В истории русской философии, как
и в истории русского государства, есть свои проблемы. На протяжении многих
десятилетий идет полемика о национальной самобытности и времени возникновения
отечественной философии. Предмет спора кратко можно сформулировать так: когда
возникла русская философия как самостоятельное направление? Можно ли
усматривать истоки ее в Древней Руси или время ее становления следует отнести
на значительно поздние сроки?
Одни (В.В. Зеньковский, А.Ф. Лосев,
Г.Г. Шпет и др.) считают, что самостоятельная национальная философская мысль
сложилась в России только во второй половине XVIII и начале XIX в. До этого
времени, до Петровской эпохи, утверждают они, Россия не имела и не могла
породить по причине своей отсталости собственную философию. Другие (А.А. Галактионов,
М.Н. Громов, П.Ф. Никандров, А.Д. Сухов) придерживаются противоположного мнения.
Они относят начало русской философии к X-XI вв., непосредственно связывают ее
истоки с принятием христианства.
Читатель вправе спросить: какое
значение имеет эта полемика сегодня, когда людей волнуют куда более важные
вопросы современной жизни и не является ли этот спор чисто академическим или
даже схоластическим? Следует подчеркнуть, что дискуссия идет не просто о
хронологии, хотя восемьсот - девятьсот лет - срок немалый в истории любого
народа. Неверно будет относить актуальность проблемы также только к области
национального престижа. Не раз уже бывало, когда чрезмерные "патриотические
чувства" мешали спокойно рассматривать истину.
Проблема, очевидно, намного
важнее и сложнее. Если на протяжении нескольких столетий в Киевской и
Московской Руси не развивалась русская философская мысль, то, следовательно, не
могло быть и речи о существовании какого-либо теоретического сознания народа
вообще. Без философии нельзя говорить о наличии у нации, общества какой-либо
системы познавательных, ценностных, нравственных и эстетических взглядов.
В истории русской философии
можно выделить два относительно самостоятельных периода: предфилософии и
философии.
Период предфилософии (XI-XVII вв.)
характеризуется глубокими и тесными связями элементов философского творчества с
религиозной стихией Древней Руси и богословскими идеями византийского христианства.
В литературных и религиозных текстах этого времени отчетливо просматривается
философская проблематика. В понимании предыстории русской философии не следует,
видимо, руководствоваться традиционными мерками, а нужно учитывать ее специфику.
К древнерусской философской мысли не подходит определение философии как
научного знания. Как вид духовной деятельности она носила прежде всего
нравственно-эстетический характер, тогда как современная философия несет в себе
весьма значительные теоретические и формально-логические начала. В этом
последнем смысле русская философия до XVIII столетия действительно не
существовала, но это обстоятельство не является основанием для отрицания
наличия философской мысли вообще.
Второй период, собственно
философский, наступает в XVIII столетии и начался не только под влиянием "французского
Просвещения и абсолютизма" (А. Лосев). Он был подготовлен в значительной
степени и предыдущим развитием национальной духовной культуры.
Несомненно, что дальнейшее
развитие русской философии шло при сильном воздействии западных школ. В начале
и в первой трети XIX в. влияние французского Просвещения сменилось влиянием
немецкого идеализма. Хотя последний не оформился в качестве отдельного
направления русской философии, не стал русским по духу, однако на протяжении
длительного времени служил основной базой университетского философского
образования и оказывал существенное влияние на формирование мировоззрения
отечественной интеллигенции. В 40-х гг. XIX в. немецкая философия, особенно
учения Шеллинга и Гегеля, стала главным теоретическим оружием "западничества".
Однако и в эту эпоху "ученичества" развитие русской философской мысли
не было простым продолжением "чужих" традиций. Уже с XVIII в. начинается
история самобытной русской философии. Первым ее представителем стал Григорий
Сковорода, "жизнь и учение которого совершенно уклоняются от
западноевропейской традиции и вводят нас в путь самобытной русской философии".
Таким образом, прежде чем занять
свое место в мировой мысли, русская философия прошла долгий и противоречивый
путь. С самого начала русская мысль испытывала влияние различных мировоззрений,
но это не помешало ей в итоге выработать собственную философию, пропитанную
национальным духом.
Проблему становления и
своеобразие русской философии трудно понять без характеристики исторических
условий развития Древней Руси, которые, в сущности, определили содержание и
направления движения отечественной культуры и русской мысли на долгие годы.
По свидетельству многих
авторитетов, дотатарская Русь имела весьма развитую культуру. Шел динамичный
процесс формирования целостного и органического национального стиля. Классических
форм достигли русская иконопись и зодчество, сложились своеобразные формы быта.
Это восходящее развитие было прервано татаро-монгольским нашествием. Нормальный
ход естественного процесса был нарушен и надолго.
Однако в целом исторические
судьбы России определялись не только длительным господством татарского царства.
Восточные славяне значительно позже, чем западноевропейские народы, вышли на
историческую арену. Государственность в Новгородской и Киевской Руси возникла
примерно в середине IX в., тогда как первые государственные формирования в
Западной Европе появились еще в I тыс. до н.э. Велик был отрыв и в
социально-экономическом развитии. Феодализм в форме крепостничества сложился у
восточнославянских народов пятью-шестью веками позднее, чем в Западной Европе. В
XIII-XIV вв. в Западной Европе происходила постепенная отмена крепостного права;
здесь остатки его исчезли окончательно в XVI-XVIII вв. Россия подошла к
разрешению этого вопроса только во второй половине XIX в. На культуру восточных
славян, равно как на культуру западноевропейских народов, сильное влияние
оказало христианство. Но и оно пришло на Киевскую Русь пятью веками позже, чем,
например, во Францию.
На своеобразие развития России
наложило также свой отпечаток ее географическое положение. Она оказалась между
двумя мирами. Противоречивость русского духа, отличие русского национального
характера от европейского определялись столкновением и противоборством в них
восточного и западного элементов. На протяжении длительного времени она была
вынуждена решать свои внутренние проблемы с учетом постоянной угрозы с Запада и
Востока. Все средства государства уходили на нужды защиты страны, отражения
систематических нападений внешних врагов. Вследствие этого серьезно страдало
развитие мирной экономики, отставал рост культуры и образования. Первые
университеты открылись в России только в середине XVIII столетия, тогда как в
Западной Европе они стали основными формами получения образования уже в
XIII-XIV вв.
В развитии общественного
сознания и культурных ценностей Средневековья главную роль играла церковь. Но
место церкви на Западе и в России было далеко не одинаковым. Католицизм с
самого начала добился самостоятельности по отношению к государству. Постоянная
борьба и противоречия между светской и духовной властями, отмечает Г.В. Плеханов,
стимулировали развитие западной общественной мысли. Иначе сложилось положение
восточной (православной) церкви. Христианство на Руси было воспринято по
инициативе киевских князей. С момента появления оно распространялось
государственной властью и никогда за свою тысячелетнюю историю не было
полностью свободным от нее. Безусловно, несмотря на свое зависимое положение,
православная церковь оказала заметное влияние на формирование духовных
ценностей народа, но это влияние было бы гораздо плодотворнее, исторически
значимее, если бы она располагала такой же свободой действия, как
западноевропейская.
Появление первых элементов
философской мысли в Древней Руси, как свидетельствуют источники, восходит к
именам Кирилла и Мефодия, которые известны главным образом как великие
просветители славян. В самых ранних древнерусских списках "Жития Кирилла"
(известны 48 списков), где излагаются взгляды Константина-Кирилла, автор "Жития"
подробно пересказал воззрения учителя на философию. На вопрос: "Что есть
философия?" Кирилл ответил: "Знание вещей божественных и
человеческих, насколько человек может приблизиться к Богу, что учит человека
делами своими быть образу и подобию сотворившего его".
У Кирилла философия еще не
отделена от веры, более того, она защищает интересы вероучения, но чрезвычайно
важно, что здесь в содержании философии органически присутствует разум, который
наравне с верой участвует в осмыслении не только "вещей человеческих",
но и "вещей божественных". Кирилл не уподобляет философию только
вере, для него не менее важно толкование философии как мудрого знания.
Кириллова трактовка философии не
замыкается на христианско-богословских традициях, а имеет более глубокую
подоснову: она восходит непосредственно к античности. Образ философии,
сформулированный Кириллом, представляет синтез некоторых существенных идей
стоицизма и платонизма: знание вещей божественных и человека, и платоновское
уподобление Богу. Заметим, что уподобление Богу не означает уход от реальной
жизни. По Платону, это "бегство от зла" и приближение к богам, так
как среди них "зло не укоренилось". Уподобиться Богу - значит "стать
разумно справедливым и разумно благочестивым". Выбор же разумного и
справедливого поведения, согласно тексту платоновского "Теэтета", целиком
определяется знаниями. Именно эти идеи были восприняты и переработаны на
христианский лад Кириллом-философом.
Таким образом, в воззрениях
Кирилла на первый план выступают идеи античных мыслителей. Через него проходит
отдаленная историческая связь первичных философских познаний в Древней Руси с
античной мыслью, которая оказала несомненное влияние на формирование духовной
культуры восточных славян.
Наряду с Кирилло-Мефодиевским
вариантом философствования в Древней Руси было известно и другое оригинальное
направление - Киево-Печерское, основные идеи которого были изложены в "Киево-Печерском
Патерике". По существу это был первый тип иррационального философствования
в Древней Руси. "Патерик" отошел от рационально-познавательных начал
Кирилловых философских традиций и был нацелен на мистико-аскетический идеал
философствования. Подлинная философия понималось как "умное делание",
которое якобы во всем превосходило "умные знания", т.е. "грубую"
и "невежественную" философию. Настоящая философия отождествлялась с
монашеством и аскезой, превосходством божественного откровения над слабым
разумом человека.
Сложилось так, что это
направление, враждебное рационализму и светским знаниям, постепенно набирало
силу и к XVI в. иррациональная методология и мистико-аскетическая практика
приобрели явно преобладающий характер. Росту его авторитета и влияния на
сознание людей способствовало и то, что это направление нашло поддержку со
стороны православной церкви.
Однако может ли это
обстоятельство служить основанием для умаления значения Киево-Печерской модели
русской философии в становлении отечественной философской мысли? Во-первых,
следует подчеркнуть, что в негативном подходе "Патерика" к светской
философии была своя собственная философия. Мистическое восприятие
действительности представляет одну из форм осмысления мира, способ постижения
сверхъестественного, трансцендентального, божественного путем ухода от
чувственного мира и погружения в глубину собственного бытия, растворения в
Боге, т.е. достижения мистического единения. Мистическое, по мнению Гегеля,
способно выходить за пределы рассудка, но по этой причине оно не должно
рассматриваться как непостижимое для мысли. Первоначально русская форма
мистицизма была ориентирована не столько на решение познавательных задач,
сколько на "умное делание". "Умное делание" в отличие от
"умного знания" - это практическая, житейская мудрость, не мудрость
"неучения", а приобретенная, выстраданная монашеской аскезой. Во-вторых,
традиции иррациональной мистической философской мысли, берущие свое начало в
воззрениях Нестора, Феодосия Печерского, Серапиона Владимирского, оказали
заметное влияние на формирование некоторых сторон религиозной отечественной
философии.
На распространение
мистико-аскетической практики среди Киево-Печерского монашества в частности и
на характер русской духовности вообще заметное влияние оказал исихазм. Сущность
его заключается в том, что это есть особый тип христианского мистического
мировоззрения, дающий религиозно-философское обоснование духовно-практической
деятельности в аскезе, уединении, безмолвной молитве, которые сближают человека
с трансцендентным. Для исихазма характерна принципиальная несовместимость
материального и духовного, крайне отрицательное отношение ко всему мирскому.
Одним из главных авторитетов в
области философии был видный христианский богослов, философ и поэт Иоанн Мансур
из Дамаска. Его главный труд "Источник знания" представляет собой
свод наиболее важных православных и философских сведений.
Трудами Иоанна Дамаскина были
привнесены на русскую почву основные принципы греческой патристики. Он исходил
из безусловного признания истинности философских знаний, однако отрицал право
философии на самостоятельное существование. Дамаскин не согласен с теми, кто
противопоставлял богословие и философию. Философия должна воспринимать свое
подчиненное положение столь же спокойно и покорно, как это делает служанка по
отношению к своей госпоже. Богословие должно опираться на философские знания
для защиты и укрепления христианских истин. Отводя философии служебную роль,
Дамаскин был далек от отрицания ее значения для "дел человеческих". Философия
подразделяется на "небытийственное" и "деятельное", где
последнее направлено на познание сущности видимого, т.е. материального.
На формирование русской
философии оказывали влияние не только иностранные источники. Наряду с ними
развивалась и отечественная оригинальная мысль. В литературных национальных
памятниках XI-XIV вв. ("Повесть временных лет", "Русская правда",
"Слово о полку Игореве", "Задонщина", "Сказание о
Мамаевом побоище" и др.) приводятся не только интересные сведения о
гражданской истории, но и наблюдения и размышления об особенностях, характере и
своеобразии миросозерцания людей того времени. Авторы этих произведений,
несмотря на свою приверженность богословию и веру в различные языческие
предрассудки, проявляют глубокий интерес к явлениям мира, стремятся понять и
познать окружающее и происходящее.
Рассматривая многие вопросы, в
частности вопрос о происхождении Руси и русского народа, стремясь к объяснению
причин тех или иных явлений природы, исторических событий, авторы пытаются
осмыслить их философски, обнаруживают элементы рационально-теоретического
мышления. Это особенно четко и ясно просматривается в работах первых выдающихся
представителей русского православия и русской мысли Илариона Киевского,
Климента Смолятича, Владимира Мономаха, Кирилла Туровского, Даниила Заточника и
др.
Несмотря на то что сочинения их
являются богословскими, они вместе с тем своим содержанием и проблематикой
выходят за рамки чисто религиозной тематики. Так, в "Слове о Законе и
Благодати" Илариона представлена картина мировой истории в ее развитии. Осмысливая
масштабы человеческой истории, Иларион выделяет три стадии: языческую,
иудейскую и христианскую. Автор пользуется библейскими образами, однако они не
просто применяются для раскрытия, истолкования смысла богословских догм, а
символизируют характерные особенности исторических периодов.
После освобождения от
татаро-монгольского ига центр русской общественно-политической и культурной
жизни переносится на Север, где ведущую роль начинает играть Московское царство.
Конец XIV и начало XV вв. ознаменовались
появлением различных еретических движений и борьбой религиозных партий.
Наиболее распространенными были
ереси "стригольников" и "жидовствующих", а также
внутрицерковная борьба между "стяжателями" и "нестяжателями".
Хотя эти споры велись, как
правило, по конкретным вопросам религиозной жизни, однако они нуждались в
определенном идеологическом и теоретическом обосновании. Идеолог "нестяжателей"
Нил Сорский подвергал критике принципы и формы монастырской жизни, призывал
духовенство к нравственному совершенству, не слепо поклоняться Священным
книгам, а "испытывать" их разумом. Истина, считает Сорский,
существует изначально, вне мира и ума и постигается разумным путем. Предпочитая
рациональный подход, он указывает на ошибки разума, как-то: его ограниченность
уровнем эмпирического, обыденного мышления, самоуверенность ума, подчинение
разума страстям. Представляют интерес попытки Сорского провести своеобразный
гносеологический анализ сущности страстей: при-лога, сочетания, сложения,
пленения и собственно страсти. Эти и многие другие идеи Нила Сорского были изложены
в его произведениях - в "Предании" и "Уставе".
Выдающимся русским философом и
социальным мыслителем был Петр Яковлевич Чаадаев. Его общефилософскую концепцию
можно охарактеризовать как дуалистическую. Согласно этой концепции, физический мир
построен из атомов и молекул, т.е. "элементов материальных", из
которых образуются все тела. Тела существуют в пространстве, которое есть
объективная форма внешнего мира, и во времени, которое трактовалось Чаадаевым в
духе распространенного в те времена механицизма. Однако механицизм Чаадаева
ограничивался миром физических явлений. Сознание человека, по его мнению, не
подчиняется механистическим закономерностям природы, а является результатом
божественного творения. Отсюда и понимание Чаадаевым познания также дуалистично:
в области естествознания, или в опытном знании, действуют эмпирические и
рационалистические методы, а логика рассуждения выстраивается согласно логике
природных явлений, но в духовном мире, объекты которого обладают свободой,
действует откровение.
Человека Чаадаев рассматривал
как объективное единство двух мировфизического и духовного, как существо
свободное, которое в своем историческом бытии подчинено диалектике
необходимости и свободы. На понимании соотношения необходимости и свободы во
многом выстраивается концепция философии истории Чаадаева, связанная с заботой
о грядущих судьбах России. Здесь взгляды Чаадаева не оставались неизменными, а
определенным образом эволюционировали. В начальный период определяющей
мировоззренческой идеей была мысль о тотальном единстве рода человеческого,
всех наций и индивидов. Применительно к концепции русского исторического
процесса эта идея выступала в императивной форме необходимости единения России
с другими народами. Будучи в этот период близок к декабристам, Чаадаев, однако,
не разделял их идею преобразования путем военного переворота и усматривал
реальный путь исторического прогресса России в нравственном совершенствовании. Впоследствии
взгляды Чаадаева на судьбы России изменились: если прежде оторванность России
от мирового исторического процесса рассматривалась как недостаток, то затем она
стала представляться, напротив, преимуществом ее, которое позволит ей быстро
овладеть достижениями западноевропейской цивилизации, избегнув при этом
присущих ей пороков. Однако реальная политическая обстановка в России,
связанная с усилением абсолютизма, настраивала его на резко критический лад. Чаадаев
оставался истинным патриотом России, хотя "высочайшим повелением" и
был объявлен сумасшедшим и не мог публиковать свои работы. Свою позицию он
высказал честно и прямо: "По-видимому, есть несколько способов любить свое
отечество и служить ему... Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю
огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только ее не обманывать".
После возвращения из-за границы,
где он в Карлсбаде в 1825 г. встречался с Шеллингом, русский мыслитель
стремится определить е миропонимание. Чаадаев выезжает из Москвы в имение,
изучает труды по философии и религии и работает над своими философическими
письмами"… В1832 г. в журнале "Телескоп" публикуется его
небольшая статья об архитектуре и несколько афористически выраженных
философских размышлений. В сентябре 1836 г. в этом же журнале было опубликовано
в русском переводе (Чаадаев писал по-французски) первое его "Философическое
письмо", и разразилась буря. Автора произведения в соответствии с резолюцией
самого Николая I, обозвавшего "Письмо" смесью "дерзостной
бессмыслицы, достойной умалишенного", объявляют сумасшедшим. У Чаадаева
изымаются все бумаги, и потребовано объяснение Следует отметить, что автор
"Философического письма" настроил против себя не только правительственные
круги, но и "общественное мнение", которое как бы реализовало способ
расправы с инакомыслящим, описанный в "Горе от ума" университетским
товарищем Чаадаева - Грибоедовым.
Чаадаев, как бы мы сейчас сказали,
"вызвал огонь на себя" прежде Всего горькими размышлениями о судьбе
России, которая живет ("мы живем, - писал автор "Письма", - не
отделяя себя от своей страны")"лишь в самом ограниченном настоящем
без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя". России он
противопоставляет Запад, народы Европы, в истории и современной жизни которых
осуществляются принципы христианской нравственности. "Хотя мы и христиане,
- отмечается в "Письме", - не для нас созревали плоды ютианства".
Вину за это Чаадаев возлагает на православную церковь, унаследованную от "растленной
Византии". В европейском же обществе, "невзирая на все незаконченное,
порочное и преступное", "все же царство Божие в известном смысле в нем
действительно осуществлено". Заслугу в этом Чаадаев усматривает в
деятельности католической церкви и ее папского престола. В других "Философических
письмах", которые ходили по рукам, это выражено еще острее, чем в первом
"Письме".
После скандала и унизительных
мер, принятых в отношении к чрезвычайно чувствительному к своему человеческому
достоинству Чаадаеву, он в 1837 г. пишет "Апологию сумасшедшего", где
уточняется его историософская концепция, а взгляды на судьбу России и ее
будущее существенно меняются.
Было бы ошибочным полагать, что
изменение взглядов Чаадаева на судьбу и будущее России произошло под
воздействием нахлынувших на него бел вследствие публикации первого "Философического
письма". Уже после окончания работы над "Письмами", с начала
30-х гг., мыслитель начинает пересматривать свою историософскую концепцию, в
особенности в связи с "бедной Россией, заблудившейся на земле". Для
пересмотра этой концепции был ряд оснований. Его чрезвычайно разочаровала
революция 1830 г. во Франции и ее последствия. Запад оказывается не столь
идеальным, как он ранее представлялся автору "Писем": там проявляются
индивидуализм и разгул эгоизма, единство общества в действительности
оказывается иллюзорным, благородные идеи выворачиваются наизнанку. Вместе с тем
на Чаадаева произвело большое впечатление героическое противостояние
российского общества эпидемии холеры 1830 г. Его нигилистическое отношение к
русской старине и отечественной истории было сильно поколеблено новыми изысканиями
в этой области. Сыграли свою роль беседы и переписка с несогласными с ним
друзьями, особенно с Пушкиным, который читал "Философические письма" до
публикации первого "Письма" и спорил со своим другом относительностью
оценок исторических личностей и главных течений в христианстве. Вы видите
единство христианства в католицизме, то есть в папе, - писал поэт философу в
июле 1831 г. - Не заключается ли оно в идее, которую мы находим также и в
протестантизме?" Новый взгляд Чаадаева на Россию, на значение для ее
развития просвещения и образования, по-видимому, обусловил его стремлении
поступить на государственную службу в Министерство мщения, в чем ему было
отказано.
Вообще следует заметить, что
Чаадаев принадлежал к философам сократовского типа. Он, считая себя наделенным
даром предвозвестника истины, считал своим долгом проповедовать свои взгляды,
не облекая их в форму логически оформленного трактата. Поэтому его основное
"философическое" произведение изложено в виде писем, а многие другие
его письма имеют полное право именоваться "философическими".
При всей изменчивости конкретно-исторических
оценок Чаадаева даже по такому вопросу, как предназначение его родины, в его
философских воззрениях был неизменный идейный стержень! В разгонений и
обвинений мыслителя в том, что он втаптывает в грязь свою родину и оскорбляет
ее верования, сожалея о публикации "Письма" содержащего во многом уже
преодоленные представления, Чаадаев писал графу С.Г. Строганову - попечителю
Московского учебного округа и председателю московского цензурного комитета:
"Я галек от того, чтобы отрекаться от всех мыслей, изложенных в означенном
сочинении; в нем есть такие, которые я готов подписать кровью".
Будучи одним из самых философски
образованных людей России, Чаадаев ценил воззрения античных мыслителей,
особенно Платона и Эпикура, однако первостепенное значение для него всегда
имела христианская философия.
Чаадаев стремится определить
всеобщий закон существования к развития человечества, придающий смысл
историческим фактам и обусловливающий объективную необходимость исторических событий
и нравственный прогресс в обществе. Таким законом для него является действие
Бога, Провидения. Притом "способность к усовершенствованию" народов и
"тайна их цивилизации" состоит в "христианском обществе", ибо
только оно "действительно руководимо интересами мысли и души".
1. Артыкбаев М.Т. философия. Учебное
пособие для студентов гуманитарных факультетов КГНУ. Бишкек. 1999 г.
2. БрудныЙ А. А Пространство
возможностей. Введение в исследование реальностей. Бишкек 1999 г.
3. Булатов М.А. Немецкая
классическая философия. Часть I. - Киев: Стилос, 2003.
4. Бердяев Н. A. Истоки и смысл
русского коммунизма. М., 1990.
5. Волчек В.З. Философия курс лекций.
М-1996 г.
6. Галактионов А. А, Никандров П.Ф. Русская
философия IX-XIX вв.Л., 1989.
7. Громов М.Н. Русская философская
мысль X-XVII вв.М., 1990.
8. Зеньковский В.В. История русской
философии: В 2 т.Л., 1991.
9. Канке В.А. Концепции современного
естествознания: Учебник для вузов. Издание второе, исправленное. - М.: Логос,
2002.
10. Лосев А.Ф. Русская философия // Русская
философия. Очерки истории. Свердловск, 1991.
11. Ойзерман Т.И. Марксистская
концепция социализма и реальный социализм // Вопросы философии, М., 2002.
12. Канке В.А. Философия. М-2000 г.
13. Спиркин А.Г. Философия. - М.: Гардарики,
2000.
14. Сухов А.Д. Русская философия: особенности,
традиции, исторические судьбы. М., 1995.
15. Философия: Учебник для вузов /
Под общ. ред. В.В. Миронова. - М.: Норма, 2005.
16. Шпет Г.Г. Очерк развития русской
философии // Соч.М., 1999.
|
|
 |
НОВОСТИ |
 |
|
| Изменения |
|
| Прошла модернизация движка, изменение дизайна и переезд на новый более качественный сервер |
|
