Платоновская академия и дух возрождения

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Платоновская академия и дух возрождения

Платоновская академия и дух возрождения

Е. Сикирич

Платоновская академия и дух возрождения

1. Эпоха Возрождения: история одной мечты

Эпоха возрождения, - это был не просто один из многочисленных периодов истории. Это был своеобразный исторический феномен, один из тех потрясающих моментов в истории мировой культуры, когда происходят глобальные, коренные перемены, затрагивающие в первую очередь сознание человека, и его видение мира.

Семь веков после падения Рима, после продолжительного и мрачного средневековья, наступает сравнительно короткий но удивительный период, великая эпоха, в которой рождается и творит целая плеяда (созвездие) гениальных и великих людей. В течение сравнительно короткого времени, происходит глобальное и уникальное в своем роде, переосмысление в идеях и мировоззрении, создаются гениальные модели бытия и бессмертные творения, опередившие свою эпоху и повернувшие сознание людей на много столетий вперед.

Так что же произошло? Неожиданный всплеск гениальности и таланта, или нечто гораздо глубже? Скорее всего, ответ на этот вопрос можно поискать в высказываниях итальянского художника и архитектора Возрождения, Джорджо Вазари(Giorgio Vasari), который в вступлении к своей книге “Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих”, опубликованной в 1550 году, пишет: ”...Судьбы человечества, а через них и развитие цивилизации протекают подобно жизни отдельных людей, идя от юности к смерти, но допуская Воскресение... Всякая художественная деятельность и всякая цивилизация должны по-видимому претерпеть “хаос разрушения”, после которого однако может начаться поступательный ход Возрождения...”

Оказывается что “феномен” эпохи Возрождения удивителен и интересен еще и тем, что он закономерен. Это еще один яркий пример, подтверждающий на практике, актуальность учений античных мыслителей на тему философии истории, которую очень любили изучать философы Возрождения. История цивилизации протекает по закону циклов. Циклы упадка, кризисов и разрушения определенных систем и мировоззрения закономерны. Но также закономерен и тот факт, что именно кризисы и развал старого и отжившего, дают толчок для Возрождения новых идей и новых моделей, на которых будут опираться люди в последующем историческом цикле, в будущей эпохе.

Даже если закономерностью является то, что благодаря развалу и смерти старых форм происходит возрождение новых идей и новых моделей, все же, нельзя не забывать о присутствии одного важного фактора, который этот процесс может ускорить или затормозить, а это сам человек... В периодах закономерной смены исторических циклов, все зависит от реакции человека на эти моменты, от того насколько он осознает то, что происходит, а это, к сожалению не подлежит никакому прогнозированию. От осознания и реакции человека зависит многое: как пойдет процесс возрождения и пойдет ли он вообще, в каком направлении он будет развиваться, какова будет его продолжительность и его дальнейшая судьба...

Вольно или невольно, напрашивается сравнение тех проблем и кризисов, которые дали толчок эпохе Возрождения с нашим временем... Пусть они проходят по другому, через иные формы, - но по сути своей, проблемы с которыми мы сталкиваемся сегодня, одни и те же. Старые системы и старые подходы нынче также переживают кризис, разваливаются перед глазами, мы также переживаем загадочный момент смены эпох и также в воздухе чувствуется сильная потребность к Возрождению, к глобальному возобновлению... А осознание современным человеком этих моментов, его реакция вытекающая из этого осознания, каковы они?

Вот тут оно и заканчивается, все наше сходство с эпохой Возрождения. Хотя, хочется верить, пройдет еще немного времени и все станет иначе.

Факт остается фактом. Выдающиеся люди эпохи возрождения (может, поэтому они и стали выдающимися), прекрасно осознавали, что приходит время перемен, что из хаоса средневековья рождается новая эпоха. Они чувствовали, что должно родиться нечто поистине новое и значительное, и это предчувствие было для них не абстрактной теорией, оно было обоснованно тщательными исследованиями законов природы, философии истории, учений философов древности. Они не только рассуждали об этом в своих книгах и своих диспутах, но полностью жили этим осознанием, каждый своим оригинальным и неповторимым способом. Их отличительной чертой было не пассивное ожидание перемен, а реакция на грядущую смену эпох о которой писали книги, на потребность глобального возрождения и возобновления которую чувствовало их сердце... Для того, чтобы пуститься в поиски нового мировоззрения, и новых моделей для новой эпохи, нужно было преодолеть многое. Им потребовалось немало мужества и дерзновения для того, чтобы отказаться от старых подходов, противостоять укоренившемуся догматизму, неведению, стереотипам, лжи, обману. Им потребовалось немало священного, творческого “сумасшествия” для того, чтобы достичь таких смелых, невиданных высот духа, ума, воображения и создать такие бессмертные гениальные творения.

Удивителен тот факт, что это были не один, и не два, и не три отдельных человека, сражающихся словно одинокие волки, в какому-то закутке средневековой Европы. Это был глобальный, универсальный импульс, который объединил многих людей, в разных городах и странах, людей отличающихся друг от друга складом ума, спецификой своего таланта, предметами своих поисков и исследований, но единых в своих мечтах о новой эпохе, в своем стремлении к новым далям. Это была одна из самых ярких и самых характерных черт эпохи возрождения. Историков до сих пор поражает единство и согласие, которое проявляли эти люди в своей направленности на будущее, в своем мировоззрении и подходах в самых разных областях, в своих дерзновениях, не вписывающихся ни в какие общепринятые рамки. Создается такое впечатление, что выдающиеся люди возрождения, были охвачены одним, всеобъемлющим “огнем”, пробудившим с одной стороны огромную силу “катарсиса”, - очищения через борьбу, внутренние переосмысления и страдания, а с другой - огромную силу божественного вдохновения, которая извлекла наружу все гениальные и незаурядные способности, предчувствия и интуиции, которые у них только были. Эпоха возрождения создавалась силой грез, таланта и дерзновения.. (небольшое примечание пишущей эту статью... На этом месте я остановилась и долго не могла продолжать дальше... Странное чувство ностальгии и легкой грусти посетило меня. Глубоко вздохнув, я подумала: “нам бы такое в наше время!... “ А потом размечталась... как было бы, если бы... Простите пожалуйста за отступление... пора возвращаться к теме).

2. В создание Платоновской Академии вмешивается «перст судьбы»

Импульс возрождения созревал очень долго, даже трудно сказать когда он начинался и когда он закончился. Не смотря на то, что общепринято считать, что он начинался еще в XII веке и закончился в середине XVII, плавно переходя в эпоху Просвещения, все же апофеозом и кульминацией эпохи возрождения считаются XV и XVI века. Колыбелью этого удивительного процесса была Италия, а точнее город Флоренция.

В XV и XVI веках Флоренция находилась в центре европейской культурной жизни. Сюда из Германии приезжали изучать науки и искусства, а в Париже - “новинки” из Флоренции привлекали внимание профессоров Сорбонны, почитавших их почти что за “новое евангелие”. Об огромнейшей роли, которую сыграла Флоренция в эпохе Возрождения пишет Р.Марсель (R.Marsel): “...Необходимо признать, что нигде и никогда условия для такого возрождения не встречались. Центр гуманизма в течении полувека, Флоренция своим благосостоянием и своим престижем смогла, как очаг света, привлечь к себе все богатства человеческого духа. Будучи местом куда стекались самые драгоценные рукописи и где встречались знаменитейшие эрудиты, она стала помимо того большой художественной мастерской, в которую каждый вносил свой талант...” Ее называли еще “Афинами Запада”, так как после завоевания Константинополя турками в Флоренцию стекались все духовные и культурные богатства древнего античного мира. На самом деле невозможно думать о Флоренции, не вспоминая Афин, ибо как справедливо заметил Ш.Моррас (CH.Maurras) “...единый мистический стебель объединяет в одно целое эти два шедевра Греции и Тосканы...”

Из этого единого “мистического стебля” родилось замечательное явление не только в истории итальянской культуры, но в истории европейской культуры вообще, которое носит название “Флорентийской Платоновской Академии”, во главе с философом, платоником Марсилио Фичино (Marcilio Ficino). Платоновская Академия, или как ее называли “Платоническая семья”, (Platonica Familia) во Флоренции имела свою короткую, но блестящую историю. Этому немало способствовало покровительство знаменитых правителей Флоренции Козимо Медичи (Cosimo Medici) и его внука Лоренцо (Lorenco). Ее учреждает сам Козимо в 1462 году, но она особенно процветает во время правления Флоренцией его внука Лоренцо Медичи (Lorenco Medici), который сам был ее членом. Не смотря на то, что расцвет Платоновской Академии был сравнительно недолгим, всего лишь 10 лет, с 1470 по 1480, она оказывает огромнейшее влияние на европейскую мысль и культуру, и вдохновляет выдающихся мыслителей, философов, художников, поэтов, ученых и политиков своей эпохи.

Платоновская Академия во Флоренции была не просто собранием высоко духовных, умных и талантливых людей. Это было братство единомышленников объединенных красивейшими мечтами о новом и лучшем мире, о новом и лучшем человеке, о новом и лучшем будущем, своего рода золотом веке, который нужно пытаться возродить. Это было не только философствование, а образ жизни. Особое состояние души и сознания. В этом новом духовном климате, который создается в Флоренции благодаря Академии, были выработаны и развернуты модели и идеи, которые до сих пор считаются основными Идеями эпохи. Следы, которые оставляет Академия, за такое короткое время своего существования, колоссальнейшие. Она оказалась носителем того, что можно было назвать “Мифом Ренессанса”. История Академии, это на самом деле История одной Великой Мечты. Они не только дали ключевой, кульминационный импульс для Возрождения, они были возрождением.

В истории основания Академии есть нечто загадочное, создается такое впечатление, что в этом деле, как впрочем, во многих великих начинаниях, замечательным своеобразным способом вмешался “перст судьбы”. В 1439 году во Флоренции состоялся Церковный Собор, который должен был примирить православную и латинскую церковь. Однако попытка их объединения потерпела неудачу, не смотря на то, что на этом Соборе, папа римский Евгений IV и византийский Император Иоанн VIII, подписывают акт об Унии, Laetehtyp Coeli, содержавшей единый символ веры, впоследствии не принятый духовенством ни той, ни другой стороны. Не смотря на неудачу в осуществлении основной цели, церковный Собор неожиданно выполнил другую задачу, которая официально не ставилась, а именно он сыграл важную роль в развитии культуры и искусства Кветроченто. Благодаря Собору и подготовке к нему, во Флоренции в 1438 - 1439 годах было сконцентрировано множество выдающихся личностей, философов, поэтов, художников и политиков. В дискуссиях и спорах происходил обмен идеями, получивших широкий отзвук по всей Европе, распространялись важнейшие тексты и рукописи - и все это способствовало Возрождению.

Среди выдающихся людей прибывших во Флоренцию на Собор, были шестеро греческих мудрецов и философов, оригинальных и смелых мыслителей, которые на Соборе должны были участвовать в диспутах с западными теологами. Среди них ярко выделялась загадочная фигура философа, мистика и писателя Гемистия Плетона (Gemisth Plethon).

После своего прибытия во Флоренцию, Плетон отнюдь не ограничивался участием в теологических диспутах. Это была неординарная личность, поражающая своей высокой эрудицией, широтой и смелостью взглядов и мировоззрением. Он не считал себя приверженцем какого-либо отдельного культа или философского течения, а считал себя учеником и приверженцем универсальной “Filosofia Perennis” (Нетленной Философии), к которой, по его глубокому убеждению, относились все великие учения и все великие учителя - философы древнего мира. Он любил и изучал до мельчайших деталей учения индийских брахманов, египетских жрецов, мидийских магов и зороастрийцев, греческих куретов и жрецов Додоны, досократиков, Пифагора, Платона, Парменида, Плутарха, Плотина, Порфирия и Ямблиха. В этих учениях, он не только находил созвучие со своим собственным мировоззрением, но и утверждал в своем произведении “Законы”, что все они согласны между собой в большинстве главных пунктов. Именно Плетон, своим призывом к возвращению к истокам, к этой “Filosofia Perennis”, содержащей в себе ответы на все насущные вопросы о человеке и мироздании, произвел настоящую революцию у умах и сознании выдающихся людей Флоренции. Эффект, который произвели его выступления, был таким сильным, что сам Козимо Медичи отправляет на Восток путешественников и монахов с заданием “раскопать” и найти столько оригинальных манускриптов и рукописей, сколько возможно, и привести их во Флоренцию.

Особая любовь Гемистия Плетона принадлежала Платону. Прибыв во Флоренцию, он ставит перед собой задачу, показать и утвердить в глазах его латинских, флорентийских друзей, всецело увлеченных Аристотелем, все величие идей и учения Платона. Он до того был увлечен этой задачей, что в 1439 году пишет свой известный трактат “О расхождениях”, внутри которого собирает все пункты расхождения Аристотеля и Платона. Это был второй момент вызвавший революцию в сознании флорентийских мыслителей, поэтов и художников, приведший не только к конкретному основанию Платоновской Академии, а также и к тому, что платонизм и неоплатонизм постепенно становятся основным стержнем, на который опиралась и которым вдохновлялась вся эпоха Возрождения.

Самое интересное у Плетона, это именно его впечатляющий пророческий подход, почти что пророческое применение огромнейшего философского знания, которыми обладал в своих представлениях, видениях и мечтах о будущем, о новой эпохе и новом “золотом веке”. Всем жаром своей незаурядной и гениальной природы, в своих выступлениях и в своем произведении “Законы” (в последствии переданном огню его времени, уцелели лишь небольшие фрагменты), он делится мечтой и предложениями о грандиозной духовной, нравственной, религиозной и политической реформе человечества. Он был один из первых, который публично, смело и с большим энтузиазмом, рискуя многим, высказывает мысли и идеи, которые впоследствии так сильно будут занимать философов кветроченто и чинквеченто. Он был один из первых, который заранее увидел признаки наступления новой эпохи, признаки даже далекого золотого века, о котором так мечтали философы древности, и за который по своему должны были бороться и страдать многие выдающиеся люди Возрождения, начиная с Пико, кончая с Бруно.

Он выдвигает смелое предложение, говоря о том, что пришло время работать на создании одной универсальной религии - основанной на «Filosofia Perennis» - нетленной философии, и на познании Истины, которая объединила бы всех людей, и была бы высшим синтезом христианства, иудаизма, ислама и других известных религий древнего мира. Он мечтал о знаменитом «Pax Fidei» - (религиозный мир, единство религий и согласие между ними), которого в разных формах искали Кузанец, Фичино, Пико и многие другие. Он говорил о необходимости возрождения идей “Идеального Государства” Платона, и о создании такого идеального политического строя, который, на основании всеобщего религиозно-философского согласия, отражал бы среди людей законы, гармонию и порядок природы и вселенной, и в котором “Filosofia Perenna”, стала бы традицией, законом и образом жизни.

Выступления Гемиста производят огромное впечатление на уже старого Козимо Медичи. Под его влиянием он основывает “Платоновскую Академию” во Флоренции, оказывает ей покровительство при своем дворе, и побуждает сына своего врача, юного и весьма талантливого Марсилио Фичино, взяться за переводы Платона, Плотина и других классиков древности. Об этом сам Фичино пишет Лоренцо Медичи, в письме сопровождающем его перевод Плотина: “...Великий Козимо... часто слушал речи одного греческого философа по имени Гемистий Плетон, бывшего почти вторым Платоном. Он открыл перед Козимо Платоновские таинства, и тот так загорелся его рвением, так был увлечен, что под его влиянием замыслил основать некую Академию, как только выдастся для этого подходящее время”.

3. Платоновская Академия: Братство свободных людей

Платоновская Академия не была официальным, юридическим учреждением, и также, она не была связана ни с государством ни с церковью. Ее также трудно было бы назвать университетом, если под этим имеется в виду образовательное учреждение где читались бы регулярные лекции по точно определенным предметам, где слушатели сдавали бы экзамены и обучались бы тем или иным наукам. Это было вольное общество свободных людей, влюбленных в “Filosofia Perennis”, Платона и неоплатонизм, собравшихся из разных сословий и профессий, из разных местностей. Академии принадлежали и духовные лица (были даже каноники и епископы), и много “светских” людей, поэтов, живописцев, архитекторов, республиканских правителей и республиканских деловых людей. Ее ядро составляла команда неразлучных друзей, разносторонних и талантливых, каждый из них стал впоследствии знаменитостью: Марсилио Фичино (Marcilio Ficino), Пико де ла Мирандола (Pico dela Mirandola), Кристофоро Ландино (Cristoforo Landino), Лоренцо Великолепный (Lorenco il Magnifico), Анджело Полициано (Angelo Poliziano), Франческо Катании (Francesco Cattani), Микеланджело Буанаротти (Michelangelo Buonarrotu), Боттичелли (Boticelli) и другие.

Марсилио Фичино - душа и идеолог Академии, философ, поэт, врач, мистик, один из выдающихся людей своей эпохи и именно с ним связан решающий поворот в истории философско-гуманистической мысли эпохи Возрождения. Он был платоником энтузиастом, пламенным служителем культа любви и дружбы, непринужденным мечтателем, услаждавшим себя не только упоением на лоне природы, не только восторженной игрой на лире, но также изучением философов древности, сочинением и переводами философских трактатов, собственным поэтическим творчеством и искусством врачевания, в котором он применял все свои философские и метафизические знания. Он проделал колоссальнейшую работу по переводам оригинальных манускриптов и оригинальных произведений философов древности. В 1462 году он переводит “Corpus Hermeticum” и Гимны Орфея. В 1463 переводит “Халдейского Оракула” и комментарии к Зороастру. С 1463 по 1477, полностью переводит Энеады Плотина, с 1490 по 1492 переводит Дионисия Ареопагита, а также работы пифагорейцев и неоплатоников Порфирия, Прокла, Ямблиха и остальных. Он также был автором выдающихся философских трудов, среди которых самый известный «Платоновская Теология», «Teologia Platonica», опубликованный в 1474 году. Один из историков итальянской философии справедливо пишет, что Марсилио был не просто гуманистом, не просто оратором и не просто профессором, а философом в самом глубоком смысле этого слова. “...Его наука - божественная наука, его поэзия - божественная поэзия, и его жизнь воодушевляемая мистической любовью и религиозным чувством, преисполненным любовью - жизнь Души. ...Он по видимому, живет только тогда, когда думает или когда пишет о божественных вопросах...”

Пико де ла Мирандола - поступает в Академию в поздние годы ее существования. Еще в самом юном возрасте отличается своей эрудицией, мудростью, смелостью взглядов, до такой степени, что его называют “чудо-юношей”. К изучению античной философии и герметизма он присоединяет еще изучение таинств кабалы, которой увлекается так страстно и так глубоко, что исследованиями и комментариями на эту тему вдохновляет многих своих современников раскрыв им ту сторону “Filosofia Perennis”, которая во Флоренции XV века была практически неизвестна. Подшучивая над его аристократическим, графским титулом и происхождением, друзья по Академии любили называть его “Signose de la Concordio”, “Синьором Согласия”, ибо он был горячим поклонником Идеала гармонии и мира между людьми, взаимопонимания и сотрудничества в сфере Идей и философской мысли. В попытке объединить все стороны “Filosofia Perennis”, платоников и аристотеликов, философию, науку и религию, герметизм и кабалу, Пико пишет свои знаменитые “900 тезисов”, как синтез основных положений философской мысли “востока и запада”. Некоторые из этих тезисов были провозглашены еретическими и осуждены. Этим и началась серия гонений на Пико, которые закончились его заключением в тюрьму в Савое. Он был впоследствии освобожден вмешательством Лоренцо Великолепного. Нельзя не упомянуть знаменитую “Речь”, которую Пико пишет и произносит в 1487 году, по случаю открытия в Риме, публичного диспута, своего рода первого международного конгресса философов. Во второй части своей речи он пишет и говорит о “Достоинстве человека” - о основной черте человеческой природы - быть свободным, самому избирать и создавать свою судьбу, что стало своего рода “манифестом” гуманизма. Жизнь Пико трагически оборвалась, когда ему было 32 года, его предательским способом убивает его собственный секретарь.

Кристофоро Ландино, профессор риторики, еще юношей заставлял восхищаться собой в поэтическом состязании 1441 года. Друг и советник Фичино, в академии он был один из самых известных комментаторов Вергилия, Горация и Данте. Именно он издает Данте и именно благодаря его усилиям мы узнаем еще об одной мечте и заботе Академии: реабилитировать Данте, сделать все возможное, чтобы люди оценили его как одного из величайших поэтов, гения, достойного почитания наряду с Вергилием и другими поэтами античного мира. Именно Ландино записывает некоторые занятия и беседы в Платоновской академии, благодаря чему они стали известны в наши дни. Своими философскими трактатами Ландино вносит вклад в проблему “соотношения жизни активной и жизни созерцательной” один из основных вопросов, о которых диспутировали философы Возрождения.

Лоренцо Великолепный — правитель Флоренции, внук Козимо Медичи, один из величайших в истории покровителей философии, литературы и искусства. Это был один из самых выдающихся политиков своего времени; благодаря его таланту Флоренция становится ведущим государством Италии. Академия оказывает ключевое влияние на Лоренцо не только как лидера и политика, но и как философа и поэта. В Академии он проходит долгие годы “философской тренировки”, и это сказывается на его мировоззрении, художественных вкусах и политических решениях. Лоренцо был почти совершенным платоником. Он почитал философию Платона во всех аспектах жизни: в политике, законах, прекрасном, творчестве, воспитании, любви и дружбе. Он принимает критерии Платона о добродетели и служении на благо людей как основу своей жизни, философского поиска и политической деятельности. Лоренцо был и выдающимся поэтом, его почитали наряду с Петраркой и Данте.

Анджело Полициано — бедный мальчик из деревни, 10 лет от роду приехавший во Флоренцию в поисках знания. В 13 лет он начинает переводить Гомера с греческого на латынь. В 15 лет он уже признанный поэт. Именно в это время его забирает в свой дом Лоренцо Великолепный, и они остаются неразлучными друзьями до самой смерти Лоренцо. Высокая дружба Лоренцо и Полициано всегда была одной из самых красивых историй Возрождения. В зрелом возрасте Полициано остается великим поэтом Италии.

Родители Лоренцо Великолепного, Лукреция и Пьеро Медичи, оказывают покровительство 20-летнему Сандро Боттичелли. Они предоставляют ему возможность жить и работать в их доме и относятся к нему, как к сыну. Здесь Боттичелли и знакомится с Академией, которая оказывает сильное влияние на его творчество и мировоззрение. Его знаменитейшие произведения “Весна” и “Рождение Венеры” являются метафизической “иллюстрацией в образах” основных идей неоплатонизма и несут в себе очень глубокую символику.

Лоренцо и семья Медичи оказывает покровительство и юному Микеланджело. Его случайно открывает сам Лоренцо, застав его в саду дворца Медичи при попытке скопировать голову одной из садовых скульптур и поразившись гениальности подражателя. В Академии юный художник был очень близок с Полициано, который, очень его любя и постоянно поощряя, давал ему множество указаний и наставлений. Так, среди прочих, родилось и произведение Микеланжело “Кентавромахия” — изображение мифа, который был рассказан ему Полициано по частям. Сильное влияние Академии и платонизма на Микеланджело отражается на всем его творчестве. По свидетельствам его друзей, “он говорил о любви так, что это казалось сказанным самим Платоном”. Среди его записей можно найти выдержки из трудов Платона, особенно из “Пира”. Все произведения Микеланджело пронизаны неоплатонико-фичиновской идеей, что “истинная реальность находится за пределами видимого” и что “тело есть всего лишь образ Души, к которой оно причастно”.

Великий Платон и его Filosofia Perennis дают толчок к Возрождению

Важно то, что в Платоновской академии все представления о новой эпохе и новом «золотом веке” были построены на идее возвращения к истокам, к Filosofia Perennis, “Нетленной философии” , отражающейся во всех учениях и произведениях классиков древнего мира. Это отнюдь не было простым возвращением к прошлому. Античность для представителей Академии являлась не полем ученых и занимательных исследований, а сокровищницей духовной культуры человечества и стимулом для творческого поиска новых моделей и мировоззрений, на которых могла бы основываться новая эпоха. Мудрость древних была для них примером, моделью, образом жизни. Изучать эти чудесные произведения, впитывать их магическую силу, сливаться с ними и преображаться в них означало одновременно и возобновиться, возродиться с помощью этой щедрой сокровищницы, вновь обретая все духовные богатства человечества.

Философия, наука, религия тождественны, они неотъемлемая часть единой вечной философии, которую Фичино называл еще “Docta religio” — “ученой религией”, которую понимали как познание самого себя через познание Божественного в природе и Вселенной и, наоборот, как познание Божественного в природе и Вселенной через познание самого себя.

Философия познается не интеллектуально, а через откровение и озарение — “iluminado”. Задача философского поиска состоит в том, чтобы подготовить душу к восприятию божественного откровения.

«Ученая религия» черпает вдохновение в священных мистериях. Учения Древнего Египта и герметизма, Зороастра, Пифагора, Платона и неоплатоников и многие другие являются тому подтверждением.

Во всех религиозных откровениях и песнях поэтов, во всех проявлениях красоты природы и математической гармонии, во всех истинных произведениях искусства проявляется единая душа Божественного Логоса, которая проявляется также и в нас самих. Вся природа, душа человека, звездное небо, все существующее в бесконечности — все есть Божественное, все есть откровение.

Человек — это «связующее звено между Богом и миром». Как говорил Фичино в своей “Платоновской теологии”, «человек может выходить в высшие сферы, не отвергая низшего мира, и может нисходить в низший мир, не оставляя высшего”. Поэтому его задача состоит в том, чтобы познать божественное в Природе, вселенной и внутри самого себя и не забывать о нем в повседневной жизни, проявляя его законы через добродетели и благородство. Благородство человека — это результат его познания Божественных истин и его деятельности, а не происхождения. Основная суть природы человека состоит в том, что он свободен, что он имеет возможность создавать самого себя через свою творческую деятельность и пробуждение скрытых в нем потенциалов, что он имеет возможность сам творить свою судьбу.

Гуманистические идеи Академии очень ярко проявляются в ее подходе к воспитанию. Нужно создавать условия для всестороннего развития каждого человека, а в каждом человеке — всего человечества. Цель воспитания состоит в том, чтобы создать целостного человека с помощью пережитых на собственном опыте законов и учений Filosofia Perennis и на основании целостного гуманитарного и естественного образования. Воспитание должно заботиться о развитии как души, так и тела и выявлять и пробуждать все ценное, что есть в каждом человеке. В воспитательный процесс нужно обязательно включать и “свободные искусства”, так как они освобождают человека и помещают его как хозяина самого себя в свободный мир свободных душ. В одном из своих писем Фичино обращается к своему адресату: “Я хочу научить тебя в немногих словах и без всякого вознаграждения красноречию, музыке и геометрии. Убедись в том, что честно, и ты станешь прекрасным оратором; умерь свои душевные волнения, и ты будешь знать музыку; измерь свои силы, и ты сделаешься настоящим геометром”.

Нельзя не упомянуть, с каким великим почтением относилась Академия к Платону и его учениям. Они отмечали день рождения Платона, перед его бюстом всегда горела лампадка, а его диалоги, особенно фрагменты “Пира”, часто представлялись в виде театральной постановки и затем комментировались. Они жили Платоном, и их ревностное стремление распространить дух учителя было так велико, что современники не замедлили объявить Фичино “вторым Платоном”. В высотах платоновской метафизики члены Академии искали решения древних проблем — моральных, этических, религиозных, но всегда человеческих.

Особенно важным для Академии было переосмысление платоновской идеи Любви. Идея любви является поистине подлинной осью всей философской системы Академии и самого Фичино, а благодаря им — и всей эпохи Возрождения. Она охватывает и Божественное, и природу, и человека в одном великом порыве божественного озарения и вдохновения. “Всеохватывающая любовь пронизывает мир, потому что Бог, который есть Любовь, сотворил его”. Это та великая сила, которая заставляет Бога “излить свою сущность в мир, и с другой стороны заставляет его творения искать воссоединения с ним”.

В философии Платона, неоплатоников и Фичино Любовь символизировала Небесная Венера, или Золотая Афродита. Любовь — это великая сила, которая посредством созерцания красоты возвышает человека до Божественного и дает крылья, чтобы его душа могла возвратиться на свою небесную родину. Человеку необходимо стремиться обрести и постичь истинную любовь, но он не должен забывать, что в то же самое время истинная любовь ищет его, открывает себя перед ним, покоряет его, дает ему крылья и заставляет летать. В людях нужно пробуждать любовь “для того, чтобы привести их к добру, выявить в них добро, воспитать их служителями Божественного в радости Любви”.

Любовь без мудрости и познания — слепая сила. Лишь когда любовью руководит сила мудрости и способность познания, они начинают стремиться к высшей цели, к высшему благу, которое одновременно есть и красота.

Любовь к небесной красоте вдохновляет подлинного художника, скульптора, поэта, музыканта. Все они своего рода проводники, передающие разные стороны любви и Божественного через свои творения. Их инструменты — Воображение и Интуиция, Мудрость и Вдохновение.

“Команда молодости нашей”

Философия Платоновской академии отражалась и во взаимоотношениях ее членов. В своей книге “Эстетика Возрождения” А.Ф. Лосев пишет: “Князья, гонфалоньеры, приоры, купцы, артисты — все связаны между собою приятной простотой отношений, сглаживающей все различия возрастов, сословий, положений, профессий, которые существуют, чтобы разъединить людей на земле… Они дорожат взаимной дружбой, они охотно встречаются друг с другом, они высказывают уважение друг другу… они узнают друг друга по тем ясным знакам, которые отличают истинного неоплатоника: возвышенная душа, любовь к мудрости, мистика, божественное вдохновение, служение высшему благу…

Подобная дружба не лишена поэзии, нежности и любви, которые делают эти отношения особенно тонкими и красивыми… Это больше чем дружба — это Любовь. Но такая любовь не заключает в себе ничего нечистого… Это высшая любовь — совершенно духовные отношения, похожие на земле на то, что представляют на небе сочетания счастливых звезд. Любовный жар, их воодушевляющий, есть жар чистой красоты, влекущий душу к философии и к исполнению справедливых и благородных дел. Красота, которую они обожают, есть не что иное, как та внешняя гармония и совершенство, которая происходит от внутренней гармонии и совершенства, от того, что Марсилио Фичино назвал “светом доброты”, блеском божественного лица».

Может быть, лучше других о себе расскажут сами члены Академии. Мы составляем одно целое, работая изо всех наших сил, побуждаемые не корыстью, а любовью” (А. Полициано в письме Фичино). “Мы жили в славе и мы будем в ней жить и в будущем, но не в школах грамматиков и педагогов, а в собраниях философов, в собраниях мудрых, где не спорят ни о матери Андромахи, ни о детях Ниобеи и тому подобных пустяках, но о смысле божественных и человеческих дел” (Пико в письме Е. Барбаро). Если мы должны говорить о золотом веке, то это, конечно, век, который производит золотые умы. И что наш век именно таков, в этом не может сомневаться никто, рассмотрев его удивительные изобретения: наше время, наш золотой век привел к расцвету свободные искусства, которые почти было погибли, грамматику, философию, поэзию, риторику, живопись, архитектуру и древнее пение лиры Орфея. И это все — во Флоренции (М. Фичино в письме П. Миндельбургу).

платон академия возрождение братство

Размещено на