Рассматривая науку как деятельность, направленную на производство нового знания, важно учитывать историческую изменчивость самой научной деятельности. Философия науки, анализируя закономерности развития научного знания, обязана учитывать историзм науки. В процессе ее развития не только происходит накопление нового знания, но и перестраиваются ранее сложившиеся представления о мире. Со временем изменяются основы научного знания (Ньютон и современная квантовая теория), формы (от отдельных ученых к большой науке), средства (дорогостоящая техника) и функции.

Уже в XVII в. возникающее естествознание заявило свои претензии на формирование в культуре доминирующих мировоззренческих образов. Обретая мировоззренческие функции, наука стала все активнее воздействовать на другие сферы социальной жизни, в том числе и на обыденное сознание людей. Ценность образования, основанного на усвоении научных знаний, стала восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Во второй половине XIX столетия наука получает все расширяющееся применение в технике и технологии. Сохраняя свою культурно-мировоззренческую функцию, она обретает новую социальную функцию — становится производительной силой общества. В XX в. наука начинает все активнее проникать в различные сферы управления социальными процессами, выступая основой квалифицированных экспертных оценок и принятия управленческих решений. Соединяясь с властью, она реально начинает воздействовать на выбор тех или иных путей социального развития. Эту новую функцию науки иногда характеризуют как превращение ее в социальную силу. При этом усиливаются мировоззренческие функции науки и ее роль как непосредственной производительной силы.

Однако подобное изменение функций науки вызывает вопросы относительно ее будущего развития и будущей роли в жизни общества. Этими вопросами занимается философия науки.

Предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социо-культурном контексте.

Чтобы выявить общие закономерности развития научного познания, философия науки должна опираться на материал истории различных конкретных наук. Она вырабатывает определенные гипотезы и модели развития знания, проверяя их на соответствующем историческом материале. Все это обусловливает тесную связь философии науки с историко-научными исследованиями. Философия науки всегда обращалась к анализу структуры и динамики знания конкретных научных дисциплин. Но вместе с тем она ориентирована на сравнение разных научных дисциплин, на выявление общих закономерностей их развития. Философия науки развивается вместе с самой наукой. Она выступает своего рода самосознанием науки. Тесная связь философии и науки прослеживается на протяжении всей истории. В древности, когда наука только зарождалась, философия включала в свой состав отдельные научные знания. С отпочкованием от философии конкретных наук возникает новый тип их взаимоотношений. С одной стороны, философия, опираясь на достижения науки, развивает свои идеи, принципы и категориальный аппарат, а с другой — она активно влияет в качестве мировоззренчески-методологической основы на процессы фундаментальных научных открытий, их интерпретацию и включение в культуру.

Тематика философских проблем науки разрабатывалась в большинстве философских систем и особенно активно в философии Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Г.В. Лейбниц, Д. Дидро, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, И.Г. Фихте), что создало предпосылки к оформлению философии науки в качестве особой области философского знания.

Такое оформление произошло на относительно поздних этапах развития науки и философии, в середине XIX в. (труды У. Уэвелла, Дж.Ст. Милля, О. Конта, Г. Спенсера). В этот же период был применен термин «философия науки». Он впервые был предложен немецким философом Е. Дюрингом, который поставил задачу разработать логику познания с опорой на достижения науки. И хотя решить эту задачу Дюрингу не удалось, а его работы вызвали множество критических замечаний (в том числе и со стороны марксистов: Ф. Энгельс даже написал книгу «Анти-Дюринг»), но сам термин оказался продуктивным. В последующем многие философы науки использовали этот термин, не связывая его с работами Дюринга.

В XX в. философия науки превратилась в специализированную область исследований, требующую не только собственно философских логических знаний, но и умения ориентироваться в специальном научном материале.

Философия науки – научная дисциплина, исследующая структуру научного знания, средства, формы и методы научного познания, способы и формы обоснования развития научного знания (то есть изучаются законы развития и строения научного знания).

1. Общие проблемы философии наук.

1.1. Философия науки, её предмет и основные проблемы. Взаимосвязь истории науки и философии науки.

Философия науки как самостоятельная область знания возникла в 19 веке. Математика, астрология и пр. возникли гораздо раньше. Философия науки, её представители: позитивисты: Конт, Миль, Пуанкаре, Мах.

2. Основные стороны бытия науки. Характерные черты научного знания.

Интуитивно кажется ясным, чем отличается наука от других форм познавательной деятельности человека. Однако четкая экспликация специфических черт науки в форме признаков и определений оказывается довольно сложной задачей. Об этом свидетельствуют многообразие дефиниций науки, непрекращающиеся дискуссии по проблеме демаркации между ней и другими формами познания.

Научное познание, как и все формы духовного производства, в конечном счете необходимо для того, чтобы регулировать человеческую деятельность. Различные виды познания по-разному выполняют эту роль, и анализ этого различия служит первым и необходимым условием для выявления особенностей научного познания.

Деятельность может быть рассмотрена как сложно организованная сеть различных актов преобразования объектов, когда продукты одной деятельности переходят в другую и становятся ее компонентами. Например, железная руда как продукт горнодобывающего производства становится предметом, который преобразуется в деятельности сталевара, станки, произведенные на заводе из добытой сталеваром стали, служат средствами деятельности в другом производстве. Даже субъекты деятельности - люди, осуществляющие преобразования объектов в соответствии с поставленными целями, могут быть в определенной степени представлены как результаты деятельности обучения и воспитания, которая обеспечивает усвоение субъектом необходимых образцов действий, знаний Структурные характеристики элементарного акта деятельности можно представить в виде следующей схемы:

Правая часть этой схемы изображает предметную (объектную) структуру деятельности — взаимодействие средств с предметом деятельности и превращение его в продукт благодаря осуществлению определенных операций. Левая часть представляет субъектную структуру, которая включает субъекта деятельности (с его целями, ценностями, знаниями операций и навыками), осуществляющего целесообразные действия и использующего для этого определенные средства деятельности. Средства и действия могут быть отнесены и к объектной, и к субъектной структуре, поскольку их можно рассмотреть двояким образом. С одной стороны, средства могут быть представлены в качестве искусственных органов человеческой деятельности. С другой — они могут рассматриваться в качестве естественных объектов, которые заимодействуют с другими объектами. Аналогичным образом операции могут представать в разных рассмотрениях: и как действия человека, и как естественные взаимодействии объектов.

Деятельность всегда регулируется определенными ценностями и целями. Ценность отвечает на вопрос: для чего нужна та или иная деятельность? Цель — на вопрос: что должно быть получено в деятельности. Цель — это идеальный образ продукта. Она воплощается, опредмечивается в продукте, который выступает результатом преобразования предмета деятельности.

Поскольку деятельность универсальна, функциями ее предметов могут выступать не только фрагменты природы, преобразуемые в практике, но и люди, «свойства» которых меняются при их включении в различные социальные подсистемы, а также сами эти подсистемы, взаимодействующие в рамках общества как целостного организма. Тогда в первом случае мы имеем дело с «предметной стороной» изменения человеком природы, а во втором — с «предметной стороной» практики, направленной на изменение социальных объектов. Человек с этой точки зрения может выступать и как субъект, и как объект практического действия.

На ранних стадиях развития общества субъектная и предметная стороны практической деятельности не расчленяются в познании, а берутся как единое целое. Познание отображает способы практического изменения объектов, включая в характеристику последних цели, способности и действия человека. Такое представление об объектах деятельности переносится на всю природу, которая рассматривается сквозь призму осуществляемой практики.

Известно, например, что в мифах древних народов силы природы всегда уподобляются человеческим силам, а ее процессы — человеческим действиям. Первобытное мышление при объяснении явлений внешнего мира неизменно прибегает к их сравнению с человеческими поступками и мотивами. Лишь в процессе длительной эволюции общества познание начинает исключать антропоморфные факторы из характеристики предметных отношений. Важную роль в этом процессе сыграло историческое развитие практики, и, прежде всего, совершенствование средств и орудий труда.

По мере усложнения орудий те операции, которые ранее непосредственно производились человеком, начинали «овеществляться», выступая как последовательное воздействие одного орудия на другое и лишь затем на преобразуемый объект. Тем самым свойства и состояния объектов, возникающие благодаря указанным операциям, переставали казаться вызванными непосредственными усилиями человека, а все больше выступали в качестве результата взаимодействия самих природных предметов. Так, если на ранних стадиях цивилизации перемещение грузов требовало мускульных усилий, то с изобретением рычага и блока, а затем простейших машин можно было заменить эти усилия механическими. Например, с помощью системы блоков можно было уравновесить большой груз малым, а прибавив незначительный вес к малому грузу, поднять большой груз на нужную высоту. Здесь для подъема тяжелого тела не нужно усилий человека: один груз самостоятельно перемещает другой.

Подобная передача человеческих функций механизмам приводит к новому представлению о силах природы. Раньше силы понимались только по аналогии с физическими усилиями человека, а теперь начинают рассматриваться как механические силы. Приведенный пример может служить аналогом того процесса «объективации» предметных отношений практики, который, по-видимому, начался уже в эпоху первых городских цивилизаций древности. В этот период познание начинает постепенно отделять предметную сторону практики от субъективных факторов и рассматривать данную сторону как особую, самостоятельную реальность. Такое рассмотрение практики является одним из необходимых условий для возникновения научного исследования.

Наука ставит своей конечной целью предвидеть процесс преобразования предметов практической деятельности (объект в исходном состоянии) в соответствующие продукты (объект в конечном состоянии). Это преобразование всегда определено сущностными связями, законами изменения и развития объектов, и сама деятельность может быть успешной только тогда, когда она согласуется с этими законами. Поэтому основная задача науки — выявить законы, в соответствии с которыми изменяются и развиваются объекты.

Применительно к процессам преобразования природы эту функцию выполняют естественные и технические науки. Процессы изменения социальных объектов исследуются общественными науками. Поскольку в деятельности могут преобразовываться самые различные объекты — предметы природы, человек (и состояния его сознания), подсистемы общества, знаковые объекты, функционирующие в качестве феноменов культуры и т.д., постольку все они могут стать предметами научного исследования.

Ориентация науки на изучение объектов, которые могут быть включены в деятельность (либо актуально, либо потенциально как возможные объекты будущего преобразования), и их исследование как подчиняющихся объективным законам функционирования и развития составляют первую главную особенность научного познания.

Эта особенность отличает его от других форм познавательной деятельности человека. Так, например, в процессе художественного освоения действительности объекты, включенные в человеческую деятельность, не отделяются от субъективных факторов, а берутся в своеобразной «склейке» с ними. Любое отражение предметов объективного мира в искусстве одновременно выражает ценностное отношение человека к предмету- Художественный образ — это отражение объекта, содержащее отпечаток человеческой личности, се ценностных ориентации, которые вплавляются в характеристики отражаемой реальности. Исключить это взаимопроникновение — значит разрушить художественный образ. В науке же особенности жизнедеятельности личности, создающей знания, ее оценочные суждения не входят непосредственно в состав порождаемого знания (законы Ньютона не позволяют судить о том, что любил и что ненавидел Ньютон, тогда как, например, в портретах кисти Рембрандта запечатлена личность самого Рембрандта, его мироощущение и его личностное отношение к изображаемым социальным явлениям; чей-либо портрет, написанный великим художником, всегда выступает и как своего рода его «автопортрет»).

Наука ориентирована на предметное и объективное исследование действительности. Сказанное, конечно, не означает, что личностные моменты и ценностные ориентации ученого не играют роли в научном творчестве и не влияют на его результаты.

Процесс научного познания обусловлен не только особенностями изучаемого объекта, но и многочисленными факторами социокультурного характера.

Рассматривая науку в ее историческом развитии, можно обнаружить, что по мере изменения типа культуры меняются стандарты изложения научного знания, способы видения реальности в науке, стили мышления, которые формируются в контексте культуры и испытывают воздействие самых различных ее феноменов. Это воздействие может быть представлено как включение различных социокультурных факторов в процесс генерации собственно научного знания. Однако констатация связей объективного и субъективного в любом познавательном процессе и необходимость комплексного исследования науки в ее взаимодействии с другими формами духовной деятельности человека не снимают вопроса о различии между наукой и этими формами (обыденным познанием, художественным мышлением и т.п.). Первой и необходимой характеристикой такого различия является признак объективности и предметности научного познания.

Наука в человеческой деятельности выделяет только ее предметную структуру и все рассматривает сквозь призму этой структуры. Как царь Мидас из известной древней легенды — к чему бы он ни прикасался, все обращалось в золото, — так и наука, к чему бы она ни прикоснулась, все для нее предмет, который живет, функционирует и развивается по объективным законам.

Здесь сразу же возникает вопрос: ну, а как тогда быть с субъектом деятельности, с его целями, ценностями, состояниями его сознания? Все это принадлежит к компонентам субъектной структуры деятельности, но ведь наука способна исследовать и эти компоненты, потому что для нее нет запретов на исследование каких-либо реально существующих феноменов. Ответ на этот вопрос довольно простой: да, наука может исследовать любые феномены жизни человека и его сознания, она может исследовать и деятельность, и человеческую психику, и культуру, но только под одним углом зрения — как особые предметы, которые подчиняются объективным законам. Субъектную структуру деятельности наука тоже изучает, но как особый объект. А там, где наука не может сконструировать предмет и представить его «естественную жизнь», определяемую его сущностными связями, там и кончаются ее притязания. Таким образом, наука может изучать все в человеческом мире, но в особом ракурсе и с особой точки зрения. Этот особый ракурс предметности выражает одновременно и безграничность, и ограниченность пауки, поскольку человек как самодеятельное, сознательное существо обладает свободой воли и он не только объект, но еще и субъект деятельности. И в этом его субъектном бытии не все состояния могут быть исчерпаны научным знанием, даже если предположить, что такое всеобъемлющее научное знание о человеке, его жизнедеятельности может быть получено.

В этом утверждении о границах науки нет никакого антисциентизма. Просто это констатация бесспорного факта, что наука не может заменить собой всех форм познания мира, всей культуры. И все, что ускользает из ее поля зрения, компенсируют другие формы духовного постижения мира — искусство, религия, нравственность, философия. Изучая объекты, преобразуемые в деятельности, наука не ограничивается познанием только тех предметных связей, которые могут быть освоены в рамках наличных, исторически сложившихся на данном этапе развития общества типов деятельности. Цель науки заключается в том, чтобы предвидеть возможные будущие изменения объектов, в том числе и те, которые соответствовали бы будущим типам и формам практического изменения мира.

Как выражение этих целей в науке складываются не только исследования, обслуживающие сегодняшнюю практику, но и слои исследований, результаты которых могут найти применение только в практике будущего. Движение познания в этих слоях обусловлено уже не столько непосредственными запросами сегодняшней практики, сколько познавательными интересами, через которые проявляются потребности общества в прогнозировании будущих способов и форм практического освоения мира. Например, постановка внутринаучных проблем и их решение в рамках фундаментальных теоретических исследований физики привели к открытию законов электромагнитного поля и предсказанию электромагнитных волн, к открытию законов деления атомных ядер, квантовых законов излучения атомов при переходе электронов с одного энергетического уровня на другой и т.п. Все эти теоретические открытия заложили основу для будущих способов массового практического освоения природы в производственной деятельности. Через несколько десятилетий они стали базой для прикладных инженерно-технических исследований и разработок, внедрение которых в производство, в свою очередь, революционизировало технику и технологию — появились радиоэлектронная аппаратура, атомные электростанции, лазерные установки и т.д.

Крупные ученые, создатели новых, оригинальных направлений и открытий, всегда обращали внимание на эту способность теорий потенциально содержать в себе множество будущих новых технологий и неожиданных практических приложений.

К.А. Тимирязев по этому поводу писал: «Несмотря на отсутствие в современной науке узкоутилитарного направления, именно в своем, независимом от указки житейских мудрецов и моралистов, свободном развитии она явилась, более чем когда, источником практических, житейских применений. То поразительное развитие техники, которым ослеплены поверхностные наблюдатели, готовые признать его за самую выдающуюся черту XIX века, является только результатом не для всех видимого небывалого в истории развития именно науки, свободной от всякого утилитарного гнета. Разительным доказательством тому служит развитие химии: была она и алхимией, и ятрохимией, на послугах и у горного дела, и у аптеки, и только в XIX веке, «веке науки», став просто химией, т.е. чистой наукой, явилась она источником неисчислимых приложений и в медицине, и в технике, и в горном деле, пролила свет и на стоящие в научной иерархии выше ее физику и даже астрономию, и на более молодые отрасли знания, как, например, физиологию, можно сказать, сложившуюся только в течение этого века»7.

Сходные мысли высказывал один из создателей квантовой механики — французский физик Луи де Бройль. «Великие открытия, — писал он, — даже сделанные исследователями, которые не имели в виду никакого практического применения и занимались исключительно теоретическим решением проблем, быстро находили затем себе применение в технической области. Конечно, Планк, когда он впервые написал формулу, носящую теперь его имя, совсем не думал об осветительной технике. Но он не сомневался, что затраченные им огромные усилия мысли позволят нам понять и предвидеть большое количество явлений, которые быстро и во всевозрастающем количестве будут использованы осветительной техникой. Нечто аналогичное произошло и со мной. Я был крайне удивлен, когда увидел, что разработанные мной представления очень быстро находят конкретные приложения в технике дифракции электронов и электронной микроскопии».

Нацеленность пауки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех объектов, которые могут стать предметом массового практического освоения в будущем, является второй отличительной чертой научного познания. Эта черта позволяет разграничить научное и обыденное, стихийно-эмпирическое познание и вывести ряд конкретных определений, характеризующих природу науки. Она позволяет понять, почему теоретическое исследование выступает определяющей характеристикой развитой науки.

3. Наука и духовная культура. Функции науки в жизни общества

Наука – часть культуры (она входит в культуру, как её составная часть).

Культура – то, что противоположено природе. Культура – улучшенная природа (окультуренная, преобразованная человечеством). Культура создаётся человеком.

Как культура, так и природа – созданное (даже природа отчасти созданное; нет ничего абсолютно данного).

Духовная деятельность человека осуществляется в 2-х направлениях: в познавательном направлении (направлена на познание отношений между материальными вещами) и в ценностном измерении (мы занимаемся отношениями субъекта и объекта, что нас окружает).

В 20 веке возвращается средневековое отношение к природе – на неё надо молиться. В 18 и 19 вв: природа – не ценна, надо с неё рать всё, что нужно. К природе относились потребительски.

В философии рассматривается 3 модели культуры:

1. Технологическая культура. Здесь на первый план выдвигается способ жизнедеятельности человека – производство. Обезьяна может прокормить только себя. Первобытный человек создаёт только 30% добавочного продукта (может прокормить маленького ребёнка). Современный человек – 20-30 человек (с/х в США за счёт технологий).

2. Аксиологическое. Система ценностей: духовных, религиозных. Культура – воспитание человеческой природы.

3. Семиотическая. Культура как совокупность знаков (символов). Подход к природе, как к текстам.

Наука, имея многочисленные определения, выступает в трех основных ипостасях. Она понимается либо как форма деятельности, либо как система или совокупность дисциплинарных знаний или же как социальный институт. В первом случае наука предстает как особый способ деятельности, направленный на фактически выверенное и логически упорядоченное познание предметов и процессов окружающей действительности. Как деятельность, наука помещена в поле целеполагания, принятия решений, выбора, преследования своих интересов, признания ответственности. Именно деятельностное понимание науки особо отмечал В. И. Вернадский: "Ее [науки] содержание не ограничивается научными теориями, гипотезами, моделями, создаваемой ими картиной мира, в основе она главным образом состоит из научных фактов и их эмпирических обобщений, и главным живым содержанием является в ней научная работа живых людей"

Во втором истолковании, когда наука выступает как система знаний, отвечающих критериям объективности, адекватности, истинности, научное знание пытается обеспечить себе зону автономии и быть нейтральным по отношению к идеологическим и политическим приоритетам. То, ради чего армии ученых тратят свои жизни и кладут свои головы, есть истина, она превыше всего, она есть конституирующий науку элемент и основная ценность науки.

Третье, институциональное, понимание науки подчеркивает ее социальную природу и объективирует ее бытие в качестве формы общественного сознания. Впрочем, с институциональным оформлением связаны и другие формы общественного сознания: религия, политика, право, идеология, искусство и т.д.

Наука как социальный институт или форма общественного сознания, связанная с производством научно-теоретического знания, представляет собой определенную систему взаимосвязей между научными организациями, членами научного сообщества, систему норм и ценностей. Однако то, что она является институтом, в котором десятки и даже сотни тысяч людей нашли свою профессию, - результат недавнего развития. Только в XX в. профессия ученого становится сравнимой по значению с профессией церковника и законника.

Один из основателей науки о науке Дж. Бернал, отмечая, что "дать определение науки по существу невозможно", намечает пути, следуя которым можно приблизиться к пониманию того, чем является наука. Итак, наука предстает:

1) как институт;

2) метод;

3) накопление традиций знаний;

4) фактор развития производства;

5) наиболее сильный фактор формирования убеждений и отношения человека к миру

В "Американском этимологическом словаре" науку определяют посредством указания на процедуры наблюдения, классификации, описания, экспериментальные исследования и теоретические объяснения естественных явлений". Это определение носит по большей части операциональный характер.

Э. Агацци отмечает, что науку следует рассматривать как "теорию об определенной области объектов, а не как простой набор суждений об этих объектах". В таком определении содержится заявка на разграничение научного и обыденного знания, на то, что наука может в полной мере состояться лишь тогда, когда доводит рассмотрение объекта до уровня его теоретического анализа.

Таким образом, с наукой нельзя связывать только фиксацию совокупности фактов и их описание. Мы будем иметь состоявшуюся науку лишь тогда, когда сможем установить принципы, предлагающие их объяснение и прогноз. Многие ученые полагают, что если нет небольшого числа принципов, если нет простоты, то нет и науки. Это спорная позиция. Ибо не только простота и ясность, но и глубокий теоретический, концептуальный уровень есть индикатор зрелой науки. Если человек говорит, что он не хочет умозрения, а только того, чтобы ему представили все факты, то он стоит лишь на точке зрения предварительной ступени науки, а не ее самой.

В настоящее время наука предстает прежде всего как социокультурный феномен. Это значит, что она зависит от многообразных сил, токов и влияний, действующих в обществе, определяет свои приоритеты в социальном контексте, тяготеет к компромиссам и сама в значительной степени детерминирует общественную жизнь. Тем самым фиксируется двоякого рода зависимость: как социокультурный феномен наука возникла, отвечая на определенную потребность человечества в производстве и получении истинного, адекватного знания о мире, и существует, оказывая весьма заметное воздействие на развитие всех сфер общественной жизни. Она рассматривается в качестве социокультурного феномена потому что, границы сегодняшнего понимания науки, расширяются до границ "культуры". И с другой стороны, наука претендует на роль единственно устойчивого и "подлинного" фундамента последней в целом в ее первичном - деятельностном и технологическом - понимании.

Как социокультурный феномен, наука всегда опирается на сложившиеся в обществе культурные традиции, на принятые ценности и нормы. Познавательная деятельность вплетена в бытие культуры. Отсюда становится понятной собственно культурно-технологическая функция науки, связанная с обработкой и возделыванием человеческого материала - субъекта познавательной деятельности, включение его в познавательный процесс.

Наука, понимаемая как социокультурный феномен, не может развиваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хранящихся в социальной памяти. Культурная сущность науки влечет за собой ее этическую и ценностную наполненность. Открываются новые возможности этоса науки: проблема интеллектуальной и социальной ответственности, морального и нравственного выбора, личностные аспекты принятия решений, проблемы нравственного климата в научном сообществе и коллективе.

Наука выступает как фактор социальной регуляции общественных процессов. Она воздействует на потребности общества, становится необходимым условием рационального управления. Любая инновация требует аргументированного научного обоснования. Проявление социокультурной регуляции науки осуществляется через сложившуюся в данном обществе систему воспитания, обучения и подключения членов общества к исследовательской деятельности и этосу науки.

По подсчетам социологов, наукой способны заниматься не более 6-8% населения. Иногда основным и эмпирически очевидным признаком науки считается совмещение исследовательской деятельности и высшего образования. Это весьма резонно в условиях, когда наука превращается в профессиональную деятельность. Научно-исследовательская деятельность признается необходимой и устойчивой социокультурной традицией, без которой нормальное существование и развитие общества невозможно. Наука составляет одно из приоритетных направлений деятельности любого цивилизованного государства.

Современную науку называют Большой наукой. В конце XX в. численность ученых в мире превысила 5 млн. человек. Наука включает около 15 тыс. дисциплин и несколько сот тысяч научных журналов. Новые источники энергии и информационные технологии - перспективные направления современной науки. Возрастают тенденции интернационализации науки, а она сама становится предметом междисциплинарного комплексного анализа. К ее изучению приступают не только науковедение, философия науки, но и социология, психология, история.

Говоря о "нейтральности" науки и "социальном" заказе, следует сказать следующее. Как социокультурный феномен, наука включает в себя многочисленные отношения, в том числе экономические, социально-психологические, идеологические, социально-организационные. Отвечая на экономические потребности общества, наука реализует себя в функции непосредственной производительной силы, выступая в качестве важнейшего фактора хозяйственно-культурного развития людей. Именно крупное машинное производство, которое возникло в результате индустриального переворота XVIII-XIX вв., составило материальную базу для превращения науки в непосредственную производительную силу. Каждое новое открытие становится основой для изобретения. Многообразные отрасли производства начинают развиваться как непосредственные технологические применения данных различных отраслей науки, которые сегодня заметно коммерциализируются. Наука, в отличие от других свободных профессий, не приносит сиюминутного экономического дохода и не связана напрямую с непосредственной выгодой, поэтому проблема добывания средств к жизни всегда была очень актуальна для ученого. В развитие современной науки необходимо вкладывать значительные средства, не надеясь их быстро окупить.

Таким образом, наука в функции производительной силы, состоя на службе торгово-промышленного капитала, не может реализовать свою универсальность, а застревает на ступени, которая связана не столько с истиной, сколько с прибылью. Отсюда многочисленные негативные последствия промышленного применения науки, когда техносфера, увеличивая обороты своего развития, совершенно не заботится о возможностях природы переварить все эти вредоносные для нее отходы.

Отвечая на идеологические потребности общества, наука предстает как инструмент политики. Из истории отечественной науки видно, как марксистская идеология полностью и тотально контролировала науку, велась борьба с кибернетикой, генетикой, математической логикой и квантовой теорией.

Официальная наука всегда вынуждена поддерживать основополагающие идеологические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргументы и практический инструментарий, помогающий сохранить существующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано "вдохновляться" идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т. Кун, "ученые учатся решать головоломки, и за всем этим скрывается большая идеология". Поэтому вывод о нейтральности науки всегда сопряжен с острой полемикой.

Поскольку усвоение идеологии часто начинается на бессознательном уровне, в процессе первичной социализации, то наука в принципе никогда полностью не может освободиться от влияния идеологии, хотя всегда стремится быть антиидеологичной. К характеристикам идеологии относят ее намеренное искажение реальности, догматизм, нетерпимость, нефальсифицируемость. Наука исповедует противоположные принципы: она стремится к точному и адекватному отражению реальности, зачастую терпима к конкурирующим теориям, никогда не останавливается на достигнутом и подвержена фальсификации.

Постоянное давление общества ощущается не только потому, что наука сегодня вынуждена выполнять "социальный заказ". Ученый всегда несет огромную моральную ответственность за последствия применения технологических разработок. В отношении точных наук большое значение имеет такая характеристика, как секретность. Это связано с необходимостью выполнения специальных заказов, и в частности - в военной промышленности.

Сложность объяснения науки как социокультурного феномена состоит в том, что она все-таки не поступается своей автономией и не растворяется полностью в контексте социальных отношений. Безусловно, наука - "предприятие коммунитарное" (коллективное). Ни один ученый не может не опираться на достижения своих коллег, на совокупную память человеческого рода. Наука требует сотрудничества многих людей, она интерсубъективна. Характерные для современности междисциплинарные исследования подчеркивают, что всякий результат есть плод коллективных усилий. Но чтобы понять отличие коммунитарности от социальности, следует ввести понятия микроконтекста и макроконтекста науки. Первое означает зависимость науки от характеристик научного сообщества, работающего в условиях той или иной эпохи. Второе говорит о зависимостях, образованных более широкой социокультурной средой, в которой развивается наука как таковая; это и есть выражение ее социального измерения. Иными словами, каждое общество имеет науку, соответствующую уровню его цивилизационной развитости.

Исследователи указывают на "внешнюю" и "внутреннюю" социальность науки. Зависимость от социально-экономических, идеологических и духовных условий функционирования того или иного типа общества и государства, определяющего политику по отношению к науке, способы поддержки ее развития или сдерживания ее роста, составляют "внешнюю" социальность науки. Влияние внутренних ментальных установок, норм и ценностей научного сообщества и отдельных ученых, окрашивающих стилистические особенности мышления и их самовыражение, зависимость от особенностей эпохи и конкретного периода времени составляют представление о "внутренней" социальности.

В поисках ответа на вопрос, чем же обусловлен прогресс науки, следует выделять не только отношения науки и производства, но и множество других факторов, среди которых институциональные, собственно интеллектуальные, философские, религиозные и даже эстетические. Поэтому промышленная революция, экономический рост или упадок, политические условия стабильности или дестабилизации должны быть поняты как факторы, существенно определяющие бытие науки в системе прочих форм общественного сознания.

Наука, понимаемая как социокультурный феномен, предполагает соотнесение с типом цивилизованного развития - традиционные и техногенные общества. Некоторые традиционные общества были поглощены техногенными, другие приобрели гибридные черты, эквилибрируя между техногенными и традиционными ориентациями.

При характеристике традиционных типов общества бросается в глаза, что они, обладая замедленным темпом развития, придерживаются устойчивых стереотипов своего развития. В техногенных обществах основной ценностью являются не канон и норма, но инновация и новизна.

Культурная матрица техногенного развития проходит три стадии: прединдустриальную, индустриальную, постиндустриальную. Важнейшей ее характеристикой, весьма понятной из самого названия, становится развитие техники и технологии. Техногенный тип развития - это ускоренное изменение природной среды, соединенное с активной трансформацией социальных связей людей. Считается, что техногенная цивилизация живет чуть более 300 лет.

В традиционном и техногенном обществах различны отношения и к проблеме автономии личности. Традиционному обществу последняя вообще не свойственна, реализовать личность можно, лишь принадлежа к какой-либо корпорации, как элемент корпоративных связей. В техногенном обществе отстаивается автономия личности, позволяющая погружаться в самые разные социальные общности и культурные традиции.

Проблема, связанная с классификацией функций науки, до сих пор остается спорной отчасти потому, что последняя развивалась, возлагая на себя новые и новые функции, отчасти в силу того, что, выступая в роли социокультурного феномена, она начинает больше заботиться не об объективной и безличностной закономерности, а о коэволюционном вписывании в мир всех достижений научно-технического прогресса. В качестве особой и приоритетной проблемы выделяют вопрос о социальных функциях науки, среди которых чаще всего выделяют три основные:

1) культурно-мировоззренческую;

2) функцию непосредственной производительной силы;

3) функцию социальной силы.

Последняя предполагает, что методы науки и ее данные используются для разработки масштабных планов социального и экономического развития. Наука проявляет себя в функции социальной силы при решении глобальных проблем современности (истощение природных ресурсов, загрязнение атмосферы, определение масштабов экологической опасности).

Наука как социальный институт включает в себя прежде всего ученых с их знаниями, квалификацией и опытом; разделение и кооперацию научного труда; четко налаженную и эффективно действующую систему научной информации; научные организации и учреждения, научные школы и сообщества; экспериментальное и лабораторное оборудование и др. В современных условиях первостепенное значение приобретает процесс оптимальной организации управления наукой и ее развитием.

Наука - это всеобщая общественная форма развития знания, продукт "общего исторического развития в его абстрактном итоге" (Маркс). Однако коллективность форм деятельности в современной фундаментальной или прикладной науке отнюдь не "отменяет" индивидуальный характер научного исследования. Ведущие фигуры науки - гениальные, талантливые, одаренные, творчески мыслящие ученые-новаторы. Выдающиеся исследователи, одержимые устремлением к новому, стоят у истоков революционных поворотов в развитии науки. Взаимодействие индивидуального, личностного и всеобщего, коллективного в науке - реальное, живое противоречие ее развития.

Акцент на коллективность научного творчества отнюдь не ущемляет роли индивидуального начала. Научное творчество не просто индивидуально: новаторски мыслящий индивид предстает в этом процессе как уникальная, неповторимая личность. Английский физик Дж. Томсон остроумно заметил, что попытка "отмыслить" индивида, ученого из науки "равносильна затее сыграть "Гамлета" без принца датского".

Индивидуально-личностное начало влияет прежде всего как на процесс научного поиска, так и на его результаты. Подчеркивая важную роль личности ученого в научном исследовании, А. Эйнштейн писал, что "содержание науки можно постигать и анализировать, не вдаваясь в рассмотрение индивидуального развития ее создателей. Но при таком односторонне-объективном изложении отдельные шаги иногда могут казаться случайными удачами. Понимание того, как стали возможными и даже необходимыми эти шаги, достигается лишь, если проследить за умственным развитием индивидуумов, содействовавших выявлению направления этих шагов".

Великий естествоиспытатель и крупный мыслитель В. И. Вернадский обращал внимание на то, что наука не существует помимо человека, ученого и есть его создание в определенных исторических условиях. Поэтому "научная мысль есть и индивидуальное, и социальное явление. Она неотделима от человека. Личность не может при самой глубокой абстракции выйти из поля своего существования. Наука есть реальное явление и, как и сам человек, теснейшим и неразрывным образом связана с ноосферой".

Будучи одной из форм общественного сознания, наука тесно связана с другими его формами, общими чертами которых является то, что все они представляют собой различные способы отражения действительности. Различия между ними заключаются в специфике объекта познания, принципах его отражения, а также в характере общественного назначения. В отличие, например, от искусства, отражающего действительность в художественных образах, наука делает это в форме абстрактных понятий, положений, обобщенных в виде гипотез, законов, теорий и т.п.

Превращение современной науки в непосредственную производительную силу общества тесно связано с качественными изменениями самой науки как социального института. На смену классической науке университетов, небольших научных коллективов типа научных обществ и академий XVIII- XIX вв. приходит мощный разветвленный социальный организм так называемой "большой науки".

Формирование сложного организма "большой науки" стимулирует развитие такого рода исследований, которые характерны именно для современной эпохи. Так, существование науки в качестве специфического социального института, все более активно включающегося в жизнедеятельность общества и имеющего свою собственную разветвленную структуру, между элементами которой складываются определенные связи и отношения, оказывается в центре внимания социологии науки. Усложнение взаимоотношений людей внутри науки как социального организма выдвигает проблемы ее социально-психологического анализа. Наука далее выступает как элемент культуры в целом, воплощающий определенный тип деятельности в культуре. Она питается соками всей культуры и в то же время оказывает на нее мощное воздействие. Тем самым становится необходимым культурологическое исследование науки.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что наука была и остается прежде всего средством формирования научного знания, научной картины мира. Само существование науки как специфического социального института, ее все возрастающая роль в обществе в конечном счете обусловлены тем, что наука призвана выполнять в системе общественного разделения труда функции, связанные с осуществлением деятельности по формированию и развитию научного знания, определенных норм познавательного отношения к действительности.

Иногда исследователи обращают внимание на проективно-конструктивную функцию науки, поскольку она предваряет фазу реального практического преобразования и является неотъемлемой стороной интеллектуального поиска любого ранга. Данная функция связана с созданием качественно новых технологий, что в наше время чрезвычайно актуально.

Так как основная цель науки всегда была связана с производством и систематизацией объективных знаний, то в состав необходимых функций науки включалось описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности на основе открываемых наукой законов. Таким образом, основной, конституирующей само здание науки является функция производства и воспроизводства истинного знания.

В качестве главных же критериев выделения функций науки надо взять основные виды деятельности ученых, их круг обязанностей и задач, а также сферы приложения и потребления научного знания. Ниже перечислены одни из главных функций:

1) познавательная функция задана самой сутью науки, главное назначение которой - как раз познание природы, общества и человека, рационально-теоретическое постижение мира, открытие его законов и закономерностей, объяснение самых различных явлений и процессов, осуществление прогностической деятельности, то есть производство нового научного знания;

2) мировоззренческая функция, безусловно, тесно связана с первой, главная цель ее - разработка научного мировоззрения и научной картины мира, исследование рационалистических аспектов отношения человека к миру, обоснование научного миропонимания: ученые призваны разрабатывать мировоззренческие универсалии и ценностные ориентации, хотя, конечно, ведущую роль в этом деле играет философия;

3) производственная, технико-технологическая функция призвана для внедрения в производство нововведений инноваций, новых технологий, форм организации и др. Исследователи говорят и пишут о превращении науки в непосредственную производительную силу общества, о науке как особом "цехе" производства, отнесении ученых к производительным работникам, а все это как раз и характеризует данную функцию науки;

4) сегодня, в условиях научно-технической революции, у науки всё более отчётливо обнаруживается ещё одна концепция, она выступает в качестве социальной силы. Наиболее ярко это проявляется в тех многочисленных в наши дни ситуациях, когда данные и методы науки используются для разработки масштабных планов и программ социального экономического развития. При составлении каждой такой программы, определяющей, как правило, цели деятельности многих предприятий, учреждений и организаций, принципиально необходимо непосредственное участие учёных как носителей специальных знаний и методов из разных областей. Существенно также, что ввиду комплексного характера подобных планов и программ их разработка и осуществление предполагают взаимодействие общественных, естественных и технических наук.

5) культурная, образовательная функция заключается главным образом в том, что наука является феноменом культуры, заметным фактором культурного развития людей и образования. Ей достижения идеи и рекомендации заметно воздействуют на весь учебно-воспитательный процесс, на содержание программ планов, учебников, на технологию, формы и методы обучения. Безусловно, ведущая роль здесь принадлежит педагогической науке. Данная функция науки осуществляется через культурную деятельность и политику, систему образования и средств массовой информации, просветительскую деятельность ученых и др.

4. Традиционалистский и техногенный типы развития цивилизаций и их базисные ценности.

В развитии человечества, после того как оно преодолело стадию варварства и дикости, существовало множество цивилизаций — конкретных видов общества, каждое из которых имело свою самобытную историю. Известный философ и историк А. Тойнби выделил и описал 21 цивилизацию. Все они могут быть разделены на два больших класса, соответственно типам цивилизационного развития, — на традиционные и техногенную цивилизации.

Техногенная цивилизация является довольно поздним продуктом человеческой истории. Долгое время эта история протекала как взаимодействие традиционных обществ. Лишь в XV—XVII столетиях в европейском регионе сформировался особый тип развития, связанный с появлением техногенных обществ, их последующей экспансией на остальной мир и изменением под их влиянием традиционных обществ. Некоторые из этих традиционных обществ были просто-напросто поглощены техногенной цивилизацией; пройдя через этапы модернизации, они превращались затем в типичные техногенные общества. Другие, испытав на себе прививки западной технологии и культуры, тем не менее сохраняли многие традиционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования.

Различия традиционной и техногенной цивилизаций носят радикальный характер.

Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс идет очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поколений. В традиционных обществах может смениться несколько поколений людей, заставая одни и те же структуры общественной жизни, воспроизводя их и передавая следующему поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столетиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответственно, в культуре этих обществ приоритет отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизированным стилям мышления. Инновационная деятельность отнюдь не воспринимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограничения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Древняя Индия и Древний Китай, Египет, государства мусульманского Востока эпохи Средневековья и т.д. — все это традиционные общества. Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства «третьего мира» сохраняют черты традиционного общества, хотя их столкновение с современной западной (техногенной) цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным трансформациям традиционной культуры и образа жизни.

Что же касается техногенной цивилизации, которую часто обозначают расплывчатым понятием «западная цивилизация», имея в виду регион ее возникновения, то это особый тип социального развития и особый тип цивилизации, определяющие признаки которой в известной степени противоположны характеристикам традиционных обществ. Когда техногенная цивилизация сформировалась в относительно зрелом виде, то темп социальных изменений стал возрастать с огромной скоростью. Можно сказать, что экстенсивное развитие истории здесь заменяется интенсивным; пространственное существование — временным. Резервы роста черпаются уже не за счет расширения культурных зон, а за счет перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования принципиально новых возможностей. Самое главное и действительно эпохальное, всемирно-историческое изменение, связанное с переходом от традиционного общества к техногенной цивилизации, состоит в возникновении новой системы ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое. В известном смысле символом техногенного общества может считаться Книга рекордов Гиннесса, в отличие, скажем, от семи чудес света. Книга Гиннесса наглядно свидетельствует, что каждый индивид может стать единственным в своем роде, достичь чего-то необычного, и она же как бы призывает к этому; семь чудес света, напротив, призваны были подчеркнуть завершенность мира и показать, что все грандиозное, действительно необычное уже свершилось.

Техногенная цивилизация началась задолго до компьютеров и даже задолго до паровой машины. Ее преддверием можно назвать развитие античной культуры, прежде всего культуры полисной, которая подарила человечеству два великих открытия — демократию и теоретическую науку, образцом которой была евклидова геометрия. Эти два открытия — в сфере регуляции социальных связей и в способе познания мира — стали важными предпосылками для будущего, принципиально нового типа цивилизационного прогресса.

Второй и очень важной вехой стало европейское Средневековье с особым пониманием человека, созданного по образу и подобию Бога; с культом человекобога и культом любви человека к человекобогу, к Христу; с культом человеческого разума, способного понять и постигнуть тайну божественного творения, расшифровать те письмена, которые Бог заложил в мир, когда он его создавал. Последнее обстоятельство необходимо отметить особо: целью познания как раз и считалась расшифровка промысла Божьего, плана божественного творения, реализованного в мире. Но это все — преддверие.

Впоследствии, в эпоху Ренессанса, происходит восстановление многих достижений античной традиции, но при этом ассимилируется и идея богоподобности человеческого разума. И вот с этого момента закладывается культурная матрица техногенной цивилизации, которая начинает свое собственное развитие в XVII в. Она проходит три стадии; сначала предындустриальную, потом индустриальную и, наконец, постиндустриальную. Важнейшей основой ее жизнедеятельности становится, прежде всего, развитие техники, технологии, причем не только путем стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, но и за счет генерации все новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так возникает тип развития, основанный на ускоряющемся изменении природной среды, предметного мира, в котором живет человек. Изменение этого мира приводит к активным трансформациям социальных связей людей. В техногенной цивилизации научно-технический прогресс постоянно меняет способы общения, формы коммуникации людей, типы личности и образ жизни. В результате возникает отчетливо выраженная направленность прогресса с ориентацией на будущее. Для культуры техногенных обществ характерно представление о необратимом историческом времени, которое течет от прошлого через настоящее в будущее. Отметим для сравнения, что в большинстве традиционных культур доминировали иные понимания: время чаще всего воспринималось как циклическое, когда мир периодически возвращается к исходному состоянию. В традиционных культурах считалось, что «золотой век» уже пройден, он позади, в далеком прошлом. Герои прошлого создали образцы поступков и действий, которым следует подражать. В культуре техногенных обществ иная ориентация. В них идея социального прогресса стимулирует ожидание перемен и движение к будущему, а будущее полагается как рост цивилизационных завоеваний, обеспечивающих все более счастливое мироустройство.

Техногенная цивилизация существует чуть более 300 лет, но оказалась весьма динамичной, подвижной и очень агрессивной: она подавляет, подчиняет себе, переворачивает, буквально поглощает традиционные общества и их культуры — это мы видим повсеместно, и сегодня этот процесс идет по всему миру. Такое активное взаимодействие техногенной цивилизации и традиционных обществ, как правило, оказывается столкновением, которое приводит к гибели последних, уничтожению многих культурных традиций, по существу, к гибели этих культур как самобытных целостностей. Традиционные культуры не только оттесняются на периферию, но и радикально трансформируются при вступлении традиционных обществ на путь модернизации и техногенного развития. Чаше всего эти культуры сохраняются только фрагментарно, в качестве исторических рудиментов. Так произошло и происходит с традиционными культурами восточных стран, осуществивших индустриальное развитие; то же можно сказать и о народах Южной Америки, Африки, вставших на путь модернизации, — везде культурная матрица техногенной цивилизации трансформирует традиционные культуры, преобразуя их смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доминантами.

Эти мировоззренческие доминанты складывались в культуре техногенной цивилизации еще на предындустриальной стадии ее развития, в эпоху Ренессанса, а затем и европейского Просвещения.

Они выражали кардинальные мировоззренческие смыслы: понимания человека, мира, целей и предназначения человеческой жизнедеятельности.

Человек понимался как активное существо, которое находится в деятельностном отношении к миру. Деятельность человека должна быть направлена вовне, на преобразование и переделку внешнего мира, в первую очередь природы, которую человек должен подчинить себе. В свою очередь, внешний мир рассматривался как арена деятельности человека, как если бы мир и был предназначен для того, чтобы человек получал необходимые для себя блага, удовлетворял свои потребности. Конечно, это не означает, что в новоевропейской культурной традиции не возникают другие, в том числе и альтернативные, мировоззренческие идеи.

Техногенная цивилизация в самом своем бытии определена как общество, постоянно изменяющее свои основания. Поэтому в ее культуре активно поддерживается и ценится постоянная генерация новых образцов, идей, концепций. Лишь некоторые из них могут реализовываться в сегодняшней действительности, а остальные предстают как возможные программы будущей жизнедеятельности, адресованные грядущим поколениям. В культуре техногенных обществ всегда можно обнаружить идеи и ценностные ориентации, альтернативные доминирующим ценностям. Но в реальной жизнедеятельности общества они могут не играть определяющей роли, оставаясь как бы на периферии общественного сознания и не приводя в движение массы людей.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы была доминантой в культуре техногенной цивилизации на всех этапах ее истории, вплоть до нашего времени. Если угодно, эта идея была важнейшей составляющей того «генетического кода», который определял само существование и эволюцию техногенных обществ. Что же касается традиционных обществ, то здесь деятельностное отношение к миру, которое выступает родовым признаком человека, понималось и оценивалось с принципиально иных позиций.

Нам долгое время казалась очевидной активистская мировоззренческая установка. Однако ее трудно отыскать в традиционных культурах. Свойственный традиционным обществам консерватизм видов деятельности, медленные темпы их эволюции, господство регламентирующих традиций постоянно ограничивали проявление деятельностно-преобразующей активности человека. Поэтому сама эта активность осмысливалась скорее не как направленная вовне, на изменение внешних предметов, а как ориентированная вовнутрь человека, на самосозерцание и самоконтроль, которые обеспечивают следование традиции.

Принципу преобразующего деяния, сформулированному в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного образца принцип древнекитайской культуры «у-вэй», предполагающий невмешательство в протекание природного процесса и адаптацию индивида к сложившейся социальной среде. Этот принцип исключал стремление к ее целенаправленному преобразованию, требовал самоконтроля и самодисциплины индивида, включающегося в ту или иную корпоративную структуру. Принцип «у-вэй» охватывал практически все главные аспекты жизнедеятельности человека. В нем было выражено определенное осмысление специфики и ценностей земледельческого труда, в котором многое зависело от внешних, природных условий и который постоянно требовал приноравливаться к этим условиям.

Но принцип «у-вэй» был и особым способом включения индивида в сложившийся традиционный порядок общественных связей, ориентируя человека на такое вписывание в социальную среду, при котором свобода и самореализация личности достигаются в основном в сфере самоизменения, но не изменения сложившихся социальных структур. Ценности техногенной культуры задают принципиально иной вектор человеческой активности. Преобразующая деятельность рассматривается здесь как главное предназначение человека. Деятельностно-активный идеал отношения человека к природе распространяется затем и на сферу социальных отношений, которые также начинают рассматриваться в качестве особых социальных объектов, которые может целенаправленно преобразовывать человек. С этим связан культ борьбы, революций как локомотивов истории. Стоит отметить что марксистская концепция классовой борьбы, социальных революций и диктатуры как способа решения социальных проблем возник в контексте ценностей техногенной культуры.

С пониманием деятельности и предназначения человека тесно связан второй важный аспект ценностных и мировоззренческих ориентаций, который характерен для культуры техногенного мира, — понимание природы как упорядоченного, закономерно устроенного поля, в котором разумное существо, познавшее законы природы, способно осуществить свою власть над внешними процессами и объектами, ставить их под свой контроль. Надо только изобрести технолоп чтобы искусственно изменить природный процесс и поставить его на службу человеку, и тогда укрощенная природа будет удовлетворять человеческие потребности во все расширяющихся масштабах.

Что же касается традиционных культур, то в них мы не встретим подобных представлений о природе. Природа понимается здесь как иной организм, в который органично встроен человек. Само понятие закона природы, отличного от законов, которые регулируют сонную жизнь, было чуждо традиционным культурам. В свое время известный философ и науковед М.К. Петров предложил своеобразный мысленный эксперимент: как посмотрел бы человек, воспитанный в системе ценностей традиционной цивилизации, на идеалы новоевропейской культуры. Ссылаясь на работу С. Поуэла «Роль теоретической науки в европейской цивилизации», он приводил свидетельства миссионеров о реакции китайских мудрецов на описания европейской науки. «Мудрецы нашли саму идею науки абсурдной, поскольку, хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и требовать их исполнения под угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем. кто способен эти иконы «понять», а «дерево, вода и камни», о которых толкуют мистификаторы-европейцы, очевидно этим свойством «понятливости» не обладают: им нельзя предписывать законы и от них нельзя требовать ах исполнения».

Характерный для техногенной цивилизации пафос покорения природы и преобразования мира порождал особое отношение к идеям государства силы и власти. В традиционных культурах они понимались, прежде всего, как непосредственная власть одного человека над другим. В патриархальных обществах и азиатских деспотиях власть и господство только распространялись на подданных государя, но и осуществлялись мужчиной, главой семьи над женой и детьми, которыми он владел еже, как царь или император — телами и душами своих подданных. B техногенном мире также можно обнаружить немало ситуаций, в которых господство осуществляется как сила непосредственного признания и власти одного человека над другим. Однако отношения иной зависимости перестают здесь доминировать и подчиняются социальным связям. Их сущность определена всеобщим обменом результатами деятельности, приобретающими форму товара. Власть и господство в этой системе отношений предполагают власти присвоение товаров (вещей, человеческих способностей, индии как товарных ценностей, имеющих денежный эквивалент), результате в культуре техногенной цивилизации происходит сквозное смешение акцентов в понимании предметов господства силы и власти — от человека к произведенной им вещи. В свою очередь, эти новые смыслы легко соединяются с идеалом деятельностно-преобразуюшего предназначения человека.

Сама преобразующая деятельность расценивается как процесс, обеспечивающий власть человека над предметом, господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе.

Человек должен из раба природных и общественных обстоятельств превратиться в их господина, и сам процесс этого превращения понимался как овладение силами природы и силами социального развития. Характеристика цивилизационных достижений в терминах силы («производительные силы», «сила знания» и т.п.) выражала установку на обретение человеком все новых возможностей, позволяющих расширять горизонт его преобразующей деятельности.

Изменяя путем приложения освоенных сил не только природную, но и социальную среду, человек реализует свое предназначение творца, преобразователя мира.

Идеал творческой, суверенной, автономной личности занимает одно из приоритетных мест в системе ценностей техногенной цивилизации. Мы, родившиеся и живущие в мире техногенной культуры, воспринимаем это как нечто само собой разумеющееся. Но человек традиционного общества не принял бы этих ценностей. В традиционном обществе личность реализуется только через принадлежность к какой-либо определенной корпорации, будучи элементом в строго определенной системе корпоративных связей. Если человек не включен в какую-нибудь корпорацию, он не личность.

В техногенной цивилизации возникает особый тип автономии личности: человек может менять свои корпоративные связи, он жестко к ним не привязан, может и способен очень гибко строить свои отношения с людьми, включаться в разные социальные общности, а часто и в разные культурные традиции.

Как подчеркивал М.К. Петров, поскольку индивид, формирующийся в лоне новоевропейской культуры и социальности, жестко не связан с семейно-корпоративной традицией передачи профессионального и социального опыта, то это было бы воспринято человеком традиционного общества как признак явной ущербности европейца, которому с детства «прививают вздорную мысль о том, что он способен стать всем, и, когда европеец взрослеет, включается в специализированную деятельность, он до конца жизни остается разочарованным человеком, носителем несбыточных и, естественно, несбывшихся надежд, озлобления и зависти к ближним, которые, по его мнению, заняты как раз тем, чем лучше их мог бы заняться он сам. Нив юности, ни в зрелые годы европеец не знает ориентиров собственной жизни, не в состоянии понять ее цели, безрассудно мечется от одной специальности к другой, всю жизнь что-то осваивает...».

Этот мысленный эксперимент, предложенный М.К. Петровым, можно продолжить, но уже поменяв систему отсчета, и посмотреть на систему ценностей традиционных культур глазами человека техногенной культуры. Тогда привязанность человека традиционного общества к строго определенным, консервативно воспроизводящимся видам деятельности и его жесткая принадлежность от рождения до смерти к некой корпорации, клану или касте будет восприниматься людьми, воспитанными в новоевропейской культуре, как признак несвободы, отсутствие выбора, растворения индивидуальности в корпоративных отношениях, подавления в человеке творческих, индивидуальных начал. Может быть, это отношение в несколько обостренной форме выразил А.И. Герцен, написав о традиционных восточных обществах, что человек здесь не знал свободы и «не понимал своего достоинства: оттого он был или в прахе валяющийся раб или необузданный деспот».

Стабильность жизни традиционных обществ с позиций системы жизненных смыслов техногенной структуры оценивается как застой и отсутствие прогресса, которым противостоит динамизм западного образа жизни. Вся культура техногенных обществ, ориентированная на инновации и трансформацию традиций, формирует и поддерживает идеал творческой индивидуальности.

Обучение, воспитание и социализация индивида в новоевропейской культурной традиции способствуют формированию у него значительно более гибкого и динамичного мышления, чем у человека традиционных обществ. Это проявляется и в более сильной рефлексивности обыденного сознания, его ориентации на идеалы доказательности и обоснования суждений, и в традиции языковых игр, лежащих в основании европейского юмора, и в насыщенности обыденного мышления догадками, прогнозами, предвосхищениями будущего как возможными состояниями социальной жизни, и в его пронизанности абстрактно-логическими структурами, организующими рассуждение.

Все эти особенности функционирования сознания в разных типах культур детерминированы свойственными данным культурам глубинными жизненными смыслами и ценностями.

В культуре техногенных обществ система этих ценностей базируется на идеалах креативной деятельности и творческой активности суверенной личности. И только в этой системе ценностей научная рациональность и научная деятельность обретают приоритетный статус.

Особый статус научной рациональности в системе ценностей техногенной цивилизации и особая значимость научно-технического взгляда на мир определены тем, что научное познание мира является условием для его преобразования в расширяющихся масштабах. Оно создает уверенность в том, что человек способен, раскрыв законы природы и социальной жизни, регулировать природные и социальные процессы в соответствии со своими целями.

Поэтому в новоевропейской культуре и в последующем развитии техногенных обществ категория научности обретает своеобразный символический смысл. Она воспринимается как необходимое условие процветания и прогресса. Ценность научной рациональности и ее активное влияние на другие сферы культуры становятся характерным признаком жизни техногенных обществ.

5. Проблемы возникновения науки и периодизация её истории. Преднаука и наука.

Проблемы возникновения науки (это взгляд Ушакова Е.В.)

Наука прошла несколько стадий своего созревания. Вопрос о том, когда возникла наука, является достаточно сложным, поскольку нет однозначности в том, что следует считать подлинной наукой. С позиций современности вся череда предыдущих этапов вплоть до начала Нового времени выглядит как еще не наука (Бэкон, Декарт). Однако и в предыдущие эпохи рациональное мышление делало все возможное для решения познавательных задач. Разумеется, культурно-исторический контекст ограничивал возможности мыслителей. Поэтому разумнее было бы говорить не о какой-то хронологической точке одномоментного возникновения науки, а об определенных этапах, которые последовательно прошел общий рациональный философско-научный проект познания мира (этапы в конце документа).

Преднаука и наука (это взгляд Стёпина В.С.)

В истории формирования и развития науки можно выделить две стадии, которые соответствуют двум различным методам построения знаний и двум формам прогнозирования результатов деятельности. Первая стадия характеризует зарождающуюся науку (преднауку), вторая – науку в собственном смысле слова.

Зарождающаяся наука изучает преимущественно те вещи и способы их изменения, с которыми человек многократно сталкивался в обыденной практике. Он стремился построить модели таких изменений с тем, чтобы предвидеть результаты практического действия. Так связь с практикой измерения земельных участков можно обнаружить в первых знаниях, относящихся к геометрии.

Затем, по мере развития познания и практики в науке формируется новый способ построения знаний. Он знаменует переход к собственно научному исследованию.

При таком методе исходные идеальные объекты уже не берутся из практики, а заимствуются из ранее сложившихся систем знания и применяются в качестве строительного материала при формировании новых знаний. Прямое или косвенное обоснование новой системы знаний практикой превращает ее в достоверное знание.

Так, например, по мере эволюции математики числа начинают рассматриваться не как прообраз предметных совокупностей, которыми оперируют в практике, а как относительно самостоятельные математические объекты, свойства которых подлежат систематическому изучению. Применяя, например, операцию вычитания к любым парам положительных чисел, можно было получить отрицательные числа. Затем математика распространяет на них все те операции, которые были приняты для положительных чисел, и таким путем создает новое знание. В дальнейшем происходит новое расширение класса чисел: применение операции извлечения корня к отрицательным числам формирует новую абстракцию — «мнимое число» и т.д.

В естествознании данный метод известен как метод выдвижения гипотетических моделей с их последующим обоснованием опытом. С этого момента кончается этап преднауки и начинается наука в собственном смысле. В ней наряду с эмпирическими правилами и зависимостями (которые знала и преднаука) формируется особый тип знания – теория, позволяющая получить эмпирические зависимости как следствие из теоретических постулатов.

Возникает потребность в особой форме практики, которая обслуживает развивающееся естествознание. Такой формой практики становится научный эксперимент.

Поскольку проведение границы между преднаукой и наукой связано с новым способом порождения знаний, проблема возникновения науки предстает как проблема предпосылок собственно научного способа исследования. Эти предпосылки складываются в культуре в виде определенных установок мышления, позволяющих возникнуть научному методу. Их формирование является результатом длительного развития цивилизации.

Переход к науке в собственном смысле слова был связан с двумя переломными состояниями развития культуры и цивилизации. Во-первых, с изменениями в культуре античного мира, которые обеспечили применение научного метода в математике и вывели её на уровень теоретического исследования, во-вторых, с изменениями в европейской культуре, произошедшими в эпоху Возрождения и перехода к Новому времени, в ходе которых научный способ мышления стал достоянием естествознания (главным процессом здесь принято считать становление эксперимента как метода изучения природы, соединение математического метода с экспериментом и формирование теоретического естествознания).

1. Древний Восток:

1. Античность:

Греческая философия. Основа – проблема первоначала.

1.1. Досократический период (VI-IV вв. до н.э.):

Милетская школа: Фалес, Анаксимандр, Анаксимен.

Пифагорейская школа: Пифагор.

Элейская школа: Ксенофан, Парменид, Зенон Элейский.

Гераклит Эфесский (о. 535-470 гг. до н.э.).

Эмпедокл (492-432 гг. до н.э.).

Анаксагор (499-428 гг. до н.э.).

Демокрит (460-370 гг. до н.э.).

1.2. Классический период (VI-V вв. до н.э.).

Софисты.

Сократ (469-399 гг. до н.э.).

Платон (427-347 гг. до н.э.).

Аристотель (384-322 гг. до н.э.).

1.3. Эллинизм (III в. до н.э. – III-IV вв. н.э.): Архимед, Евклид, Эрасистрат, Герон, Аристарх Самосский.

2. Средневековье (4-14 вв.):

Возникает главная проблема: проблема философствования в вере. Если греки уподобляли человека богу через интеллект, то библия уподобляет человека богу через веру. В христианстве истина предзадана священным писанием. Греки истину искали в человеке, природе, универсуме. Греки знали 2 начала в человеке – тело и душа. В СФ появляется 3 начало – дух. Где есть дух – есть причастность человека к богу посредством веры.

2.1. Раннее Средневековье: Аврелий Августин (354-430 гг.).

2.2. Высокое Средневековье:

Альберт Великий.

Фома Аквинский (1225-1274 гг.).

Роберт Гроссетест (1168-1253 гг.).

Роджер Бэкон (1214-1292 гг.).

2.3. Позднее Средневековье:

Уильям Оккам (1285-1349 гг.).

Жан Буридан (1295-1358 гг.).

Альберт Саксонский.

Николай Орем.

3. Возрождение:

Л. Альберти, Л. Бруни, Л. Валла, М. Фичино, Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.).

Главная проблема: проблема человека. Впервые ставится вопрос, что человек со способностью мыслить и есть видимый бог. Да Винчи: искусство и есть божественное. Эпоха возрождения открывает человеческую индивидуальность и личность. Философия – искусство. Человек – не только творение бога, человек – сам бог. Человек через искусство признается способным подняться до божественного состояния, человек становится творцом. Проблема гармонии человека и бога: найти божественное в человеке, найти гармонию небесного и земного. Возрождение дало человеку свободу, автономность и самостоятельность, чем ограничила претензии церкви на человека.

4. Научная революция XVI-XVII вв.

Николай Коперник (1473-1543 гг.).

Иоганн Кеплер (1571-1630 гг.).

Галилео Галилей (1564-1642 гг.).

Френсис Бэкон (1561-1626 гг.).

Рене Декарт (1596-1650 гг.).

Пьер Гассенди (1594-1655 гг.).

Роберт Бойль (1627-1691 гг.).

У. Гарвей, Р. Гук, X. Гюйгенс, Б. Паскаль, Э. Торричелли, П. Ферма.

Исаак Ньютон (1642-1727 гг.).

Ж. Боден (1530-1596 гг.).

Г. Гроций (1583-1645 гг.).

Бенедикт Спиноза (1632-1677 гг.).

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716 гг.).

Томас Гоббс (1588-1679 гг.): Английский эмпиризм.

Джон Локк (1632-1704 гг.): Английский эмпиризм.

Дэвид Юм: Английский эмпиризм.

5. XVIII в. (эпоха Просвещения). Основная идея: разум – основной источник знания. Для разума нет пределов. Идет обожествление разума.

Л. Эйлер (1707-1783 гг.).

Ж.Л. Д’Аламбер (1717-1783 гг.).

Ж.Л. Лагранж (1736-1813 гг.).

А. Клеро (1713-1765 гг.).

Дж. Адамс и У. Леверье.

Ф.М. Вольтер, К. Гельвеций, Д. Дидро.

Иммануил Кант (1724-1804 гг.).

6. XIX в.:

Дж. Дальтон.

А. Лавуазье (1743-1794 гг.).

Чарльз Дарвин (1809-1882 гг.).

Ф.В. Шеллинг, Г.-В. Ф. Гегель.

Р. Майер, Д. Джоуль, Г. Гельмгольц.

К. Бернар, Л. Пастер.

О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм.

Вильгельм Вундт (1832-1920 гг.).

7. Неклассическая наука:

М. Планк, Н. Бор, В. Гейзенберг.

А. Эйнштейн.

К. Гедель, А. Тарский, А. Черч.

Н. Гудмен.

8. Постнеклассическая наука:

Илья Пригожин.

Герман Хакен.

6. Генезис и становление теоретического знания в античной культуре.

Для того чтобы осуществился переход к собственно научному способу порождения знаний, с его интенцией на изучение необычных, с точки зрения обыденного опыта, предметных связей, необходим был иной тип цивилизации с иным типом культуры. Такого рода цивилизацией, создавшей предпосылки для первого шага по нуги к собственно науке, была демократия античной Греции. Именно здесь происходит мутация традиционных культур и здесь социальная жизнь наполняется динамизмом, которого не знали земледельческие цивилизации Востока с их застойно-патриархальным круговоротом жизни. Хозяйственная и политическая жизнь античного полиса была пронизана духом состязательности, все конкурировали между собой, проявляя активность и инициативу, что неизбежно стимулировало инновации в различных сферах деятельности.

Нормы поведения и деятельности, определившие облик социальной действительности, вырабатывались в столкновении интересов различных социальных групп и утверждались во многом через борьбу мнений равноправных свободных индивидов на народном собрании. Социальный климат полиса снимал с нормативов деятельности ореол нерушимого сверхчеловеческого установления и формировал отношение к ним как к изобретению людей, которое подлежит обсуждению и улучшению по мере необходимости. На этой основе складывались представления о множестве форм действительности, о возможности других, более совершенных форм по сравнению с уже реализовавшимися. Это видение можно обозначить как идею «вариабельного бытия», которая получила свое рациональное оформление и развитие в античной философии. Оно стимулировало разработку целого спектра философских систем, конкурирующих между собой, вводящих различные концепции мироздания и различные идеалы социального устройства.

Развертывая модели «возможных миров», античная философия, пожалуй, в наибольшей степени реализовала в эту эпоху эвристическую функцию философского познания, что и послужило необходимой предпосылкой становления науки в собственном смысле слова.

Именно в философии впервые были продемонстрированы образцы теоретического рассуждения, способные открывать связи и отношения вещей, выходящие за рамки обыденного опыта и связанных с ним стереотипов и архетипов обыденного сознания. Так, при обсуждении проблемы части и целого, единого и множественного античная философия подходит к ней теоретически, рассматривая все возможные варианты ее решения: мир бесконечно делим (Анаксагор), мир делится на части до определенного предела (атомистика Демокрита и Эпикура) и, наконец, совершенно невероятное с точки зрения здравого смысла решение — мир вообще неделим (бытие едино и неделимо — элеаты).

Обоснование элеатами (Парменид, Зенон) этой необычной идеи поставило ряд проблем, касающихся свойств пространства, времени и движения. Из принципа неделимости бытия следовала невозможность движения тел, так как тело — это часть (фрагмент) мира, а его движение представляет собой изменение его положения (места) в пространстве в различные моменты времени. Движение тел невозможно, если неделим мир, неделимо пространство и время. Но это противоречило наблюдаемым фактам движения тел.

На эти возражения известный древнегреческий философ Зенон ответил рядом контраргументов, получивших название апорий Зенона. В них доказывалось, что с позиций теоретического разума представление о движении тел приводит к парадоксам. Например, апория «Стрела» демонстрировала следующий парадокс: в каждый отдельный момент времени летящая стрела может быть рассмотрена как покоящаяся в некоторой точке пространства. Но сумма покоев не дает движения, а значит, летящая стрела покоится. В других апориях Зенон выявляет парадоксы, связанные с представлениями о бесконечной делимости пространства. Например, в апории «Ахилл и черепаха» утверждалось, что самый быстрый бегун Ахилл не догонит черепаху, так как сначала ему нужно пробежать половину дистанции между ним и черепахой, а она за это время отползет на некоторое расстояние, затем Ахиллу придется преодолевать половину новой дистанции, а черепаха вновь отползет на определенное расстояние, и так до бесконечности.

Самое интересное, что в этих, на первый взгляд весьма экзотических рассуждениях были поставлены проблемы, к которым потом, на протяжении более двух тысячелетий, не раз возвращалась философская и научная мысль. В преддверии возникновения механики мыслители позднего Средневековья обсуждали вопрос: можно ли говорить о движении тела в точке пространства? Если движение характеризуется скоростью, а скорость — это путь, деленный на время, то в точке не может быть скорости, поскольку точка — это нулевое расстояние, а ноль, деленный на t, дает ноль. Значит, движущееся тело в точке покоится.

После возникновения механики Галилея в процессе поисков обобщающей теории механических движений (завершившихся механикой Ньютона) пришлось вновь решать эту проблему в связи с обоснование ем понятия мгновенной скорости. Поставленная философией проблема трансформировалась в конкретно-научную. Ее решение было получено благодаря развитию в математике теории пределов и методов дифференциального и интегрального исчислений, применены в физике.

между равноправными гражданами, и единственным критерием была обоснованность предлагаемого норматива. Этот сложившийся в культуре идеал обоснованного мнения был перенесен античной философией и на научные знания. Именно в греческой математике мы встречаем изложение знаний в виде теорем: «дано — требуется доказать — доказательство». Но в древнеегипетской и вавилонской математике такая форма не была принята, здесь мы находим только нормативные рецепты решения задач, излагаемые по схеме: «Делай так!»... «Смотри, ты сделал правильно!»

Характерно, что разработка в античной философии методов постижения и развертывания истины (диалектики и логики) протекала как отражение мира сквозь призму социальной практики полиса. Первые шаги к осознанию и развитию диалектики как метода были связаны с анализом столкновения в споре противоположных мнений (типичная ситуация выработки нормативов деятельности на народном собрании). Что же касается логики, то ее разработка в античной философии началась с поиска критериев правильного рассуждения в ораторском искусстве, и выработанные здесь нормативы логического следования были затем применены к научному рассуждению.

Применение образцов теоретического рассуждения к накопленным на этапе пред науки знаниям математики постепенно выводило ее на уровень теоретическою познания. Уже в истоках развития античной философии были предприняты попытки систематизировать математические знания, полученные в древних цивилизациях, и применить к ним процедуру доказательства. Так, Фалесу, одному из ранних древнегреческих философов, приписывается доказательство теоремы о равенстве углов основания равнобедренного треугольника (в качестве факта это знание было получено еще в древнеегипетской и вавилонской математике, но оно не доказывалось в качестве теоремы). Ученик Фалеса Анаксимандр составил систематический очерк геометрических знаний, что также способствовало выявлению накопленных рецептов решения задач, которые следовало обосновывать и доказывать в качестве теорем.

Важнейшей вехой на пути создания математики как теоретической науки были работы пифагорейской школы. Ею была создана картина мира, которая хотя и включала мифологические элементы, но по основным своим компонентам была уже философско-рациональным , образом мироздания. В основе этой картины лежал принцип: началом всего является число. Пифагорейцы считали числовые отношения ключом к пониманию мироустройства. И это создавало особые пред-it посылки для возникновения теоретического уровня математики. Задачей становилось изучение чисел и их отношений не просто как моделей тех или иных практических ситуаций, а самих по себе, безотносительно к практическому применению. Ведь познание свойств и отношений чисел теперь представало как познание начал и гармонии космоса. Числа представали как особые объекты, которые нужно постигать разумом, изучать их свойства и связи, а затем уже, исходя из знаний об этих свойствах и связях, объяснить наблюдаемые явления. Именно эта установка характеризует переход от чисто эмпирического познания количественных отношений (познания, привязанного к наличному опыту) к теоретическому исследованию, которое, оперируя абстракциями и создавая на основе ранее полученных абстракций новые, осуществляет прорыв к новым формам опыта, открывая неизвестные ранее вещи, их свойства и отношения.

В пифагорейской математике, наряду с доказательством ряда теорем, наиболее известной из которых является знаменитая теорема Пифагора, были осуществлены важные шаги к соединению теоретического исследования свойств геометрических фигур со свойствами чисел. Связи между этими двумя областями возникающей математики были двухсторонними. Пифагорейцы стремились не только использовать числовые отношения для характеристики свойств геометрических фигур, но и применять к исследованию совокупностей чисел геометрические образы. Так, число «10», которое рассматривалось как совершенное число, завершающее десятки натурального ряда, соотносилось с треугольником, основной фигурой, к которой при доказательстве теорем стремились свести другие геометрические фигуры. Соотношение числа «10» и равностороннего треугольника изображались следующей схемой:

I I

I I I

I I I I

Здесь первый ряд соответствует «1», второй — «2», третий — числу «3», четвертый — числу «4» а сумма их дает число «10» (1+2+3+4=10).

Нужно сказать, что связь геометрии и теории чисел обусловила постановку перспективных проблем, которые стимулировали развитие математики и привели к ряду важных открытий. Так, уже в античной математике при решении задачи числового выражения отношения гипотенузы к катетам были открыты иррациональные числа. Исследование «фигурных чисел», продолжающее пифагорейскую традицию, также получило развитие в последующей истории математики.

Разработка теоретических знаний математики проводилась в античную эпоху в тесной связи с философией и в рамках философских систем. Практически все крупные философы Античности — Демокрит, Платон, Аристотель и другие — уделяли огромное внимание математическим проблемам. Они придали идеям пифагорейцев, отягощенным многими мистико-мифологическими наслоениями, более строгую, рациональную форму. И Платон, и Аристотель, хотя и в разных версиях, отстаивали идею, что мир построен на математических принципах, что в основе мироздания лежит математический план. Эти представления стимулировали как развитие собственно математики, так и ее применение в различных областях изучения окружающего мира. В античную эпоху уже была сформулирована идея о том, что язык математики должен служить пониманию и описанию мира. Как подчеркивал Платон, «Демиург (Бог) постоянно геометризирует», т.е. геометрические образцы выступают основой для постижения космоса. Развитие теоретических знаний математики в античной культуре достойно завершилось созданием первого образца научной теории — евклидовой геометрии. В принципе, ее построение, объединившее в целостную систему отдельные блоки геометрических задач, решаемых в форме доказательства теорем, знаменовано превращение математики в особую, самостоятельную науку.

Вместе с тем в Античности были получены многочисленные приложения математических знаний к описаниям природных объектов и процессов. Прежде всего, это касается астрономии, где были осуществлены вычисления положения планет, предсказания солнечных и лунных затмений, предприняты смелые попытки вычислить размеры Земли, Луны, Солнца и расстояния между ними (Аристарх Самосский, Эратосфен, Птолемей). В античной астрономии были созданы две конкурирующие концепции строения мира: гелиоцентрические представления Аристарха Самосского (предвосхитившие последующие открытия Коперника) и геоцентрическая система Гиппарха и Птолемея. И если идея Аристарха Самосского, предполагавшая круговые движения планет по орбитам вокруг Солнца, столкнулась с трудностями при объяснении наблюдаемых перемещений планет на небесном своде, то система Птолемея, с ее представлениями об эпициклах, давала весьма точные математические предсказания наблюдаемых положений планет. Луны и Солнца. Основная книга Птолемея «Математическое построение» была переведена на арабский язык под названием «Аль-магисте» (великое) и затем вернулась в Европу как «Альмагест», став господствующим трактатом средневековой астрономии на протяжении четырнадцати веков.

В античную эпоху были сделаны также важные шаги в применении математики к описанию физических процессов. Особенно характерны в этом отношении работы великих эллинских ученых так называемого александрийского периода — Архимеда, Евклида, Герона, Паппа, Птолемея и других. В этот период возникают первые теоретические знания механики, среди которых в первую очередь следует выделить разработку Архимедом начал статики и гидростатики (развитая им теория центра тяжести, теория рычага., открытие основного закона гидростатики и разработка проблем устойчивости и равновесия плавающих тел и т.д.). В александрийской науке был сформулирован и решен ряд задач, связанных с применением геометрической статики к равновесию и движению грузов по наклонной плоскости (Герон, Папп); были доказаны теоремы об объемах тел вращения (Папп), открыты основные законы геометрической оптики — закон прямолинейного распространения света, закон отражения (Евклид, Архимед).

Все эти знания можно расценить как первые теоретические модели и законы физики, полученные с применением математического доказательства. В александрийской науке уже встречаются изложения знаний, не привязанные жестко к натурфилософским схемам и претендующие на самостоятельную значимость.

До рождения теоретического естествознания как особой, самостоятельной и самоценной области человеческого познания и деятельности оставался один шаг, а именно: соединить математическое описание и систематическое выдвижение тех или иных теоретических предположений с экспериментальным исследованием природы. Но именно этого последнего шага античная наука сделать не смогла.

Она не смогла развить теоретического естествознания и его технологических применений. Причину этого большинство исследователей видят в рабовладении — использовании рабов в функции орудий при решении тех или иных технических задач. Дешевый труд рабов не создавал необходимых стимулов для развития солидной техники и технологии, а, следовательно, и обслуживающих ее естественнонаучных и инженерных знаний.

Действительно, отношение к физическому труду как к низшему сорту деятельности и усиливающееся по мере развития классового расслоения общества отделение умственного труда от физического порождают в античных обществах своеобразный разрыв между абстрактно-теоретическими исследованиями и практически-утилитарными формами применения научных знаний. Известно, например, что Архимед, прославившийся не только своими математическими работами, но и приложением их результатов к технике, считал эмпирические и инженерные знания «делом низким и неблагородным» и лишь под давлением обстоятельств (осада Сиракуз римлянами) вынужден был заниматься совершенствованием военной техники и оборонительных сооружений. Архимед не упоминал в своих сочинениях о возможных технических приложениях своих теоретических исследований, хотя и занимался такими приложениями. По этому поводу Плутарх писал, что Архимед был человеком «возвышенного образа мысли и такой глубины ума и богатства по знанию», что, «считая сооружение машин низменным и грубым, все свое рвение обратил на такие занятия, в которых красота и совершенство пребывают не смешанными с потребностью жизни».

Но не только в этих, в общем-то внешних по отношению к науке, социальных обстоятельствах заключалась причина того, что античная наука не смогла открыть для себя экспериментального метода и использовать его для постижения природы. Описанные социальные предпосылки в конечном счете не прямо и непосредственно определяли облик античной науки, а влияли на нее опосредованно, через мировоззрение, выражавшее глубинные менталитета античной культуры.

7. Формирование предпосылок научного мышления в средневековых университетах.

Говоря о возникновении науки (эта проблема особенно обстоятельно рассмотрена в работах П. П. Гайденко, Л. М. Косаревой, Л. А. Микешиной, В. С. Степина и др.), надо подчеркнуть следующее. В античности и средние века в основном имело место философское познание мира. Здесь понятия "философия", "знание", "наука" фактически совпадали: это было по существу "триединое целое", не разделенное еще на свои части. Строго говоря, в рамках философии объединялись сведения и знания и о "первых причинах и всеобщих началах", об отдельных природных явлениях, о жизни людей и истории человечества, о самом процессе познания, формулировалась определенная совокупность логических (Аристотель) и математических (Евклид) знаний и т.п. Все эти знания существовали в пределах единого целого (традиционно называемого философией) в виде ее отдельных аспектов, сторон. Иными словами, элементы, предпосылки, "ростки" будущей науки формировались в недрах другой духовной системы, но они еще не выделялись из них как автономное, самостоятельное целое.

Действительно, предпосылки науки создавались в древневосточных цивилизациях - Египте, Вавилоне, Индии, Китае, Древней Греции в форме эмпирических знаний о природе и обществе, в виде отдельных элементов, "зачатков" астрономии, этики, логики, математики и др. Вот почему геометрия Евклида - это не наука в целом, а только одна из ветвей математики, которая (математика) также лишь одна из наук, но не наука как таковая.

Причина такого положения, разумеется, коренится не в том, что до Нового времени не было таких великих ученых, как Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон и др., а в тех реальных общественно-исторических, социокультурных факторах, которые еще не создали объективных условий для формирования науки как особой системы знания, своеобразного духовного феномена и социального института - в этом "целостном триединстве".

Таким образом, в античный и средневековый периоды существовали лишь элементы, предпосылки, "кусочки" науки, но не сама наука (как указанное "целостное триединство"), которая возникает только в Новое время, в процессе отпочковывания науки от традиционной философии. Как писал в этой связи В. И. Вернадский, основа новой науки нашего времени - "это по существу создание XVIII-XX вв., хотя отдельные попытки (имеются в виду математические и естественнонаучные знания античности. - В. К.) и довольно удачные ее построения уходят в глубь веков... Современный научный аппарат почти целиком создан в последние три столетия, но в него попали обрывки из научных аппаратов прошлого".

В конце XVI - начале XVII в. происходит буржуазная революция в Нидерландах, сыгравшая важную роль в развитии новых, а именно капиталистических, отношений (которые шли на смену феодальным) в ряде стран Европы. С середины XVII в. буржуазная революция развертывается в Англии, наиболее развитой в промышленном отношении европейской стране. Если в феодальном обществе формирующиеся в виде "зачатков" научные знания были "смиренной служанкой церкви" (были "растворены" в "эфире" религиозного сознания) и им не позволено было выходить за рамки, установленные верой, то нарождающемуся новому классу - буржуазии - нужна была "полнокровная наука", т.е. такая система научного знания, которая - прежде всего для развития промышленности - исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы,

Буржуазные революции дали мощный толчок для невиданного развития промышленности и торговли, строительства, горного и военного дела, мореплавания и т.п. Развитие нового - буржуазного - общества порождает большие изменения не только в экономике, политике и социальных отношениях, оно сильно меняет и сознание людей. Важнейшим фактором всех этих изменений оказывается наука, и прежде всего экспериментально-математическое естествознание, которое как раз в XVII в. переживает период своего становления. Постепенно складываются в самостоятельные отрасли знания - астрономия, механика, физика, химия и другие частные науки. Следует в связи с этим сказать о том, что понятия "наука" и "естествознание" в этот период (и даже позднее) практически отождествлялись, так как формирование обществознания (социальных, гуманитарных наук) по своим темпам происходило несколько медленнее.

Таким образом, для возникновения науки в XVI-XVII вв., кроме общественно-экономических (утверждение капитализма), социальных (перелом в духовной культуре, подрыв господства религии и схоластически-умозрительного способа мышления) условий, необходим был определенный уровень развития самого знания, "запас" необходимого и достаточного количества фактов, которые бы подлежали описанию, систематизации и теоретическому обобщению. Поэтому-то первыми возникают механика, астрономия и математика, где таких фактов было накоплено больше. Они-то и образуют "первоначальное целое" единой науки как таковой, "науки вообще" в отличие от философии. Отныне основной задачей познания стало не "опутывание противника аргументацией" (как у схоластов), а изучение - на основе реальных фактов - самой природы, объективной действительности.

Тем самым, в отличие от традиционной (особенно схоластической) философии, становящаяся наука Нового времени кардинально по-новому поставила вопросы о специфике научного знания и своеобразии его формирования, о задачах познавательной деятельности и ее методах, о месте и роли науки в жизни общества, о необходимости господства человека над природой на основе знания ее законов.

Знания, которые формируются в эпоху Средних веков в Европе, вписаны в систему средневекового миросозерцания, для которого характерно стремление к всеохватывающему знанию, что вытекает из представлений, заимствованных из античности: подлинное знание - это знание всеобщее, аподиктическое (доказательное). Но обладать им может только творец, только ему доступно знать, и это знание только универсальное. В этой парадигме нет места знанию неточному, частному, относительному, неисчерпывающему.

Так как все на земле сотворено, то существование любой вещи определено свыше, следовательно, она не может быть несимволической. Вспомним новозаветное: "Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог". Слово выступает орудием творения, а переданное человеку, оно выступает универсальным орудием постижения мира. Понятия отождествляются с их объективными аналогами, что выступает условием возможности знания. Если человек овладевает понятиями, значит, он получает исчерпывающее знание о действительности, которая производна от понятий. Познавательная деятельность сводится к исследованию последних, а наиболее репрезентативными являются тексты Святого писания.

Все "вещи видимые" воспроизводят, но не в равной степени "вещи невидимые", т.е. являются их символами. И в зависимости от приближенности или отдаленности от Бога между символами существует определенная иерархия. Телеологизм выражается в том, что все явления действительности существуют по промыслу Бога и для предуготовленных им ролей (земля и вода служат растениям, которые в свою очередь служат скоту).

Как же, исходя из таких установок, может осуществляться познание? Только под контролем церкви. Формируется жесткая цензура, все противоречащее религии подлежит запрету. Так, в 1131 г. был наложен запрет на изучение медицинской и юридической литературы. Средневековье отказалось от многих провидческих идей античности, не вписывающихся в религиозные представления. Так как познавательная деятельность носит теологически-текстовый характер, то исследуются и анализируются не вещи и явления, а понятия. Поэтому универсальным методом становится дедукция (царствует дедуктивная логика Аристотеля). В мире, сотворенным Богом и по его планам, нет места объективным законам, без которых не могло бы формироваться естествознание. Но в это время существуют уже области знаний, которые подготавливали возможность рождения науки. К ним относят алхимию, астрологию, натуральную магию и др. Многие исследователи расценивают существование этих дисциплин как промежуточное звено между натурфилософией и техническим ремеслом, так как они представляли сплав умозрительности и грубого наивного эмпиризма.

Средневековая западная культура - специфический феномен. С одной стороны, продолжение традиций античности, свидетельство тому - существование таких мыслительных комплексов, как созерцательность, склонность к абстрактному умозрительному теоретизированию, принципиальный отказ от опытного познания, признание превосходства универсального над уникальным. С другой стороны, разрыв с античными традициями: алхимия, астрология, имеющие "экспериментальный" характер.

А на Востоке в средние века наметился прогресс в области математических, физических, астрономических, медицинских знаний. В IX в. была переведена на арабский язык книга "Великая математическая система астрономии" Птолемея под названием "Аль-Магисте" (великое), которая потом вернулась в Европу как "Альмагест". Переводы и комментарии "Альмагеста" служили образцом для составления таблиц и правил расчета положения небесных светил. Также были переведены и "Начала" Евклида, и сочинения Аристотеля, труды Архимеда, которые способствовали развитию математики, астрономии, физики. Греческое влияние отразилось на стиле сочинений арабских авторов, которые характеризуют систематичность изложения материала, полнота, строгость формулировок и доказательств, теоретичность. Вместе с тем в этих трудах присутствует характерное для восточной традиции обилие примеров и задач чисто практического содержания. В таких областях, как арифметика, алгебра, приближенные вычисления, был достигнут уровень, который значительно превзошел уровень, достигнутый александрийскими учеными.

Интерес для нас представляет личность Мухаммеда ибн-Мусы ал-Хорезми (780-850), автора нескольких сочинений по математике, которые в XII в. были переведены на латынь и четыре столетия служили в Европе учебными пособиями. Через его "Арифметику" европейцы познакомились с десятичной системой счисления и правилами (алгоритмами - от имени ал-Хорезми) выполнения четырех действий над числами, записанными по этой системе. Ал-Хорезми была написана "Книга об ал-джебр и ал-мукабала", целью которой было обучить искусству решений уравнений, необходимых в случаях наследования, раздела имущества, торговли, при измерении земель, проведении каналов и т.д. "Ал-джебр" (отсюда идет название такого раздела математики, как алгебра) и "ал-мукабала" - приемы вычислений, которые были известны Хорезми еще из "Арифметики" позднег-реческого математика (III в.) Диофанта. Но в Европе об алгебраических приемах узнали только от ал-Хорезми. Никакой специальной алгебраической символики у него даже в зачаточном состоянии еще нет. Запись уравнений и приемы их решений осуществляются на естественном языке.

Вот еще некоторые имена:

· Мухаммедаль-Баттани (850-929) - астроном, составивший новые астрономические таблицы;

· Ибн Юлас (950-1009), известный достижениями в области тригонометрии, составивший таблицы наблюдений лунных и солнечных затмений;

· Ибн аль-Хайсам (965-1020), сделавший значительные открытия в области оптики;

· Ал-Бируни (973-1048) - автор многочисленных трудов по истории, географии, филологии, философии, математике, астрономии, создавший основы учения об удельном весе;

· Абу-Али ибн-Сина (Авиценна) (980-1037) - философ, математик, астроном, врач, чей "Канон врачебной науки" снискал мировую славу и представляет определенный познавательный интерес сегодня

· Омар Хайям (1048-1122) - не только великий поэт, но и известнейший в свое время математик, астроном, механик, философ;

· Ибн Рушд (1126-1198) - философ, естествоиспытатель, добившийся больших успехов в области алхимии.

Эти и многие другие выдающиеся ученые арабского средневековья внесли большой вклад в развитие медицины, в частности глазной хирургии, что натолкнуло на мысль об изготовлении из хрусталя линз для увеличения изображения. В дальнейшем это привело к созданию оптики.

Работая на основе традиций, унаследованных от египтян и вавилонян, черпая некоторые знания от индийцев и китайцев и, что самое важное, переняв у греков приемы рационального мышления, арабы применили все это в опытах с большим количеством веществ. Тем самым они вплотную подошли к созданию химии.

В XV в. после убийства Улугбека и разгрома Самаркандской обсерватории начинается период заката математических, физических и астрономических знаний на Востоке и центр разработки проблем естествознания, математики переносится в Западную Европу.

Под «средневековьем» обычно понимают период развития общества, охватывающий ряд столетий от древнего мира до Нового времени. Для Западной Европы его начало приходится на V век нашей эры, и оно связано с распадом Римской империи, а завершение относится к XIV веку, к возникновению эпохи Возрождения. В социально-экономическом плане он соотносится с эпохой феодализма, с распространением и укреплением общественного строя, более прогрессивного, чем рабовладельческая организация общества.

Для философии это был период, когда изменились цель и характер философствования. Античности не было присуще, в целом, подчинение философствования тем или иным политическим режимам или какой-либо монотеистической религии. Философы могли свободно создавать свои мировоззренческие концепции как в области онтологии, так и в гносеологии, этике, эстетике, социальной философии. Их религиозно-мифологическая ориентация была относительно автономной в том отношении, что существовал большой выбор среди «богов» или в трактовках «божества», механизмов их связи с людьми, с природой, хотя, конечно, философам порой грозило суровое наказание за признание не тех богов, которые почитались в том или ином городе (это называлось «безбожием»). Средние же века характеризовались, помимо прочего, тем, что к этому времени уже заканчивался переход от политеизма к монотеистической религии. Такая религия требовала слепого принятия целого ряда новых «истин».

Монотеизм (греч. monos — один, theos — бог) — единобожие, религия, признаюшая единого Бога, в отличие от политеизма, многобожия.

В странах Западной Европы, возникших в результате распада Римской империи, таковым явилось христианство. Оно зародилось еще за несколько столетий до нашей эры как еретическое движение в иудаизме, затем окончательно отошло от него, стало обретать все большее значение в духовной жизни многих стран и было признано в качестве официальной государственной религии во время правления императора Константина Великого (в 324 г. н. э.). Установление союза светской власти с христианством укрепило церковную организацию этой религии в политическом, экономическом, а также мировоззренческом отношениях.

С одной стороны, ведущие представители христианской религии испытывали потребность в философском обосновании своих исходных положений (в первую очередь доктрины единобожия); от некогда негативных оценок «мудрецов» и их учений они все чаще стали обращаться к их положениям, способным дополнить или подкрепить те или иные истины религии (Тит Флавий Климент, Ориген). С другой стороны, философы все больше ориентировались на те или иные установки христианства, порой совпадающие и дополняющие (особенно в нравственно-этической сфере) их умозрительные или, быть может, недостаточно обоснованные жизненным опытом утверждения; космологические идеи философов порой имели тенденцию, как мы уже видели, к выходу в представления о Мировом Уме, о «конечной причине», о «форме форм» и т.п., а вероучение христианской религии о невещественном (и в этом смысле «нематериальном») Абсолюте, или Боге, могло дать отправную точку для новых философских размышлений. Так что далеко не всегда философия средневековья оказывалась под непосредственным диктатом теологии, выступая якобы в навязанной ей роли «служанки богословия».

В философию стал интенсивно проникать понятийный аппарат религии; порой трудно было разграничить эти две разные формы мировоззрения; получил основание для существования термин «религиозная философия». Философия и в средние века не переставала прогрессивно развиваться, содействуя сдвигам в сфере культуры, в том числе в религии. Однако в сравнении с античной философией чувствовались уже иные темпы в разработке ее проблематики и ее стесненность внешними факторами (наиболее явно это происходило в более поздние времена, когда церковь прибегла к инквизиции). А тот факт, что тенденция к союзу философии и теологии, к их взаимодействию проявилась еще в конце античности — с I — II вв. н.э., говорит о преходящем характере того грубого насилия церкви, которое она предпринимала позже по отношению к философскому инакомыслию. О том же свидетельствует и существование даже в наши дни такого распространенного в Западной Европе течения, как неотомизм, одной из центральных идей которого является союз теологии и философии.

Итак, важнейшей чертой философии Средневековья, отличающей ее от античной философии, а тем более от философии Нового времени, была ее тесная связь с монотеистической религией. «Средневековая философия, — отмечает известный специалист по истории философии В. В. Соколов, — исторически весьма своеобразный тип теоретизирования, решающая особенность которого состояла во взаимоотношениях с религиозно-монотеистическим мировоззрением».

В философии средневековья выделяются два периода, называемых «патристика» (IV — VIII вв.) и «схоластика» (VI — XV вв.).

Патристика (от лат. pater — отец) — это система теолого-философ-ских взглядов «отцов церкви», обосновывавших и разрабатывавших идеи христианства. В истории патристики выделяют несколько этапов:

1) апологетика (II — III вв.),

2) классическая патристика (IV — V вв.)

3) заключительный этап. Патристика разделилась на западную, где писались труды на латинском языке, и восточную, где произведения создавались на греческом языке. К наиболее известным относятся Климент Александрийский, Григорий Нисский, Августин Блаженный, Иоанн Златоуст.

8. Становление опытной науки в культуре позднего средневековья и Возрождения.

Важно зафиксировать, что сама идея экспериментачьного исследования неявно предполагала наличие в культуре особых представлений о природе, о деятельности и познающем субъекте, представлений, которые не были свойственны античной культуре, но сформировались значительно позднее, в культуре Нового времени. Идея экспериментального исследования полагала субъекта в качестве активного начала, противостоящего природной материи, изменяющего ее вещи путем силового давления на них. Природный объект познается в эксперименте потому, что он поставлен в искусственно созданные условия и только благодаря этому проявляет для субъекта свои невидимые сущностные связи. Недаром в эпоху становления науки Нового времени в европейской культуре бытовало широко распространенное сравнение эксперимента с пыткой природы, посредством которой исследователь должен выведать у природы ее сокровенные тайны.

Природа в этой системе представлений воспринимается как особая композиция качественно различных вещей, которая обладает свойством однородности. Она предстает как поле действия законосообразных связей, в которых как бы растворяются неповторимые индивидуальности вещей.

Такое понимание природы выражалось в культуре Нового времени категорией «натура». Но у древних греков такого понимания не было. У них универсалия «природа» выражалась в категориях «фю-сис» и «космос». Фюсис обозначал особую, качественно отличную специфику каждой вещи и каждой сущности, воплощенной в вещах. Это представление ориентировало человека на постижение вещи как качества, как оформленной материи, с учетом ее назначения, цели и функции. Космос воспринимался в этой системе мировоззренческих ориентации как особая самоцельная сущность со своей природой. В нем каждое отдельное «физически сущее» имеет определенное место и назначение, а весь Космос выступает в качестве совершенной завершенности.

Как отмечал А.Ф. Лосев, нескончаемое движение Космоса представлялось античному мыслителю в качестве своеобразного вечного возвращения, движения в определенных пределах, внутри которых постоянно воспроизводится гармония целого, и поэтому подвижный и изменчивый Космос одновременно мыслился как некоторое скульптурное целое, где части, дополняя друг друга, создают завершенную гармонию. Образ вечного движения и изменения сочетался в представлениях греков с идеей шарообразной формы (космос почти всеми философами уподоблялся шару). А.Ф. Лосев отмечал глубинную связь этих особых смыслов универсалии «природа» с самими основаниями полисной жизни, в которой разнообразие и динамика хозяйственной деятельности и политических интересов различных социальных групп и отдельных граждан соединялись в целое гражданским единством свободных жителей города-государства. В идеале полис представлялся как единство в многообразии, а реальностью такого единства полагался Космос. Природа для древнего грека не была обезличенным, неодушевленным веществом, она представлялась живым организмом, в котором отдельные части — вещи — имеют свои назначения и функции. Поэтому античному мыслителю была чужда идея постижения мира путем насильственного препарирования его частей и их изучения в несвободных, несвойственных их естественному бытию обстоятельствах. В его представлениях такой способ исследования мог только нарушить гармонию Космоса, но не в состоянии был обнаружить эту гармонию. В связи с чем постижение Космоса, задающего цели всему «физически сущему», может быть достигнуто только в умозрительном созерцании, которое расценивалось как главный способ поиска истины. Знание о природе (фюсис) древние греки противопоставляли знанию об искусственном (тэхне). Античности, как и сменившему ее европейскому Средневековью, было свойственно резкое разграничение природного, естественного и технического, искусственного. Механика в античную эпоху не считалась знанием о природе, а относилась только к искусственному, созданному человеческими руками. И если мы расцениваем опыты Архимеда и его механику как знание о законах природы, то в античном мире оно относилось к «тэхне», искусственному, а экспериментирование не воспринималось как путь познания природы.

Теоретическое естествознание, опирающееся на метод эксперимента, возникло только на этапе становления техногенной цивилизации. Проблематика трансформаций культуры, которые осуществлялись в эту эпоху, активно обсуждается в современной философской и культурологической литературе. Не претендуя на анализ этих трансформаций во всех аспектах, отметим лишь, что их основой стало новое понимание человека и человеческой деятельности, которое было вызвано процессами великих преобразований в культуре переломных эпох — Ренессанса и перехода к Новому времени. В этот исторический период в культуре складывается отношение к любой деятельности, а не только к интеллектуальному труду как к ценности и источнику общественного богатства.

Это создает новую систему ценностных ориентации, которая начинает просматриваться уже в культуре Возрождения. С одной стороны, утверждается, в противовес средневековому мировоззрению, новая система гуманистических идей, связанная с концепцией человека как активно противостоящего природе в качестве мыслящего и деятельного начала. С другой стороны, утверждается интерес к познанию природы, которая рассматривается как поле приложения человеческих сил. Уже в эпоху Возрождения начинает складываться новое понимание связи между природным, естественным и искусственным, создаваемым в человеческой деятельности. Традиционное христианское учение о сотворении мира Богом получает здесь особое истолкование. По отношению к божественному разуму, который создал мир, природа рассматривается как искусственное. Деятельность же человека истолковывается как своеобразное подобие в малых масштабах актов творения. И основой этой деятельности полагается подражание природе, распознавание в ней разумного начала (законов) и следование осмысленной гармонии природы в человеческих искусствах — науке, художественном творчестве, технических изобретениях. Ценность искусственного и естественного уравниваются, а разумное изменение природы в человеческой деятельности выступает не как нечто противоречащее ей, а как согласующееся с ее естественным устройством. Именно это новое отношение к природе было закреплено в категории «натура», что послужило предпосылкой для выработки принципиально нового способа познания мира: возникает идея о возможности ставить природе теоретические вопросы и получать на них ответы путем активного преобразования природных объектов.

Новые смыслы категории «природа» были связаны с формированием новых смыслов категорий «пространство» и «время», что также было необходимо для становления метода эксперимента. Средневековые представления о пространстве как качественной системе мест и о времени как последовательности качественно отличных друг от друга временных моментов, наполненных скрытым символическим смыслом, были препятствием на этом пути.

Как известно, физический эксперимент предполагает его принципиальную воспроизводимость в разных точках пространства и в разные моменты времени. Понятно, что физические эксперименты, поставленные в одной лаборатории, могут быть повторены в других лабораториях, независимо от их местоположения (при прочих равных условиях). Если бы такой воспроизводимости не существовало, то и физика как наука была бы невозможна. Это же касается и воспроизводимости экспериментов во времени. Если бы эксперимент, осуществленный в какой-либо момент времени, нельзя было бы принципиально повторить в другой момент времени, никакой опытной науки не существовало бы.

Но что означает это, казалось бы, очевидное требование воспроизводимости эксперимента? Оно означает, что все временные и пространственные точки должны быть одинаковы в физическом смысле, т.е. в них законы природы должны действовать одинаковым образом. Иначе говоря, пространство и время здесь полагаются однородными. Однако в средневековой культуре человек вовсе не мыслил пространство и время как однородные, а полагал, что различные пространственные места и различные моменты времени обладают разной природой, имеют разный смысл и значение.

Такое понимание пронизывало все сферы средневековой культуры — обыденное мышление, художественное восприятие мира, религиозно-теологические и философские концепции, средневековую физику и космологию и т.п. Оно было естественным выражением системы социальных отношений людей данной эпохи, образа их жизнедеятельности.

В частности, в науке той эпохи оно нашла свое выражение в представлениях о качественном различии пространства земного и небесного. В мировоззренческих смыслах средневековой культуры небесное всегда отождествлялось со «святым» и «духовным», а земное — с «телесным» и «греховным». Считалось, что движения небесных и земных тел имеют принципиальное различие, поскольку эти тела принадлежат к принципиально разным пространственным сферам.

Радикальная трансформация всех этих представлений началась уже в период Возрождения. Она была обусловлена многими социальными факторами, в том числе влиянием на общественное сознание Великих географических открытий, усиливающейся миграцией населения в эпоху первоначального накопления, когда разорившиеся крестьяне сгонялись с земли, разрушением традиционных корпоративных связей и размыванием средневекового уклада жизни, основанного на жесткой социальной иерархии.

Показательно, что новые представления о пространстве возникали и развивались с начала Возрождения в самых разных областях культуры: в философии (концепция бесконечности пространства Вселенной у Дж. Бруно), в науке (система Н. Коперника, которая рассматривала Землю как планету, вращающуюся вокруг Солнца, и тем самым уже стирала резкую грань между земной и небесной сферами), в области изобразительных искусств, где возникает концепция живописи как «окна в мир» и где доминирующей формой пространственной организации изображаемого становится линейная перспектива однородного евклидова пространства.

Все эти представления, сформировавшиеся в культуре Ренессанса, утверждали идею однородности пространства и времени и тем самым создавали предпосылки для утверждения метода эксперимента и соединения теоретического (математического) описания природы с ее экспериментальным изучением. Они во многом подготовили переворот в науке, осуществленный в эпоху Галилея и Ньютона и завершившийся созданием механики как первой естественнонаучной теории.

Показательно, что одной из фундаментальных идей, приведших к ее построению, была сформулированная Галилеем эвристическая программа — исследовать закономерности движения природных объектов, в том числе и небесных тел, анализируя поведение механических устройств (в частности, орудий Венецианского арсенала).

В свое время Нильс Бор высказал мысль, что новая теория, которая вносит переворот в прежнюю систему представлений о мире, чаще всего начинается с «сумасшедшей идеи». В отношении Галилеевой программы это вполне подошло бы. Ведь для многих современников это была действительно сумасшедшая идея — изучить законы движения, которым подчиняются небесные тела, путем экспериментов с механическими орудиями Венецианского арсенала. Но истоки этой идеи лежали в предыдущем культурном перевороте, когда преодолевались прежние представления о неоднородном пространстве мироздания, санкционировавшие противопоставление небесной и земной сфер.

Кстати, продуктивность Галилеевой программы была продемонстрирована в последующий период развития механики. Традиция, идущая от Галилея и Гюйгенса к Гуку и Ньютону, была связана с попытками моделировать в мысленных экспериментах с механическими устройствами силы взаимодействия между небесными телами. Например, Гук рассматривал вращение планет по аналогии с вращением тела, закрепленного на нити, а также тела, привязанного к вращающемуся колесу. Ньютон использовал аналогию между вращением Луны вокруг Земли и движением шара внутри полой сферы.

Характерно, что именно на этом пути был открыт закон всемирного тяготения. К формулировке Ньютоном этого закона привело сопоставление законов Кеплера и получаемых в мысленном эксперименте над аналоговой механической моделью математических выражений, характеризующих движение шара под действием центробежных сил. Теоретическое естествознание, возникшее в ту историческую эпоху, предстало в качестве второй (после становления математики) важнейшей вехи формирования науки в собственном смысле этого слова.

9. Научная революция XVI-XVII вв.: формирование основ математического естествознания.

Дата начала науки:

Первая дата – 2000 лет до нашей эры (Вавилон: астрономия).

Вторая дата – исходя из возникновения первой научной картины мира (Греция, время Аристотеля).

17 век – появление экспериментальной науки.

Коперник порвал со старыми взглядами и предложил новую модель мира.

Считалось, что вокруг двигающихся предметов спутники существовать не могут, то есть: раз у Земли есть спутник, то Земля неподвижна.

Эксперимент позволяет проверить наше предположение. Эксперимент строится по заранее определённому плану (а наблюдение, как правило, не строиться на плане).

Галилео Галилей (1564-1642 гг.)

Итальянский учёный (профессор математики).

Философии (во время Галилея) – общее знание о мире.

«Диалоги о двух системах мировоззрения»: три персонажа (все имена начинаются на букву «С»), которые беседуют три дня. Два из них выражают точку зрения Галилея, а один – Аристотеля.

Вывел Закон падения Галилея: S = 1/2 * g * t^2.

Вывел Принцип инерции (движение неотделимо от покоя).

Галилей – первый учёный современного типа. Земля находится в центре мира (так как тело тяжёлое, оно будет лежать в центре), поэтому все тяжёлые тела стремятся к центру мира (к ядру Земли).

{Это не Галилей: Прилив происходит из-за притяжения Луны. Хотя сила притяжения луны в 1 000 000 раз меньше силы притяжения Земли. Просто вода получается легче в точке, которая ближе к Луне, чем в точках, которые дальше.}

Галилей не всегда проводил эксперименты и подтверждал свои предположения. Раньше вводили пятый элемент – эфир – для проведения различий между духовным миром и реальным. Планеты были эфирными телами, а не тяжёлыми (как сейчас).

Позже физики понятие «эфир» заменили на «вакуум».

Научная революция возникла в 18 веке.

Кеплер И. (1570-1631 гг.)

Философия – бедная наука, за неё не платят. Астрологам платят много (они были при императорах и пр.).

Кеплер астролог и учёный.

Открыл три закона Кеплера, управляющие движением планет.

Он написал в 1596 году «Космографическая тайна».

1. Планеты двигаются не по кругу, а по овалу (эллипсу).

2. Скорость движения планет переменная.

3. Отношение куба радиуса орбиты к квадрату периода обращения планеты вокруг солнца примерно равно единице.

Проблемы (которые остались нерешенными Ньютоном):

1. Телепатия между телами. Одно тело передвинулось (например, планета) на сколько-то метров и другое на тоже расстояние.

2. Связанная с пространством. Может ли пространство (пустота) влиять на движение тел.

Ньютон: силы инерции связаны с движением относительно пространства, а не относительно других тел.

Ньютон, сосредотачивался на решении 2-х проблем (задачи):

Методическое начало натуральной философии (книга издана в 1687 году).

Законы: (1) принцип инерции, (2) что такое сила.

Первая задача: любая наука позволяет отличать истину ото лжи. В механике – это отличать истинные движения предметов от кажущихся таковыми. Это сложно, так как любой предмет движется. Аналогично с промежутками времени (время мы не чувствуем).

Ньютон, начиная с третьей книги, строит систему мира, чтобы выявить, чем управляются движения, которые мы видим.

Метод Ньютона:

Следовал в методологии Ф. Бэкону. Бэкон: научный метод – индукция (лат., наведение). Таблица присутствия (все случаи, где что-то присутствует) и таблица отсутствия (все случаи, похожие на предыдущие, где то же отсутствует, например, тепло). Потом таблица сравнения, выявляется причина этого что-то (тепла; причина тепла: движение + сопротивление).

До этого существовала теория тепла, в которой говорилось, что есть субстанции тепла, которые присутствуют в телах. То есть задача метода: убираем всё, что не является, соответственно, остаётся всё, что является. То есть перебираем причины явления и опровергаем их, доходим до той, которую не можем опровергнуть, она и является причиной.

Кант (1724-1804): «Наука – то же самое, что математика». У них общая логическая форма. Логическая форма науки – синтетическая априори суждений. Математика = наука «чистого созерцания». Математика – синтетическое знание (получается при помощи суждений и интеллекта, она основана на интуиции).

Лейбниц: математика – аналитическое знание (основанное на логике).

Кант: разум без чувств – пуст. Чувства без разума – слепы.

Своим творчеством Рене Декарт (1596-1650), французский философ и математик, призван был расчистить почву для постройки новой рациональной культуры и науки. Для этого нужен новый рационалистический Метод, прочным и незыблемым основанием которого должен быть человеческий разум.

В протяженной субстанции, или природе, как считает Декарт, мы можем мыслить ясно и отчетливо только ее величину (что тождественно с протяжением), фигуру, расположение частей, движение. Последнее понимается только как перемещение, ни количественные, ни качественные изменения к нему не относятся.

Наукой же, изучающей величину, фигуры, является геометрия, которая становится универсальным инструментом познания. И перед Декартом стоит задача - преобразовать геометрию так, чтобы с ее помощью можно было бы изучать и движение. Тогда она станет универсальной наукой, тождественной Методу. И создав систему координат, введя представление об одновременном изменении двух величин, из которых одна есть функция (кстати, термина "функция" еще в его терминологии нет) другой, Декарт внес в математику принцип движения. Теперь математика становится формально-рациональным методом, с помощью которого можно "считать" числа, звезды, звуки и т.д., любую реальность, устанавливая в ней меру и порядок с помощью нашего разума.

Французский мыслитель отождествляет пространство (протяженность) с материей (природой), понимая последнюю как непрерывную, делимую до бесконечности. Поэтому и космос у него беспределен. Но идею Дж. Бруно о множественности миров Декарт не разделяет.

Философ понимает движение как относительное, движение и покой равнозначны: тело может являться движущимся относительно одних тел, в то время как относительно других будет оставаться покоящимся. На этом основании он формулирует принцип инерции: тело, раз начав двигаться, продолжает это движение и никогда само собой не останавливается.

Гарантом и для закона инерции (первого закона природы) и для второго закона, утверждающего, что всякое тело стремится продолжать свое движение по прямой, согласно Декарту, выступает Бог-Творец. Третий закон определяет принцип движения сталкивающихся тел. Первый и второй законы признавались в физике Нового времени, третий же был подвергнут резкой критике.

Согласно Декарту, задача науки - вывести объяснение всех явлений природы из полученных начал, в которых нельзя усомниться, но устанавливаются эти начала философией. Поэтому его часто упрекают в априорном характере научных положений.

Декарт отмечает, что представление о мире, которое дает наука, отличается от реального природного мира, поэтому научные знания гипотетичны. Признание вероятностного их характера некоторые исследователи видят в нежелании Декарта навлечь на себя подозрение в подрыве религиозной веры. Но была и теоретическая причина, как считает П. П. Гайденко: "И причиной этой, как ни парадоксально, является божественное всемогущество. Какая же тут, казалось бы, может быть связь? А между тем простая: будучи всемогущим, Бог мог воспользоваться бесконечным множеством вариантов для создания мира таким, каким мы его теперь видим. А потому тот вариант, который предложен Декартом, является только вероятностным, - но в то же время он равноправен со всеми остальными вариантами, если только он пригоден для объяснения встречающихся в опыте явлений".

Нигде в предшествующем знании не существовало понимания природы как сложной системы механизмов, всемогущий Творец никогда не выступал в образе Бога-Механика, поэтому Декарту важно показать, что Бог владеет бесконечным арсеналом средств для построения машины мира, и хотя человеку не дано постичь, какие именно из средств использовал Бог, строя мир, человек, создавая науку, конструирует мир так, чтобы между ним и реальным миром имелось сходство. Вот поэтому предлагаемый в науке вариант объяснения мира носит гипотетический характер, но отнюдь не теряет своей объяснительной силы.

Сильное впечатление на современников произвела теория вихрей (космогоническая гипотеза) Декарта: мировое пространство заполнено особым легким, подвижным веществом, способным образовывать гигантские вихри. Хотя космогоническая гипотеза Декарта была отвергнута, но остались бессмертными его достижения в области математики: введение системы координат, алгебраических обозначений, понятия переменной, создание аналитической геометрии. Важна была также идея развития, содержащаяся в теории вихрей, и идея деления "корпускул" до бесконечности, что впоследствии было подтверждено атомной физикой.

Научную программу, которую создал Исаак Ньютон (1643- 1727), английский физик, он назвал "экспериментальной философией". В соответствии с ней исследование природы должно опираться на опыт, который затем обобщается при помощи "метода принципов", смысл которого заключается в следующем: проведя наблюдения, эксперименты, с помощью индукции вычленить в чистом виде связи явлений внешнего мира, выявить фундаментальные закономерности, принципы, которые управляют изучаемыми процессами, осуществить их математическую обработку и на основе этого построить целостную теоретическую систему путем дедуктивного развертывания фундаментальных принципов.

Ньютон создал основы классической механики как целостной системы знаний о механическом движении тел, сформулировал три ее основных закона, дал математическую формулировку закона всемирного тяготения, обосновал теорию движению небесных тел, определил понятие силы, создал дифференциальное и интегральное исчисление как язык описания физической реальности, выдвинул предположение о сочетании корпускулярных и волновых представлений о природе света. Механика Ньютона стала классическим образцом дедуктивной научной теории.

Также как и Ньютон, немецкий ученый Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) был убежден, что все в мире существующее должно быть объяснено с помощью исключительно механических начал. Природа - это совершенный механизм, и все - от неорганического до живых организмов - создано гениальным механиком Богом. И познаваться этот механизм может с помощью механических причин и законов.

Отметим основные научные достижения Лейбница (вопреки его механистическому материализму вначале, а затем объективному идеализму - особенно в "Монадологии"):

1. Открыл (одновременно с Ньютоном) дифференциальное и интегральное исчисления, что положило начало новой эре в математике.

2. Стал родоначальником математической логики и одним из создателей счетно-решающих устройств. В связи с этим основатель кибернетики Н. Винер назвал его своим предшественником и вдохновителем.

3. В вопросах физики и механики подчеркивал важную роль наблюдений и экспериментов, был одним из первых ученых, предвосхитивших закон сохранения и превращения энергии.

4. В трактате "Протагея" одним из первых пытался научно истолковать вопросы происхождения и эволюции Земли.

5. Изобрел специальные насосы для откачки подземных вод и создал другие оригинальные технические новшества.

6. Обратил внимание на теорию игр.

7. Указал на взаимосвязи, развитие и "тонкие опосредования" между растительным, животным и человеческим "царствами".

8. Ратовал за широкое применение научных знаний в практике.

В Новое время сложилась механическая картина мира, утверждающая: вся Вселенная - совокупность большого числа неизменных и неделимых частиц, перемещающихся в абсолютном пространстве и времени, связанных силами тяготения, подчиненных законам классической механики; природа выступает в роли простой машины, части которой жестко детерминированы; все процессы в ней сведены к механическим.

Механическая картина мира сыграла во многом положительную роль, дав естественнонаучное понимание многих явлений природы. Таких представлений придерживались практически все выдающиеся мыслители XVII в. - Галилей, Ньютон, Лейбниц, Декарт. Для их творчества характерно построение целостной картины мироздания. Учеными не просто ставились отдельные опыты, они создавали натурфилософские системы, в которых соотносили полученные опытным путем знания с существующей картиной мира, внося в последнюют необходимые изменения. Без обращения к фундаментальным научным основаниям считалось невозможным дать полное объяснение частным физическим явлениям. Именно с этих позиций начинало формироваться теоретическое естествознание, и в первую очередь - физика.

В основе механистической картины мира лежит метафизический подход к изучаемым явлениям природы как не связанным между собой, неизменным и не развивающимся. Ярким примером использования его является классификация животного мира, изложенная известным шведским ученым-натуралистом Карлом Линнеем (1707-1778) в работе "Система природы". Достоинством ее является бинарная система обозначения растений и животных (где первое слово обозначает род, а второе - вид), дошедшая до настоящего времени. Расположив растения и животных в порядке усложнения их строения, ученый тем не менее не усмотрел изменчивости видов, считая их неизменными, созданными Богом.

Успешное развитие классической механики привело к тому, что среди ученых возникло стремление объяснить на основе ее законов все явления и процессы действительности. В конце XVIII в. - первой половине XIX в. намечается тенденция использования научных знаний в производстве, причиной чему было развитие машинной индустрии, пришедшее на смену мануфактурному производству, что вызвало развитие технических наук. "Технические науки не являются простым продолжением естествознания, прикладными исследованиями, реализующими концептуальные разработки фундаментальных естественных наук. В развитой системе технических наук имеется свой слой как фундаментальных, так и прикладных знаний".

Классическим примером первых научно-технических знаний служит сконструированные X. Гюйгенсом механические часы, воплотившие теорию колебаний маятника в созданное техническое решение. Возникшие на стыке естествознания и производства технические науки проявляют свои специфические черты, отличающие их от естественнонаучного знания.

Начиная с создания немецким мыслителем Иммануилом Кантом (1724-1804) работы "Всеобщая естественная история и теория неба" в естествознание проникают диалектические идеи. Согласно гипотезе, изложенной в данной работе, Солнце, планеты и их спутники возникли из некоторой первоначальной бесформенной туманной массы, которая заполняла мировое пространство. Под действием притяжения из частиц образовывались отдельные сгущения, которые становились центрами притяжения, из одного такого центра образовалось Солнце, вокруг которого, двигаясь по кругу, расположились частицы в виде круговых туманностей. В них стали образовываться зародыши планет, которые начали вращаться вокруг своей оси. Вследствие трения частиц, из которых они образовались, Солнце и планеты сначала разогрелись, а потом начали остывать.

Почти через 40 лет после Канта французский математик и астроном П. Лаплас (1749-1847) выдвинул идеи, которые дополнили и развили кантовскую гипотезу, и в обобщенном виде эта космогоническая гипотеза Канта - Лапласа просуществовала почти 100 лет.

В XIX в. диалектические идеи проникают в геологию и биологию. На смену теории катастрофизма, предложенной французским естествоиспытателем Ж. Кювье (1768-1832), пришла идея геологического эволюционизма английского естествоиспытателя Ч. Лайеля (1797-1875). В теории катастрофизма утверждалось, что отдельные периоды в истории Земли заканчиваются мировыми катастрофами, в результате которых старые виды растений и животных погибают и на смену им рождаются новые, ранее не существовавшие. Лайель же доказал, что для объяснения изменений, происшедших в течение геологической истории, нет необходимости прибегать к представлениям о катастрофах, а достаточно допустить длительный срок существования Земли.

В области биологии эволюционные идеи высказывал французский естествоиспытатель Ж. Б. Ламарк (1744-1829) в "Философии зоологии" и Ч. Р. Дарвин (1809-1882), создавший знаменитую работу "Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь" (1859). Согласно теории Дарвина, виды животных, растений с их целесообразной организацией возникли в результате отбора и накопления качеств, полезных для организмов в их борьбе за существование в данных условиях. Г. Менделем (1822-1884) в работе "Опыты над растительными гибридами", объединившей биологический и математический анализ, было дано достаточно адекватное объяснение изменчивости и наследственности свойств организмов, что положило начало генетике. Им было выделено важнейшее свойство генов - дискретность, сформулирован принцип независимости комбинирования генов при скрещивании. Но до 1900 г. работа Менделя оставалась неизвестной научной общественности.

В 30-х г. XIX в. ботаником М. Я. Шлейденом (1804-1881) и биологом Т. Шванном (1810-1882) была создана клеточная теория строения растений и живых организмов.

Вплотную подходит к открытию закона сохранения и превращения энергии немецкий врач Ю. Р. Майер (1814-1878), который показал, что химическая, тепловая и механическая энергии могут превращаться друг в друга и являются равноценными. Английский исследователь Д. П. Джоуль (1818- 1889) экспериментально продемонстрировал, что при затрате механической силы получается эквивалентное количество теплоты. Датский инженер Л. А. Кольдинг (1815-1888) опытным путем установил отношение между работой и теплотой, физик Г. Гельмгольц (1821-1894) доказал на основе этого закона невозможность вечного двигателя.

Среди открытий в химии важнейшее место занимает открытие периодического закона химических элементов выдающимся ученым химиком Д. И. Менделеевым (1834-1907).

Эволюционные идеи, нашедшие отражение в биологии, геологии подрывали механическую картину мира. Этому способствовали и исследования в области физики: открытие Ш. Кулоном (1736-1806) закона притяжения электрических зарядов с противоположными знаками, введение английским химиком и физиком М. Фарадеем (1791-1867) понятия электромагнитного поля, создание английским ученым Дж. Максвеллом (1831-1879) математической теории электромагнитного поля. Это привело к созданию электромагнитной картины мира.

В этот же период начинают развиваться и социально-гуманитарные науки. Так, К. Марксом (1818-1883) создается экономическая теория, на основе которой несколько позднее Г. Зиммель (1858-1918) формулирует философию денег, изложенную в одноименной работе. "Возникновение социально-гуманитарных наук завершило формирование науки как системы дисциплин, охватывающих все основные сферы мироздания: природу, общество и человеческий дух. Наука приобрела привычные для нас черты универсальности, специализации и междисциплинарных связей. Экспансия науки на все новые предметные области, расширяющееся технологическое и социально-регулятивное применение научных знаний, сопровождались изменением институционального статуса науки". Дальнейшее развитие науки вносит существенные отклонения от классических ее канонов.

10. Рационализм и эмпиризм как основные философско-методологические программы в науке Нового времени.

Философия Нового времени охватывает период конца 16-18 веков. Становление естественных наук, отпочковавшихся от философии. Проблема выработки общенаучных методов познания, возникает необходимость обобщения и систематизация данных естественных наук. Отсюда в центре философского внимания – теория познания и отработка методов истинного знания для всех наук. Философы ищут законы разума, возможности которого представляются безграничными. Однако разум в реальной жизни «затуманен» некими ложными представлениями и понятиями – «идолами» (Бэкон). Возникает идея «чистого разума», который проникает в сущность явлений. Активно ищут истинный, главный метод познания, который приведет к абсолютной, признанной всеми истине. Основой нового метода считают

- чувственный опыт, выдвигая идею сверхзначимости эмпирического индуктивного знания (Бэкон, Гоббс, Локк)

- интеллект, дающий логическое дедуктивно-математическое знание, не сводящееся к опыту (Декарт, Лейбниц, Спиноза).

В философии Нового времени появляется ряд специфических проблем и установок:

1. полная секуляризация науки. Синтез науки с религией, веры с разумом – невозможен. Никакие авторитеты не признаются, кроме авторитета самого разума (Т. Гоббс);

2. выдвижение науки в ранг важнейшего занятия человечества. Именно наука способна обогатить человечество, избавить его от бед и страданий, поднять общество на новый этап развития, обеспечить общественный прогресс (Ф. Бэкон);

3. развитие наук и конечное подчинение человеком природы возможно тогда, когда будет сформирован главный метод мышления, метод «чистого» разума, способный действовать во всех науках (Р. Декарт).

Теория познания становится центром философии Нового времени. Другие философские проблемы: связанные с религией, моралью оттесняются на периферию интересов. Нельзя познавать Бога, природу, человека, общество, не выяснив прежде, каковы принципы работы, законы познающего разума. Философия должна найти такой метод, который применим ко всем наукам: знаний много, а метод, которым можно проверить истинность знания, не разработан.

При поисках этого «суперметода» и произошло разделение философов на сторонников эмпиризма и рационализма.

Эмпиризм (от греч. empeiria - опыт) - родоначальник английский ученый Ф. Бэкон. Различают идеалистический эмпиризм (Юм, Беркли), признававший единственной реальностью субъективный опыт (ощущения и представления), и материалистический эмпиризм (Бэкон, Гоббс, Локк), считающий источником чувственного опыта объективно существующий мир.

Содержание всех знаний человека в конечном счете сводится к опыту. «Нет ничего в познании, чего ранее не содержалось бы в ощущениях» - таков девиз эмпириков. В душе и разуме человека нет никаких врожденных знаний, представлений или идей. Душа и ум человека первоначально чисты, а уже ощущения, восприятия пишут на этой табличке свои «письмена». Поскольку ощущения могут обмануть, их проверяют посредством эксперимента, который корректирует данные органов чувств. Знание должно идти от частного, опытного к обобщениям и выдвижению теорий. Это — индуктивный метод движения, наряду с экспериментом он и есть истинный метод в философии и всех науках.

Бэкон, «Новый Органон» - необходимо познавать природу – источник всего для человека, наука должна служить потребностям человека. Процесс познания осуществляется в два этапа: осведомление чувств и суждение разума. Без чувств нельзя познать природу. А разум, быстро отрывается от чувств, и многое привносит в познание от себя. Такое привнесение Бэкон называет идолами (рода, пещеры, рынка, театра). В качестве орудия для ума Бэкон предлагает «новую индукцию», набор правил, выполнение которых принуждает ум заниматься только данными наблюдений и выделять в явлениях природы причины и следствия. Бэкон стал основоположником сциентизма — идеологии, утверждающей науку в качестве высшей ценности.

Рационализм (от лат. ratio - разум) - направление в теории познания, в отличие от эмпиризма признающее главным источником знания мысли и понятия. Исторически первой формой рационализма была античная натурфилософия. Рационалисты (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц и др.) считали, что опыт, основанный на ощущениях человека, не может быть основой общенаучного метода. Восприятия и ощущения иллюзорны. Можно ощущать то, чего нет, и можно не ощущать некоторые звуки, цвета и проч. Опытные данные, как и данные экспериментов, всегда сомнительны.

Зато в самом Разуме есть интуитивно ясные и отчетливые идеи. Главное то, что человек мыслит, это основная, интуитивная, внеопытная идея: «Я мыслю, следовательно, существую» (Р. Декарт). Затем, по правилам дедукции (от общего к частному) можно вывести возможность существования Бога, природы и других людей и получить истинное знание о мире. Разумеется, сведения о мире человек черпает из ощущений, поэтому опыт важная составляющая знаний о мире, но основа истинного метода в уме. Мышление основано на интуиции и дедукции. Истинный метод всех наук и философии похож на математические методы. Последние даны вне непосредственного опыта; начинаются с общих, но предельно ясных и четких формулировок. Математика пользуется обычным методом, следуя от общих идей к частным выводам, в ней нет эксперимента.

Декарт, «Рассуждение о методе», «Метафизические размышления». Поиск способа отличать истинное знание от ложного. При этом 1) В отыскании истины следует руководствоваться только разумом, нельзя доверять ни авторитету, ни обычаям, ни книгам, ни чувствам; 2) надо отвергнуть все прежние знания и умения, а на их место поставить вновь добытые или старые, но проверенные разумом; 3) отыскать истину можно только правильно применяя разум, т.е. располагая эффективным методом. Главный источник познания - мысли и понятия, присущие уму от рождения. Самое первое и абсолютно истинное положение - Cogito ergo sum.

Таким образом, в Новое время были сформулированы и обоснованы основные идеи, определившие переход от цивилизации традиционного типа к техногенной цивилизации. В этот исторический период произошло формирование нового понимания человека как деятельностного существа, понимание природы как упорядоченного поля приложения человеческих сил, утвердилась ценность научной рациональности. Противоположность подходов эмпиризма и рационализма в вопросах познания и научного метода была разрешена в немецкой классической философии.

В новое время классификация науки Ф. Бэкона:

Науки по способности души (науки памяти (история), история природы (наука рассудка)). 3 направления: логика (онтология – наука о бытии), натурфилософия (как логика реализуется в природе), философия духа (о человеке: психология).

11. Классическая наука XVIII-XIX вв. Формирование науки как профессиональной деятельности. Дифференциация наук и возрастание их социальной роли.

Процессы становления классической науки тесно связаны с появлением науки в собственном значении этого слова. Первоначально наука возникает в форме экспериментально-математического естествознания. Период XVIII – XIX вв. считается периодом так называемой классической науки, и характеризуется в первую очередь мощным развитием физики, а также астрономии, химии и биологии. Наука классического периода носит объективный характер в исследованиях, как единственно верный способ познания мира, т.е. исследования объекта (предмета) самого по себе.

Хронологически становление классического естествознания начинается примерно в XVI-XVII вв. и заканчивается на рубеже XIX-XX вв. Данный период можно условно разделить на 2 этапа: 1) этап механистического естествознания (до 30-х гг. XIX в.); 2) этап зарождения и формирования эволюционных идей (до конца XIX -начала XX в.).

Этап механистического естествознания

Начало этого этапа совпадает со временем перехода от феодализма к капитализму в Западной Европе. Начавшееся бурное развитие производительных сил (промышленности, горное и военное дело, транспорт и т.п.) потребовало целого ряда технических задач, что в свою очередь вызвало интенсивное формирование и развитие частных наук, среди которых наиболее значительной была механика. Укрепилась идея о возможности изменения природы и приспособления ее под нужды человека на основе познания ее закономерностей, все больше осознается практическая ценность научного знания.

Этап механистического естествознания можно разделить на 2 ступени – доньютоновскую и ньютоновскую. Первая связана с революционного новыми учениями Коперника, Браге, Бруно XVII в. о существовании солнечной системы и наличия бесчисленных множеств других миров.

Так, Н.Коперник сформулировал теорию гелиоцентрической Вселенной, а Д. Бруно - идею о единой, бесконечной и неподвижной Вселенной.

Вторая ступень познания связана с именами Галилея, Кеплера и Ньютона XVIII в. Основные идеи их теорий заключалась в изучении проблем движения объектов.

Впервые проблематика движения появилась в работах Г. Галилея. Р. Декарт определил природу как протяженную субстанцию и был сторонником картезианской теории движения. П.Гассенди и Х. Гюйгенс создали атомистическую теорию движения. Важное значение на данном этапе развития науки имели также работы родоначальника эмпиризма Ф. Бэкона (наука как средство господства человека над природой, идеал науки есть техника, необходимость создания истории науки и техники, а также учета социальной значимости науки), Р.Бойля (эксперимент), Р.И. Бошковича (атомы как центры сил) и др.

Огромную роль сыграли работы И. Ньютона. В своем основном труде «Математические начала натуральной философии» (1687) Ньютон создал сформулировал понятия и законы классической механики, дал математическую формулировку закона всемирного тяготения, теоретически обосновал законы Кеплера, а также объяснил большой объем опытный данных. Ньютон был автором многих новых физических представлений – о сочетании корпускулярных и волновых представлений о природе света, об иерархически атомизированной структуре материи, о механической причинности и т.д. Научный метод Ньютона сводится к следующим основным этапам: - проведение наблюдений, опытов, экспериментов; - выделение в чистом виде отдельных сторон естественного процесса для дальнейшего анализа; - понимание управляющих этими процессами фундаментальные закономерности и основные понятия; - осуществление математического выражения этих принципов и взаимосвязей; - построение целостной теоретической системы путем дедуктивного развертывания фундаментальных принципов; - использование сил природы для подчинения их целям людей.

Созданная Ньютоном механическая картина мира сыграла в целом положительную роль в развитии науки и философии, так как давала естественнонаучное понимание многих явлений природы. Основные идеи заключались в следующем: вся вселенная понималась как совокупность огромного числа неделимых и неизменных частиц, взаимосвязанных силами тяготения; элементарным объектом мира выступал атом, и движение этих атомов и тел в абсолютном пространстве, сама природа представляет собой «простой» предмет (совокупность тел и атомов), «естествонаучное» знание и процессы сводились к механическим.

Эта теория оказала сильное влияние на развитие других наук на долгие годы, давала естественнонаучное, а не мифологическое и религиозное понимание многих явлений природы. В то время такой подход можно было считать научной революцией. Однако были и проблемы, и в частности, в одностороннем подходе, заключавшемся в принятии законов механики как единственных законов природы. По мере развития науки проблемы точного естествознания стали выходить за пределы законов и методов механики. Требовались другие, немеханические, более широкие знания. Постепенно эта теория стала терять свой универсальный характер и к середине XIX в. перестала быть общенаучной.

Этап зарождения и формирования эволюционных идей (30-е гг. XIX в. - к. XIX -н. XX в.)

С конца XVIII в. в естественных науках накапливались факты и богатый эмпирический материал, которые не могли соотноситься с механической картиной мира и не объяснялись ею. Процесс изменений генерировался с основном со стороны физики, геологии и биологии.

Физика. В период XVIII - н. XIX вв. на развитии физики существенное влияние оказало, прежде всего, учение Ньютона, окончательно победившее картезианскую теорию. Особенно быстрыми темпами развивалась механика, труды Л. Эйлера, Ж. Д’Аламбера, Ж. Лагранжа, П. Лапласа заложили основу аналитической механики, развитию мат.анализа, теории дифференцирования, теории рядов, вариационному исчислению, теории вероятности, начертательной геометрии. На развитие физики важное влияние оказывал технический процесс, развитие производственных сил определило потребность в разработке физики твердых тел, исследовании законов теплоты, электричества и магнетизма. Развивается и оптика (работы Д. Брадлея). Все эти разделы оформляются в самостоятельные отрасли физики , сначала очень обособленные, и вопроса об исследовании законов превращений различных физических форм движения не возникало. Физика еще не стремилась к построению единой научной картины мира, а была нацелена на выявление и количественные исследования отдельных явлений, фактов, частных закономерностей. В первой половине XIX в. бурный рост производства, промышленные революции и перевороты, необходимость развития крупной машинной индустрии, металлургии, горнодобычи, металлообрабатывающих отраслей и т.п. определяют потребность в развитии естествознания как элемента промышленного и сельскохозяйственного производства. Это привело к быстрым темпам развития физической науки, и становления прикладных, технических отраслей. Появились новые отрасли - теплотехника, электротехника (в т.ч. гальванопластика), фотография. Ускоренными темпами стала развиваться оптика. Следует отметить такие важнейшие научные открытия, как волновая теория света (Юнг, Френель), полевая концепция (Фарадей), закон сохранения и превращения энергии (Майер, Гельмгольц, Джоуль), новая концепция пространства и времени (неевклидова геометрия Лобачевского). Вторая половина XIX - н. XX вв. характеризуются высокими темпами развития всех сложившихся и новых отраслей физики, особенно теории теплоты и электродинамики. Теория теплоты разрабатывалась в направлениях совершенствования термодинамики и развития кинетической теории газов. В области электродинамики важнейшим стало создание теории электромагнитного поля. Особенность физики этого периода - противоречия нового содержания науки и старых методологических установок. Развитие физики еще более тесно связано с промышленным производством, технический прогресс стал невозможен без предварительных научных исследований, открытий. Данный период был отмечен целым рядом принципиальных научных открытий: рентгеновские лучи (В. Рентген, Томсон, Резерфорд), электрон, радиоактивность (А. Беккерель, Э. Резерфорд, П. и М. Кюри), фотоэффект (Столетов), периодическая система химических элементов (Менделеев). Были сформулированы принципы термодинамики, и в связи с изучением необратимых систем произошел переход к статистической физике (Карно, Клазиус, Томсон). В работах Маха, Клиффорда дальнейшее развитие получили теории пространства и времени. Была создана теория электромагнитного поля (Максвелл, Герц).

Астрономия. К важнейшим астрономическим открытиям XVIII - XIX вв. относятся: создание внегалактической астрономии (Гершнель, Ламберт, Сведенборг), формирование идеи развития природы, космологическая теория Канта-Лапласа. К. XIX в стал своеобразным триумфом ньютоновской астрономии. В этот же период, благодаря открытию фотографии и спектрального анализа, эффекта Доплера, статистической термодинамики, происходит формирование астрофизики, призванной решить ключевую проблему строения звезд и источников их энергии. Здесь следует назвать имена Р.Майера, Г. Кирхгофа, Р. Бунзена, а также Кельвина и Гермгольца.

Химия. Период XVIII - XIX вв. характеризуется переходом от алхимии к научной химии. Следует отметить труды Гассенди, Бойля (теория атомизма), Лавуазье (химия как общая теория), Дальтона (атомно-молекулярное учение).

Биология. В XVIII - XIX вв. в рамках биологии появляются первые идеи эволюции (Бюффон, Линней). Принципы эволюции впервые были сформулированы Ламарком. Наиболее полным и комплексным стало учение Ч. Дарвина, окончательно утвердившееся в к. XIX в. Тогда же произошло становление учения о наследственности (генетика), были сформулированы законы наследования (Мендель).

Таким образом, уже в середине XIX в. было подготовлено «свержение» метафизического способа мышления, господствовавшего в естествознании. Этому в основном способствовали три великих открытия: создание клеточной теории, открытие закона сохранения и превращения энергии и разработка Дарвиным эволюционной теории. Клеточная теория была создана немецкими учеными М.Шлейденом и Т.Шванном в 1838-1839гг. Она доказала внутреннее единство всего живого и указала на единство происхождения и развития всех живых существ, а также единство строения и развития растений и животных. Открытие в 40-х гг. XIX в. закона сохранения и превращения энергии (Ю.Майер, Д.Джоуль, Э.Ленц) показало, что ранее считавшиеся изолированными силы (теплота, свет, электричество, магнетизм) взаимосвязаны, они переходят при определенных условиях одна в другую и представляют собой лишь различные формы одного и того же движения в природе. Энергия как общая количественная мера не возникает из ничего и не исчезает, а постоянно переходит из одной формы в другую. Теория Дарвина показала, что растительные и живые организмы не творение бога, как понималось ранее, а являются результатом длительного естественного развития (эволюции) органического мира, ведут свое начало от немногих простейших существ, которые в свою очередь произошли от неживой природы. Тем самым были найдены материальные факторы и причины эволюции – наследственность и изменчивость, а также движущий фактор эволюции – естественный отбор для «дикой» природы, и искусственный отбор для разводимых человеком домашних животных и растений.

Социальная значимость естественных и технических наук

Практически параллельно с классическим естествознанием происходит формирование технических наук. Возникновение технических наук имело социокультурные предпосылки и происходило в эпоху вступления техногенной цивилизации в стадию индустриализма и знаменовало обретение наукой новых функций – быть производительной и социальной силой. К концу XVIII-началу XIX в. отдельные результаты научных исследований активно используются в практике. Расширяющееся применение научных знаний в производстве потребовало проведения исследований, которые бы систематически обеспечивали приложение фундаментального знания к сфере техники и технологий.

Необходимо было обеспечить научную основу технологических инноваций, систематически включая их в систему производства. Именно в этот исторический период начинается процесс интенсивного взаимодействия науки и техники и возникает особый тип социального развития, который принято называть научно-техническим прогрессом. Это стало возможным благодаря исследованиям в технических науках, которые и возникли как следствие промышленной революции, так как встала необходимость в изобретениях, и разных технических новинках, которые могли бы интенсифицировать производственные процессы. Наука становится движущей силой НТП. С одной стороны, технические науки «выросли» на базе экспериментальной науки, с другой – потребность в данном виде знаний была продиктована практической необходимостью, когда инженерам помимо опыта требовалось теоретическое обоснование принципов создания искусственных объектов. Важной особенностью технического знания, в отличие от естествознания является то, что оно обеспечивает проектирование технических и социальных систем, поэтому технические науки находятся на границе собственно исследования и проектирования.

До середины XVIIIв. развитие технических наук представляло констуктивно-технический характер, появляется машинная техники и машинное производство. В этот период происходит появление новых научных теорий в естествознании, что создало необходимые предпосылки для появления технической теории. «Классический» этап развития наук по времени охватывает 70-е г.г. XIX в. и продолжается вплоть до середины XX в. технические науки в основном уже сформированы, имеют развитую область научных знаний со своим предметом, средствами и методом. Главной особенностью данного периода можно считать превращение технических знаний в «научные», и синтез естествознания и технических наук. Естественно, что естественные науки оказали колоссальное сильное влияние на становление технического знания, хотя бы в том, что раскрывали сущность, описывали явления и процессы и использовали математический аппарат для количественных расчетов. На основе естественного знания можно было представить идеальную модель процесса технического устройства, что становилось основой для создания новых технических объектов. Например, в области электротехники эта тенденция проявила себя в ходе развития конструкций электродвигателей, электрического телеграфа, освещения, электроавтоматики и т.д. На рубеже XIX и XX вв. наука перешла от познания явлений микроскопического масштаба к познанию микропроцессов. Новый импульс развития теоретической физике дает М.Планк, который впервые (1900) вывел гипотезу квантов энергии. Путь, по которому пошло развитие квантовой физики, привел к тому, что она далеко обогнала способности техники конца XIX – начала XX в., и в дальнейшем, обусловила создание новых ее областей: электроники, радиотехники, рентгенотехники и т.д. Начиная с этого периода, наука не только стала обеспечивать потребности развивающейся техники, но и опережать ее развитие.

Социально-гуманитарные науки. Помимо собственно естественных и технических наук, шел процесс формирования социально-гуманитарных наук. Философия истории как целостная система знаний, была сформирована к середине XVIIв., ученых. Примерно с начала XIX в. начинается процесс формирования социально-гуманитарных наук. Целями их исследования провозглашается познание общества, вскрытие закономерностей его развития, а также участие в его регуляции и преобразовании. Общество выступает главным объектом исследования. Эти категории нашли отражение в трудах Виго Гердера, Сен-Симона и др. В своих работах Сен-Симон придерживался принципа историзма, развития человеческого общества от низших форм к высшим, большое значение придавал науке и научному знанию. Однако его теория также исходила из механистической картины мира, поэтому была ограничена, так невозможно рассматривать социальные объекты как простые механические системы. Вершиной классической философии считается социально-историческая концепция Гегеля, основывающаяся на методе диалектики. Естественный и духовный мир природы и человека представлялся им единым и непрерывным процессом развития, а каждый период в развитии общества – необходимой и закономерной ступенью. Таким образом, классическая философия разработала ряд важных идей: идея развития, теория прогресса, проблемы единства (целостности) исторического процесса и многообразие его форм. Открыв материалистическое понимание истории Маркс и Энгельс увидели в человеке творца своей жизни и истории. Провозгласив первичность общественного бытия по отношению к сознанию, они нашли основу, объединяющую материализм и диалектику, логику и теорию познания.

В то время давление со стороны естественных наук на социально-гуманитарные было значительным, но вместе с тем, гуманитарное знание укреплялось и выделилось в самостоятельную науку, отделенную от физики и натурфилософии. Во второй половине XIX в. проблемы, стоявшие в центре внимания философии истории, начинают отходить к частным социально-гуманитарным наукам. Возрождение интереса к философии истории произошло в конце XIX -начале XX в. и имело направление исторической реальности (онтологический аспект) и постижение этой реальности с помощью различных методов и средств. Объектом интереса выступала историческая наука и отделение социально-гуманитарного познания от естественнонаучного. Можно назвать следующие фамилии крупных исследователей первого направления: Н.Данилевский, О.Шпенглер, А.Тойнби.

Вплоть до конца XIX в. основной тенденцией в методологии гуманитарных наук был натурализм – универсализация принципов и методов естественных наук при решении проблем естествознания. Со времен эпохи Просвещения физика рассматривалась как основная парадигма познания, вокруг которой шло формирование культуры и сознания общества, все, что выходило за рамки естествознания не считалось объективным. К концу XIX -началу XI в. стало очевидным, что науки об обществе и культуре должны иметь свой собственный концептуально-методологический фундамент, отличный от фундамента естествознания. Особенно активно это мировоззрение отстаивали два направления: баденская школа неокантианства и «философия жизни». Основоположниками последнего были Дильтей, Ницше, Зиммель, Бергсон, Шпенглер и др. жизнь рассматривалась ими как первичная реальность, целостный органический процесс. Научному естественному познанию и его методам противопоставляются ненаучные, интуитивные, символические методы. Наиболее адекватным способом выражения жизни считаются произведения искусства, музыка, поэзия и т.д. Лидеры так называемой баденской школы неокантианства В.Виндельбанд И Г.Риккерт выдвинули теорию о наличии двух классов наук: исторических или «наук о культуре» и естественных. Первые являются идеографическими, т.е. описывающими индивидуальные, неповторимые события (социально-гуманитарные науки) , вторые – номотетическими, т.е. фиксирующими общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от индивидуальных свойств (естественные науки). Одни из наук- науки о законах, другие – науки о событиях. Исследователи предложили исходить при разделении наук не из различий предметов, а из различий их основных методов. В качестве предмета гуманитарного знания выделяется культура, общество, государство, а не природа, т.е. искусственные объекты, созданные человеком. Данную теорию продолжил Макс Вебер, считавший, наука каждая наука (естественнонаучная или гуманитарная) должна опираться на всеобщие законы логики и методологии, должна разрабатывать методы мышления. Он считал, что наука имеет определенные границы, в частности не может решить серьезные жизненные проблемы. Выделил специфику социального познания и его методов: - предмет познания – культурно значимая действительность; - преобладание качественного аспекта исследования над количественным; - конкретно-исторический подход в изучении объектов исследования; - решающее значение ценностных компонентов, т.е. познания жизненных явлений в их культурном значении; - более тесная связь с субъективными предпосылками, необходимость отражения в исследовании личности автора; - определяющая роль причинного объяснения по сравнению с законом; - своеобразие теоретических понятий и методов в познании культурной действительности.

Наука как профессиональная деятельность

В процессе возникновения открытий, наука стала рассматриваться как профессиональная деятельность, включающая не только систематизацию научного знания, выработку единой методологии, но и формированием научного общества, т.е. категория людей, занимающаяся исследованиями по общей тематике, а также организаций, объединяющих данную категорию людей, которые обеспечивают связь общества и науки.

К XVIII в. во многих цивилизованных европейских государствах были созданы университеты и академии, ведется научная переписка между учеными на латинском языке. Но по мере накопления объема научной информации потребовалось изменение форм ее представления. К началу XVIII в. оформилось углубление специализации научной деятельности. Появляются научные журналы, через которые происходит обмен информацией. Наряду с обзорами публикуются и сведения о новом знании или открытиях. В конце XVIII-первой половине XIX в. в связи наряду с академическими учреждениями начинают возникать общества, объединяющие исследователей, работающих в различных областях знания (физики, биологии, химии и т.д.).

Новые формы организации науки порождали и новые формы научных коммуникаций. Возникла необходимость в специальной подготовке ученых, что впоследствии оказало влияние на процессы дифференциации науки и становления конкретных научных дисциплин. Наука утвердилась как установленная профессия, требующая специфического образования, имеющая свою структуру и организацию. В конце XVIII-начале XIX в. наука стала включать в себя четыре основных блока научных дисциплин: математику, естествознание, технические и социально-гуманитарные науки, что завершило путь формирования науки в собственном смысле этого слова.

12. Позитивистская традиция в философии науки (классический позитивизм и эмпириокритицизм).

Общая идея позитивизма в неопозитивизме была сформулирована как программа «реконструкции философии». Справедливо критикуя натурфилософские построения, которые часто навязывали науке неадекватные умозрительные образы изучаемых ею объектов и процессов, позитивизм перенес эту критику на философию в целом. Так возникла идея очищения науки от метафизики (где под метафизикой понимались фундаментальные идеи и принципы философии). Но ускоряющееся развитие науки остро ставило проблемы своего философско-методологического обоснования. Наука все чаще сталкивалась с необходимостью корректировать применительно к новым объектам исследования ранее сложившиеся в ней методологические принципы объяснения, описания, обоснования и доказательности знания. Изменение научной картины мира под влиянием новых фундаментальных открытий меняло прежние мировоззренческие образы.

Все эти проблемы учитывались позитивизмом. Он сохранил идею философии как методологии науки, но полагал, что развивать эту область знания следует без обращения к «философской метафизике», средствами самой науки. Эта программа была сформулирована в первом позитивизме и затем с небольшими модификациями выдвигалась на всех его последующих этапах.

Родоначальником первого позитивизма был О. Конт. Важным условием прогресса науки О. Конт считал переход от метафизики к позитивной философии. Термин «позитивный» О. Конт применял как характеристику научного знания. Позитивное в его трактовке — это реальное, достоверное, точное и полезное знание в противоположность смутным, сомнительным и бесполезным утверждениям и представлениям, которые часто имеют хождение в обыденном сознании и метафизических рассуждениях.

Употребляя термины «научный», «позитивный» как синонимы, О. Конт выражал то оценочное отношение к науке, которое складывалось в индустриальную эпоху. Именно в этот исторический период наука окончательно обретает статус фундаментальной ценности культуры. К середине XIX в. революция в образовании утвердила в качестве его основы изучение фундаментальных наук. В этот же период намечается все более интенсивное применение научных знаний в производстве. Возникают технические науки как основа инженерной деятельности. Наука постепенно начинает обретать функции производительной силы общества.

Первый позитивизм (первая половина 19 века):

Их концепция науки состояла: Они рассматривали науку с элитарной точки зрения. В то время наука во Франции быстро развивалась, к ней был сильный интерес.

Основные задачи науки (Конт): знать, чтобы предвидеть. Главная цель науки – предвидеть будущее. Предвидеть можно только с помощью математики (точных вычислений), тогда был акцент на математику.

Сансимон: в обществе могут управлять одни математики. В обществе будущего будут править только математики.

Миль: разрабатывал методологию наук. Он охватывал дедуктивную и индуктивную логики.

Три критерия разума: разум человека, прежде всего, должен быть математическим, эмпирическим (ориентация на опыт) и критическим. Это характеристики научного разума.

(Затем Нитше показал, что разум зависит от культуры (далее Маркс и Фрейд)).

Веровали, что разум решит все проблемы (появление поездов и пр.).

Термин "эмпириокритицизм", введенный Р. Авенариусом, буквально означает критику опыта. Опыт — это данность мира познающему субъекту, зафиксированная в его сознании с помощью утверждений, высказываний. Понять особенности понимания опыта может так называемая "принципиальная координация": нет объекта без субъекта, как нет и субъекта без объекта. Элементы опыта как единства "Я" и "среды" нейтральны, то есть в зависимости от точки зрения они могут рассматриваться и как "физические", и как "психические". Индивид с его нервной системой и окружающая среда образуют реальное единство опыта.

1) в узком смысле — совокупность философских воззрений австрийского физика и философа Э. Маха;

2) в широком смысле — субъективно-идеалистическое направление в философии и методологии науки, разработанное в начале 20 века в работах Э. Маха, Р. Авенариуса (Швейцария) и их учеников, а также в работах К. Пирсона (Великобритания) и П. Дюгема (Франция). В некоторых отношениях близки к махизму философские взгляды А. Пуанкаре (Франция) и В. Оствальда (Германия). Махизм — разновидность позитивизма. В России сторонниками махизма были В. Чернов, П. Юшкевич, В. Базаров, А. Богданов и другие, пытавшиеся «примирить» марксизм с махизмом. Всесторонняя критика махизма дана в классической работе В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»

Отличия от классического позитивизма

В общем, эмпириокритики наследовали антиметафизическую установку позитивизма Конта, Спенсера и Милля (почему это философское учение часто называют также "вторым позитивизмом"), внеся в нее, однако, весьма существенные коррективы. Если "первый позитивизм", расценивая традиционные философские онтологии, с их претензией на роль учения о глубинных основах мироздания, как досадную ошибку, предлагал просто-напросто отбросить всякую "метафизику" с пути научного познания и заменить ее совокупностью наиболее важных достижений конкретных, "позитивных" наук ("физикой" в широком смысле слова), то "второй позитивизм" попытался радикально и навсегда избавить науку от опасности любых "метафизических болезней". Для этого, по их мнению, нужно было обнаружить источники метафизических заблуждений, содержащиеся в реальном познавательном процессе ("гносеологические корни метафизики"), а затем "очистить" научное знание от всего того, что этими источниками питается. В своей работе представители "второго позитивизма" стремились опереться на достижения тогда еще весьма молодой и столь же претенциозной "положительной" науки о человеческом сознании, психологии.

На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы, которые приверженцы и продолжатели контовского учения считали слишком«метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта, характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов»действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д.Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать. Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком философскими», далекими от науки.

Если представители первой его формы не только ратовали за избавление науки от «метафизики», но и внесли положительный вклад в познание в виде обобщения результатов научного исследования, то махисты видели основное назначение философии как теории познания в элиминации из науки всех «метафизических фикций» (к числу таковых они относят не только причинность, но и молекулярно-кинетическую теорию строения материи).

13. Проблемное поле и принципиальные положения логического позитивизма и постпозитивизма.

Логический (второй) позитивизм:

Научное знание – некоторый язык науки, который включает разные компоненты: теоретический язык, эмпирический.

Венский кружок: (первая половина 20 века, примерно до 30-х гг.) Мориц Шлик, Рудольф Карнап, Филипп Франк, Ганс Рейхенбах, Людвиг Витгейнштейн и др.

Концепция науки: смещение акцентов в область языка науки. Существует множество концепций, что такое язык и как он соотносится с миром.

Структура языка воспроизводит структуру мира.

Они различали различные виды языков: язык философии (метафизики), обыденный, науки, математики.

Язык науки состоит из предложений, которые можно проверить. Предложение истинно, если факт происходит. Верификация – сверка написанного с действительным. Факт делает истинным или ложным предложения.

Витгейнштейн: мир состоит из фактов, а не вещей.

Предложения философии невозможно проверить сверкой во времени, так как они не на какие факты не показывают.

Философия говорит об общих свойствах, которые сложно проверить.

Карнап: очистить язык науки от метафизики (так как язык философии нельзя проверить). Язык философии только внешне похож на язык науки. Язык философии – язык поэзии.

В целом для философии науки логический позитивистов характерен интерес к проведению чётких разграничительных линий между наукой и не наукой, между истинными и ложными предложениями, эмпирическими и теоретическими знаниями.

Установка на унификацию, физиколизацию (они думали, что язык физики может использоваться во всех науках) и формализацию (использование некоего искусственного языка – формализованного языка, который очень чёткий) языка науки.

Особая роль в науке отводиться наблюдаемым объектам (эмпирическое знание – фундаментально, теория – второстепенна).

Объяснение – психологическая потребность, а не методологическая необходимость. Объяснение, раз начав, никогда нельзя окончить.

Поэтому к теории относились скептически, так как теория часто содержит объяснение.

Позитивисты – ярые противники философии, они не видели пользы в ней.

Постпозитивистская философия науки:

К. Р. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, С. Тулман.

Теперь интересуется не структурой науки, акцент переноситься на развитие науки. Учитывая факт, что научное знание растёт, они хотели найти законы, по которым развивается научное знание.

Стала уделять внимание процедуре опровержения (фальсификации). Использовали контрпример. Для подтверждения предложения, что все лебеди белые, достаточно его опровергнуть, найдя чёрного. Любое научное суждение гораздо легче опровергнуть, чем подтвердить.

Научное и ненаучное утверждение. Ненаучные утверждения не могут быть опровергнуты, так как они не содержат факты.

Поппер: Наука – организованная скептицизм.

Учёный не должен стремиться к истине (нельзя найти абсолютную истину), он должен уничтожать ложь. Тогда он будет приближаться к истине.

Постепенно сформировалось 2 различных концепции:

1. Интернализм. Рассматривает внутреннюю логику развития научного знания. Считается, что знание уже включается в себя тенденции развития, никакие внешние факторы на это развитие повлиять не могут. Знание развивается исходя из внутренних закономерностей. Существовала до постпозитивизма.

2. Экстернализм. 30-е годы 20 века. Наука испытывает влияние извне. Если бы был набор методологический критериев, которые бы сказали, какая теория лучше, то к внешним критериям бы не обратились.

14. Социологический и культурологический подходы к исследованию развития науки. Проблема «интернализма» и «экстернализма» в понимании механизмов научной деятельности.

Постепенно сформировалось 2 различных концепции:

30-е гг: развитие социологии науки, социологии познания (наряду с философией науки).

Малкей: «Наука и социология знания», Бернал «Наука всего общества».

Философия науки включает в себя методологию и социологию науки (исследует взаимосвязь науки и общества).

А. Койре исследовал вопросы влияния социологии науки на естественные науки.

Наметим различие между двумя видами социологии познания.

2 направления социологии познания (науки):

1. Нормативное направление в социологии познания.

2. Когнитивное направление.

В науке учёный должен придерживаться определённых требований (норм), одни нормы касаются его внутренней деятельности (проверка результатов, не заниматься плагиатом).

Требования:

Требование универсализма (требования д/б едины).

Требование всеобщности (результаты принадлежат всем).

Требование критики (учёный должен быть первым критиком себя).

Позитивная социология знания:

Основная установка: учёный – одна из социальных групп, они не должны обладать какими-то преимуществами. Невозможно добиться знания об учёных от социологов, так как последние сами учёные. Учёных сложно изучать, их могут изучать только учёные. Поэтому самая неконтролируемая группа – учёные.

Гоби Бейкер, Стюард Гейз. Тирания слов – заблуждения, которые существуют и в истинность которых верят.

Т.о., наука является одним из видов символической деятельности (как религия, искусство, философия науки).

Символическая система.

Интерес к проблематике социокультурной обусловленности научного познания постепенно выделил ее в качестве особого предмета исследования. На этой почве активизировались исследования, представленные социологией научного знания.

Социология науки имеет достаточно прочную традицию, представленную идеями К. Маркса, Э. Дюркгейма, М. Вебера, К. Манхейма. В 50—60-х гг. XX в. в работах американского социолога Р. Мерто-на была предложена социологическая модель науки, которая сыграла существенную роль в ориентации современных исследований в этой области. Р. Мертон исследовал влияние на рост современной науки экономических, технических и военных факторов. Но главной областью его исследований был анализ ценностно-нормативных структур, которые определяют поведение человека науки и которые Мертон обозначил как «научный этос». В своих ранних работах он продолжил и развил подход М. Вебера к анализу социальных истоков новоевропейской науки, важнейшим из которых он считал связь зарождающейся науки с пуританской религиозной моралью. Позднее Мертон сформулировал концепцию научного этоса как набора ценностей и норм, регулирующих научную деятельность. К их числу Мертон относил универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный

скептицизм. Эта ценностно-нормативная структура, согласно Мерто-ну, устойчиво воспроизводится в историческом развитии науки и обеспечивает ее существование. На ее основе формируется система конкретных предпочтений, запретов, санкций и поощрений. Они, в свою очередь, конкретизируются применительно к тем или иным социальным ролям в рамках института науки. Система институциональных ценностей и норм стимулирует научный поиск, ориентирует на открытие нового. Открытие поощряется признанием коллег (званиями, почетными наградами, присвоением имени ученого сделанному им открытию и т.д.). Такого рода поощрения ценятся в науке больше, чем денежное вознаграждение.

Поскольку открытие является главной ценностью, значительное место в научных сообществах занимают приоритетные споры. Они, согласно Мертону, также регулируются научным этосом. Невыполнение совокупности этих норм порождает отклоняющееся (девиантное) поведение ученых (плагиат, шельмование конкурентов и т.п.).

В дальнейших исследованиях социологов науки было показано, что выделенные Мертоном ценности и нормы в реальной научной деятельности могут а конкретных ситуациях модифицироваться и даже заменяться альтернативными.

Американский социолог И. Митрофф показал на конкретном материале проведенных им исследований, что в коммуникациях сообщества в ряде конкретных ситуаций эффективными оказываются регуляторы, альтернативные тем, которые обозначил Мертон. Принцип универсализма, который предполагает оценку научных результатов в соответствии с объективными, внеличностными критериями, в реальной практике не соблюдается. Оценки учеными результатов своих коллег всегда личностны, эмоционально окрашены. К своим собственным идеям исследователь чаще всего не относится критически, как это предполагает мертоновский принцип организованного скептицизма, а отстаивает их, даже когда сообщество скептически относится к получаемым результатам. Открытость исследований, полагаемая принципом коллективизма в мертоновской характеристике научного этоса, часто нарушается режимом секретности.

М. Малкей, американский социолог науки, в своей книге «Наука и социология знания», переведенной на русский язык и опубликованной в 1983 г., отмечал несколько возможностей интерпретации исследований Мертона и Митроффа. Первый подход связан с утверждением неполноты выделенных Мертоном компонентов системы институциональных ценностей науки, второй — со скептицизмом в самом существовании таких универсальных ценностей.

Многие западные социологи науки склоняются к идее, что, поскольку ценностная структура научного этоса исторически меняется и в конкретной практике научных сообществ могут применяться альтернативные ценности, сомнительно существование непреходящих, устойчивых институциональных ценностей. Этот вывод, в духе идей П. Фейерабенда, хотя и с рядом оговорок, М. Малкей также склонен считать достаточно правдоподобным. Но тогда трудно провести различие между наукой и другими формами познавательной деятельности.

Представления Мертона, бесспорно, могут уточняться. Это касается не только пересмотра и дополнения выделенных им компонентов этоса науки. Необходимо учитывать, что институциональные ценности сопрягаются со структурой познавательных идеалов и норм. Причем и в институциональном, и в познавательном компоненте ценностной структуры науки следует учитывать сложную структуру идеалов и норм. В них можно выявить три взаимосвязанных уровня смыслов: смысловой уровень, выражающий отличие науки от других форм познания, конкретизацию и дополнение этих смыслов идеями и принципами, выражающими особенности культуры той или иной исторической эпохи, и, наконец, смысловые структуры, выражающие специфику познавательной деятельности в той или иной науке (особенности физического, химического, биологического, социально-гуманитарного исследования и соответствующие особенности регуля-тивов в научных сообществах). Эти особенности будут более детально рассмотрены ниже (см. «Основания науки»).

Из того факта, что в ряде конкретных ситуаций отдельные ученые не соблюдают строго и неукоснительно общие принципы научного этоса, не следует, что эти принципы не имеют регулятивной функции и вообще не нужны. Здесь примерно та же ситуация, как и в следовании принципам нравственности, высказанным в библейских заповедях. Заповедь «не убий» является идеалом, а в реальной жизни она нарушается. Есть убийства, за которые следуют самые суровые уголовные наказания, и есть убийства, например на войне, при защите страны, за которые награждают. Однако отсюда не следует, что идеал «не убий» не играет в общественной жизни никакой роли. Если этот запрет упразднить, то практически это означало бы поощрение убийства, и общество быстро превратилось бы в войну всех против всех.

Социология науки центрирует внимание на функционировании и развитии науки как социального института. В сферу ее проблематики попадают, прежде всего, коммуникации исследователей, организация сообществ, поведение ученых и их различные роли в сообществе, отношения между различными сообществами, влияние на науку экономических, политических факторов и т.п.

Бесспорно, эти аспекты важны для понимания науки. Но здесь возникает вопрос: достаточны ли они, чтобы выявить закономерности ее развития?

Во второй половине XX в. в западной философии и социологии науки обозначились два альтернативных подхода к исследованию исторического развития науки. Первый из них делал акцент на исследовании содержания научного познания, истории научных идей, развитии концептуального аппарата науки. Второй ориентировался на анализ влияния на науку социальных факторов, изучение деятельности и поведения ученых в научных сообществах, их коммуникаций.

Первый подход получил название интернализма, второй — экстернализма. Каждый из них имел определенные модификации, представленные «сильной» и «ослабленной» версиями. В частности, сильная версия интернализма была представлена в позитивистской традиции, которая вообще игнорировала социокультурную детерминацию научного познания. Ослабленная версия представлена рядом постпозитивистских концепций философии науки, которые признавали влияние социокультурных факторов на научное познание. Но они рассматривались как интегрированные в логику объективного роста знания (К. Поппер, И. Лакатос, С. Тулмин).

Экстерналистский подход также имел свои версии. Ослабленная версия была представлена в работах Р. Мертона. Он признавал, что социология науки должна взаимодействовать с философией и методологией науки. Без этого взаимодействия сама по себе она не имеет средств анализа того, как развиваются научные идеи. Социология науки ставит целью выявить социальные условия и мотивы исследовательской деятельности. Она имеет свой особый предмет, отличный от предмета философии науки.

Сильная же версия экстерналистского подхода полагает, что поскольку развитие знания социально детерминировано, то социология науки поглощает проблематику философии и методологии науки. Основанием для такой точки зрения является довольно сомнительный тезис, что для роста научного знания решающими служат процедуры его социального конструирования в деятельности ученых в лабораториях, цепочки их решений и обсуждений, коммуникации исследователей, осуществляющих выбор той или иной концепции. Познавательные процедуры здесь сводятся к социальным отношениям исследователей. Эта позиция довольно четко излагается К. Кнорр-Цетиной, специалистом в области микросоциологических исследований науки. Она считает познавательное отношение «природа — научное знание» внешним для науки и не раскрывающим механизмы формирования знания. Главными характеристиками этих механизмов она полагает социальные отношения исследователей в рамках научной лаборатории.

Уязвимость подобной позиции можно проиллюстрировать следующей мысленной ситуацией. Представим себе сообщество халтурщиков, которые, получив финансирование, устраивают диспуты, обсуждения, конференции, поощряют друг друга, присваивают различные почетные титулы, а на выходе никакого нового результата не дают (сюжет, не так уж далеко отстоящий от реалий современной жизни). Микросоциолог обнаружит там все признаки отношений между исследователями, которые он полагает достаточными для генерации нового знания. Но такового знания не производится. Абстрагируясь от содержательных аспектов научной деятельности, ориентированной на познание исследуемых объектов, невозможно выявить механизмы роста научного знания.

Крайние версии как интернализма, так и экстернализма гипертрофированно выделяют только один из аспектов исследовательской деятельности. Ослабленные версии более перспективны в том отношении, что они не отрицают важности оппонирующего подхода для понимания исторического развития науки.

Противоположные подходы к анализу развития науки нашли свое выражение в историко-научных исследованиях. Длительное время в таких исследованиях доминировала интерналистская версия. История науки рассматривалась как развитие идей, теорий, концепций. В XX столетии появились работы, посвященные социальной истории науки (Дж. Бернал, Б. Гессен, Дж. Ниддам), которые могли быть отнесены к ослабленной версии экстернализма. В настоящее время обозначенные подходы сохраняются. Вместе с тем все актуальнее становится задача разработки таких концепций развития науки, которые интегрировали бы позитивные элементы, содержащиеся как в интерналистских, так и в экстерналистских подходах.

15. Научное знание как сложная развивающаяся система. Многообразие типов научного знания, классификация наук.

Наука как таковая, как целостное развивающееся формообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявление структуры науки в этом ее аспекте ставит проблему классификации наук - раскрытие их взаимосвязи на основании определенных принципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованного расположения в определенный ряд ("структурный срез"). Поскольку наука не есть нечто неизменное, а представляет собой развивающуюся целостность, исторический феномен, то возникает проблеме периодизации истории науки, т.е. выделение качественно своеобразных этапов ее развития ("эволюционный срез"). Обе проблемы решаются по-разному в зависимости от предмета исследования отдельных наук, их методов, целей научного познания и других многообразных обстоятельств.

Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания (или "зачатков", "зародышей" науки) принадлежит Аристотелю. Все знание - а оно в античности совпадало с философией - в зависимости от сферы его применения он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведется ради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведения человека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного. Теоретическое знание Аристотель в свою очередь разделил (по его предмету) на три части: а) "первая философия" (впоследствии "метафизика" - наука о высших началах и первых причинах всего существующего, недоступных для органов чувств и постигаемых умозрительно; б) математика; в) физика, которая изучает различные состояния тел в природе. Созданную им формальную логику Аристотель не отождествлял с философией или с ее разделами, а считал "органоном" (орудием) всякого познания.

В период возникновения науки как целостного социокультурного феномена (XVI-XVII вв.) "Великое Восстановление Наук" предпринял Ф. Бэкон. В зависимости от познавательных способностей человека (таких, как память, рассудок и воображение) он разделил науки на три большие группы: а) история как описание фактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или "философия" в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусство вообще. В составе "философии" в широком смысле слова Бэкон выделил "первую философию" (или собственно философию), которую в свою очередь подразделил на "естественную теологию", "антропологию" и "философию природы". Антропология разделяется на собственно "философию человека" (куда входят психология, логика, теория познания и этика) и на "гражданскую философию" (т.е. политику). При этом Бэкон считал, что науки, изучающие мышление (логика, диалектика, теория познания и риторика), являются ключом ко всем остальным наукам, ибо они содержат в себе "умственные орудия", которые дают разуму указания и предостерегают его от заблуждений ("идолов").

Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разделил на три крупных раздела, соответствующих основным этапам развития Абсолютной идеи ("мирового духа"): а) Логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, о понятии; б) Философия природы; в) Философия духа.

Философия природы подразделялась далее на механику, физику (включающую и изучение химических процессов) и органическую физику, которая последовательно рассматривает геологическую природу, растительную природу и животный организм. Указанное подразделение содержит по крайней мере две важные и позитивные идеи: направленность против механицизма (т.е. стремления только с помощью законов механики объяснить все явления действительности, включая человека и общество); подчеркивание иерархичности - расположение областей (сфер) природы по восходящим ступеням от низшего к высшему. Эти идеи были нечем иным, как "догадками" о взаимосвязанных формах движения материи и о классификации естественных наук по этому основанию - что потом сделал Ф. Энгельс.

"Философию духа" Гегель расчленил на три раздела: субъективный дух, объективный дух, абсолютный дух. Учение о "субъективном духе" последовательно раскрывается в таких науках, как антропология, феноменология и психология. В разделе "Объективный дух" немецкий мыслитель исследует социально-историческую жизнь человечества в разных ее аспектах. Раздел об абсолютном духе завершается анализом философии как "мыслящего рассмотрения предметов". При этом Гегель ставит философию выше частнонаучного знания, изображает ее как "науку наук".

При всем своем схематизме и искусственности гегелевская классификация наук выразила идею развития действительности как органического целого от низших ее ступеней до высших, вплоть до порождения мыслящего духа.

Свою классификацию наук предложил основоположник позитивизма О. Конт. Отвергая бэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума, он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяться действительными, естественными связями, которые между ними существуют.

Реализуя свои замыслы в отношении классификации (иерархии) наук, французский философ исходил из того, что:

а) существуют науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку - с другой;
б) философию природы (т.е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органическую (в соответствии с их предметами изучения);

в) естественная философия последовательно охватывает "три великие отрасли знания" - астрономию, химию и биологию.

Заключая свои размышления об иерархии наук, философ подчеркивает, что мы в конце концов "постепенно приходим к открытию неизменной иерархии... - одинаково научной и логической - шести основных наук - математики (включая механику. - В. К.), астрономии, физики, химии, биологии и социологии".

Чтобы облегчить употребление этой своей иерархической формулы, Конт предлагал эту формулу "сжать", а именно сгруппировать науки в виде трех пар:

а) начальной, математико-астрономической;

б) промежуточной, физико-химической;

в) конечной, биолого-социологической.

Введя в свою иерархию наук социологию, Конт, как известно, стал основоположником этой науки, которая бурно развивается в наши дни. Он был убежден, что социология должна иметь свои собственные методы, несводимые ни к каким другим как "недостаточным" для нее.

Конт доказывал, что между всеми видами знаний существует глубокая внутренняя связь. Однако контовская классификация наук носит в основном статический характер, недооценивает принцип развития. Кроме того, он не избежал физикализма, релятивизма, агностицизма, индетерминизма и некоторых других недостатков.

На материалистической и вместе с тем на диалектической основе проблему классификации наук решил Ф. Энгельс.

Опираясь на современные ему естественнонаучные открытия, он в качестве главного критерия деления наук взял формы движения материи в природе.

Общим и единым для всех областей природы понятием "форма движения материи" Энгельс охватил: во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь (биологическую форму движения). Отсюда следовало, что науки располагаются естественным образом в единый ряд - механика, физика, химия, биология, - подобно тому, как следуют друг за другом, переходят друг в друга и развиваются одна из другой сами формы движения материи, - высшие из низших, сложные из простых. "Классификация наук, из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения материи, является вместе с тем классификацией, расположением, согласно внутренне присущей им последовательности самих этих форм движения, и в этом именно и заключается ее значение".

При этом особое внимание Энгельс обращал на необходимость тщательного изучения сложных и тонких переходов от одной формы материи к другой. В связи с этим он предсказал (и это впоследствии многократно подтвердилось - и до сих пор), что именно на стыках основных наук (физики и химии, химии и биологии и т.п.) можно ожидать наиболее важных и фундаментальных открытий. "Стыковые" науки выражают наиболее общие, существенные свойства и отношения, присущие совокупности форм движения.

В связи с тем, что резких границ между отдельными науками и научными дисциплинами нет, особенно в последнее время, в современной науке значительное развитие получили междисциплинарные и комплексные исследования, объединяющие представителей весьма далеких друг от друга научных дисциплин и использующие методы разных наук. Все это делает проблему классификации наук весьма сложной.

Классификация наук, данная Энгельсом, не потеряла своей актуальности и по сей день, хотя, разумеется, она углубляется, совершенствуется, конкретизируется и т.п. по мере развития наших знаний о материи и формах ее движения.

В конце XIX - начале XX в. наиболее интересные и продуктивные идеи по проблеме классификации социальных наук сформулировали немецкий философ и историк культуры В. Дильтей - представитель "философии жизни" и лидеры баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт.

В. Дильтей выделял два аспекта понятия "жизнь": взаимодействие живых существ, - применительно к природе; взаимодействие, существующее между личностями в определенных внешних условиях, постигаемое независимо от изменений места и времени, - применительно к человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие ("науки о духе") - жизнь людей. Дильтей доказывал самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по отношению к естественным.

Постижение жизни, исходя из нее самой, считал он, - основная цель философии и других "наук о духе", предметом исследования которых является социальная действительность во всей полноте своих форм и проявлений. Поэтому главная задача гуманитарного познания - постижение целостности и развития индивидуальных проявлений жизни, их ценностной обусловленности. При этом Дильтей подчеркивает: невозможно абстрагироваться от того, что человек - сознательное существо, а это значит, что при анализе человеческой деятельности нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит астроном, наблюдая звезды.

А из каких же принципов и методов должны исходить "науки о духе", чтобы постигнуть жизнь? Дильтей считает, что это прежде всего метод понимания, т.е. непосредственное постижение некоторой духовной целостности. Это проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста создания последнего. В науках о природе применяется метод объяснения - раскрытие сущности изучаемого объекта, его законов на пути восхождения от частного к общему.

По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный им герменевтикой - искусством понимания письменно фиксированных проявлений жизни. Герменевтику он рассматривает как методологическую основу всего гуманитарного знания. Дильтей выделяет два вида понимания: понимание собственного внутреннего мира, достигаемое с помощью интроспекции (самонаблюдения); "понимание чужого мира" - путем вживания, сопереживания, вчувствования (эмпатии). Философ рассматривал способность к эмпатии как условие возможности понимания культурно-исторической реальности.

Если сторонники философии жизни исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по своему предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются прежде всего по применяемому ими методу.

Лидеры баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических ("наук о духе", "наук о культуре") и естественных. Первые являются идиографическими, т.е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые - номотетическими: они фиксируют общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств. Поэтому номотетические науки - физика, биология и др. - в состоянии формулировать законы и соответствующие им общие понятия. Как писал Виндельбанд, одни из них суть науки о законах, другие - науки о событиях.

Вместе с тем Виндельбанд и Риккерт не считали деление наук на естествознание и "науки о духе" удачным и удовлетворительным. Они полагали, что это разделение чревато для обществознания либо редукцией к методологии естествознания, либо к иррационалистическим толкованиям социально-исторической деятельности. Вот почему оба мыслителя предложили исходить в подразделении научного познания не из различий предметов наук, а из различий их основных методов.

Анализируя специфику социально-гуманитарного знания, Риккерт указывал следующие его основные особенности: его предмет - культура (а не природа) - совокупность фактически общепризнанных ценностей в их содержании и систематической связи; непосредственные объекты его исследования - индивидуализированные явления культуры с их отнесением к ценностям; его конечный результат - не открытие законов, а описание индивидуального события на основе письменных источников, текстов, материальных остатков прошлого; сложный, очень опосредованный способ взаимодействия с объектом знания через указанные источники; для наук о культуре характерен идиографический метод, сущность которого состоит в описании особенностей существенных исторических фактов, а не их генерализация (построение общих понятий), что присуще естествознанию - номотетический метод (это главное различие двух типов знания); объекты социального знания неповторимы, не поддаются воспроизведению, нередко уникальны; социально-гуманитарное знание целиком зависит.от ценностей, наукой о которых и является философия; абстракции и общие понятия в гуманитарном познании не отвергаются, но они здесь - вспомогательные средства при описании индивидуальных явлений, а не самоцель, как в естествознании; в социальном познании должен быть постоянный учет всех субъективных моментов; если в естественных науках их единство обусловлено классической механикой, то в гуманитарных - понятием "культура".

Резюмируя свои рассуждения в работе "Науки о природе и науки о культуре" (1911), Риккерт пишет, что "мы можем абстрактно различать два вида эмпирической научной деятельности. На одной стороне стоят науки о природе, или естествознание.

Цель их - изучить общие абстрактные отношения, по возможности законы... Они отвлекаются от всего индивидуального как несущественного и включают в свои понятия обыкновенно лишь то, что присуще известному множеству объектов. При этом нет объекта, который был бы принципиально изъят из-под власти естественнонаучного метода. Природа есть совокупность всей действительности, понятой генерализирующим образом и без всякого отношения к ценностям.

На другой стороне стоят исторические науки о культуре... Названные науки изучают объекты, отнесенные ко всеобщим культурным ценностям; как исторические науки они изображают их единичное развитие в его особенности и индивидуальности", - это и есть индивидуализирующий метод.

Этим двум видам наук и их методам соответствуют и два способа образования понятий: 1) при генерализирующем образовании понятий из многообразия данности выбираются лишь повторяющиеся моменты, подпадающие под категорию всеобщего; 2) при индивидуализирующем образовании понятий отбираются моменты, составляющие индивидуальность рассматриваемого явления, а само понятие представляет собой "асимптотическое приближение к определению индивидуума". Объекты исторических наук - "суть процессы культуры", которая есть "совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями", и где единичные явления соотнесены с последними - "в смысле ее содержания и систематической связи этих ценностей".

Таким образом, и гуманитарные, и естественные науки применяют абстракции и общие понятия, но для первых это лишь вспомогательные средства, ибо их назначение - дать конкретное, максимально полное описание исторического неповторимого феномена. Для вторых общие понятия в известном смысле - самоцель, результат обобщения и условие формулирования законов. Тем самым генерализирующий метод в науках о культуре не отменяется, а имеет подчиненное значение: "И история, подобно естествознанию, подводит особое под "общее". Но тем не менее это, конечно, ничуть не затрагивает противоположности генерализирующего метода естествознания и индивидуализирующего метода истории".

Обосновывая различия естествознания и социально-исторических наук, баденцы строили между ними "китайскую стену". Так, Риккерт утверждал, что "историческая наука и наука, формулирующая законы, суть понятия, взаимоисключающие друг друга". Этот неверный тезис был вскоре исправлен М. Вебером и последующими крупными представителями гуманитарной мысли.

В середине XX в. оригинальную классификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделял два рода (типа) наук: 1) науки, объекты (и законы) которых охватывают всю реальность - как нашу планету и ее биосферу, так и космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечают основным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которых свойственны и характерны только для нашей Земли. В соответствии с таким пониманием объектов разных наук и "учитывая такое состояние наших знаний, мы можем различать в ноосфере (сфера разума. - В. К.) проявление влияния на ее строение двух областей человеческого ума: наук, общих для всей реальности (физика, астрономия, химия, математика), и наук о Земле (науки биологические, геологические и гуманитарные)". Логика, по мнению русского ученого, занимает особое положение, поскольку, будучи неразрывно связанной с человеческой мыслью, она одинаково охватывает все науки - и гуманитарные, и естественно-математические. Все стороны научного знания образуют единую науку, которая находится в бурном развитии, и область, охватываемая ею, все увеличивается.

Что касается классификаций современных наук, то они проводятся по самым различным основаниям (критериям). По предмету и методу познания можно выделить науки о природе - естествознание, об обществе - обществознание (гуманитарные, социальные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносеология, диалектика, эпистемология и др.). Отдельную группу оставляют технические науки. Очень своеобразной наукой является современная математика. По мнению некоторых ученых, она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.

В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению. Так, в состав естественных наук входят механика, физика, химия, геология, биология и другие, каждая из которых подразделяется на целый ряд отдельных научных дисциплин. Наукой о наиболее общих законах действительности является философия, которую нельзя, однако, полностью относить только к науке.

По своей "удаленности" от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, которые выясняют основные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориентации на практику, и прикладные - непосредственное применение результатов научного познания для решения конкретных производственных и социально-практических проблем, опираясь на закономерности, установленные фундаментальными науками. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дисциплинами условны и подвижны.

Могут быть и другие критерии (основания) для классификации наук. Так, например, выделение таких главных сфер естественных наук, как материя, жизнь, человек, Земля, Вселенная - позволяет сгруппировать эти науки в следующие ряды:

1) физика -> химическая физика -> химия;

2) биология -> ботаника -> зоология;

3) анатомия -> физиология -> эволюционное учение -> учение о наследственности;

4) геология -> минералогия -> петрография -> палеонтология -> физическая география и другие науки о Земле;

5) астрономия -> астрофизика -> астрохимия и другие науки о Вселенной.

Гуманитарные науки также подразделяются внутри себя: история, археология, экономическая теория, политология, культурология, экономическая география, социология, искусствоведение и т.п. Как бы ни подразделялись науки, "но наука одна, и едина, ибо, хотя количество наук постоянно растет, создаются новые, - они все связаны в единое научное построение и не могут логически противоречить одна другой".

К настоящему времени наиболее обстоятельно разработана классификация естественных наук, хотя и тут немало дискуссионных, спорных моментов. Например, существует ли геологическая форма движения материи, и каково в связи с этим место геологии на иерархической лестнице наук? Слабо разработана классификация социально-гуманитарных наук. Каковы причины этого реального обстоятельства? В чем тут дело?

А дело тут, на наш взгляд, в том, что долгое время анализ науки и научного познания проводился по "модели" естественно-математического знания. Характеристики последнего считались свойственными науке в целом как таковой, что особенно наглядно выражено в сциентизме. В последние годы резко возрос интерес к социальному (гуманитарному) познанию, которое рассматривается как один из своеобразных видов научного познания. Когда о нем идет речь, то следует иметь в виду два его аспекта:

· любое познание в каждой из своих форм всегда социально, поскольку есть общественный продукт, и детерминировано культурно-историческими причинами;

· один из видов научного познания, который имеет своим предметом социальные (общественные) явления и процессы - общество в целом или его отдельные стороны (экономику, политику, духовную сферу, различные индивидуальные образования и т.п.). При этом в исследовании недопустимо как сведение социального к природному, в частности попытки объяснить общественные процессы только законами механики ("механицизм") или биологии ("биологизм"), так и противопоставление природного и социального, вплоть до полного разрыва естествознания и "наук о культуре".

Специфика социального (гуманитарного) познания проявляется в следующих основных моментах:

1. Предмет социального познания - мир человека, а не просто вещь как таковая. А это значит, что данный предмет имеет субъективное измерение, в него включен человек как "автор и исполнитель своей собственной драмы", которую он же и познает. Гуманитарное познание имеет дело с обществом, социальными отношениями, где тесно переплетаются материальное и идеальное, объективное и субъективное, сознательное и стихийное и т.п., где люди выражают свои интересы, ставят и реализуют определенные цели и т.д. Обычно это субъект-субъектное познание.

2. Социальное познание ориентировано прежде всего на процессы, т.е. на развитие общественных явлений. Главный интерес тут - динамика, а не статика, ибо общество практически лишено стационарных, неизменных состояний. Поэтому главный принцип его исследования на всех уровнях - историзм, который был гораздо раньше сформулирован в гуманитарных науках, чем в естествознании, хотя и здесь - особенно в XXI в. - он играет исключительно важную роль.

3. В социальном познании исключительное внимание уделяется единичному, индивидуальному (даже уникальному), но на основе конкретно-обшего закономерного.

4. Социальное познание - всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия, которое всегда есть осмысленное бытие. М. Вебер считал, что важнейшая задача гуманитарных наук - установить, "есть ли в этом мире смысл и есть ли смысл существовать в этом мире". Но в решении данного вопроса должны помочь религия и философия, но не естествознание, ибо оно таких вопросов практически не ставит.

5. Социальное познание неразрывно и постоянно связано с предметными ценностями (оценка явлений с точки зрения добра и зла, справедливого и несправедливого и т.п.) и "субъективными" (установки, взгляды, нормы, цели и т.п.). Они указывают на человечески значимую и культурную роль определенных явлений действительности. Таковы, в частности, политические, мировоззренческие, нравственные убеждения человека, его привязанности, принципы и мотивы поведения и т.д. Все указанные и им подобные моменты входят в процесс социального исследования и неизбежно сказываются на содержании получаемых в этом процессе знаний.

6. Важное значение в социальном познании имеет процедура понимания как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыслообразование (Об этом см, гл.V, §6).

7. Социальное познание имеет текстовую природу, т.е. между объектом и субъектом социального познания стоят письменные источники (хроники, документы и т.п.) и археологические источники. Иными словами, тут происходит отражение отражения: социальная реальность предстает в текстах, в знаково-символическом выражении.

8. Весьма сложным и очень опосредованным является характер взаимосвязи объекта и субъекта социального познания. Здесь связь с социальной реальностью обычно происходит через источники - исторические (тексты, хроники, документы и т.д.) и археологические (материальные остатки прошлого). Если естественные науки непосредственно нацелены на вещи, их свойства и отношения, то гуманитарные - на тексты, которые выражены в определенной знаковой форме и которым присуще значение, смысл, ценность. Текстовая природа социального познания - характерная его черта.

9. Особенностью социального познания является его преимущественная ориентация на "качественную окраску событий". Явления исследуются главным образом со стороны качества, а не количества. Поэтому удельный вес количественных методов в социальном познании намного меньше, чем в науках естественно-математического цикла. Однако и здесь все шире развертываются процессы математизации, компьютеризации, формализации знания и т.п.

10. В социальном познании "нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами", ни тем более сложнейшим научным оборудованием - все это должна заменить "сила абстракции". Поэтому здесь исключительно велика роль мышления, его форм, принципов и методов. Если в естествознании формой постижения объекта является монолог (ибо "природа молчит"), то в гуманитарном познании - это диалог (личностей, текстов, культур и т.п.). Диалогическая природа социального познания наиболее полно выражается в процедурах понимания. Если классификация наук - их расчленение "по вертикали", то периодизация - их развертывание "по горизонтали", т.е. по оси времени в форме определенных, следующих друг за другом, исторических периодов (ступеней, фаз, этапов). Прежде всего рассмотрим, что такое периодизация как таковая.

Исследуя историю любого материального или духовного явления (в том числе и науки), следует иметь в виду, что это сложный диалектический поступательный процесс "появления различий", включающий в себя ряд качественно своеобразных этапов, фаз и т.п. Поэтому задача познания состоит в том, чтобы добиться понимания действительного исторического процесса в его различных фазах, установить специфику этих фаз, их сходство и отличия, их границы и связь между ними. Каждую из этих ступеней, фаз следует рассматривать как некоторую целостность, как качественно определенную систему, имеющую свою специфическую структуру, свои "составляющие", свои элементы, связи и т.п. Хотя границы между этапами истории предмета не являются "абстрактно-строгими", а они гибки и подвижны, их правильное проведение в соответствии с объективной природой самих предметов является важнейшим условием успешного исследования. Причем следует стремиться к изучению всех ступеней развития предмета, всех фаз его истории (основных и неосновных, существенных и несущественных и т.п.) с тем, чтобы затем выделить среди них главные, необходимые, "узловые".

Существует два основных вида периодизации: 1) формальный, когда в основу деления истории предмета на соответствующие ступени кладется тот или иной отдельный "признак" (или их группа); 2) диалектический, когда основой (критерием) этого деления становится основное противоречие исследуемого предмета, которое необходимо вьщелить из всех других противоречий последнего. Формальная периодизация широко применяется особенно на начальных этапах исследования истории предмета, т.е. на эмпирическом уровне, на уровне "явления", и поэтому ее нельзя, разумеется, недооценивать или тем более полностью отвергать. Вместе с тем значение этого вида периодизации нельзя преувеличивать, абсолютизировать ее возможности. Переход в научном исследовании на теоретический уровень, на ступень познания "сущности" предмета, вскрытие его противоречий и их развития означает, что периодизация истории предмета должна уже осуществляться с более высокой - диалектической точки зрения. На этом уровне предмет необходимо изобразить как "совершающее процесс противоречие". Главные формы, ступени развертывания этого противоречия (прежде всего основного) и будут главными этапами развития предмета, необходимыми фазами его истории.

Таким образом, развитие, история предмета, его переходы от одного этапа к другому, есть в конечном счете не что иное, как развертывание основного, фундаментального противоречия между его полюсами (противоположностями). Каждый основной этап, главная, необходимая ступень - это одно из посредствующих звеньев этого развертывания, причем эволюция основного противоречия - это процесс возрастания не только количества посредствующих, промежуточных звеньев, но и их качественных различий, выражающих специфику каждого главного этапа истории предмета.

Применяя сказанное о периодизации к истории науки, следует прежде всего подчеркнуть следующее. Наука - явление конкретно-историческое, проходящее в своем развитии ряд качественносвоеобразных этапов. Вопрос о периодизации истории науки и ее критериях по сей день является дискуссионным и активно обсуждается в отечественной и зарубежной литературе. Один из подходов, который получает у нас все большее признание, разработан на материале истории естествознания, прежде всего физики (В. С. Степин, В. В. Ильин и др.) и состоит в следующем.

Науке как таковой предшествует преднаука (доклассический этап), где зарождаются элементы (предпосылки) науки. Здесь имеются в виду зачатки знаний на Древнем Востоке, в Греции и Риме, а также в средние века, вплоть до XVI-XVII столетий. Именно этот период чаще всего считают началом, исходным пунктом естествознания (и науки в целом) как систематического исследования реальной действительности.

Наука как целостный феномен возникает в Новое время вследствие отпочкования от философии и проходит в своем развитии три основных этапа: классический, неклассический, постнеклассический (современный). На каждом из этих этапов разрабатываются соответствующие идеалы, нормы и методы научного исследования, формулируется определенный стиль мышления, своеобразный понятийный аппарат и т.п. Критерием (основанием) данной периодизации является соотношение (противоречие) объекта и субъекта познания:

1. Классическая наука (XVII-XIX вв.), исследуя свои объекты, стремилась при их описании и теоретическом объяснении устранить по возможности все, что относится к субъекту, средствам, приемам и операциям его деятельности. Такое устранение рассматривалось как необходимое условие получения объективно-истинных знаний о мире. Здесь господствует объектный стиль мышления, стремление познать предмет сам по себе, безотносительно к условиям его изучения субъектом.

2. Неклассическая наука (первая половина XX в.), исходный пункт которой связан с разработкой релятивистской и квантовой теории, отвергает объективизм классической науки, отбрасывает представление реальности как чего-то не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Она осмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операций деятельности субъекта. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира.

3. Существенный признак постнеклассической науки (вторая половина XX - начало XXI в.) - постоянная включенность субъективной деятельности в "тело знания". Она учитывает соотнесенность характера получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности познающего субъекта, но и с ее ценностно-целевыми структурами.

Каждая из названных стадий имеет свою парадигму (совокупность теоретико-методологических и иных установок), свою картину мира, свои фундаментальные идеи. Классическая стадия имеет своей парадигмой механику, ее картина мира строится на принципе жесткого (лапласовского) детерминизма, ей соответствует образ мироздания как часового механизма. С неклассической наукой связана парадигма относительности, дискретности, квантования, вероятности, дополнительности.

Постнеклассической стадии соответствует парадигма становления и самоорганизации. Основные черты нового (постнеклассического) образа науки выражаются синергетикой, изучающей общие принципы процессов самоорганизации, протекающих в системах самой различной природы (физических, биологических, технических, социальных и др.). Ориентация на "синергетическое движение" - это ориентация на историческое время, системность (целостность) и развитие как важнейшие характеристики бытия.

При этом смену классического образа науки неклассическим, а последнего - постнеклассическим нельзя понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Налицо "закон субординации": каждая из предыдущих стадий входит в преобразованном, модернизированном виде в последующую. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую, а только ограничила сферу ее действия. Например, при решении ряда задач небесной механики не требовалось привлекать принципы квантовой механики, а достаточно было ограничиться классическими нормативами исследования. (Подробнее об этих периодах см. гл. II).

Следует иметь в виду, что историю науки можно периодизировать и по другим основаниям. Так, с точки зрения соотношения таких приемов познания, как анализ и синтез (опять же на материале естественных наук), можно выделить две крупные стадии:

I. Аналитическая, куда входит - по предыдущей периодизации - классическое и неклассическое естествознание. Причем в последнем идет постоянное и неуклонное нарастание "синтетической тенденции". Особенности этой стадии: непрерывная дифференциация наук; явное преобладание эмпирических знаний над теоретическими; акцентирование внимания прежде всего на самих исследуемых предметах, а не на их изменениях, превращениях, преобразованиях; рассмотрение природы, по преимуществу неизменной, вне развития, вне взаимосвязи ее явлений.

II. Синтетическая, интегративная стадия, которая практически совпадает с постнеклассическим естествознанием. Ясно, что строгих границ между названными стадиями провести невозможно: во-первых, глобальной тенденцией является усиление синтетической парадигмы, во-вторых, всегда имеет место взаимодействие обеих тенденций при преобладании одной из них. Характерной особенностью интегративной стадии является возникновение (начавшееся уже по крайней мере со второй половины предыдущей стадии) междисциплинарных проблем и соответствующих "стыковых" научных дисциплин, таких как физхимия, биофизика, биохимия, психофизика, геохимия и др. Поэтому в современном естествознании уже нет ни одной науки "в рафинированном чистом виде" и идет процесс построения целостной науки о природе и единой науки о всей действительности в целом.

16. Эмпирический уровень научного познания. Основные методы исследования и формы эмпирического знания.

Эмпирическое знание – первичное научное знание, которое получается при контакте с изучаемым объектом. Эмпирия (лат.) – опыт.

На негативном опыте (ошибках) учатся.

Эмпирическое знание – описательное.

Наука, 3 функции: описание, объяснение и предсказание.

Эмпирический уровень: объяснение отсутствует, но предсказывать можно (если видим, что медь расширяется при нагревании, то можно предсказать, что и другие металлы тоже).

Методы получения знания: эмпирическое исследование осуществляется при помощи наблюдения, эксперимента и измерения.

Наблюдение – присутствует не только при реальном контакте с объектом, но и в нашем воображении (знаковое наблюдение – чтение, математика).

Вначале наблюдение предшествуют познанию, мы формулируем проблему. Мы можем высказать гипотезу. Наблюдение в конце исследования носит проверочный характер нашей теории.

В структуру наблюдения включают: объект, наблюдатель, условия наблюдения, приборы (инструменты), базисные знания.

Научное наблюдение требует протоколирование всех явлений (чтобы учёного могли проверить).

Наблюдения: прямые (объект доступен) и косвенные (объект не доступен, доступны только его следы и т.п., которые он оставил).

Апробация (лат.) – одобрение (оно не от слова «проба»).

Измерение: прямое (измерение длины), косвенное (времени, температуры; температура – энергия движения молекул).

Измерение в науке проводится многократно. Так как все величины будут разные в измерении. Каждый конкретный результат – среднее значение (также считается погрешность).

Эксперимент – активное воздействие на объект. Задача: поиск (не знаем, что будет) или проверяем уже существующую гипотезу

Эмпирическое знание имеет логическую форму понятия. Когда мы связываем два эмпирических понятия или явления, то получаем законом (чем больше объём, тем меньше давление и пр.).

Эмпирическое знание – первое и последнее научное знание (Конт, Мах, это мнение позитивистов). Теоретическое знание не содержит нового знания по их мнению.

Но учёный не может быть эмпириком, так как использует язык (а язык абстрактен, он использует понятия, которые нельзя потрогать).

Факт – почти то же самое, что и теория (и то и другое – одно знание). Факт нуждается в интерпретации. Интерпретация факта вкладывает в него значение. У факта всегда много интерпретаций.

Структура факта: то, что мы переживаем (психологический компонент); то, что мы высказали (лингвистический компонент); само событие.

Факты, роль в науке: источник и проверка. Факты должны подтверждать знания. Постпозитивизм (Попер): факт не может подтверждать, но может опровергать теорию.

Локатор: любое научное знание – предположение (оно не может опровергаться и подтверждаться). Цель заменять старые предположения (догадки) новыми. А о том, что новые лучше старых мы «догадываемся».

Научные знания представляют собой сложную развивающуюся систему, в которой по мере эволюции возникают все новые уровни организации. Они оказывают обратное воздействие на ранее сложившиеся уровни знания и трансформируют их. В этом процессе постоянно возникают новые приемы и способы теоретического исследования, меняется стратегия научного поиска.

Существует два вида организации знания: эмпирический и теоретический. Соответственно можно выделить два типа познавательных процедур, порождающих эти знания.

Обращаясь к философскому аспекту этого вопроса необходимо отметить таких философов Нового Времени, как Ф.Бэкон, Т.Гоббс и Д.Локк. Фрэнсис Бэкон говорил, что путем, ведущим к знанию, является наблюдение, анализ, сравнение и эксперимент. Джон Локк полагал, что все наши знания мы черпаем из опыта и ощущений.

Различие эмпирического и теоретического уровней научного познания касается средств исследования, специфики методов и характера предмета исследования.

Рассмотрим средства эмпирического уровня научного познания. Эмпирическое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии исследователя с изучаемым объектом. Оно предполагает осуществление наблюдений и экспериментальную деятельность. Поэтому средства эмпирического исследования необходимо включают в себя приборы, приборные установки и другие средства реального наблюдения и эксперимента.

В теоретическом же исследовании отсутствует непосредственное практическое взаимодействие с объектами. На этом уровне объект может изучаться только опосредованно, в мысленном эксперименте, но не в реальном.

Кроме средств, которые связаны с организацией экспериментов и наблюдений, в эмпирическом исследовании применяются и понятийные средства. Они функционируют как особый язык, который часто называют эмпирическим языком науки. Он имеет сложную организацию, в которой взаимодействуют собственно эмпирические термины и термины теоретического языка.

Смыслом эмпирических терминов являются особые абстракции, которые можно было бы назвать эмпирическими объектами. Их следует отличать от объектов реальности. Эмпирические объекты — это абстракции, выделяющие в действительности некоторый набор свойств и отношений вещей. Реальные объекты представлены в эмпирическом познании в образе идеальных объектов, обладающих жестко фиксированным и ограниченным набором признаков. Реальному же объекту присуще бесконечное число признаков.

Что же касается теоретического познания, то в нем применяются иные исследовательские средства. Здесь отсутствуют средства материального, практического взаимодействия с изучаемым объектом. Но и язык теоретического исследования отличается от языка эмпирических описаний. В качестве его основы выступают теоретические термины, смыслом которых являются теоретические идеальные объекты.

Особенности средств и методов двух уровней научного познания связаны со спецификой предмета эмпирического и теоретического исследования. На каждом из этих уровней исследователь может иметь дело с одной и той же объективной реальностью, но он изучает ее в разных предметных срезах, в разных аспектах, а поэтому ее видение, ее представление в знаниях будут даваться по-разному. Эмпирическое исследование в основе своей ориентировано на изучение явлений и зависимостей между ними. На этом уровне познания сущностные связи не выделяются еще в чистом виде, но они как бы высвечиваются в явлениях, проступают через их конкретную оболочку.

На уровне же теоретического познания происходит выделение сущностных связей в чистом виде. Сущность объекта представляет собой взаимодействие ряда законов, которым подчиняется данный объект. Задача теории как раз и заключается в том, чтобы, расчленив эту сложную сеть законов на компоненты, затем воссоздать шаг за шагом их взаимодействие и таким образом раскрыть сущность объекта.

Эмпирический и теоретический уровни различаются по методам исследования. С помощью эмпирических методов исследования осуществляется накопление, фиксация, обобщение и систематизация опытных данных, их статистическая и индуктивная обработка, в то время как, с помощью теоретических происходит формирование законов наук и теорий.

К эмпирическим методам исследования относят наблюдение, сравнение, измерение и эксперимент, к теоретическим – аналогию, идеализацию, формализацию и др.

Наблюдение - это целенаправленное систематическое восприятие объекта, доставляющее первичный материал для научного исследования. Целенаправленность - важнейшая характеристика наблюдения. Концентрируя внимание на объекте, наблюдатель опирается на имеющиеся у него некоторые знания о нем, без которых нельзя определить цель наблюдения. Наблюдение характеризуется также систематичностью, которая выражается в восприятии объекта многократно и в разных условиях, планомерностью, исключающий пробелы в наблюдении, и активностью наблюдателя, его способностью к отбору нужной информации, определяемой целью исследования.

Требования, предъявляемые к научным наблюдениям:

четкая постановка цели наблюдения;

выбор методики и разработка плана;

системность;

контроль за надежностью и корректностью результатов наблюдения;

обработка, осмысление и истолкование полученного массива данных;

Как метод научного познания наблюдение дает исходную информацию об объекте, необходимую для его дальнейшего исследования.

Важную роль в познании играют сравнение и измерение. Сравнение представляет собой метод сопоставления объектов с целью выявления сходства или различия между ними. Если объекты сравниваются с объектом, выступающим в качестве эталона, то такое сравнение называется измерением.

Наиболее сложным и эффективным методом эмпирического познания является эксперимент, опирающийся на другие эмпирические методы. Эксперимент - метод исследования объекта, при котором исследователь (экспериментатор) активно воздействует на объект, создает искусственные условия, необходимые для выявления определенных его свойств. Эксперимент предполагает применение определенных средств: приборов, инструментов, экспериментальных установок, характеризуется активным воздействием на объект, может быть повторен столько раз, сколько требуется для получения достоверных результатов.

Существуют два типа экспериментальных задач:

исследовательский эксперимент, который связан с поиском неизвестных зависимостей между несколькими параметрами объекта;

проверочный эксперимент, который применяется в случае, когда требуется подтвердить или опровергнуть те или иные следствия теории.

В эксперименте, как правило, используются приборы – искусственные или естественные материальные системы, принципы работы которых нам хорошо известны. Т.о. в рамках нашего эксперимента уже фигурирует в материальной форме наше знание, некоторые теоретические представления. Без них невозможен эксперимент, по крайней мере, в рамках науки. Всякая попытка отделить эксперимент от теории знаний делает невозможным понимание его природы, познавания сущности.

Эксперименты и данные наблюдения.

Различие между данными наблюдения и эмпирическими фактами как особыми типами эмпирического знания было зафиксировано еще в позитивистской философии науки 30-х годов. В это время шла довольно напряженная дискуссия относительно того, что может служить эмпирическим базисом науки. Вначале предполагалось, что ими являются непосредственные результаты опыта - данные наблюдения. В языке науки они выражаются в форме особых высказываний - записей в протоколах наблюдения, так называемые протокольные предложения.

В протоколе наблюдения указывается, кто наблюдал, время наблюдения, описываются приборы, если они применялись в наблюдении,

Анализ смысла протокольных предложений показал, что они содержат не только информацию об изучаемых явлениях, но и, как правило, включают ошибки наблюдателя, наслоения внешних возмущающих воздействий, систематические и случайные ошибки приборов и т.п. Но тогда стало очевидным, что данные наблюдения, в силу того, что они отягощены субъективными наслоениями, не могут служить основанием для теоретических построений.

В ходе дискуссий было установлено, что такими знаниями выступают эмпирические факты. Именно они образуют эмпирический базис, на который опираются научные теории.

Уже сам характер фактофиксирующих высказываний подчеркивает их особый объективный статус, по сравнению с протокольными предложениями. Но тогда возникает новая проблема: как осуществляется переход от данных наблюдения к эмпирическим фактам и что гарантирует объективный статус научного факта?

Постановка этой проблемы была важным шагом на пути к выяснению структуры эмпирического познания. Эта проблема активно разрабатывалась в методологии науки XX столетия. В конкуренции различных подходов и концепций она выявила многие важные характеристики научной эмпирии, хотя и на сегодняшний день проблема далека от окончательного решения.

Важно сразу же уяснить, что научное наблюдение носит деятельностный характер, предполагая не просто пассивное созерцание изучаемых процессов, а их особую предварительную организацию, обеспечивающую контроль над их протеканием.

Деятельностная природа эмпирического исследования на уровне наблюдений наиболее отчетливо проявляется в ситуациях, когда наблюдение осуществляется в ходе реального эксперимента. По традиции эксперимент противопоставляется наблюдению вне эксперимента.

В заключение необходимо отметить, что эмпирическая зависимость является результатом индуктивного обобщения опыта и представляет собой вероятностно-истинное знание. Теоретический же закон — это всегда знание достоверное.

Итак, выделив эмпирическое и теоретическое познание как два особых типа исследовательской деятельности, можно сказать, что предмет их разный, т.е. теория и эмпирическое исследование имеют дело с разными срезами одной и той же действительности. Эмпирическое исследование изучает явления и их корреляции; в этих корреляциях, в отношениях между явлениями оно может уловить действие закона. Но в чистом виде он выявляется только в результате теоретического исследования.

17. Теоретический уровень научного исследования. Основные методы и формы теоретического знания.

Изначально: фундамент – эмпирическое знание; надстройка – теоретическое.

Любой факт есть интерпретация, а интерпретация даётся в теории. Факты и теория – одно и тоже знание (принципиальной разницы нет; можно их изучать в любом порядке, более того, теория часто предшествует (гипотеза)).

Теоретическое исследование, 2 вида: фундаментальное и не фундаментальное. Есть эмпирическое знание, нужно его объяснить, это делается с помощью старого теоретического знания (нефундаментальное). Если не можем объяснить новые факты старой теорией, то ищем новое знание (фундаментальное). Это работа воображения. Роль воображение в познании довольно велика. Раньше считалось, что воображение не нужно (только эмпирика). Кант: «схема понятий» - воображение (один термин вытекает из другого в рассуждениях). Воображение может создавать новые образы (и неожиданные комбинации нескольких наглядных образов). Логическое мышление более ограничено. Эти образы могут быть использованы для создания новых понятий. Создаются модели (на основании образов).

Кант: математика строится на созерцании (внутреннем; воображение как созерцание воображаемого). Теоретик – зритель, наблюдатель.

Теория – глубокий уровень. Сущность (причины того, что есть) и явления (то, что есть).

Интуиция как способность рассмотрения истины, она позволяет предположить то, что ещё нельзя доказать.

Объяснение – одна из основных функций теории. Наука должна объяснять.

Объяснение – включение объясняемого в более широкий контекст, в котором оно будет уже следовать из общего закона (подводим факт под общий закон, понятие). Это дедуктивно-номологическая форма объяснения (номо – закон).

Истинность объяснения зависит от эксплананса (явления, причины).

Объяснение, 2 типа: причинное (из прошлого) и целевое (из будущего).

Семантическая интерпретация – переход от абстрактных объектов к эмпирическим.

Формализация – запись на языке математики.

Поскольку реальные или мыслимые эксперименты проводятся на основе теоретического знания, то нам нужна хотя бы гипотеза.

Критерии различения

Эмпирический уровень

Теоретический уровень

Язык

Выражает отдельные стороны явлений, фиксирует факты в протокольных предложениях

Выражает идеальные объекты-сущности реальных объектов

Методы

Реальное практическое взаимодействие с объектом – наблюдение, эксперимент. Методы эмпирического описания

Мысленный эксперимент, логические методы построения теории (восх. от абстр. к конктр., гипотетико-дедукт. и т.д.)

Предмет

Явление

Сущность

Характер знания

Эмпирические зависимости – научное описание предмета

Сущностные законы – научное объяснения

Научное знание есть сложная система с разветвленной иерархией структурных уровней. Вычленяют три основных уровня: локальное знание, которое в любой научной области соотносится с теорией; знание, составляющее целую научную область; знания, представляющие всю науку.

О структуре лок чуть позже. 2 уровень. в науке всегда осуществляется интегративная фукц, то есть любая научн дисц интегрирует охватываемые ею знания. Она состоит из таких научн областей, специфика которых отображается относительно замкнутыми системами понятий, представляющих собой теории. Именно они объединяют вокруг себя соответствующий данной предметной области эмпирический материал. 3уровень. Наука сущ не толко для того, чтобы отображать действительность, но и для того, чтобы рез-ты этого отражения моли быть использованы людьми. На науку оказывает влияние определенная форма культуры, в которой она формируется. Стиль научного мышления вырабатывается на базе не только соц - научных, но и философских представлений, обобщающих развитие как науки, так и всей челов практики. Необходимо отметить, что различные области науки выполняют различные функции.

1 уровень. Выделяют эмпирические и теоретические знания.

В науке разл эмпир и теорет уровни исследования. Это различение имеет своим основанием 1. - методов познав активности; 2. - характер достигаемых результатов. Эмпир исследование предполагает выработку программы исследований, организ наблюдения и экспериментов, описание и обобщение экспер данных, их классификацию, первичное обобщение. Словом для эмпир познания характерна фактофиксирующая активность. Теорет познание - это сущностное познание, осуществляемое на уровне абстракций высоких порядков. Здесь орудием выступают понятия, категории, законы, гипотезы... Исторически эмпир познание предшествует теорет, но только этим путем нельзя достигнуть полного и истинного знания.

Эмпир исследование, выявляет все новые данные наблюд и эксперим, ставит перед теорет мышлением новые задачи, стимулирует его к дальнейшему совершенствованию. Однако и обогащающееся теорет знание ставит перед наблюдением и эксперим все более сложные задачи. Всякое наблюдение начин не со сбора фактов, а с попытки решения какой-то задачи, в основе кот всегда лежит известное предположение, догадка, постановка проблемы.

Постановка проблемы и исследов программа. Люди стремятся познать то, чего они не знают. Проблема - это вопрос, с кот мы обращаемся к самой природе, к жизни , к практике и теории. Поставить проблему порой не менее трудно, чем найти ее решение: правильная постановка пробл в известной мере направляет поисковую активность мысли, ее устремленность. Когда ученый ставит проблему и пытается решить ее , он неизбежно разрабатывает и исследов программу, строит план своей деятельности. При этом он исходит из предполагаемого ответа на свой вопрос. этот предполаг ответ выступает в виде гипотезы.

Наблюдение и эксперимент. Наблюдение - это преднамеренное, направленное восприятие, имеющее целью выявление сущ свойств и отношений объекта познания. Оно м.б. непосредств и опосредованным приборами. Наблюдение приобретает научное значение, когда оно в соотв с исследов программой позволяет отобразить объекты с наиб точностью и может быть многократно повторено при варьировании условий.

Но чел не может ограничиться ролью только наблюдателя: наблюдение только фиксирует то, что дает сама жизнь, а исследование требует эксперимента, с помощью которого объект или воспроизводится искусственно, или ставится в определенным образом заданные условия, отвечающие целям исследования. В ходе экспер исследователь активно вмешивается в исслед процесс.

В процессе н познания применяется и мысленный эксперимент, когда уч в уме оперирует опред образами, мысленно ставит объект в опред условия.

Экспер двусторонен. С одной стор он способен подтвердить или опровергнуть гипотезу, а с др - содержит возможность выявления неожиданных новых данных.

Т.о. эксперим деятельность облад сложной структурой: теорет основы экс - научные теории, гипотезы; мат основа - приборы; непосредственное осущ экспер; эксперим наблюдение; колич и кач анализ рез эксперим, их теорет обобщение. Эксперимент одновременно принадлежит и к познавательной, и к практической деятельности людей, использует теоретич знания, являясь частью эмпирики. Виды экс: исследовательский или поисковый, проверочный или контрольный, воспроизводящий, изолирующий, качественный или количественный, подтверждающий, опровергающий или решающий. Мысленный - особый вид между теор и эмпирич.

Необход условием н исследования явл установление фактов. Факт, от factum - сделанное, совершившееся. Факт - это явление материального или духовного мира, ставшее удостоверенным достоянием нашего сознания, зафиксированность какого-либо предмета, явления, свойства или отношения."Факты - это воздух ученого", - говорил Павлов. Самое характерное для научного факта - его достоверность. Факт должен быть осмыслен, обоснован. Факты всегда оказываются опосредованными нашим пониманием, интерпретацией. Например свид показания.Люди говорят об одном и том же, но как по разному. Т.о. очевидность отнюдь не является полной гарантией реальной достоверности факта.

Факты сами по себе не составляют науки. Факты должны быть подвергнуты отбору, классиф, обобщению и объяснению, тогда они включатся в ткань науки. Факт содержит немало случайного. Поэтому основой для н анализа явл не просто един факт, а множество фактов, отражающих основную тенденцию. Только во взаимной связи и цельности факты могут служить основанием для теорет обобщения. Из соответственно подобр фактов можно построить любую теорию.

Описание, и объяснение. В ходе наблюд и эксперим осуществляется описание, протоколирование. Основное н. требование к описанию - его достоверность, точность воспроизведения данных наблюдений и эксперимента.

Объяснение - это мыслит операция, ориентированная на выявление причинной зависимости объекта исследов, постижение закономерностей его функционирования и развития и, наконец, раскрытие его сущности. Объяснить - значит осмыслить объект в свете уже существующих, исторически накопленных знаний, опред принципов, законов, категорий.

Гипотеза. Ни одна н теория не родилась в готовом виде. Сначала она сущ как гипотеза. При этом сама гип возникает не сразу, она проходит опред стадии формирования. Сначала это предположение, догадка, вытекающая из наблюд новых фактов. Она может подвергаться изменениям, модификациям... В р-те формир сама гипотеза как наиболее вероятное предположение. Гипотеза есть предположение, исходящее из фактов, умозаключение, пытающееся проникнуть в сущность еще недостаточно изученной области мира.

Обоснование и доказ гипотезы проводится на основании анализа накопленного знания, сопоставления его с уже известными фактами, с установленными новыми фактами и теми фактами, кот могут быть установлены в будущем. Иначе говоря, обоснов гипотезы предполагает ее оценку с точки зрения эффективности в объяснении имеющихся фактов и предвидении новых. Гип выступает как опред обобщение имеющегося знания. Но она принципиально носит вероятностный характер. Степень ценности гипотезы определяется уровнем ее вероятности. (Фрейд. Ядро Земли из мармелада).

Теории. Теория - это высшая, обоснованная, логически непротиворечивая система научного знания, дающая целостный взгляд на существенные свойства, закономерности, пичинно-следственные связи, определяющие характер функционирования и развития опред области реальности. Теория может меняться путем включения в нее новых идей и фактов. Когда в рамках данной теории выявл противоречие, неразрешимое в ее рамках, то его

разрешение ведет к построению новой теории. Сердцевину н теории составляют входящие в нее законы. В теории выделяют такие сущ моменты: исходную эмпирич основу (факты, данные эксперим,); различного рода допущения, постулаты, аксиомы; логику теории, допустимые в рамках теор правила лог выводов и док-в; совокупность выведенных утверждений с их доказательствами; законы наук, а также предвидение. Различают описательные теории, математизированные, интерпретационные и дедуктивные теории.

Все уровни локального знания взаимосвязаны: теоретическое знание опирается на эмпирическое, эмпирическое знание оказывается несвободным от теоретических представлений, оно обязательно погружено в некий теоретический контекст, философские представления пронизывают оба уровня, ученые всегда работают на основе некоторых теоретических предпосылок, которые определяют общую позицию в исследовании.

Методы научного исследования имеют три аспекта: предметно-содержательный, операциональный и аксиологический. 1 метод содержателен, эта та же теория, но направленная на познание и преобразование объекта. 2 зависимость метода от субъекта, уровень научной подготовки спец, его умение и опыт. 3 степень эффективности, надежности, экономичности метода. Вопрос о выборе метода. Методы специальные относятся к лок знаниям, к соответствующим теориям (метод спектрального анализа, стат моделирования, метод Монте-Карло и тд), общенаучные методы – ко второму уровню знаний.Их объективной основой становятся общеметодологические закономерности познания (метод экспер и набл, гипотетико-дедуктивный, метод восхождения от абстрактного к конкретному и тд). Универсальные методы характеризуют чел мышление и применимы во всех обл познавательной деятельности. Их основа - общефил понимание и мировоззрение, это принципы мышления типа диалектической противоречивости, принципа историзма итд.

Приемы научн мышления. анализ и синтез. Анализ есть разложение на части, рассмотрение всех сторон и способов функционирования, синтез - рассмотрение способа связей и отношений частей. порождают в каждой области специальные методы.

Абстрагирование и идеализация. Общенаучный прием. Это временное мысленное вычленение из множества свойств и аспектов явления интересующих нас. отвлечение от других свойств и построение идеального объекта типа точки или прямой. Сложный вопрос, дает ли этот метод и каким способом верное представление о действительности? Как он вообще может работать? Здесь же возникает общее понятие оклассе предметов. в ходе идеализации кроме абстр еще прием введения новых свойств в объект.

Индукция, дедукция, аналогия. ИНдукция характерна для опытных наук, дает возможность построения гипотез , не дает достоверного знания, наводит на мысль. При этом сущ и отдельные строгие формы инд как математическая. Дед выводит их общих теорем спец выводы. Дает достоверное знание, если верна посылка. Аналогия – выдвижение гипотез о свойстве объекта на основании его сходства с уже изученным. Требует дальнейшего обоснования.

Моделирование. Один объект заменяется другим со схожими свойствами, но не полностью схожими. Позволяет получать выводы об оригинале на основании изучения модели. При этом возможно предметное, физическое, математическое, знаковое, компьютерное моделирование в зависимости от вида модели. Наблюдение эксперимент, измерение в ходе их.

18. Гипотетико-дедуктивная схема развития научного познания.

Применение гипотетико-дедуктивного метода также может быть описано в форме своего рода алгоритма.

Как и в случае аксиоматико-дедуктивного метода, вначале предполагается существование некоторого фиксированного множества утверждений, принимаемых в качестве истин И в рамках некоторого раздела научного знания.
Ставится задача расширения этого множества истин в форме добавления к множеству И новых истин.
Для достижения такого расширения, формулируются гипотезы как множество И 1 возможных новых истин.
Из множества И 1 возможных истин по правилам логического вывода выводят множество С 1 различных следствий.
Полученные следствия из С 1 пытаются проверить в опыте. Если это удается сделать, то множество И 1 начинает рассматриваться как более вероятное множество истин.
Если же следствия в опыте не подтверждаются, то вероятность истинности утверждений из И 1 снижается, и И 1 может быть пересмотрено до нового множества возможных истин И 2 . По отношению к И 2 повторяются шаги 4-6.
Обычно из И 1 выводят новые следствия С 2 , …, С n – до тех пор, пока И 1 не будет пересмотрено до И n , и вероятность утверждений из И n не повысится настолько, что научное сообщество примет И n как множество новых истин, добавленное к множеству И.

Гипотетико-дедуктивный метод, в отличие от аксиоматико-дедуктивного, - это метод преимущественно экстенсивный , позволяющий не столько организовывать имеющееся множество истин, сколько расширять его за счет добавления новых истин.

В этом методе преобладает индуктивное движение, связанное с повышением вероятности возможных истин в том случае, если выведенные из них следствия получают подтверждение в опыте (шаг 5). Но и в этом методе есть элементы дедукции, например, в процедуре выведения следствий из гипотез (шаг 4) и снижения вероятности гипотез при неподтверждении в опыте полученных из них следствий (шаг 6). Следовательно, и гипотетико-дедуктивный метод есть единство индукции и дедукции, хотя и с преобладанием индуктивной составляющей.

Достоинство гипотетико-дедуктивного метода состоит в возможности расширения имеющегося знания. Ограниченность этого метода заключена в отсутствии задач организации имеющегося знания.

В целом можно заметить, что оба метода – аксиоматико-дедуктивный и гипотетико-дедуктивный – должны дополнять друг друга в процессе развития научного знания. Аксиоматико-дедуктивный метод преимущественно организует полученное знание, гипотетико-дедуктивный метод расширяет область достигнутого знания.

Иногда гипотетико-дедуктивный метод научного познания понимают в более широком смысле – как единство описанных выше двух методов, как наиболее полный метод научного познания.

19. Возможности применения количественных методов в современной науке.

Надо указать на то, какие применяются количественные методы в гуманитарных науках (а не только в естественных).

Количественные методы – применение математики (использование математических моделей изучаемых объектов). Модель, как правило, воспроизводит объект не целиком, а какую-то его сторону.

В философии количественные методы применялись очень давно (считали количество чего-либо). Платон: математическое моделирование зашло дальше (всё моделировал треугольниками, мир состоит из треугольников). Галилей моделировал знаковую модель физического процесса.

Гуманитарное познание: контент-анализ (переводятся документы в электронную форму; высказывается гипотеза, например, о смысле этой исторической эпохи и т.п.; определяется частота повторения каких-то слов, затем, проанализировав текст, компьютер выдаёт, принимается ли гипотеза или нет).

Математика нужна науке тогда, когда присутствует большое количество фактов (эмпирического материала), которые нужно структурировать.

Например, у предложения «Письма знакомой из Киева вряд ли смогут заменить для него фотографии его любимой» есть 800 смыслов (например, «знакомая из Киева» значит, что она там живёт или он там с ней познакомился и т.д. по каждому сочетанию слов).

Выделяют статистический подход к языку. Объект – текст. Мы предполагаем, что в массиве есть параметры, которые повторяются. Надо выяснить относительные частоты повторения параметров. Это позволяет определить законы языка (которые будут неточными и вероятностными).

Частотные словари – какое слово встречается чаще в языке в произведениях определённого писателя.

Правило Ципфа: частота появления слова в текстах равна его номеру в частотном словаре, делённом на 10. Где-то 1000 (постоянных, встречающихся в любом тексте) слов составляет 80% любого текста.

Шмоллер: Экономика – культура народа, её надо изучать. Менгель: экономику можно сделать предельно точной наукой (превратить в математику).

Кейнс: науку надо делить на позитивную (можно сделать предельно точной) и нормативную науку.

Минимизировать максимум и максимизировать минимум.

Общая справедливость совпадает с нравственностью в её общем измерении.

Концепции общей справедливости:

1. Кооперативно-холисткая (целая). Даже простое суммирование элементов целого даёт новое качество целому (государство может быть справедливым, но каждый элемент – нет). Государство – условие развитие каждого индивида.

2. Конфликтно-индивидуалистического. Основана на теории договорного образования государства (как охрана). Основная функций – поддерживать безопасность. Цель: дать наибольшее счастье наибольшему количеству людей. Слабость концепции: говорили, что человек от природы добр, но зачем тогда ему законы и суды.

3 принципа частной справедливости:

1. Всем поровну.

2. Каждому по заслугам.

3. Каждому по потребностям.

1 и 3 принципы исторически маргинальны – они не реализуется в нашей истории.

Аристотель: произвольные и непроизвольные отношения. Рынок – пространство уравнивающей справедливости.

20. Компьютеризация науки, её проблемы и следствия.

Одна из важных закономерностей развития науки - усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации науки как базы новых информационных технологий, обеспечивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.

Роль математики в развитии познания была осознана довольно давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулирована теорема Пифагора и т.п. А Платон у входа в свою знаменитую Академию начертал девиз: "Негеометр - да не войдет". В Новое время один из основателей экспериментального естествознания Г. Галилей говорил о том, что тот, кто хочет решать вопросы естественных наук без помощи математики, ставит неразрешимую задачу. Поскольку, согласно Галилею, "книга Вселенной написана на языке математики", то эта книга доступна пониманию для того, кто знает язык математики И. Кант считал, что в любом частном учении о природе можно найти науки в собственном смысле лишь столько, сколько в ней имеется математики. Иначе говоря, учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем математика.

История познания и его современный уровень служат убедительным подтверждением "непостижимой эффективности" математики, которая стала действенным инструментом познания мира. Она была и остается превосходным методом исследования многообразных явлений, вплоть до самых сложных - социальных, духовных. Сегодня становится все более очевидным, что математика - не "свободный экскурс в пустоту", что она работает не в "чистом эфире человеческого разума", а руководствуется в конечном счете данными чувственного опыта и эксперимента, служит для того, чтобы многое сообщать об объектах окружающего мира. "Математику можно представить как своего рода хранилище математических структур. Некоторые аспекты физической или эмпирической реальности удивительно точно соответствуют этим структурам, словно последние "подогнаны" под них". Как это ни парадоксально, но именно столь далекие от реальности математические абстракции позволили человеку проникнуть в самые глубокие горизонты материи, выведать самые сокровенные ее тайны, разобраться в сложных и разнообразных процессах объективной действительности.

Математические понятия есть не что иное, как особые идеальные формы освоения действительности в ее количественных характеристиках. Они могут быть получены на основе глубокого изучения явлений на качественном уровне, раскрытия того общего, однородного содержания, которое можно затем исследовать точными математическими методами.

Сущность процесса математизации, собственно, и заключается в применении количественных понятий и формальных методов математики к качественно разнообразному содержанию частных наук. Последние должны быть достаточно развитыми, зрелыми в теоретическом отношении, осознать в достаточной мере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений. Именно этим обстоятельством прежде всего определяются возможности математизации данной науки.

Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме движения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изучению количественными методами, точной математической обработке законов своего движения. Так, в современной аналитической химии существует более 400 методов (вариантов, модификаций) количественного анализа. Однако невозможно математически точно выразить рост сознательности человека, степень развития его умственных способностей, эстетические достоинства художественных произведений и т.п.

Применение математических методов в науке и технике за последнее время значительно расширилось, углубилось, проникло в считавшиеся ранее недоступными сферы. Эффективность применения этих методов зависит как от специфики предмета данной науки, степени ее теоретической зрелости, так и от совершенствования самого математического аппарата, позволяющего отобразить все более сложные свойства и закономерности качественно многообразных явлений. Можно без преувеличения сказать, что нация, стремящаяся быть на уровне высших достижений цивилизации, с необходимостью должна овладеть количественными математическими методами и не только в целях повышения эффективности научных исследований, но и для улучшения и совершенствования всей повседневной жизни людей.

Вместе с тем нельзя не заметить, что успехи математизации внушают порой желание "испещрить" свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему "солидность и научность". На недопустимость этой псевдонаучной затеи обращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной ступенью развития идеи, он справедливо предупреждал о недопустимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значении формально-математических методов познания, фетишизации языково-символической формы выражения мысли.

Это хорошо понимают выдающиеся творцы современной науки. Так, А. Пуанкаре отмечал: "Многие полагают, что математику можно свести к правилам формальной логики... Это лишь обманчивая иллюзия". Рассматривая проблему формы и содержания, В. Гейзенберг, в частности, писал: "Математика - это форма, в которой мы выражаем наше понимание природы, но не содержание. Когда в современной науке переоценивают формальный элемент, совершают ошибку и притом очень важную". Он считал, что физические проблемы никогда нельзя разрешить исходя из "чистой математики", и в этой связи разграничивал два направления работы (и соответственно - два метода) в теоретической физике - математическое и понятийное, концептуальное, философское. Если первое направление описывает природные процессы посредством математического формализма, то второе "заботится" прежде всего о "прояснении понятий", позволяющих в конечном счете описывать природные процессы.

Математические методы надо применять разумно, чтобы они не "загоняли ученого в клетку" искусственных знаковых систем, не позволяя ему дотянуться до живого, реального материала действительности. Количественно-математические методы должны основываться на конкретном качественном, фактическом анализе данного явления, иначе они могут оказаться хотя и модной, но беспочвенной, ничему не соответствующей фикцией. Указывая на это обстоятельство, А. Эйнштейн подчеркивал, что "самая блестящая логическая математическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наиболее точными наблюдениями, возможными в науке о природе".

Абстрактные формулы и математический аппарат не должны заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучаемых процессов. Применение математики нельзя превращать в простую игру формул, за которой не стоит объективная действительность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнорирование качественного анализа явлений, их тщательного исследования средствами и методами конкретных наук ничего, кроме вреда, принести не могут.

Известный академик-кораблестроитель А. Н. Крылов образно сравнил математику с жерновами мельницы, которые перемалывают лишь то, что в них заложат. Использование математических методов без выяснения качественной определенности изучаемых явлений ничего не дает. Но когда качественная определенность выявлена и проанализирована, когда в данной науке достаточно четко сформулированы положения, касающиеся специфики ее предметной области, математика становится мощным средством развития этой науки.

Говоря о стремлении "охватить науку математикой", В. И. Вернадский писал, что "это стремление, несомненно, в целом ряде областей способствовало огромному прогрессу науки XIX и XX столетий. Но ... математические символы далеко не могут охватить всю реальность и стремление к этому в ряде определенных отраслей знания приводит не к углублению, а к ограничению силы научных достижений".

История познания показывает, что практически в каждой частной науке на определенном этапе ее развития начинается (иногда весьма бурный) процесс математизации. Особенно ярко это проявилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример - создание новых "математизированных" разделов теоретической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные - экономическую теорию, историю, социологию, социальную психологию и др., и чем дальше, тем больше. Например, в настоящее время психология стоит на пороге нового этапа развития - создания специализированного математического аппарата для описания психических явлений и связанного с ними поведения человека. В психологии все чаще формулируются задачи, требующие не простого применения существующего математического аппарата, но и создания нового. В современной психологии сформировалась и развивается особая научная дисциплина - математическая психология.

Применение количественных методов становится все более широким в исторической науке, где благодаря этому достигнуты заметные успехи. Возникла даже особая научная дисциплина - клиометрия (буквально - измерение истории), в которой математические методы выступают главным средством изучения истории. Вместе с тем надо иметь в виду, что как бы широко математические методы ни использовались в истории, они для нее остаются только вспомогательными методами, но не главными, определяющими.

Масштаб и эффективность процесса проникновения количественных методов в частные науки, успехи математизации и компьютеризации во многом связаны с совершенствованием содержания самой математики, с качественными изменениями в ней. Современная математика развивается достаточно бурно, в ней появляются новые понятия, идеи, методы, объекты исследования и т.д., что, однако, не означает "поглощения" ею частных наук. В настоящее время одним из основных инструментов математизации научно-технического прогресса становится математическое моделирование. Его сущность и главное преимущество состоит в замене исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментированию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алгоритмов.

Творцы науки убеждены, что роль математики в частных науках будет возрастать по мере их развития. "Кроме того, - отмечает академик А. Б. Мигдал, - в будущем в математике возникнут новые структуры, которые откроют новые возможности формализовать не только естественные науки, но в какой-то мере и искусство". Самое важное, по его мнению, здесь в том, что математика позволяет сформулировать интуитивные идеи и гипотезы в форме, допускающей количественную проверку.

21. Основания науки. Роль философских идей и принципов в развитии научного знания.

Основания науки. Источники научного знания (язык и пр.).

Язык – основание науки:

Язык – это истолкование мира (знание о нём). То есть это первичный инструмент.

Гегель (занимался диалектикой – (1) теория мира и (2) и схема нашего мышления («А» – не «А» – синтез первого и второго)).

Научное знание нуждается во включении в общую культуру общества. Научная картина мира она всегда отличается от обыденного мировоззрения и должна быть включена в новое мировоззрение. То есть важно распространение знания.

Философия должна становится более научной.

Философские идеи:

Научный поиск опирается на философскую антологию (учение о бытии). Философские взгляды могут способствовать развитию науки (выполняет эвристическую роль). Могут не способствовать (выполняют неэвристическую роль). Например, авторитет Аристотеля сдерживал развитие науки (нужно было опровергать его утверждения, не все осмеливались это сделать).

Существует психологическая потребность в центре (хотя центр есть не везде: бесконечная вселенная и пр.).

В философии всегда есть конкурирующие взгляды, можно выбирать, какого придерживаться взгляда.

Философия и наука взаимно влияют друг на друга.

Из веры (в религию и пр.) осталась только вера в науку (изобретут лекарство и т.п.).

Три лица науки:

Наука: знание, деятельность по получению знания, наука как социальный институт.

Обыденное знание ограничивается узким кругом того, что нам нужно.

Наука использует эксперимент для проверки своих взглядов. Существуют различные методы проведения эксперимента. Выбор метода зависит от объекта. Метод – краткое выражение сути наших знаний.

Знания воплощаются не только в методе, но и в инструментах исследования и т.п. (микроскоп использует знания в оптике).

Учёный не должен делать: не должен фальсифицировать результаты и не должен заниматься плагиатом.

Проблемы… возникновения науки

Наука возникла в античности. Была алхимия, потом химия.

Преднаука

Преднаука – то знание, которое базируется на обычной практике.

Пытались создать идеальные объекты. Они вводились в теорию, но не идеальные объекты не связывались друг с другом. При счёте реальные предметы заменялись камушками. Цифры связывались с определёнными числами, они сохраняли своё значение, где бы она не стояла (например, римские цифры). Это не системный подход, системный (значение цифры зависит от её местоположения).

Появление теорий. Имея теорию можно получать новое эмпирическое знание без эксперимента (законы Ньютона можно вывести за несколько минут).

Спирт – дух вина (по латыни: spiritus…).

Основания науки

Можно выделить по меньшей мере три главных компонента оснований научной деятельности: идеалы и нормы исследования, научную картину мира и философские основания науки. Каждый из них, в свою очередь, внутренне структурирован. Охарактеризуем каждый из указанных компонентов и проследим, каковы их связи между собой и возникающими на их основе эмпирическими и теоретическими знаниями.

Идеалы и нормы исследовательской деятельности

Как и всякая деятельность, научное познание регулируется определенными идеалами и нормативами, в которых выражены представления о целях научной деятельности и способах их достижения. Среди идеалов и норм науки могут быть выявлены:

a) собственно познавательные установки, которые регулируют процесс воспроизведения объекта в различных формах научного знания;

b) социальные нормативы, которые фиксируют роль науки и ее ценность для общественной жизни на определенном этапе исторического развития, управляют процессом коммуникации исследователей, отношениями научных сообществ и учреждений друг с другом и с обществом в целом и т.д.

Эти два аспекта идеалов и норм науки соответствуют двум аспектам ее функционирования: как познавательной деятельности и как социального института.

Познавательные идеалы науки имеют достаточно сложную организацию. В их системе можно выделить следующие основные формы:

1) идеалы и нормы объяснения и описания,

2) доказательности и обоснованности знания,

3) построения и организации знаний.

В совокупности они образуют своеобразную схему метода исследовательской деятельности, обеспечивающую освоение объектов определенного типа.

На разных этапах своего исторического развития наука создает разные типы систем идеалов и норм исследования. Сравнивая их, можно выделить как общие, инвариантные, так и особенные черты в их содержании.

Если общие черты характеризуют специфику научной рациональности, то особенные черты выражают ее исторические типы и их конкретные дисциплинарные разновидности. В содержании любого из выделенных нами видов идеалов и норм науки можно зафиксировать по меньшей мере три взаимосвязанных уровня.

1. Первый уровень представлен признаками, которые отличают науку от других форм познания (обыденного, стихийно-эмпирического познания, искусства, религиозно-мифологического освоения мира и т.п.). Например, в разные исторические эпохи по-разному понимались природа научного знания, процедуры его обоснования и стандарты доказательности. Но то, что научное знание отлично от мнения, что оно должно быть обосновано и доказано, что наука не может ограничиваться непосредственными констатациями явлений, а должна раскрыть их сущность, - все эти нормативные требования выполнялись и в античной, и в средневековой науке, и в науке нашего времени.

2. Второй уровень представлен исторически изменчивыми установками, характеризующими стиль мышления, доминирующий в науке на определенном историческом этапе ее развития.

а. Чтобы обнаружить различия в идеалах организации знания, сравним древнегреческую математику с математикой Древнего Вавилона и Древнего Египта. В математике Древнего Востока идеал изложения знаний — набор рецептов решения задач, в греческой математике заменяется организацией знания как дедуктивно развертываемой системы, в которой из исходных посылок-аксиом выводятся следствия. Наиболее яркой реализацией этого идеала была первая теоретическая система в истории науки - евклидова геометрия.

б. При сопоставлении способов обоснования знания, господствовавших в средневековой науке и науке Нового времени, обнаруживается изменение идеалов и норм доказательности и обоснованности знания. Ученый средневековья различал правильное знание, проверенное наблюдениями и приносящее практический эффект, и истинное знание, раскрывающее символический смысл вещей, позволяющее через земные предметы соприкоснуться с миром небесных сущностей. Поэтому при обосновании знания в средневековой науке ссылки на опыт как на доказательство соответствия знания свойствам вещей в лучшем случае означали выявление только одного из многих смыслов вещи, причем далеко не главного смысла.

Становление естествознания в конце XVI - начале XVII в. утвердило новые идеалы и нормы обоснованности знания. Главная цель познания определялась как изучение и раскрытие природных свойств и связей предметов, обнаружение естественных причин и законов природы. Отсюда в качестве главного требования обоснованности знания о природе было сформулировано требование его экспериментальной проверки. Эксперимент стал рассматриваться как важнейший критерий истинности знания.

3. И, наконец, третий уровень, в котором установки второго уровня конкретизируются применительно к специфике предметной области каждой науки (математики, физики, биологии, социальных наук и т.п.).

Например, в математике отсутствует идеал экспериментальной проверки теории, но для опытных наук он обязателен.

В физике существуют особые нормативы обоснования ее развитых математизированных теорий. Они выражаются в принципах наблюдаемости, соответствия, инвариантности. Эти принципы регулируют физическое исследование, но они избыточны для наук, только вступающих в стадию теоретизации и математизации.

Современная биология не может обойтись без идеи эволюции и поэтому методы историзма органично включаются в систему ее познавательных установок. Физика же пока не прибегает в явном виде к этим методам. Лишь в последней трети XX в. благодаря развитию теории элементарных частиц в тесной связи с космологией, а также достижениям термодинамики неравновесных систем (концепция И.Пригожина) и синергетики, в физику начинают проникать эволюционные идеи, вызывая изменения ранее сложившихся дисциплинарных идеалов и норм.

Специфика исследуемых объектов непременно сказывается на характере идеалов и норм научного познания, и каждый новый тип системной организации объектов, как правило, требует трансформации идеалов и норм научной дисциплины.

Но не только спецификой объекта обусловлено их функционирование и развитие. Образ познавательной деятельности формируется в науке под влиянием социальных потребностей, испытывая воздействие мировоззренческих структур, лежащих в фундаменте культуры той или иной исторической эпохи и определяющих специфику обозначенного выше содержания идеалов и норм исследования, который выступает базисом для формирования нормативных структур, выражающих особенности различных предметных областей науки.

Поясним сказанное примером. Когда известный естествоиспытатель XVIII в. Ж. Бюффон знакомился с трактатами натуралиста эпохи Возрождения Альдрованди, он выражал крайнее недоумение по поводу ненаучного способа описания и классификации явлений в его трактатах.

Например, в трактате о змеях Альдрованди наряду со сведениями, которые естествоиспытатели последующих эпох отнесли бы к научному описанию (виды змей, их размножение, действие змеиного яда и т.д.), включал описания чудес и пророчеств, связанных с тайными знаками змеи, сказания о драконах, сведения об эмблемах и геральдических знаках, сведения о созвездиях Змеи, Змееносца, Дракона и связанных с ними астрологических предсказаниях и т.п.

Перестройка идеалов и норм средневековой науки, начатая в эпоху Возрождения, осуществлялась на протяжении довольно длительного исторического периода. Показательно, что вначале идеал математического описания природы утверждался в эпоху Возрождения, исходя из традиционных для средневековой культуры представлений о природе как книге, написанной "божьими письменами". Затем эта традиционная мировоззренческая конструкция была наполнена новым содержанием и получила новую интерпретацию: "Бог написал книгу природы языком математики".

ВЫВОДЫ:

Итак, первый блок оснований науки составляют идеалы и нормы исследования. Они образуют целостную систему с достаточно сложной организацией. Эту систему, если воспользоваться аналогией А. Эддингтона, можно рассмотреть как своего рода "сетку метода", которую наука "забрасывает в мир" с тем, чтобы "выудить из него определенные типы объектов". "Сетка метода" определяется, с одной стороны, социокультурными факторами той или иной исторической эпохи, с другой - характером исследуемых объектов. Это означает, что с трансформацией идеалов и норм меняется "сетка метода" и, следовательно, открывается возможность познания новых типов объектов.

Идеалы и нормы регулируют построение различных типов теорий, осуществление наблюдений и формирование эмпирических фактов. Они как бы вплавляются, впечатываются во все эти процессы исследовательской деятельности.

В системе таких знаний и способов их построения возникают своеобразные эталонные формы, на которые ориентируется исследователь. Так, например, для Ньютона идеалы и нормы организации теоретического знания были выражены евклидовой геометрией, и он создавал свою механику, ориентируясь на этот образец. В свою очередь, ньютоновская механика была своеобразным эталоном для Ампера, когда он поставил задачу создать обобщающую теорию электричества и магнетизма.

Вместе с тем историческая изменчивость идеалов и норм, необходимость вырабатывать новые регулятивы исследования порождает потребность в их осмыслении. Результатом выступают методологические принципы, в системе которых описываются идеалы и нормы исследования.

Научная картина мира

Второй блок оснований науки составляет научная картина мира. В развитии современных научных дисциплин особую роль играют обобщенные схемы - образы предмета исследования, посредством которых фиксируются основные системные характеристики изучаемой реальности. Эти образы часто именуют специальными картинами мира. Термин "мир" применяется здесь в специфическом смысле - как обозначение некоторой сферы действительности, изучаемой в данной науке ("мир физики", "мир биологии" и т.п.). Чтобы избежать терминологических дискуссий, имеет смысл пользоваться иным названием - картина исследуемой реальности. Наиболее изученным ее образцом является физическая картина мира. Но подобные картины есть в любой науке, как только она конституируется в качестве самостоятельной отрасли научного знания.

Обобщенная характеристика предмета исследования вводится в картине реальности посредством представлений:

1) о фундаментальных объектах, из которых полагаются построенными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой;

2) о типологии изучаемых объектов;

3) об общих закономерностях их взаимодействия;

4) о пространственно-временной структуре реальности.

Все эти представления могут быть описаны в системе онтологических принципов, посредством которых эксплицируется картина исследуемой реальности и которые выступают как основание научных теорий соответствующей дисциплины. Например, принципы механической картины мира (XVII): мир состоит из неделимых корпускул; их взаимодействие осуществляется как мгновенная передача сил по прямой; корпускулы и образованные из них тела перемещаются в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени.

Каждая из конкретно-исторических форм картины мира может реализовываться в ряде модификаций, где могут быть линии преемственности в развитии картины реальности (например, развитие ньютоновских представлений о физическом мире Эйлером, развитие электродинамической картины мира Фарадеем, Максвеллом, Герцем, Лоренцем, каждый из которых вводил в эту картину новые элементы). Но возможны и другие ситуации, когда один и тот же тип картины мира реализуется в форме конкурирующих и альтернативных друг другу представлений о физическом мире и когда одно из них в конечном итоге побеждает в качестве "истинной" физической картины мира.

Картина реальности обеспечивает систематизацию знаний в рамках соответствующей науки. С ней связаны различные типы теорий научной дисциплины (фундаментальные и частные), а также опытные факты, на которые опираются и с которыми должны быть согласованы принципы картины реальности. Одновременно она функционирует в качестве исследовательской программы, которая целенаправляет постановку задач как эмпирического, так и теоретического поиска и выбор средств их решения.

Связь картины мира с ситуациями реального опыта особенно отчетливо проявляется тогда, когда наука начинает изучать объекты, для которых еще не создано теории и которые исследуются эмпирическими методами. Физическая картина мира целенаправляла эти эксперименты, последние же, в свою очередь, могут оказывать обратное воздействие на картину мира, стимулируя ее уточнение и развитие (например, выяснение природы катодных лучей в опытах Крукса, Перрена, Томсона).

Кроме непосредственной связи с опытом картина мира имеет с ним опосредованные связи через основания теорий, которые образуют теоретические схемы и сформулированные относительно них законы.

Картину мира можно рассматривать в качестве некоторой теоретической модели исследуемой реальности. Но это особая модель, отличная от моделей, лежащих в основании конкретных теорий.

Во-первых, они различаются по степени общности. На одну и ту же картину мира может опираться множество теорий, в том числе и фундаментальных. Например, с механической картиной мира были связаны механика Ньютона - Эйлера, термодинамика и электродинамика Ампера - Вебера. С электродинамической картиной мира связаны не только основания максвелловской электродинамики, но и основания механики Герца.

Во-вторых, специальную картину мира можно отличить от теоретических схем, анализируя образующие их абстракции (идеальные объекты). Так, в механической картине мира это: "неделимая корпускула", "тело", "абсолютное пространство" и "абсолютное время". Для теоретической схемы, лежащей в основании ньютоновской механики: "материальная точка", "сила", "инерциальная пространственно-временная система отсчета".

Идеальные объекты, образующие картину мира и теоретическую схему, имеют разный статус. Последние представляют собой идеализации, и их нетождественность реальным объектам очевидна. Любой физик понимает, что "материальная точка" не существует в самой природе, ибо в природе нет тел, лишенных размеров. В каких именно признаках эти абстракции не соответствуют реальности - это исследователь выясняет чаще всего лишь тогда, когда его наука вступает в полосу ломки старой картины мира и замены ее новой.

Будучи отличными от картины мира, теоретические схемы всегда связаны с ней. Установление этой связи является одним из обязательных условий построения теории.

Существуют ли более широкие горизонты систематизации знаний, формы их систематизации. В методологических исследованиях такие формы уже зафиксированы и описаны. К ним относится общая научная картина мира, которая выступает особой формой теоретического знания. Она интегрирует наиболее важные достижения естественных, гуманитарных и технических наук - это достижения типа представлений о нестационарной Вселенной и Большом взрыве, о кварках и синергетических процессах, о генах, экосистемах и биосфере, об обществе как целостной системе, о формациях и цивилизациях и т.д.

Революции в отдельных науках (физике, химии, биологии и т.д.), меняя видение предметной области соответствующей науки, постоянно порождают мутации естественно-научной и общенаучной картин мира, приводят к пересмотру ранее сложившихся в науке представлений о действительности.

Представления о мире, которые вводятся в картинах исследуемой реальности, всегда испытывают определенное воздействие аналогий и ассоциаций, почерпнутых из различных сфер культурного творчества, включая обыденное сознание и производственный опыт определенной исторической эпохи.

Нетрудно, например, обнаружить, что представления об электрическом флюиде и теплороде, включенные в механическую картину мира в XVIII в., складывались во многом под влиянием предметных образов, почерпнутых из сферы повседневного опыта и производства соответствующей эпохи. Здравому смыслу XVIII столетия легче было согласиться с существованием немеханических сил, представляя их по образу и подобию механических, например, представляя поток тепла как поток невесомой жидкости - теплорода.

Формирование картин исследуемой реальности в каждой отрасли науки всегда протекает не только как процесс внутринаучного характера, но и как взаимодействие науки с другими областями культуры.

Вместе с тем, поскольку картина реальности должна выразить главные сущностные характеристики исследуемой предметной области, постольку она складывается и развивается под непосредственным воздействием фактов и специальных теоретических моделей науки, в ней постоянно возникают новые элементы содержания, которые могут потребовать даже коренного пересмотра ранее принятых онтологических принципов. Развитая наука дает множество свидетельств именно таких, преимущественно внутринаучных, импульсов эволюции картины мира. Представления об античастицах, кварках, нестационарной Вселенной и т.п. выступили результатом совершенно неожиданных интерпретаций математических выводов физических теорий и затем включались в качестве фундаментальных представлений в научную картину мира.

Философские основания науки

Рассмотрим теперь третий блок оснований науки. Включение научного знания в культуру предполагает его философское обоснование. Оно осуществляется посредством философских идей и принципов, которые обосновывают онтологические постулаты науки, а также ее идеалы и нормы. Характерным в этом отношении примером может служить обоснование Фарадеем материального статуса электрических и магнитных полей ссылками на принцип единства материи и силы:

Экспериментальные исследования Фарадея подтверждали идею, что электрические и магнитные силы передаются в пространстве не мгновенно по прямой, а по линиям различной конфигурации от точки к точке. Эти линии, заполняя пространство вокруг зарядов и источников магнетизма, воздействовали на заряженные тела, магниты и проводники. Но силы не могут существовать в отрыве от материи. Поэтому, подчеркивал Фарадей, линии сил нужно связать с материей и рассматривать их как особую субстанцию.

Как правило, в фундаментальных областях исследования развитая наука имеет дело с объектами, еще не освоенными ни в производстве, ни в обыденном опыте. Поэтому научные картины мира (схема объекта), а также идеалы и нормативные структуры науки (схема метода) не только в период их формирования, но и в последующие периоды перестройки нуждаются в своеобразной стыковке с мировоззрением той или иной исторической эпохи, с категориями ее культуры. Такую "стыковку" обеспечивают философские основания науки. В их состав входят, наряду с обосновывающими постулатами, также идеи и принципы, которые обеспечивают эвристику поиска. Эти принципы обычно целенаправляют перестройку нормативных структур науки и картин реальности, а затем применяются для обоснования полученных результатов - новых онтологий и новых представлений о методе. Но совпадение философской эвристики и философского обоснования не является обязательным. Может случиться, что в процессе формирования новых представлений, исследователь использует одни философские идеи и принципы, а затем развитые им представления получают другую философскую интерпретацию, и только так они обретают признание и включаются в культуру. Таким образом, философские основания науки гетерогенны. Они допускают вариации философских идей и категориальных смыслов, применяемых в исследовательской деятельности.

Формирование и трансформация философских оснований науки требует не только философской, но и специальной научной эрудиции исследователя (понимания им особенностей предмета соответствующей науки, ее традиций, ее образцов деятельности и т.п.). Оно осуществляется путем выборки и последующей адаптации идей, выработанных в философском анализе, к потребностям определенной области научного познания, что приводит к конкретизации исходных философских идей, их уточнению, возникновению новых категориальных смыслов. Весь этот комплекс исследований на стыке между философией и конкретной наукой осуществляется совместно философами и учеными-специалистами в данной науке. В настоящее время этот особый слой исследовательской деятельности обозначен как философия и методология науки. В историческом развитии естествознания особую роль в развитии философских оснований науки, сыграли Декарт, Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Бор и др.

Гетерогенность философских оснований не исключает их системной организации. В них можно выделить по меньшей мере две взаимосвязанные подсистемы: во-первых, онтологическую, представленную сеткой категорий, которые служат матрицей понимания и познания исследуемых объектов (категории "вещь", "свойство", "отношение", "процесс", "состояние", "причинность", "необходимость", "случайность", "пространство", "время" и т.п.), во-вторых, эпистемологическую, выраженную категориальными схемами, которую характеризуют познавательные процедуры и их результат (понимание истины, метода, знания, объяснения, доказательства, теории, факта и т.п.).

Обе подсистемы исторически развиваются в зависимости от типов объектов, которые осваивает наука, и от эволюции нормативных структур, обеспечивающих освоение таких объектов.

Вывод: Развитие философских оснований выступает необходимой предпосылкой экспансии науки на новые предметные области.

22. Проблема включения новых теоретических представлений в культуру.

Объективной основой преемственности в науке является то реальное обстоятельство, что в самой действительности имеет место поступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренне присущими им противоречиями. Воспроизведение реально развивающихся объектов, осуществляемое в процессе познания, также происходит через диалектически отрицающие друг друга теории, концепции и другие формы знания. Очень образно этот процесс описали А. Эйнштейн и Л. Инфельд: "...Создание новой теории не похоже на разрушение старого амбара и возведение на его месте небоскреба. Оно скорее похоже на восхождение на гору, которое открывает новые и широкие виды, показывающие неожиданные связи между нашей отправной точкой и ее богатым окружением. Но точка, от которой мы отправлялись, еще существует и может быть видна, хотя она кажется меньше и составляет крохотную часть открывшегося нашему взгляду обширного ландшафта".

В этом процессе "восхождения на гору" содержание отрицаемых знаний не отбрасывается полностью, а сохраняется в новых концепциях в "снятом" виде, с удержанием положительного. Новые теории не отрицают полностью старые, потому что последние с определенной степенью приближения отображают объективные закономерности действительности в своей предметной области. История науки показала, что, например, "...в физике более поздние этапы ее развития вовсе не сводят к нулю значение более ранних стадий, а лишь указывают границы применимости этих более ранних стадий, включая их как предельные случаи в более широкую систему новой физики".

Диалектическое отношение новой и старой теории в науке нашло свое обобщенное отражение в принципе соответствия, впервые сформулированном Нильсом Бором. Согласно данному принципу, смена одной частнонаучной теории другой обнаруживает не только различия, но и связь, преемственность между ними. Новая теория, приходящая на смену старой, в определенной форме - а именно в качестве предельного случая - удерживает ее. Так, например, обстояло дело в соотношении "классическая механика - квантовая механика". Поэтому, по словам Эйнштейна, "лучший удел" какой-либо теории состоит в том, чтобы указывать путь создания новой, более общей теории, в рамках которой она сама остается предельным случаем. При этом новая теория выявляет как достоинства, так и ограниченность старой теории и позволяет оценить старые понятия с более глубокой точки зрения.

Философско-методологическое значение принципа соответствия состоит в том, что он выражает диалектику процесса познания, перехода от относительных истин к абсолютной, преемственность в развитии знания, диалектическое отрицание старых истин, теорий, методов новыми. Причем теории, истинность которых установлена для определенной группы явлений, с построением новой теории не отбрасываются, не утрачивают свою ценность, но сохраняют свое значение для прежней области знаний как предельное выражение законов новых теорий.

Вот почему успешно строить новый мир идей и знаний можно, лишь бережно сохраняя все истинное, ценное, оправдавшее себя в старых теоретических концепциях. Одна из характерных особенностей "драмы идей" в физическом познании (и не только в нем) заключалась в том, что "успеха в прокладывании новых путей добивались именно те физики, которые соединяли в себе два необходимых качества: 1) чувство нового: они видели новые данные опыта, требующие изменения устоявшихся взглядов, они не отмахивались от нового. Они активно искали пути объяснения новых фактов, не останавливаясь перед изменением устоявшихся теорий; 2) бережное уважение к наследию старого: эти физики понимали, что в физике XIX века должно сохраниться все ценное, оправдавшее себя на опыте и практике". Только таким способом может быть обеспечен прогресс в развитии науки.

В процессе развития научного познания возможен обратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторой предельной области, где различия между ними оказываются несущественными. Например, законы квантовой механики переходят в законы классической при условии, когда можно пренебречь величиной кванта действия, а законы теории относительности переходят в законы классической механики при условии, если скорость света считать бесконечной. Так, В. Гейзенберг отмечал, что "релятивистская механика и в самом деле переходит в ньютоновскую в предельном случае малых скоростей... Мы, стало быть, и сегодня признаем истинность ньютоновской механики, даже ее строгость и общезначимость, но добавляя "везде, где могут быть применены ее понятия", мы указываем, что считаем область применения ньютоновской теории ограниченной" .

Таким образом, любая теория должна переходить в предыдущую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыдущая была установлена. Поэтому-то "ошеломляющие идеи" теории относительности, совершившие переворот в методах физического познания, не отменили механики Ньютона, а лишь указали границы ее применимости.

На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох и по своему содержанию является их продолжением. Поэтому в каждый определенный исторический период развитие науки зависит не только от достигнутого уровня развития производства и социальных условий, но и от накопленного ранее запаса научных истин, выработанной системы понятий и представлений, обобщившей предшествующий опыт и знания.

Как бы ни был гениален ученый, он так или иначе должен исходить из знаний, накопленных его предшественниками, и знаний современников. Известна знаменитая фраза Ньютона: "Я стоял на плечах гигантов". При выборе объектов исследования и выводе законов, связывающих явления, ученый исходит из ранее установленных законов и теорий, существующих в данную эпоху. Как в этой связи отмечал Д. И. Менделеев, истинные открытия делаются работой не одного ума, а усилием массы деятелей, из которых иногда один есть только выразитель того, что принадлежит многим, что есть плод совокупной работы мысли.

Важный аспект преемственного развития науки состоит в том, что всегда необходимо распространять истинные идеи за рамки того, на чем они опробованы. Подчеркивая это обстоятельство, крупный американский физик-теоретик Р. Фейнман писал: "Мы просто обязаны, мы вынуждены распространять все то, что мы уже знаем, на как можно более широкие области, за пределы уже постигнутого... Это единственный путь прогресса. Хотя этот путь неясен, только на нем наука оказывается плодотворной".

Таким образом, каждый шаг науки подготавливается предшествующим этапом и каждый ее последующий этап закономерно связан с предыдущим. Заимствуя достижения предшествующей эпохи, наука непрерывно движется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование; преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассивное заимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методов исследования. Она обязательно включает в себя момент критического анализа и творческого преобразования. Преемственность представляет собой органическое единство дух моментов: наследования и критической переработки. Только осмысливая и критически перерабатывая знания предшественников, ученый может развивать науку, сохраняя и приумножая истинные знания и преодолевая заблуждения.

Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах "традиция" (старое) и "новация" (новое). Это две противоположных диалектически связанные стороны единого процесса развития науки: новации вырастают из традиций, находятся в них в зародыше; все положительное и ценное, что было в традициях, в "снятом виде" остается в новациях.

Новация (в самом широком смысле) - это все то, что возникло впервые, чего не было раньше. Характерный пример новаций - научные открытия, фундаментальные, "сумасшедшие" идеи и концепции - квантовая механика, теория относительности, синергетика и т.п. Формулируя новые научные
идеи, "мы должны проверять старые идеи, старые теории, хотя они и принадлежат прошлому, ибо это - единственное средство понять значительность новых идей и пределы их справедливости".

Традиции в науке - знания, накопленные предшествующими поколениями ученых, передающиеся последующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах, научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисциплинах. Множественность традиций дает возможность выбора новым поколениям исследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и как воспринимается), так и негативными (что и как отвергается). Жизнеспособность научных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями ученых в новых условиях.

23. Процедуры обоснования теоретических знаний.

Вначале выясним, что означает данная формулировка вопроса, для чего приведем определения входящих в него понятий из словаря под редакцией Ивина.

Обоснование - приведение тех убедительных аргументов, или доводов, в силу которых следует принять к.-л. утверждение или концепцию. Обснования делатся на абсолютные и сравнительные. Абсолютное О. — это приведение тех убедительных или достаточных оснований, в силу которых должно быть принято обосновываемое положение. Сравнительное О. — система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение.

Теория — совокупность высказываний, замкнутых относительно логического следования.

ТЕОРИЯ НАУЧНАЯ — наиболее развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях изучаемой области действительности. Исходные понятия и принципы Т.н. относятся непосредственно не к реальным вещам и событиям, а к некоторым абстрактным объектам, в совокупности образующим идеализированный объект теории. К основным функциям Т.н. относят описание, объяснение и предсказание.

Вопрос о том, включаются ли в Т.н. эмпирические данные, результаты наблюдений и экспериментов, факты, пока остается открытым. По мнению одних исследователей, факты, открытые благодаря теории и объясняемые ею, должны включаться в теорию. По мнению др., факты и экспериментальные данные лежат вне Т.н. и связь между теорией и фактами осуществляется посредством особых правил эмпирической интерпретации. С помощью таких правил происходит перевод утверждений теории на эмпирический язык, что позволяет проверить их с помощью эмпирических методов исследования.

Помня, что процедура – это лишь последовательность действий, можно понять, что в рамках данного вопроса нас не будут интересовать постпозитивистские взгляды. Так как обоснование - лишь приведение доводов в пользу суждения, то и Попперовский вопрос верификации и фальсификации, и несоизмеримость теорий, на которую указывали Кун и Фейерабенд, не будут рассмотрены в рамках данного вопроса.

В разные исторические эпохи по-разному понимались природа научного знания, процедуры его обоснования и стандарты доказательности. Но то, что научное знание отлично от мнения, что оно должно быть обосновано и доказано, что наука не может ограничиваться непосредственными констатациями явлений, а должна раскрыть их сущность — все эти нормативные требования существовали в разные исторические эпохи.

Учитывая вышесказанное, рассмотрим основные способы обоснования, применявшиеся в разные периоды истории, начиная со средневековья (поскольку возникновение науки принято относить к новому времени, то начинать следует с предшествующей эпохи, чтоб подчеркнуть произошедшие изменения).

В соответствии с общими мировоззренческими принципами, со сложившимися в культуре своего времени ценностными ориентациями и познавательными установками ученый Средневековья различал правильное знание, проверенное наблюдениями и приносящее практический эффект, и истинное знание, раскрывающее символический смысл вещей, позволяющее через чувственные веши микрокосма увидеть макрокосм, через земные предметы соприкоснуться с миром небесных сущностей. Поэтому при обосновании знания в средневековой науке ссылки на опыт как на доказательство соответствия знания свойствам вещей в лучшем случае означали выявление только одного из многих смыслов вещи, причем далеко не главного смысла. В то же время ссылки на священное писание воспринимались, как серьезные основания для принятия какой-либо концепции.

Становление естествознания в конце XVI — начале XVII в. утвердило новые идеалы и нормы обоснованности знания. В соответствии с новыми ценностными ориентациями и мировоззренческими установками главная цель познания определялась как изучение и раскрытие природных свойств и связей предметов, обнаружение естественных причин и законов природы. Отсюда в качестве главного требования обоснованности знания о природе было сформулировано требование его экспериментальной проверки. Эксперимент стал рассматриваться как важнейший критерий истинности знания (в период нового времени вера в то, что наука описывает реальность (реализм), доминировала, что уравнивало истинность и обоснованность).

Таким образом, в период нового времени доминировал подход абсолютного обоснования теоретических знаний при помощи экспериментальной проверки. Однако, в то же время развиваются и методы обоснования на основе логических построений. Тут следует привести в качестве примера историю закона всемирного тяготения Ньютона. Исаак Ньютон отказался от данной теории, несмотря на ее логическое обоснование, когда расчеты показали, что она не описывает поведение луны. Правда, позже выяснилось, что «эксперимент» отверг теорию из-за ошибки измерения.

Таким образом, основные процедуры обоснования теоретического знания нового времени опирались на взгляды эмпиризма (Бэкон, Гоббс, Локк). Хотя элементы рационализма (Декарт, Лейбниц) так же использовались для обоснования, но им уделялось второстепенное значение (за исключением математики).

В двадцатом веке, произошли серьезные изменения в используемых процедурах обоснования теоретического знания, чему в немалой степени способствовал постпозитивизм. Так происходит переход от абсолютного обоснования к сравнительному. Приходит понимание того, что никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со временем оснований и теоретического, а тем более практического знания не существует, можно говорить только об относительной их надежности.

В двадцатом века в процессе обоснования используются многочисленные и разнообразные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, каноническому их набору. Из многообразных способов обоснования, можно выделить наиболее часто используемые способы:

Проверка выдвинутого положения на соответствие установившимся в науке законам, принципам, теориям и т.п. Утверждение должно находиться также в согласии с фактами, на базе которых и для объяснения которых оно предложено. Требование такой проверки не означает, конечно, что новое утверждение должно полностью согласовываться с тем, что считается в данный момент законом и фактом. Может случиться, что оно заставит иначе посмотреть на то, что принималось раньше, уточнить или даже отбросить что-то из старого знания.

Анализ логических связей утверждения с ранее принятыми общими принципами: если утверждение логически следует из установленных положений, оно обоснованно и приемлемо в той же мере, что и эти положения.

Фальсифицирующая критика теорий конкурентов. Наличие противоречий конкурирующего подхода с фактами или ранее установившимся теоретическим взглядам стимулирует принятие альтернативы.

Анализ утверждения с т.зр. возможности эмпирического подтверждения или опровержения. Если такой возможности в принципе нет, не может быть и оснований для принятия утверждения: научные положения должны допускать принципиальную возможность опровержения и предполагать определенные процедуры своего подтверждения.

Если утверждение касается отдельного объекта или ограниченного круга объектов, оно может быть обосновано с помощью непосредственного наблюдения каждого объекта. Научные положения касаются обычно неограниченных совокупностей вещей, поэтому сфера применения прямого наблюдения в этом случае является узкой.

Выведение следствий из выдвинутого положения и эмпирическая проверка их. Это универсальный способ обоснования теоретических утверждений, но способ, никогда не дающий полной уверенности в истинности рассматриваемого положения. Подтверждение следствий повышает вероятность утверждения, но не делает его достоверным.

Внутренняя перестройка теории, элементом которой является обосновываемое положение. Совершенствование теории, укрепление ее эмпирической базы и прояснение ее общих, филос. предпосылок одновременно является вкладом в обоснование входящих в нее утверждений. Среди способов прояснения теории особую роль играют выявление логических связей входящих в нее утверждений, минимизация исходных допущений, аксиоматизация и, если это возможно, ее формализация.

Сравнение сложности теорий. Предпочтение отдается более простым теориям.

Сравнение по критерию конструктивности.

Таким образом, процессы обоснования теоретических знаний на современном этапе характеризуются множественностью процедур и использованием сравнительного обоснования. Обоснование теоретического утверждения — сложный и противоречивый процесс, не сводимый к построению отдельного умозаключения или проведению одноактной эмпирической проверки. При этом из процесса обоснования не исключаются ни аксиомы, ни определения, ни суждения непосредственного опыта.

Обоснование теоретического утверждения слагается из целой серии процедур, касающихся не только самого утверждения, но и той теории, составным элементом которой оно является, или использует в процедуре обоснования.

Конечно, из принципа несоизмеримости теорий следует, что задача выбора теорий в принципе не может быть решена путем логического или математического доказательства, а требует апелляции к ценностям типа точность, простота, красота и т.д., которые отдельными учеными могут пониматься и применяться по-разному. Однако процедуры обоснования позволяют уменьшить произвольность применения ценностных подходов к выбору теорий, упорядочивая теории по различным характеристикам.

24. Проблемные ситуации в научном познании и их роль в развитии науки.

Традиционная классическая гносеология описывает движение научно-познавательного процесса как ход мышления, простирающийся от вопроса к проблеме, затем к гипотезе, которая после своего достаточного обоснования превращается в теоретическую модель. Таким образом, скрепляет развивающееся научное знание гносеологическая цепочка: вопрос – проблема – гипотеза - теория.

В переводе с древнегреческого проблема воспринимается как преграда, трудность, задача. Проблема – это совокупность суждений, включающая в себя как ранее установленные факты, так и суждения о еще непознанном содержании объекта. Проблема выглядит как выраженное в понятии объективное противоречие между языком наблюдения и языком теории, эмпирическим фактом и теоретическим описанием.

Проблема не есть застывшая форма знания, а процесс, включающий два основных момента (этапа движения познания) – ее постановку и решение. Постановка и решение проблемы служит средством получения нового знания. Правильное выведение проблемного знания из предшествующих фактов и обобщений, умение верно поставить проблему – необходимая предпосылка ее успешного решения. «Формулировка проблемы часто более существенна, чем ее разрешение, которое может быть делом лишь математического или экспериментального искусства. Постановка новых вопросов, развитие новых возможностей, рассмотрение старых проблем под новым углом зрения требуют творческого воображения и отражают действительный успех в науке».

Но и сама проблема определяется неоднозначно – то, как содержание, которое не имеется в накопленном знании, то, как реконструкция имеющейся исходной теории. Решение какой-либо конкретной проблемы есть существенный момент развития знания, в ходе которого возникают новые проблемы, а также выдвигаются те или иные концептуальные идеи, в том числе и гипотезы.

В. Гейзенберг отмечал, что при постановке и решении научных проблем необходимо следующее:

а) определенная система понятий, с помощью которых исследователь будет фиксировать те или иные феномены;

б) система методов, избираемая с учетом целей исследования и характера решаемых проблем;

в) опора на научные традиции, поскольку, по мнению Гейзенберга, «в деле выбора проблемы традиция, ход исторического развития играют существенную роль», хотя, конечно, определенное значение имеют интересы и наклонности самого ученого.

Как считает К. Поппер, наука начинает не с наблюдений, а именно с проблем, и ее развитие есть переход от одних проблем к другим – от менее глубоких к более глубоким. Проблемы возникают, по его мнению:

1) либо как следствие противоречия в отдельной теории,

2) либо при столкновении двух различных теорий,

3) либо в результате столкновения теории с наблюдениями.

Тем самым научная проблема выражается в наличии противоречивой ситуации (выступающей в виде противоположных позиций), которая требует соответствующего разрешения. Определяющее влияние на способ постановки и решения проблемы имеет, во-первых, характер мышления той эпохи, в которую формулируется проблема, и, во-вторых, уровень знания о тех объектах, которых касается возникшая проблема. Каждой исторической эпохе свойственны свои характерные формы проблемных ситуаций. Решение какой-либо конкретной проблемы есть существенный момент развития знания, в ходе которого возникают новые проблемы, а также выдвигаются те или иные концептуальные идеи, в том числе и гипотезы. Наряду с теоретическими существуют и практические проблемы.

Однако научные проблемы следует отличать от ненаучных (псевдопроблем) – например, проблема создания вечного двигателя.

Симптоматикой проблемных ситуаций в науке является возникновение множества контрпримеров, которые влекут за собой множество вопросов и рождают ощущения сомнения, неуверенности и неудовлетворенности наличным знанием.

Проблема же является результатом отображения субъектом проблемной ситуации, т.е. осознание недостаточности наличного знания, потребности узнать, понять, объяснить то, чего мы не знаем, не понимаем. Другими словами, такая ситуация порождает новую цель познания, формирует новый объект познания. Осознание этого объекта имеет вопросительную форму, в которой как раз и выражается установленный факт недостаточности наличного знания. Таким образом, определяется то, чего мы не знаем, но должны познать, т.е. определяется наше незнание чего-то вполне конкретного. Это и есть то, что именуется знанием о незнании.

Обычно проблемная ситуация предполагает наличие трех компонентов:

1) искомую цель (новые теоретические принципы или теории);

2) совокупность исходных эмпирических и теоретических знаний (старые факты и теории);

3) систему материальных (экспериментальных) и идеальных (гипотетических, языковых, логических, математических и т.п.) действий и операций, выступающих способом разрешения ситуации.

Каждый из компонентов ситуации получает понятийное выражение в соответствующих высказываниях:

1) о том, что требуется найти или доказать;

2) об исходных знаниях;

3) о способе разрешения ситуации.

Часто случается так, что проблемная ситуация выступает специфической формой выражения противоречий между эмпирией и теорией и имеет объективные основания. Это наиболее часто встречающийся вид проблемных ситуаций, но в научном познании могут возникать и другие ситуации (разновидности первого), особенности которых зависят от того, с чем они связаны:

- с экспериментальным открытием новых явлений,

- с получением новых теоретических результатов (формул, уравнений и т.п.)

- или с появлением новых эмпирических и теоретических методов и средств познания.

Противоречивая природа открытых наблюдением фактов обусловливает своеобразную тенденцию, проявляющуюся в восхождении от эмпирии к теории. В факте отражается бытие предмета во всем богатстве его свойств и проявлений, но формулируется факт с помощью абстрактных понятий, в которых аккумулированы накопленные человечеством знания. В назревающей проблемной ситуации, прежде всего, всесторонне рассматриваются вновь открытые научные факты, они уточняются, соотносятся как с накопленным эмпирическим материалом наблюдений и экспериментов, так и с имеющимися теоретическими представлениями о данном предмете исследования.

По мере складывания проблемной ситуации процесс переработки эмпирического материала становится все более необратимым и претерпевает качественные преобразования. Сначала противоречия между новыми фактами и старыми теориями непосредственны и неразвиты. Но и в таком виде они оказывают стимулирующее воздействие на прогресс теоретического знания, их обнаружение и разрешение сопровождаются модификацией теории.

Проблемная ситуация окончательно вызревает тогда, когда противоречия между эмпирией и теорией оказываются принципиально неразрешимыми. В этих условиях субъект познания вынужден искать выход из создавшегося кризисного положения, и, удовлетворяя запросы науки, вырабатывать новую научную теорию. Развитое противоречие между новым эмпирическим и старым теоретическим знанием является основой для появления целого ряда гипотез, с помощью которых предполагается решить проблемную ситуацию. Стремясь получить необходимые сведения для подтверждения гипотез (обоснований, проверки их и т.п.), субъект сталкивается с недостаточностью имеющихся в его распоряжении знаний, вследствие чего возникает неопределенность проблемной ситуаций. Это обстоятельство в свою очередь побуждает к выбору из всех предложенных гипотез именно той, которая наиболее правдоподобна и в то же время адекватна искомой цели. В обосновании выбора гипотезы и заключается постановка научной проблемы.

Каждая гипотеза, выступая в качестве теоретической альтернативы, может выполнять функцию средства достижения искомой цели. Для уточнения ее соответствия объективной реальности (а не просто ее правдоподобия) необходимо соотнести ее как с новыми фактами, так и со старой теорией, а также с фундаментальными общенаучными, социальными и философскими предпосылками. Отказ субъекта от старой теории еще не означает его перехода на позиции новых теоретических взглядов. Напротив, с возрастанием числа альтернативных гипотез неопределенность ситуации увеличивается.

Кроме того, проблемные ситуации возникают, когда трудно установить специфику функционирования теории в соотношении с ее эмпирическим базисом. В этом случае поиск причинно-следственных отношений является основополагающим условием разрешения данной проблемной ситуации. Принцип причинности всегда занимает доминирующее положение в научном исследовании. Вместе с тем проблемные ситуации могут возникать в силу того, что изучение современной наукой более сложных объектов (статистические, кибернетические, саморазвивающиеся системы) фиксирует помимо причинных связей иные: функциональные, структурные, коррелятивные, целевые и пр. В связи с этим современна философия науки осознает в качестве глобальной проблемную ситуацию, связанную с заменой представлений о линейном детерминизме нелинейной парадигмой, предполагающей квантово-механические эффекты, «неслучайность», т.е. неэлиминируемость случая, стохастические взаимодействия. Вселенная, понимаемая в контексте механистического мировоззрения как «точный часовой механизм», как «гигантская заводная игрушка», перестала восприниматься удовлетворительно. Современный мир нестабилен, связан с неопределенностью и неоднозначностью будущего, но он также требует своего научного изучения.

Другой, не менее масштабной проблемной ситуацией, считается напряжение между рациональностью и сопровождающими ее внерациональными формами постижения действительности. Слепая вера в рациональность осталась в прошлом, как образец классического естествознания. Сейчас для ученых актуальны дискуссии по поводу открытой рациональности, впускающей в себя интуицию, ассоциацию, метафору, многоальтернативность и пр.

Проблемные ситуации в науке свидетельствуют о том, что имеет смысл различать «знает что-либо» и «знает, что». Знание необходимо рассматривать как отношение между человеком и суждением. Первое названо перцептуальным знанием, а второе – сужденческим. С учетом историко-философской традиции, первый тип знания может быть отнесен к Локку, второй – к Декарту. Проблемность науки и стремление к истинности разворачивались в пространстве, стремящемся, с одной стороны, отгородиться от мира явлений, с другой, избегнуть завесы идей.

Важную роль для преодоления проблемных ситуаций имеет точность репрезентации – т.е представления объекта понятийным образом. Репрезентация может быть формальной, а может быть репрезентативной. В последнем случае схватываются основные характеристики, особенности поведения и закономерности объектов, не проводя дополнительных или предварительных логических процедур. Процесс освоения материала сжат в точку, в мгновение всплеска осознавания. Формальная репрезентация требует тщательно проведенных процедур обоснования и уточнения понятий, их смыслового и терминологического совпадения. Оба вида репрезентации предлагают универсально исторический контекст, т.е. связывают проблемы, волновавших древнейших античных и современных мыслителей.

В поле проблемных ситуаций и столь прочный способ эмпирического исследования, как эксперимент. Он считается наиболее характерной чертой классической науки, однако он не может быть применен в языкознании, истории, астрономии и (по этическим соображениям) в медицине. Мысленный эксперимент предполагает работу с абстрактными объектами, а, следовательно, он уже не столько приписан к области эмпирического, сколько является средством теоретического уровня движения мысли.

Проблемные ситуации выступают предпосылками научной революции. Перестройка оснований научной дисциплины в результате ее внутреннего развития обычно начинается с накопления фактов, которые не находят объяснения в рамках ранее сложившейся картины мира. Такие факты выражают характеристики новых типов объектов, которые наука втягивает в орбиту исследования в процессе решения специальных эмпирических и теоретических задач. К обнаружению указанных объектов может привести совершенствование средств и методов исследования. Накопление знание о новых объектах, не получивших обоснование в рамках принятой картины мира и противоречащих ей, в конечном итоге приводит к радикальной перестройке ранее сложившихся оснований науки.

25. Научные революции как «точки бифуркации» в развитии знания. Нелинейность роста научного знания.

Нелинейность роста научного знания

В динамике научного знания особую роль играют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки. Эти этапы получили название научных революций.

Основания науки обеспечивают рост знания до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учтены в картине мира, а методы освоения этих объектов соответствуют сложившимся идеалам и нормам исследования.

Но по мере развития науки она может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки.

В истории естествознания можно обнаружить образцы обеих ситуаций интенсивного роста знаний. Примером первой из них может служить переход от механической к электродинамической картине мира, осуществленный в физике последней четверти XIX столетия в связи с построением классической теории электромагнитного поля. Этот переход, хотя и сопровождался довольно радикальной перестройкой видения физической реальности, существенно не менял познавательных установок классической физики. Примером второй ситуации может служить история квантово-релятивистской физики, характеризовавшаяся перестройкой классических идеалов объяснения, описания, обоснования и организации знаний.

Новая картина исследуемой реальности и новые нормы познавательной деятельности, утверждаясь в некоторой науке, затем могут оказать революционизирующее воздействие на другие науки. В этой связи можно выделить два пути перестройки оснований исследования: 1) за счет внутридисциплинарного развития знаний; 2) за счет междисциплинарных связей, "прививки" парадигмальных установок одной науки на другую.

Оба эти пути в реальной истории науки как бы накладываются друг на друга, поэтому в большинстве случаев правильнее говорить о доминировании одного из них в каждой из наук на том или ином этапе ее исторического развития.

Перестройка оснований научной дисциплины в результате ее внутреннего развития обычно начинается с накопления фактов, которые не находят объяснения в рамках ранее сложившейся картины мира. Такие факты выражают характеристики новых типов объектов, которые наука втягивает в орбиту исследования в процессе решения специальных эмпирических и теоретических задач. К обнаружению указанных объектов может привести совершенствование средств и методов исследования (например, появление новых приборов, аппаратуры, приемов наблюдения, новых математических средств и т.д.).

Если безгранично увеличивать количество объясняющих постулатов, то в пределе может возникнуть ситуация, когда для каждого нового факта будет вводиться новый принцип, что эквивалентно разрушению самой идеи теоретического объяснения.

Пересмотр картины мира и идеалов познания всегда начинается с критического осмысления их природы. Если ранее они воспринимались как выражение самого существа исследуемой реальности и процедур научного познания, то теперь осознается их относительный, преходящий характер. Такое осознание предполагает постановку вопросов об отношении картины мира к исследуемой реальности и понимании историчности идеалов познания. Постановка таких вопросов означает, что исследователь из сферы специально научных проблем выходит в сферу философской проблематики. Философский анализ является необходимым моментом критики старых оснований научного поиска.

Но кроме этой, критической функции, философия выполняет конструктивную функцию, помогая выработать новые основания исследования. Ни картина мира, ни идеалы объяснения, обоснования и организации знаний не могут быть получены чисто индуктивным путем из нового эмпирического материала. Сам этот материал организуется и объясняется в соответствии с некоторыми способами его видения, а эти способы задают картина мира и идеалы познания. Новый эмпирический материал может обнаружить лишь несоответствие старого видения новой реальности, но сам по себе не указывает, как нужно перестроить это видение.

Философско-методологические средства активно используются при перестройке оснований науки и в той ситуации, когда доминирующую роль играют факторы междисциплинарного взаимодействия. Особенности этого варианта научной революции состоят в том, что для преобразования картины реальности и норм исследования некоторой науки в принципе не обязательно, чтобы в ней были зафиксированы парадоксы. Преобразование ее оснований осуществляется за счет переноса парадигмальных установок и принципов из других дисциплин, что заставляет исследователей по-новому оценить еще не объясненные факты (если раньше считалось, по крайней мере большинством исследователей, что указанные факты можно объяснить в рамках ранее принятых оснований науки, то давление новых установок способно породить оценку указанных фактов как аномалий, объяснение которых предполагает перестройку оснований исследования). Обычно в качестве парадигмальных принципов, "прививаемых" в другие науки, выступают компоненты оснований лидирующей науки. Ядро ее картины реальности образует в определенную историческую эпоху фундамент общей научной картины мира, а принятые в ней идеалы и нормы обретают общенаучный статус. Философское осмысление и обоснование этого статуса подготавливает почву для трансляции некоторых идей, принципов и методов лидирующей дисциплины в другие науки.

Парадигмальные принципы, модифицированные и развитые применительно к специфике объектов некоторой дисциплины, затем могут оказать обратное воздействие на те науки, из которых они были первоначально заимствованы. В частности, развитые в химии представления о молекулах как соединении атомов затем вошли в общую научную картину мира и через нее оказали значительное воздействие на физику в период разработки молекулярно-кинетической теории теплоты.

На современном этапе развития научного знания в связи с усиливающимися процессами взаимодействия наук способы перестройки оснований за счет "прививки" парадигмальных установок из одной науки в другие все активнее начинают влиять на внутридисциплинарные механизмы интенсивного роста знаний и даже управлять этими механизмами.

Научная революция как выбор новых стратегий исследования

Перестройка оснований исследования означает изменение самой стратегии научного поиска. Однако всякая новая стратегия утверждается не сразу, а в длительной борьбе с прежними установками и традиционными видениями реальности.

Процесс утверждения в науке ее новых оснований определен не только предсказанием новых фактов и генерацией конкретных теоретических моделей, но и причинами социокультурного характера. Новые познавательные установки и генерированные ими знания должны быть вписаны в культуру соответствующей исторической эпохи и согласованы с лежащими в ее фундаменте ценностями и мировоззренческими структурами.

Перестройка оснований науки в период научной революции с этой точки зрения представляет собой выбор особых направлений роста знаний , обеспечивающих как расширение диапазона исследования объектов, так и определенную скоррелированность динамики знания с ценностями и мировоззренческими установками соответствующей исторической эпохи. В период научной революции имеются несколько возможных путей роста знания , которые, однако, не все реализуются в действительной истории науки. Можно выделить два аспекта нелинейности роста знаний . Первый из них связан с конкуренцией исследовательских программ в рамках отдельно взятой отрасли науки. Победа одной и вырождение другой программы направляют развитие этой отрасли науки по определенному руслу, но вместе с тем закрывают какие-то иные пути ее возможного развития.

Как отмечалось выше,сам процесс формирования современного типа рациональности обусловлен процессами исторического развития общества, изменением "поля социальной механики", которая "подставляет вещи сознанию". Исследование этих процессов представляет собой особую задачу. Но в общей форме можно констатировать, что тип научного мышления, складывающийся в культуре некоторой исторической эпохи, всегда скоррелирован с характером общения и деятельности людей данной эпохи, обусловлен контекстом ее культуры. Факторы социальной детерминации познания воздействуют на соперничество исследовательских программ, активизируя одни пути их развертывания и притормаживая другие. В результате "селективной работы" этих факторов в рамках каждой научной дисциплины реализуются лишь некоторые из потенциально возможных путей научного развития, а остальные остаются нереализованными тенденциями.

Второй аспект нелинейности роста научного знания связан с взаимодействием научных дисциплин, обусловленным в свою очередь особенностями как исследуемых объектов, так и социокультурной среды, внутри которой развивается наука.

Возникновение новых отраслей знания , смена лидеров науки, революции, связанные с преобразованиями картин исследуемой реальности и нормативов научной деятельности в отдельных ее отраслях, могут оказывать существенное воздействие на другие отрасли знания , изменяя их видение реальности, их идеалы и нормы исследования. Все эти процессы взаимодействия наук опосредуются различными феноменами культуры и сами оказывают на них активное обратное воздействие.

Развитие науки (как, впрочем, и любой другой процесс развития) осуществляется как превращение возможности в действительность, и не все возможности реализуются в ее истории. При прогнозировании таких процессов всегда строят дерево возможностей, учитывают различные варианты и направления развития. Представления о жестко детерминированном развитии науки возникают только при ретроспективном рассмотрении, когда мы анализируем историю, уже зная конечный результат, и восстанавливаем логику движения идей, приводящих к этому результату. Но были возможны и такие направления, которые могли бы реализоваться при других поворотах исторического развития цивилизации, но они оказались "закрытыми" в уже осуществившейся реальной истории науки.

В эпоху научных революций, когда осуществляется перестройка оснований науки, культура как бы отбирает из нескольких потенциально возможных линий будущей истории науки те, которые наилучшим образом соответствуют фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам, доминирующим в данной культуре.

Глобальные научные революции: от классической к постнеклассической науке

В развитии науки можно выделить такие периоды, когда преобразовывались все компоненты ее оснований. Смена научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативных структур исследования, а также философских оснований науки. Эти периоды правомерно рассматривать как глобальные революции, которые могут приводить к изменению типа научной рациональности.

В истории естествознания можно обнаружить четыре таких революции. Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классического естествознания. Его возникновение было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классической науки, а с другой - осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной эпохи.Через все классическое естествознание начиная с XVII в. проходит идея, согласно которой объективность и предметность научного знания достигается только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Эти процедуры принимались как раз навсегда данные и неизменные. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы. Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных, "вытекающих из опыта" онтологических принципов, на базе которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты.

В XVII- XVIII столетии эти идеалы и нормативы исследования сплавлялись с целым рядом конкретизирующих положений, которые выражали установки механического понимания природы. Объяснение истолковывалось как поиск механических причин и субстанций - носителей сил, которые детерминируют наблюдаемые явления. В понимание обоснования включалась идея редукции знания о природе к фундаментальным принципам и представлениям механики.

Радикальные перемены в этой целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII - первой половине XIX в. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания - дисциплинарно организованной науке.

В это время механическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания формируются специфические картины реальности, нередуцируемые к механической. Одновременно происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Но и в ней, с разработкой теории поля, начинают постепенно размываться ранее доминировавшие нормы механического объяснения. Все эти изменения затрагивали главным образом третий слой организации идеалов и норм исследования, выражающий специфику изучаемых объектов. Что же касается общих познавательных установок классической науки, то они еще сохраняются в данный исторический период.

Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием стиля и становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникает кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они характеризовались отказом от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу единственно истинной теории, "фотографирующей" исследуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания. Осмысливаются корреляции между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Наиболее ярким образцом такого подхода выступали идеалы и нормы объяснения, описания и доказательности знаний, утвердившиеся в квантово-релятивистской физике.

Идея исторической изменчивости научного знания, относительной истинности вырабатываемых в науке онтологических принципов соединялась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Он рассматривался уже не как дистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, детерминированный им. Возникает понимание того обстоятельства, что ответы природы на наши вопросы определяются не только устройством самой природы, но и способом нашей постановки вопросов, который зависит от исторического развития средств и методов познавательной деятельности. На этой основе вырастало новое понимание категорий истины, объективности, факта, теории, объяснения и т.п.

Все описанные перестройки оснований науки, характеризовавшие глобальные революции в естествознании, были вызваны не только его экспансией в новые предметные области и обнаружением новых типов объектов, но и изменениями места и функций науки в общественной жизни.

Основания естествознания в эпоху его становления (первая революция) складывались в контексте рационалистического мировоззрения ранних буржуазных революций, формирования нового (по сравнению с идеологией средневековья) понимания отношений человека к природе, новых представлений о предназначении познания, истинности знаний и т.п.

Становление оснований дисциплинарного естествознания конца XVIII - первой половины XIX в. происходило на фоне резко усиливающейся производительной роли науки, превращения научных знаний в особый продукт, имеющий товарную цену и приносящий прибыль при его производственном потреблении. В этот период начинает формироваться система прикладных и инженерно-технических наук как посредника между фундаментальными знаниями и производством. Различные сферы научной деятельности специализируются и складываются соответствующие этой специализации научные сообщества.

Переход от классического к неклассическому естествознанию был подготовлен изменением структур духовного производства в европейской культуре второй половины XIX - начала XX в., кризисом мировоззренческих установок классического рационализма, формированием в различных сферах духовной культуры нового понимания рациональности, когда сознание, постигающее действительность, постоянно наталкивается на ситуации своей погруженности в саму эту действительность, ощущая свою зависимость от социальных обстоятельств, которые во многом определяют установки познания, его ценностные и целевые ориентации.

В современную эпоху, в последнюю треть нашего столетия мы являемся свидетелями новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука.

Интенсивное применение научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, изменение самого характера научной деятельности, связанное с революцией в средствах хранения и получения знаний (компьютеризация науки, появление сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства ) меняет характер научной деятельности. Наряду с дисциплинарными исследованиями на передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. Специфику современной науки конца XX века определяют комплексные исследовательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Организация таких исследований во многом зависит от определения приоритетных направлений, их финансирования, подготовки кадров и др. В самом же процессе определения научно-исследовательских приоритетов наряду с собственно познавательными целями все большую роль начинают играть цели экономического и социально-политического характера.

Исторически развивающиеся системы представляют собой более сложный тип объекта даже по сравнению с саморегулирующимися системами. Последние выступают особым состоянием динамики исторического объекта, своеобразным срезом, устойчивой стадией его эволюции. Сама же историческая эволюция характеризуется переходом от одной относительно устойчивой системы к другой системе с новой уровневой организацией элементов и саморегуляцией. Исторически развивающаяся система формирует с течением времени все новые уровни своей организации, причем возникновение каждого нового уровня оказывает воздействие на ранее сформировавшиеся, меняя связи и композицию их элементов. Формирование каждого такого уровня сопровождается прохождением системы через состояния неустойчивости (точки бифуркации), и в эти моменты небольшие случайные воздействия могут привести к появлению новых структур. Деятельность с такими системами требует принципиально новых стратегий. Их преобразование уже не может осуществляться только за счет увеличения энергетического и силового воздействия на систему. Простое силовое давление часто приводит к тому, что система просто-напросто "сбивается" к прежним структурам, потенциально заложенным в определенных уровнях ее организации, но при этом может не возникнуть принципиально новых структур. Чтобы вызвать их к жизни, необходим особый способ действия: в точках бифуркации иногда достаточно небольшого энергетического "воздействия-укола" в нужном пространственно-временном локусе, чтобы система перестроилась и возник новый уровень организации с новыми структурами. Саморазвивающиеся системы характеризуются синергетическими эффектами, принципиальной необратимостью процессов. Взаимодействие с ними человека протекает таким образом, что само человеческое действие не является чем-то внешним, а как бы включается в систему, видоизменяя каждый раз поле ее возможных состояний. Включаясь во взаимодействие, человек уже имеет дело не с жесткими предметами и свойствами, а со своеобразными "созвездиями возможностей". Перед ним в процессе деятельности каждый раз возникает проблема выбора некоторой линии развития из множества возможных путей эволюции системы. Причем сам этот выбор необратим и чаще всего не может быть однозначно просчитан.

Среди исторически развивающихся систем современной науки особое место занимают природные комплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек. Примерами таких "человекоразмерных" комплексов могут служить медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы "человек - машина" (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта).

26. Наука как тип рациональности. Историческая смена типов научной рациональности.

Понятие «рациональность» в практической и духовной деятельности людей охватывает как целеполагание, так и совокупность избираемых шагов, позволяющих достичь поставленной цели. Смену типов рациональности связывают с перестройкой оснований науки, происходящей в ходе научных революций. И хотя исторические типы рациональности — это своего рода абстрактные идеализации, все же историки и философы науки выделяют несколько таких типов.

Так как европейская рациональность уходит корнями в культуру античной Греции, рассмотрим специфику рациональности, рожденной в этой культуре. Скрытым или явным основанием рациональности является признание тождества мышления и бытия, открытое впервые греческим философом Парменидом. Отметим его сущностные характеристики:

1. Под бытием Парменид понимал не наличную действительность, данную чувствам, а нечто неуничтожимое, единственное, неподвижное, нескончаемое во времени, неделимое, ни в чем не нуждающееся, лишенное чувственных качеств. Тождество мышления и бытия означало способность мышления выходить за пределы чувственного мира и «работать» с идеальными «моделями», которые не совпадают с обыденными житейскими представлениями о мире.

2. Способность «работать» с идеальными моделями мышление может реализовать только в слове. Слово — это форма присутствия отсутствующего для чувственного восприятия. Определенность, точность, однозначность значений слов есть необходимое условие построения рационального знания.

3. Мышление понималось как «созерцание, уподобляющее душу Богу» (Плотин), как интеллектуальное озарение, уподобляющее ум человеческий уму божественному. Иначе говоря, не человек открывает Истину, а Истина открывается человеку. Так как человеческий разум есть проекция Божественного разума, то знание для человека всегда благо и добро.

4. Основная функция разума усматривалась в познании целевой причины. Признание целевой причины вносило смысл в природу, которая рассматривалась как нечто целостное, включающее в себя объективную целесообразность. Цель выступала принципом организации природы.

Результатом первой научной революции было возникновение классической европейской науки, прежде всего, механики и физики. В ходе этой революции сформировался особый тип рациональности, получивший название научного. Научный тип рациональности, радикально отличаясь от античного, тем не менее воспроизвел, правда, в измененном виде, два главных основания античной рациональности: принцип тождества мышления и бытия и идеальный план работы мысли. Черты научной рациональности:

1. Бытие перестало рассматриваться как Абсолют, Бог, Единое. Величественный античный космос был сведен к единственной истинной реальности - природе, вещественному универсуму. Первые естественные науки — механика и физика — изучали этот вещественный универсум как набор статичных объектов, которые не развиваются, не изменяются.

Человеческий разум потерял свое космическое измерение, стал уподобляться не Божественному разуму, а самому себе и наделялся статусом суверенности. Убеждение во всесилии и всевластии человеческого разума укрепилось в эпоху Просвещения. Неизменное, всеобщее, безразличное ко всему знание стало идеалом научной рациональности. Восторжествовал объективизм, базирующийся на представлении о том, что знание о природе не зависит от познавательных процедур, осуществляемых исследователем. Полное, истинное и окончательное объяснение природных явлений считалось завершенным, если изучаемые явления сводились к механической системе, из которой устранялась качественная определенность вещей и явлений. Неслучайно этот период развития науки получил название механистического.

3. Научная рациональность признала правомерность только тех идеальных конструктов, которые можно контролируемо воспроизвести, сконструировать бесконечное количество раз в эксперименте. Наука отделилась от философии и превратилась в исследовательскую технику.

4. Основным содержанием тождества мышления и бытия становится признание возможности отыскать такую единственную идеальную конструкцию, которая полностью соответствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым однозначность содержания истинного знания. Задача приспособить мысли, понятия, представления к содержанию изучаемого явления ставилась в зависимость от адекватного употребления языка.

5. Наука отказалась вводить в процедуры объяснения не только конечную цель в качестве главной в мироздании и в деятельности разума, но и цель вообще. Изъятие целевой причины превратило природу в незавершенный ряд явлений и событий, не связанных внутренним смыслом, создающим органическую целостность. Научная рациональность стала объяснять все явления путем установления между ними механической причинно-следственной связи.

Вторая научная революция произошла в конце ХVIII—первой половине XIX в.. Появление таких наук, как биология, химия, геология и др., способствовало тому, что механическая картина мира перестает быть общезначимой и общемировоззренческой. Специфика изучаемых объектов привела к идее развития и к постепенному отказу от требований эксплицировать любые естественнонаучные теории в механистических терминах. В физике, стали возникать элементы нового неклассического типа рациональности. Тип научного объяснения и обоснования изучаемого объекта через построение наглядной механической модели стал уступать место другому типу объяснения, выраженному в требованиях непротиворечивого математического описания объекта, даже в ущерб наглядности. Но в целом первая и вторая научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления.

Третья научная революция охватывает период с конца XIX в. до середины XX в. и характеризуется появлением неклассического естествознания и соответствующего ему типа рациональности. Революционные преобразования произошли сразу во многих науках: в физике были разработаны релятивистская и квантовая теории, в биологии — генетика, в химии — квантовая химия. В центр исследовательских программ выдвигается изучение объектов микромира. Специфика этих объектов потребовала переосмысления прежних классических норм и идеалов научного познания. Уже само название «неклассическое» указывает на принципиальное отличие этого этапа науки от предыдущего. Произошли изменения в понимании идеалов и норм научного знания:

1. Ученые согласились с тем, что мышлению объект не дан в его «природно-девственном», первозданном состоянии: оно изучает не объект, как он есть сам по себе, а то, как явилось наблюдателю взаимодействие объекта с прибором.

2. Так как любой эксперимент проводит исследователь, то проблема истины напрямую становится связанной с его деятельностью.

3. В противовес идеалу единственно научной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, стала допускаться истинность нескольких отличающихся друг от друга теоретических описаний одного и того же объекта.

Четвертая научная революция совершилась в последнюю треть XX столетия. Рождается постнеклассическая наука, объектами изучения которой становятся исторически развивающиеся системы - Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техногенных процессов; Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира и др.). Формируется рациональность постнеклассического типа. Ее основные характеристики:

историческая реконструкция как тип теоретического знания стала использоваться в космологии, астрофизике и даже в физике элементарных частиц, что привело к изменению картины мира.

возникло новое направление в научных дисциплинах — синергетика. Синергетика базируется на представлении, что исторически развивающиеся системы совершают переход от одного относительно устойчивого состояния к другому. В процессе формирования каждого нового уровня система проходит через так называемые «точки бифуркации» (состояния неустойчивого равновесия). В этих точках система имеет веерный набор возможностей дальнейшего изменения.

3. Субъект познания в такой ситуации не является внешним наблюдателем, существование которого безразлично для объекта.

4. Постнеклассическая наука впервые обратилась к изучению таких исторически развивающихся систем, непосредственным компонентом которых является сам человек. Для изучения этих очень сложных систем, как и вообще любых объектов естествознания, требуется построение идеальных моделей с огромным числом параметров и переменных. Выполнить эту работу ученый уже не может без компьютерной помощи.

5. При изучении такого рода сложных систем, включающих человека с его преобразовательной производственной деятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования оказывается неприемлемым.

Особо важным моментом четвертой научной революции было оформление в последние 10—15 лет XX в. космологии как научной дисциплины, предметом изучения которой стала Вселенная в целом.). Теория эволюции Вселенной в целом способствовала появлению в постнеклассическом типе рациональности элементов античной рациональности:

1. обращение к чистому умозрению при разработке теории развития Вселенной напоминает в своих существенных чертах античный тип рациональности.

2. впервые со времен греческой философии и протонауки был поставлен вопрос: «Почему Вселенная устроена именно так, а не иначе?» Вопрос «почему» в отношении метафизических объектов, каковым является Вселенная в целом, есть вопрос о причинах и первопричинах, поставленных еще античным философом Аристотелем.

3. все чаще стали говорить об антропном принципе, согласно которому наш мир устроен таким образом, что в принципе допускает возможность появления человека. В такой ситуации современный человек должен отрешиться от прагматического отношения к миру, которое сложилось и господствовало в новоевропейской культуре и науке.

4. подобие античному типу рациональности обусловливается также тем фактом, что начинает стираться граница между теорией элементарных частиц и теорией Вселенной.

Итак, современная физика и космология сформировали сходную с античной тенденцию обращения к умозрению, к теоретизированию. Они впустили в пространство своих научных построений вопросы, которые в классической и неклассической науке относились к философским: почему Вселенная устроена так, а не иначе; почему во Вселенной все связано со всем и т.д. Но на философские вопросы нельзя адекватно ответить, опираясь на нормы и идеалы научного познания, сложившиеся в пределах классической и неклассической рациональности.

27. Научные сообщества и их исторические типы. Наука, экономика, власть.

На базе выделения науки как профессии сформировались различные научные сообщества. Научное сообщество – это совокупность ученых-профессионалов, организация которой отражает специфику научной профессии. Научное сообщество ответственно за целостность науки как профессии и ее эффективное функционирование несмотря на то, что профессионалы рассредоточены в пространстве и работают в различном общественном, культурном и организационном окружении. Деятельность институтов и механизмов научного сообщества направлено на реализацию основной цели науки – увеличение массива достоверного знания. Члены научного сообщества считают себя и рассматриваются другими в качестве единственных людей, ответственных за разработку той или иной системы разделяемых ими целей, включая и обучение учеников и последователей. В таких группах коммуникация бывает обычно относительно полной, а профессиональные суждения относительно единодушными.

Оформление науки в профессию происходит в Новое время, в 17 веке.

Идея создания национальных академий и научных обществ как организационных форм научной деятельности была выдвинута Фрэнсисом Бэконом в утопической повести «Новая Атлантида», где он описал «Дом Соломона» - «благороднейшее, по нашему мнению, учреждение на земле, служащее стране путеводным светочем» и посвященное «изучению творений господних».

В 17 веке создаются первые научные академии: Лондонское Королевское общество (1660), Парижская Академия наук (1666), несколько позже основаны научные академии в Берлине (1700), Санкт-Петербурге (1724), Стокгольме (1739) и других европейских столицах. В самой большой из этих академий – Лондонском Королевском обществе – насчитывалось при ее открытии 55 членов. Парижская Академия начала работать в составе 21 человека. В штате Санкт-Петербургской Академии по проекту Петра 1 намечалось поначалу иметь 11 персон. Но в европейских странах к началу 18 века, видимо, было уже несколько тысяч ученых, поскольку тиражи научных журналов (а их в это время издается уже несколько десятков) доходили до тысячи экземпляров.

В задачах всех этих академий фиксировалось отделение науки от рассмотрения метафизических (философских), логико-схоластических и богословских проблем и связывалась с искусствами и ремеслами.

В 18-19 веке образуется множество научных дисциплин и, соответственно, формируются дисциплинарные сообщества., в результате чего складывается многоуровневая система науки. Сообщества в этом смысле существуют на множестве уровней. Наиболее глобальным является сообщество всех представителей естественных наук. Немного ниже в этой системе основных научных профессиональных групп располагается уровень сообществ физиков, химиков, астрономов, зоологов и т. п. Для этих больших группировок установить принадлежность того или иного ученого к сообществу не составляет большого труда, за исключением тех, которые располагаются ближе к периферии сообщества. Когда речь идет о сложившихся дисциплинах, членство в профессиональных обществах и чтение журналов – вот более чем достаточные признаки этой принадлежности. Подобным образом выделяются также большие подгруппы: специалисты по органической химии, а среди них, возможно, по химии белков, специалисты по физике твердого тела и физике высоких энергий, специалисты по радиоастрономии и т. д. Только на следующем, более низком уровне возникают эмпирические проблемы. Каким образом, если взять современный пример, должна быть выделена группа специалистов, изучающих бактериофаги, прежде чем эта группа каким-то образом публично оформится? Для этой цели следует побывать на специальных конференциях, изучить распределение планов написания рукописей или прочитать гранки будущих публикаций, а главное, прибегнуть к изучению формальных и неформальных систем коммуникаций, включая и те, которые раскрываются в переписке и способах цитирования.

Научная дисциплина – базовая форма организации профессиональной науки, объединяющая на предметно-содержательном основании области научного знания в сообщество, занятое его производством, обработкой и трансляцией, а также механизмы развития и воспроизводства соответствующей отрасли науки как профессии.

Дисциплинарная форма организации науки проявилась в том, сто она оказалась инвариантной относительно социально-экономического и культурного окружения и в настоящее время практически не имеет организационных альтернатив.

Если в середине 18 века в мире было около 10 тысяч человек, занимающихся наукой, то к концу 19 века число ученых достигает 100 тысяч. В 16 веке более половины «ученых людей» были клириками, получившими церковное образование. В 19 веке наука становится самостоятельной отраслью общественного труда, которым занимаются светские ученые-профессионалы, окончившие специальные факультеты университетов и институтов. В 1850 году в мире издается уже около тысячи научных журналов, а в 1950 – более 10 тысяч. В 1825 году немецкий химик Либих основал научную лабораторию, которая стала приносить ему значительный доход. Но это было тогда еще редким исключением. К концу 19 века такие лаборатории уже не редкость. Наука начинает привлекать внимание бизнесменов и предпринимателей, которые стали финансировать работы ученых, имеющие промышленное значение.

Наука второй половины 20 века бурно разрастается и превращается в одну из важнейших отраслей общественного труда. Наступает эра «большой науки». Профессия ученого перестает быть редкой. Людей, которые занимаются наукой, стали называть «научными работниками». В мире к концу 20 века имеется не менее 6 млн ученых, примерно столько же заняты обслуживающим науку трудом. Если взять общее число ученых, живших на Земле от древности до конца 20 века, то окажется, что 90% из них – наши современники. В развитых странах численность научных работников доходит до 10% трудоспособного населения, на обеспечение науки в среднем выделяется 5% бюджетных расходов государства.

В 20 веке формируются междисциплинарные сообщества, то есть такая организация исследовательской деятельности, которая предусматривает взаимодействие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин. В настоящее время междисциплинарные исследования рассматриваются прежде всего как проблема исследовательской практики и перевода ее результатов в систему знания.

Успешное осуществление междисциплинарных исследований предполагает решение трех видов проблем:

- методологической (формирование предмета исследований, в котором объект был бы отражен таким образом, чтобы его можно было изучать средствами всех участвующих дисциплин, а полученные в ходе исследований результаты могли уточнять и совершенствовать исходное изображение);

- организационной (создание сети коммуникаций и взаимодействия исследователей с тем, чтобы они могли профессионально участвовать в получении и обсуждении знания, а также привлекать к этому своих коллег из соответствующих дисциплин);

- информационной (обеспечение передачи прикладных результатов междисциплинарного исследования в практику принятия решений и их технологического воплощения и одновременно передачу собственно научных результатов, полученных участниками, для экспертизы в системы дисциплинарного знания).

В науке выделяют и такие организационные формы как научные школы, которые можно выделять как подуровень дисциплинарных сообществ. В истории мировой науки научные школы известны со времен античности (школа Аристотеля, школа Платона и др. В предметно-логическом плане членов школы объединяет общая интеллектуальная (теоретическая и методическая) платформа. Научная школа и научно-теоретический семинар признаются важнейшими формами организации устойчивых контактов между учеными. Особая роль в развитии научных коммуникаций отводится руководителю научной школы: именно в рамках научной школы молодые исследователи под руководством лидера разрабатывают программу, поддерживая тесное общение как друг с другом, так и через учителя с остальным миром.

Из анализа литературы можно сделать вывод, что научные школы - сложный феномен, который с разных предметных сторон изучают философы, социологи, психологи, экономисты, историки науки. Понятие "научная школа" широко распространено в научном сообществе, хотя иногда в него вкладывается совершенно различный смысл. В литературе о научных школах говорят в нескольких случаях:

· во-первых, применительно к отдельным ученым. Например, петербургская физическая школа берет начало от А.Ф.Иоффе. Этой школе принадлежит выдающаяся роль в становлении отечественной физики. Не менее значима роль московской школы теоретической физики, в развитие которой внесли огромный вклад такие ученые, как Л.Д.Ландау, И.Е.Тамм и др.;

· во-вторых, применительно к городам (тартуская семиотическая школа, ленинградская генетическая школа, красноярская спектроскопическая школа и т.д.);

· в-третьих, применительно к регионам (уральская историческая школа, сибирская геологическая школа, дальневосточная вулканологическая школа и т.д.);

· в-четвертых, применительно к отдельным нациям и государствам (российская астрономическая школа, польская науковедческая школа и т.д.);

· в-пятых, применительно к отдельным отраслям знания (научные школы в математике; научные школы в химии, научные школы в экономике и т.д.).

Научные школы можно рассматривать как сообщества, которые подходят к одному и тому же предмету с разных, порой несовместимых точек зрения. Но в науке это бывает значительно реже, чем в других областях человеческой деятельности; такие школы всегда конкурируют между собой, но конкуренция обычно быстро заканчивается.

В рамках научных школ осуществляется непосредственное общение ученых, происходит подготовка научных кадров, выработка удостоверенного научного знания. В первом приближении это можно представить как многоступенчатую обработку информации, непрерывно поступающего с переднего края исследований.

«Удостоверение» информации требует экспертизы того или иного результата исследований, поэтому такие результаты всегда представляются сообществу в четко стандартизированной форме научной публикации (устной или письменной), в которой закрепляется и содержание результата, и имена его авторов. Массив публикаций всегда структурирован (пространственным и временным образом) системой ссылок на элементы внутри дисциплины и своего окружения. В истории развития науки и в настоящее время трансляция научных данных начинается с рукописи, которая в конце концов оформляется в виде статьи для специального журнала. Дальше от края исследований находятся такие жанры как обзоры, монографии, учебники. Продвижение по этим информационным формам обеспечивает пополнение дисциплины новыми специалистами, в подготовке которых важнейшей составляющей является интеллектуальная. С ростом научного знания самоопределение молодых ученых происходит все в более позднем возрасте. В 19 веке это происходило на студенческой скамье, в 20 веке с наукой новичок знакомился в аспирантуре, в процессе участия в исследованиях. В конце 20 века потребовалась и специальная стажировка после аспирантуры.

Внутри научного сообщества функционируют и специальные методы коммуникации – формальные и неформальные (конференции, семинары, журналы…).

Развитие информационных технологий количественно и качественно расширяет возможности научного сообщества в деле накопления, обработки и передачи информации. Непосредственное общение заменяется Интернетом. Поисковые системы позволяют быстро включаться в современные разработки. Доступность Интернета позволяет информационно контролировать исследования в проблемных областях (так, все материалы изучения биомедицинских проблем по требованию научного сообщества в обязательном порядке размещаются в Интеренте.)

28. Наука в контексте современной цивилизации. Сциентизм и антисциентизм. Наука и паранаука.

Культ науки в наше время привел к попыткам провозглашения ее как высшей ценности развития человеческой цивилизации. Сциентизм (от лат. scientia - "знание, наука"), представив науку культурно-мировоззренческим образцом, в глазах своих сторонников предстал как идеология "чистой, ценностно-нейтральной большой науки". Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, а критерии научности распространять на все виды человеческого освоения мира, на все типы знания и человеческое общение в том числе. Одновременно со сциентизмом возникла его антитеза - антисциентизм, провозглашавшая прямо противоположные установки. Он весьма пессимистически относился к возможностям науки и исходил из негативных последствий НТР, требовал ограничения экспансии науки и возврата к традиционным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. К сторонникам сциентизма относятся все те, кто приветствует достижения НТР, модернизацию быта и досуга, кто верит в безграничные возможности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существования. Наука оказывается высшей ценностью, и сциентисты с воодушевлением и оптимизмом приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия научно-технической революции, их пессимистические настроения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на науку надежд в решении экономических и социально-политических проблем.

Сциентизм и антисциентизм возникли практически одновременно и провозглашают диаметрально противоположные установки. Определить, кто является сторонником сциентизма, а кто антисциентист, нетрудно. Аргументы тех и других легко декодируются, имея разновекторную направленность:

Сциентисты приветствуют достижения науки. Антисциентиты испытывают предубежденность против научных инноваций.

Сциентисты провозглашают знание как наивысшую культурную ценность. Антисциентисты не устают подчеркивать критическое отношение к науке.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, обрывая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности. Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, она не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к "онаучиванию" всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. Антисциентисты считают, что понятие "научное знание" не тождественно понятию "истинное знание".

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые проблемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного сознания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области права и политики, воспитания и образования. Иногда эти ориентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического синтеза, острые проблемы в области здравоохранения и экологии заставляют говорить о необходимости социального контроля за применением научных достижений. Однако повышение стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляют очки в пользу сциентизма.

Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. В частности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку как неподлинную экзистенцию вере как подлинной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными вопросами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? Изобретения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух останется при своем, с призывами веры.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной человеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удовлетворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Делая из науки капитал, они коммерциализировали науку, представили ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодование против сциентизма в концепции "одномерного человека", в которой показал, что подавление природного, а затем и индивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, свидетельствуют о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что узкий частичный специалист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, - это не только представитель технических профессий. В подобном положении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.

Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов.

Майкл Полани - автор концепции личностного знания - подчеркивал, что "современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терминов".

Крайний антисциентизм приводит к требованиям ограничить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются проекты будущего развития человечества.

Дилемма сциентизм - антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача современного интеллектуала весьма сложна. По мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы "одновременно защищать науки и противостоять сциентизму".

Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончаемые споры и несовершенство науки.

XX век так и не предложил убедительного ответа в решении дилеммы сциентизма и антисциентизма. Человечество, задыхаясь в тисках рационализма, с трудом отыскивая духовное спасение в многочисленных психотерапевтических и медиативных практиках, делает основную ставку на науку. И, как доктор Фаустус, продав душу дьяволу; связывает именно с ней, а не с духовным и нравственным ростом, прогрессивное развитие цивилизации.

Паранаучное знание - несовместимое с имеющимся гносеологическим стандартом. Широкий класс паранаучного (пара- от греч. - около, при) знания включает в себя учения или размышления о феноменах, объяснение которых не является убедительным с точки зрения критериев научности.

29. Главные характеристики современного этапа развития науки.

Главные характеристики современной, постнеклассической науки. Современные процессы дифференциации и интеграции наук. Связь дисциплинарных и проблемно-ориентированных исследований. Освоение саморазвивающихся «синергетических» систем и новые стратегии научного поиска. Роль нелинейной динамики и синергетики в развитии современных представлений об исторически развивающихся системах. Глобальный эволюционизм как синтез эволюционного и системного подходов. Глобальный эволюционизм и современная научная картина мира. Сближение идеалов естественно-научного и социально-гуманитарного познания. Осмысление связей социальных и внутринаучных ценностей как условие современного развития науки. Включение социальных ценностей в процесс выбора стратегий исследовательской деятельности. Расширение этоса науки. Новые этические проблемы науки в конце XX столетия. Проблема гуманитарного контроля в науке и высоких технологиях. Экологическая и социально-гуманитарная экспертиза научно-технических проектов. Кризис идеала ценностно-нейтрального исследования и проблема идеологизированной науки. Экологическая этика и ее философские основания. Философия русского космизма и учение В.И. Вернадского о биосфере, техносфере и ноосфере. Проблемы экологической этики в современной западной философии (Б. Калликот, О. Леопольд, Р. Аттфильд).

Постнеклассическая наука и изменение мировоззренческих установок техногенной цивилизации. Сциентизм и антисциентизм. Наука и паранаука. Поиск нового типа цивилизационного развития и новые функции науки в культуре. Научная рациональность и проблема диалога культур. Роль науки в преодолении современных глобальных кризисов.

Понятие постнеклассической науки было введено в конце 80-х годов 20-го века академиком В. С. Степиным. Сделано это было для того, чтобы обозначить новый этап в развитии науки, связанный со становлением нелинейного естествознания в процессе научной революции, разворачивавшейся в течение трех последних десятилетий и до сих пор не завершившейся.

Главными характеристиками современной, постнеклассической науки являются:

1. Широкое распространение идей и методов синергетики – теории самоорганизации и развития сложных систем любой природы.

В синергетике показано, что современная наука имеет дело с очень сложноорганизованными системами разных уровней организации, связь между которыми осуществляется через хаос. Каждая такая система предстает как «эволюционное целое». Синергетика открывает новые границы суперпозиции, сборки последнего из частей, построения сложных развивающихся структур из простых. При этом она исходит из того, что объединение структур не сводится к их простому сложению, а имеет место перекрытие областей их локализации: целое уже не равно сумме частей, оно не больше и не меньше суммы частей, оно качественно иное.

2. Укрепление парадигмы целостности, т. е. осознание необходимости глобального всестороннего взгляда на мир. Принятие диалектики целостности, включенности человека в систему – одно из величайших научных достижений современного естествознания и цивилизации в целом. В чем проявляется парадигма целостности?

а) В целостности общества, биосферы, ноосферы, мироздания и т. п. Одно из проявлений целостности состоит в том, что человек находится не вне изучаемого объекта, а внутри его. Он всегда лишь часть, познающая целое.

б) Для конца 20 в. характерной является закономерность, состоящая в том, что естественные науки объединяются, и усиливается сближение естественных и гуманитарных наук, науки и искусства. Естествознание длительное время ориентировалось на постижение «природы самой по себе», безотносительно к субъекту деятельности. Гуманитарные науки – на постижение человека, человеческого духа, культуры. Для них приоритетное значение приобрело раскрытие смысла, не столько объяснение, сколько понимание, связь социального знания с ценностно-целевыми структурами.

в) В выходе частных наук за пределы, поставленные классической культурой Запада. Все более часто ученые обращаются к традициям восточного мышления и его методам. Все более распространяется убеждение не только о силе, но и о слабости европейского рационализма и его методов. Но это никоим образом не должно умалять роли разума, рациональности – и науки как ее главного носителя – в жизни современного общества.

3. Укрепление и все более широкое применение идеи (принципа) коэволюции, т. е. сопряженного, взаимообусловленного изменения систем или частей внутри целого. Будучи биологическим по происхождению, связанным с изучением совместной эволюции различных биологических объектов и уровней их организации, понятие коэволюции охватывает сегодня обобщенную картину всех мыслимых эволюционных процессов, – это и есть глобальный эволюционизм.

4. Изменение характера объекта исследования и усиление роли междисциплинарных комплексных подходов в его изучении.

В современной методологической литературе все более склоняются к выводу о том, что если объектом классической науки были простые системы, а объектом неклассической науки – сложные системы, то в настоящее время внимание ученых все больше привлекают исторически развивающиеся системы, которые с течением времени формируют все новые уровни своей организации. Причем возникновение каждого нового уровня оказывает воздействие на ранее сформировавшиеся, меняя связи и композицию их элементов.

5. Еще более широкое применение философии и ее методов во всех науках.

Предметом активного обсуждения сегодня являются вопросы о самой философии как таковой; ее месте в современной культуре; о специфике философского знания, его функциях и источниках; о ее возможностях и перспективах; о механизме ее воздействия на развитие познания (в том числе научного) и иных форм деятельности людей.

6. Методологический плюрализм, осознание ограниченности, односторонности любой методологии – в том числе рационалистической включая диалектико-материалистическую.

В науке 20 в. все чаще говорят об эстетической стороне познания, о красоте как эвристическом принципе, применительно к теориям, законам, концепциям. Поиски красоты, т.е. единства и симметрии законов природы, – примечательная черта современной физики и ряда других естественных наук. Характерная особенность постнеклассической науки – ее диалектизация – широкое применение диалектического метода в разных отраслях научного познания.

7. Постепенное и неуклонное ослабление требований к жестким нормативам научного дискурса – логического, понятийного компонента и усиление роли внерационального компонента, но не за счет принижения, а тем более игнорирования роли разума.

Эту важную особенность, ярко проявившуюся в науке 20 в., подчеркивал В. И. Вернадский. Личность опирается в своих научных достижениях на явления, логикой (как бы расширенно мы ее ни понимали) не охватываемые.

8. Соединение объективного мира и мира человека, преодоление разрыва объекта и субъекта.

Развитие науки 20 в. – как естествознания, так и обществознания – убедительно показывает, что независимого наблюдателя, способного только пассивно наблюдать и не вмешиваться в «естественный ход событий», просто не существует. Человека – «единственного наблюдателя», которого мы способны себе представить – невозможно вычленить из окружающего мира, сделать его независимым от его собственных действий, от процесса приобретения и развития знаний. Вот почему многие исследователи считают, что сегодня наблюдается смыкание проблем, касающихся неживой природы, с вопросами, поднимаемыми в области социологии, психологии, этики.

9. Внедрение времени во все науки, все более широкое распространение идеи развития («историзация», «диалектизация» науки).

В последние годы особенно активно и плодотворно идею «конструктивной роли времени», его «вхождения» во все области и сферы специально-научного познания развивает И. Пригожий. Он пишет: «Время проникло не только в биологию, геологию и социальные науки, но и на те два уровня, из которых его традиционно исключали: макроскопический и космический. Не только жизнь, но и Вселенная в целом имеет историю, и это обстоятельство влечет за собой важные следствия». Главное из них– необходимость перехода к высшей форме мышления – диалектике как логике и теории познания.

10. Усиливающаяся математизация научных теорий и увеличивающийся уровень их абстрактности и сложности.

Эта особенность современной науки привела к тому, что работа с ее новыми теориями из-за высокого уровня абстракций вводимых в них понятий превратилась в новый и своеобразный вид деятельности. В этой связи некоторые ученые говорят, в частности, об угрозе превращения теоретической физики в математическую теорию. Компьютеризация, усиление альтернативности и сложности науки сопровождается изменением и ее «эмпирической составляющей». Речь идет о том, что появляются все чаще сложные, дорогостоящие приборные комплексы, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства.

11. Стремление построить общенаучную картину мира на основе принципов универсального (глобального) эволюционизма, объединяющих в единое целое идеи системного и эволюционного подходов.

Глобальный эволюционизм: характеризует взаимосвязь самоорганизующихся систем разной степени сложности и объясняет генезис новых структур; рассматривает в диалектической взаимосвязи социальную, живую и неживую материю; создает основу для рассмотрения человека как объекта космической эволюции, закономерного и естественного этапа в развитии нашей Вселенной, ответственного за состояние мира, в который он «погружен»; является основой синтеза знаний в современной, постнеклассической науке; служит важнейшим принципом исследования новых типов объектов – саморазвивающихся, целостных систем, становящихся все более «человекоразмернымй».

12. Формирование нового – «организмического» видения (понимания природы).

Понимания природы все чаще рассматривается не как конгломерат изолированных объектов и даже не как механическая система, но как целостный живой организм, изменения которого могут происходить в определенных границах. Нарушение этих границ приводит к изменению системы, к ее переходу в качественно иное состояние, которое может вызывать необратимое разрушение целостности системы.

13. Понимание мира не только как саморазвивающейся целостности, но и как нестабильного, неустойчивого, неравновесного, хаосогенного, неопределенностного. Эти фундаментальные характеристики мироздания сегодня выступают на первый план, что, конечно, не исключает присутствия в универсуме противоположных характеристик.

Таким образом, современная наука даже в малом не может обойтись без вероятностей, нестабильностей и неопределенностей. Они пронизывают все мироздание – от свойств элементарных частиц до поведения человека, общества и Универсума в целом. Поэтому в наши дни все чаще говорят о неопределенности как об атрибутивной, интегральной характеристике бытия, объективной во всех ее сферах.

30. Этические проблемы современной науки. Кризис идеала ценностно-нейтрального научного исследования.

Постепенно выявляется новый тип деятельности, новый тип экспериментов, новый тип организации научного поиска, при котором ученый обязан дать обоснование социальной значимости, непротиворечивости приложений науки к жизненным ценностям человека, определенные гарантии от антигуманности плодов поиска. Эффективность такого контроля, который включает в себя и этико-гуманистические критерии, в немалой степени зависит от того, насколько он будет компетентным, насколько активно станут участвовать в нем ведущие ученые и общественность, насколько прочным окажется союз науки и демократии.

Наука и техника стали одновременно величайшей надеждой для человеческого прогресса и одной из наиболее серьезных угроз, с которыми сталкивается современный человек. Такая ситуация возникла в связи с колоссальной мощью научной технологии. Направлена ли она на уничтожение болезней человека или на производство оружия, способного уничтожить человеческий род? В некоторых случаях результаты улучшения техники ведут к противоречивым последствиям. Один из результатов этого, характерный для развитых стран и особенно для молодежи,— растущее недоверие по отношению к науке и ее приложениям. И это в то время, когда планета должна обеспечить существование более 6 млрд. людей, что возможно только на основе непрерывного и рационального использования техники. Вместе с тем и безрассудное использование техники, связанное в первую очередь с эксплуатацией, несет столь же серьезную угрозу. Катастрофы можно избежать только в том случае, если науку и технику удастся поставить под строгий и гуманный контроль. Еще более серьезна ситуация в развивающихся странах, где обещанное научно-техническим прогрессом оказалось невыполненным; нищета, голод и болезни все еще являются уделом большей части человечества. Отказ от науки и техники может только ухудшить эту ситуацию.

Наука – это познавательная социально организованная деятельность, и тем самым выявляется целый спектр этических характеристик этой деятельности. Следует отметить, что до сих пор научная деятельность изучается в основном как исследовательская, т. е. направленная на получение нового знания. Это, конечно, фундаментальная характеристика научной деятельности. Однако, как известно, деятельность ученого, особенно современного, не ограничивается исследованием; она включает и преподавание, и информационную работу — как поиск информации, необходимой для постановки исследовательской задачи и обсуждения методов ее решения, так и информирование коллег,— и популяризацию достижений науки, и решение вопросов управления, в том числе исследованиями и разработками, и редактирование, и рецензирование. Наконец, нередко ученый выступает в роли консультанта или эксперта при решении тех или иных проблем. Такой диапазон обязанностей ученого — закономерное следствие как многообразия и взаимосвязи социальных функций науки, так и ее развития, усложнения взаимоотношений внутри научного сообщества.

В этике науки складывается два основных направления: это, во-первых, изучение этических проблем, порождаемых взаимодействием общества и науки, или внешняя этика науки. Во-вторых, особый раздел этики науки представляют проблемы, относящиеся к взаимодействиям в пределах научного сообщества — то, что можно назвать внутренней этикой науки.

Современная техногенная цивилизация ставит новые этические проблемы перед наукой. Долгое время господствовало представление о том, что знание, которое дает наука, есть нечто безусловно благое и полезное, так же как и сама познавательная деятельность и те практические применения, которые получают ее результаты. К этому следует добавить, что научные исследования — если сравнивать с нынешними временами — были не очень обременительными для общества с точки зрения требовавшихся для них материальных ресурсов.

Имеет смысл в этой связи вспомнить о так называемом «технологическом императиве», который, как порой кажется, обрел едва ли не прочность аксиомы. Согласно этому императиву все то, что становится для человечества технически возможным, непременно реализуется практически. При этом явно или неявно предполагается, что уделом людей остается лишь приспособление, насколько оно вообще достижимо, к тому, что порождают все новые и новые джинны, выпускаемые учеными из пробирок.

В 90-е годы все более широкое внимание начинает привлекать «принцип предосторожности» (precautionary principle). В соответствии с этим принципом, коль скоро предлагается использование новой технологии и при этом у кого-то возникают разумные сомнения в ее безопасности, бремя доказательства ее безопасности ложится на того, кто предлагает ее ввести. Конечно, абсолютно безопасных технологий не существует, так что на практике достаточно будет показать, что риск пренебрежимо мал по сравнению с предполагаемыми положительными эффектами новой технологии.

Этические оценки применяются теперь не только к результатам научной деятельности, но и к самому процессу научного поиска. Но это является, пожалуй, наиболее дискуссионным моментом. С одной стороны свобода исследований — это ценность, которую человечество выстрадало за многие столетия, так что будет попросту безнравственно, если человечество от нее откажется. Но, с другой стороны, является настоятельной необходимостью — в интересах человека — ограничить эту свободу исследований. Думается, поиск баланса между двумя этими императивами станет неотъемлемой частью научно-технического развития. А это свидетельствует не только о его особой значимости, но и о том, что его ограничение всякий раз должно рассматриваться в качестве исключения и специально обосновываться.

Главная задача этического регулирования научных исследований — по возможности оградить человека от сопряженного с ними риска. Именно с этой целью и создаются соответствующие структуры и механизмы. Иначе говоря, сам замысел намечаемого исследования, его идея должна быть такой, чтобы оно было реализуемо не только методологически, не только технически и технологически, но и этически.

Важнейшей задачей социогуманитарной этической экспертизы является экологическая оценка научных проектов. В условиях современного экологического кризиса любые действия человечества должны учитывать возможные последствия на состояние окружающей среды. Часто можно услышать, что наука приносит человеку не только блага, но и величайшие несчастья. Загрязнения атмосферы, катастрофы на атомных станциях, повышение радиоактивного фона в результате испытаний ядерного оружия, “озонная дыра” над планетой, резкое сокращение видов растений и животных – все эти и другие экологические проблемы люди склонны объяснять самим фактом существования науки. Если же наука не обвиняется впрямую, то все равно признается ее решающая роль в техногенной цивилизации и, следовательно, в безудержной эксплуатации и деградации природы. На этом фоне в этике науки возникло особое направление – экологическая этика.

В широком смысле экологическая этика пытается показать, как люди относятся не только друг к другу, но и к окружающей природе, почему такой тип отношений складывается, каким должна быть цивилизация и наука, чтобы сохранить природную среду? Разрешение экологических кризисов нуждается не столько в практических действиях, разработке новых технологий, сколько в экологическом пересмотре нашей философии и морали. И такой пересмотр не без основания связывается с развитием экологической этики как новой науки.

Экологическая этика ищет новые принципы деятельности на пути синтеза ценностей восточной и западной цивилизации. Если на Востоке основополагающий принцип этики и бытия - естественность, что означает "мягко вписываться" в природу, а для нормальной жизни необходимо чувствовать ритмы и циклы "дыхания бытия", соответствовать ритмам природы, то Запад демонстрирует совершенно другие принципы. Здесь сформировался примат "экономической этики", в соответствии с которой природная среда есть лишь объект для изъятия ресурсов, поэтому в рамках этой цивилизации других дополнительных отношений с природой, кроме господства и потребления, строить не приходилось.

Техногенное отношение к природе как к средству удовлетворения не духовных, а сугубо технических потребностей становится, начиная с первой половины XX в. одной из ведущих тенденций в развитии культуры. Наука перестает быть орудием понимания природы, а становиться в первую очередь средством наживы и обогащения. Техногенная цивилизация основана на таком взаимоотношении между человеком и природой, при котором природа является объектом человеческой деятельности, объектом эксплуатации, причем эксплуатации неограниченной. Ей присущ такой тип развития, который можно выразить одним словом: больше. Цель состоит в том, чтобы накапливать все больше материальных благ, богатств и на этой основе решать все человеческие проблемы, в том числе социальные, культурные и другие. Техногенной цивилизации присуще представление, что природа неисчерпаема, именно как объект ее эксплуатации человеком. Экологический кризис намечает границы существующему типу экономического развития. Речь идет о необходимости новых отношений с природой и между людьми. Эти отношения должны быть направлены на гармонизацию природы и человека, для решения глобальных проблем современности и вновь заставить работать такие понятия как этическая норма и нравственность по отношению к культуре и природе. Вспомнить о том, что нравственный и экологический императивы столь же неразделимы, сколь нераздельны личность и человек. Нарушение экологических и культурных норм ведет к разрушению человечества, так же как несоблюдение нравственных нормативов разрушает личность. Изменения, вносимые в мир человеком, в конечном итоге отражаются на нем самом.

Техногенное отношение к природе как к средству удовлетворения не духовных, а сугубо технических потребностей становится, начиная с первой половины XX в. одной из ведущих тенденций в развитии культуры. Наука перестает быть орудием понимания природы, а становиться в первую очередь средством наживы и обогащения. Техногенная цивилизация основана на таком взаимоотношении между человеком и природой, при котором природа является объектом человеческой деятельности, объектом эксплуатации, причем эксплуатации неограниченной. Ей присущ такой тип развития, который можно выразить одним словом: больше. Цель состоит в том, чтобы накапливать все больше материальных благ, богатств и на этой основе решать все человеческие проблемы, в том числе социальные, культурные и другие. Техногенной цивилизации присуще представление, что природа неисчерпаема, именно как объект ее эксплуатации человеком. Понимание глубины экономического кризиса кладет конец такому представлению. Экологический кризис намечает границы существующему типу экономического развития. Речь идет о необходимости новых отношений с природой и между людьми. Эти отношения должны быть направлены на гармонизацию природы и человека, для решения глобальных проблем современности и вновь заставить работать такие понятия как этическая норма и нравственность по отношению к культуре и природе. Вспомнить о том, что нравственный и экологический императивы столь же неразделимы, сколь нераздельны личность и человек. Нарушение экологических и культурных норм ведет к разрушению человечества, так же как несоблюдение нравственных нормативов разрушает личность. Изменения, вносимые в мир, человеком, в конечном итоге отражаются на нем самом.

Суть новой культуры вырастает из разрушения характерных для классического индустриального общества систем, внешне детерминирующих жизнь личности. Человек перестает быть элементом технологической, экономической или политической систем, где его деятельность жестко определяется внешними по отношению к его личностной культуре качествами. Возникает принципиально новая ситуация, означающая, что социально-экономическое развитие зависит уже от состояния духовного мира личности, от ее развития и социокультурной устремленности. Задача создания новой культуры очень сложна и возможна лишь при изменении мировоззрения и более правильного понимания основных законов природы. Решающая роль духовных факторов в планетарном развитии рассматривалась в философии русского космизма, которую теперь вспоминают все чаще и чаще.

В философии русского космизма было два направления: религиозное (Н.Федоров) и научное (Н.Холодный, К.Циолковский, А.Чижевский, В.Вернадский). В обоих можно найти критику свойственного западной, техногенной цивилизации идеала деятельности, нацеленного на эксплуатацию природы, чисто технологическое к ней отношение. Русские философы писали о возможных катастрофических последствиях такой деятельности, предсказывая глобальную экологическую катастрофу задолго до того, как обозначились реальные признаки экологического кризиса. Но предлагаемые в русском космизме проекты будущего не отбрасывали западную традицию - ценность творческой личности, научной рациональности и др. Идеалом этой философии было объединение человечества в планетарном масштабе, коэволюция человека и природы, управление природой как особым организмом, в который включен человек. Идеи Вернадского о биосфере и ноосфере перекликались не только с идеями Леруа и Шардена, но и с идеями восточных культур о связи истины и нравственности, о самоограничении и самовоспитании как условии эффективной деятельности человека. Опираясь на естественнонаучные эволюционные воззрения, космисты выдвинули мысль о неизбежности развития человека, природы и космоса; когда сознание, разум становятся ведущей силой мирового развития, человек берет на себя ответственность за космическую эволюцию. Он должен проникнутся духом космической этики.

В этом плане особый интерес представляет собой учение Вернадского. Согласно его взглядам исследовать надо не только внутреннюю структуру живого вещества, его составные части, но и более крупные структуры: биосферу, взаимодействующие сферы Земли и земную кору – область былых биосфер, великую каменную летопись геологической истории, хранилище информации о прошлом Земли, об истории жизни. Вернадский рассматривал биосферу как особое геологическое тело, строение и функции которого определяются особенностями Земли (планеты Солнечной системы) и космоса. А живые организмы, популяции, виды и все живое вещество – это формы, уровни
организации биосферы.

В отличие от геосферы, в биосфере динамическое равновесие более неустойчивое. Другими словами, биосфера не только «работает и изнашивается», но и развивается в процессе работы, самоусовершенствуется, все более полно, активно и в большем масштабе накапливает, трансформирует энергию, усложняет свою организацию, обогащается информацией. Строение биосферы прежде всего и больше всего характеризуется жизнью. Культурная биогеохимическая энергия создает в настоящее время ноосферу. Она связана с
психической деятельностью организмов, с развитием мозга в высших проявлениях жизни и сказывается в форме, производящей переход биосферы в ноосферу только с появлением разума. Его проявление у предков человека вырабатывалось в течение многих сотен лет, но стать геологической силой смогло только сейчас, когда человек охватил своею жизнью и культурой всю биосферу.

Из всего учения Вернадского следует, что феномен жизни, возникновение живого вещества он считал естественным этапом развития материи. Вернадский был первым из ученых-естественников, который понял космическое, может быть, даже космогоническое значение факта возникновения жизни на Земле и начал систематическое исследование ее влияния на развитие планеты, представляя жизнь «буфером» между космосом и «косным», то есть
неживым веществом Земли, буфером, способным использовать космическую энергию для преобразования планетарного вещества.

Таким образом, жизнь становится катализатором процесса развития. Наша планета и космос представляются ныне как единая система, в которой жизнь, живое вещество связывают в единое целое процессы, протекающие на Земле, с процессами космического происхождения. На протяжении всей истории Земли количество живого вещества в биосфере согласно оценкам Вернадского было практически постоянным. За счет энергии Солнца возникли так называемые геохимические циклы, или круговорот веществ в природе, в который вовлекались все новые и новые массы первичной материи. Начали возникать толщи осадочных пород, которые преобразовывались затем геологическими и геохимическими процессами.

Эта грандиозная картина общепланетарного развития включала в себя и появление человека – носителя Разума, который еще раз многократно ускорил все процессы, протекающие на планете. Породив Человека, Природа «избрала» еще один могучий катализатор мирового процесса развития.

Если взять все население планеты, то его масса будет во много раз меньше массы вещества планеты. Человек силен не материей, а его мозгом, разумом и направляемым этим разумом трудом. В геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление.

Геологический эволюционный процесс отвечает биологическому единству и равенству всех людей. Это – закон природы. Все расы между собой скрещиваются и дают плодовитое потомство. Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества, как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть «ноосфера».

Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше.

Переход биосферы в ее новое состояние, которое мы называем теперь ноосферой, то есть вступление человечества в новую эру своего развития, в эпоху ноосферы, обеспечение коэволюции (совместного развития) человека и биосферы не могут произойти автоматически. Это будет мучительный и небыстрый процесс выработки новых принципов согласования своих действий и нового поведения людей. Другими словами, новой нравственности. Это означает, что переход в эпоху ноосферы потребует коренной перестройки всего нашего бытия, смену стандартов и идеалов.

Появление научной мысли в биосфере в перспективе неизбежно полностью ее видоизменяет. В сочетании с трудовой деятельностью человека мысль становится неведомой до этого геологической силой, способной преобразовать вместе с биосферой весь поверхностный слой Земли. Носитель земного разума – человек – с нарастающим во времени темпом воздействует на биосферу, активно захватывая все занимаемое ею пространство, окультуривая флору и фауну, меняя облик земной поверхности. По убеждению Вернадского, преобразование биосферы грядет неизбежно и необратимо.

Мысль появилась в биосфере через человека разумного (Homo sapiens), но ее проявление не случайно, к нему вела вся предшествовавшая эволюция биосферы на протяжении нескольких миллиардов лет. Возникновение мысли открыло новую эру в развитии биосферы. Мысль стала мощнейшим геологическим фактором: как только сформировалось научное проявление мысли, оно стало строить и направлять техническую работу человека, переделывающую биосферу. Такое воздействие научной мысли на биосферу выявилось не сразу после появления в ней человека. Вначале, на протяжении многих тысяч человеческих поколений, никаких заметных изменений в биосфере не наблюдалось, но исподволь шло развитие научной мысли и накопление сил. Постепенно, используя свое интеллектуальное превосходство над остальными представителями животного мира, человек охватил своей жизнью, своей культурой всю верхнюю оболочку планеты – в общем, всю биосферу, всю связанную с жизнью область планеты. Развитие научной мысли привело к приручению животных, к созданию культурных растений. Человек стал менять окружающий его животный мир и создавать для себя новую, не бывшую никогда на планете живую природу.

Под влиянием научной мысли и человеческого труда на протяжении последних 5-7 тыс. лет начался и в нарастающем темпе продолжает происходить стихийный процесс видоизменения биосферы и ее перехода в качественно новое состояние – ноосферу. Под ноосферой Вернадский понимал не выделенный над биосферой "мыслящий пласт", а качественно новое состояние самой биосферы, ее очередную трансформацию в ходе эволюции. Известны и более ранние переходы биосферы в качественно новые состояния, сопровождавшиеся почти полной ее перестройкой. Но этот переход представляет собой нечто особенное, ни с чем не сравнимое. На наших глазах биосфера резко меняется и едва ли может быть сомнение в том, что проявляющаяся этим путем ее перестройка научной мыслью через организованный человеческий труд не есть случайное явление, зависящее от воли человека, но есть стихийный природный процесс, корни которого лежат глубоко и подготавливались эволюционным процессом, длительность которого исчисляется сотнями миллионов лет... Создание ноосферы из биосферы есть природное явление, более глубокое и мощное в своей основе, чем человеческая история. Оно требует проявления человечества, как единого целого, – писал Вернадский.

Развитие научной мысли резко ускорило свой темп в последние столетия. В настоящее время можно говорить о взрыве научного творчества, что непосредственно связано с переходом биосферы в ноосферу. Ноосфера как высокоорганизованное состояние биосферы может возникнуть и существовать при условии, что дальнейший процесс ее развития протекает сознательным путем, направляется и организуется научной мыслью. Это требует, с одной стороны, настолько высокого уровня развития науки, при котором такая задача становится ей посильной. С другой стороны, это ставит перед учеными задачу овладения в ближайшем будущем методами управления развитием биосферы и создания необходимых для этого средств.

Что же касается единства человечества, то оно составляет важнейшее условие образования ноосферы. В. И. Вернадский считал, что независимо от деления людей по расовым и национальным признакам, единство человечества неизбежно сложится в ближайшее время вопреки всему тому, что мешает этому процессу.

Становление ноосферы можно заметить в уже отмеченной выше особенности современной науки с ее ориентацией на изучение сложных человекоразмерных систем. Ноосферное знание ориентированно на человека и его общей характеристикой является единение бытийной и нравственной составляющих. Ноосферное знание – это элемент целостного мировидения, оно опирается на новую картину мира, обозначаемую как системная, теоретическим базисом которой является эволюционно – синергетическая парадигма.

Экологическая этика развивается в трудах многих современных западных мыслителей. Примером среди них может служить Бэярд Калликотт (р. 1941) - один из наиболее известных и плодовитых современных американских экофилософов. Он считает, что традиционная метафизика и обусловленная ею мораль - это, скорее, источники современных экологических проблем, но никак не средство для их разрешения. Нынешняя экологическая ситуация нуждается не столько в практическом экспериментировании, сколько в радикальном пересмотре западных моральных и метафизических парадигм.

По твердому убеждению Б. Калликотта, экологическая этика должна иметь строгое метафизическое обоснование, опираться на теорию ценности, включая внутреннюю ценность не только людей, но и природных существ и природы как целого. В отличие от сторонников защиты прав домашних животных, экофилософы подчеркивают особое значение диких видов: "Дикие животные и туземные растения занимают особое место в природе в соответствии с этикой земли, которого не имеют домашние животные (потому что они являются продуктами человеческого искусства и представляют расширенное присутствие человеческих существ в природном мире" (Callicott, 1984).

Б. Калликотт - один из немногих современных экофилософов, кто внимательно изучал экологические традиции американских индейцев, умеющих жить в гармонии с дикой природой. К животным, растениям, предметам ландшафта индейцы относятся как к людям, с уважением, пытаются вступать с ними в сложные социальные отношения. А социальное общение, по его мнению, является той матрицей, из которой возникает моральность (Callicott, 1988).

Калликотт разделяет индейскую "мудрость в общении с природой" на несколько типов:

1. Утилитарная охрана. Как пример он приводит охотничьи обычаи по рациональному разведению и отстрелу охотничьих животных.

2. Религиозное поклонение. Религиозные мотивы могут играть большую роль в возникновении идеи охраны природы. Хотя в этом случае природоохрана чаще всего являлась побочным эффектом.

3. Экологическая осведомленность. Многие индейские племена имели определенные экологические знания, которые в виде примет и традиций сдерживали потенциальное разрушение природной среды.

4. Экологическая этика. Индейцы питают истинное уважение к природе, признают права на благополучие других форм жизни. Именно такой подход к природе Б. Калликотт считает очень важным, требующим своего распространения в других человеческих культурах (Callicott, 1988).

Олдо Леопольд (1887—1948) — известный американский природоохранник, ученый-эколог, писатель, президент Экологического общества США, один из основателей Общества дикой природы.

Свою экологическую этику Олдо Леопольд назвал этикой земли. Но, в отличие от Альберта Швейцера, он распространил ее не на отдельные особи, а на виды и экологические сообщества. Леопольд писал: «Первоначальная этика касалась отношений между индивидами; дальнейшие добавления связаны уже с взаимоотношениями индивида и общества. Но этики, регулирующей взаимоотношения человека с землей, с животными и растениями, обитающими на ней, пока еще не существует. Земля, подобно рабыням Одиссея, все еще остается собственностью и взаимоотношения с ней все еще остаются чисто потребительскими, подразумевающими только права без обязанностей.

Распространение этики на этот третий элемент в окружении человека является — если я правильно толкую все признаки — эволюционной возможностью и экологической необходимостью. Это третий этап непрерывного развития. Первые два уже осуществились. Отдельные мыслители со времен библейских пророков постоянно указывали, что опустошение земли не только вредно, но и дурно» (Леопольд, 1980). Так ученый фундаментально обосновал необходимость существования экологической этики.

По мнению Леопольда, «этика в экологическом смысле — это ограничение свободы действий в борьбе за существование. Этика в философском смысле — это различие общественного и антиобщественного поведения» (Леопольд, 1980).

Экофилософ вывел и несколько основных принципов своей экологической этики. По его мнению, «вещь правильна, когда у нее есть тенденция сохранять целостность, стабильность и красоту биологического сообщества. Она неправильна, когда имеет обратную тенденцию» (Леопольд, 1980). В соответствии с этикой земли не следует уничтожать или способствовать вымиранию видов; необдуманно смешивать отечественные и экзотические виды; добывать непомерную энергию из почвы и освобождать ее в быту; запруживать или загрязнять реки; следует заботиться о животных.

Вопреки распространенному мнению, что христианство явилось источником потребительского отношения к природе, Л.Уайт, Дж.Пассмор, Р.Аттфилд утверждают, что в христианстве коренятся совершенно иные тенденции взаимоотношения человека с природой. Библейский Эдем - это идеальный образ природы, возврат к единению с природой. Грехопадение - это деспотически-потребительское отношение к природе, выраженное в рационализации взглядов на природу как объект анализа и носитель стоимости. Мироощущение христианина способно за видимой ограниченностью природы прозреть божественный замысел движения тварного мира к совершенству, к единению с Творцом. В этом случае "я" не растворяется в душе природы; напротив, зрелость "я" есть залог существования и "возрастания" природы.

Научное сообщество (форма организации науки) – совокупность профессиональных ученых, людей со спец. подготовкой, соц. функцией которой явл. получение учений и знаний.

─ сообщество не просто людей, занимающихся познанием мира, а таких исследователей, которые разделяют общую парадигму. (Томас Кун).

a) Школа Эпикура – «Сад»

b) Школа Аристотеля – школа «Лицей»

c) Школа Платона – «Академия»

d) «Стоики» - стоицизм

e) Александрийская школа – сосредоточены все виды наук

f) Монастырские школы.

1167г. – образование университета

Говоря о формах организации, имеют ввиду способы социализации.

Исторические типы науч. сообществ:

1) Философские школы

2) богословские школы

3) республика ученых (нач. 17 века)

4) научные сообщества эпохи дисциплинарно – организационной науки (18-19 век)

5)междисциплинарные сообщества науки (20 век)

6) научные школы (сообщества единомышленников в решении одних и тех же проблем)

7) научные направления

8) научные коллективы (единомышленники с одной науч. программой).

Формы организации науки связаны с образованием.

Философские проблемы социально-гуманитарных наук (общая часть)

1. Специфика социально-гуманитарного познания.

Естественники (математики, физики) не признают гуманитарные дисциплины за науку.

Принципы естественников:

1. Объекты исследования существуют реально (реальность).

2. Эти объекты эмпирически доступны (наблюдаемость).

3. Возможность формализации знания (формализуемость).

Принципы гуманитарных учёных:

1. Объекты исследования не обязательно существуют реально.

2. Не обязательно должны быть наблюдаемым.

3. Формализация приведёт к разрушению знания (превращение стихи в прозу – разрушение).

Первые философы (до Сократа) изучали только природу. Сократ формулирует: познай самого себя (систему ценностей и пр.). Кант: построил общую модель человеческого интеллекта.

Изначально естественные науки развивались медленно (было философия, история и пр.). Раньше считали изучение природы детским и даже греховным занятием (ради праздного любопытства).

Затем:

Мир есть не иллюстрация Библии. Он не соответствует описанию священного писания.

Декарт: описание мира как математического. Математика – фундаментальный всеобщий научный метод. Декарт превратил природу в механизм и изгнал всех духов. Бог не мог создать ничего, что не могло строиться на математике (он сначала сделал чертежи, написал уравнения, а затем создал мир).

В 18 веке большинство гуманитариев пытались приспособить методы естественных наук к изучению гуманитарных наук. Есть науки номотетические (поиск общих законов природы, повторяющихся свойств) и науки идиографические (описание отдельных неповторяющихся уникальных событий).

2 формы рациональности: причинная (каузальная), целевая. Отсюда идёт образ природы как механизма, где всё связано. У человека есть свободная воля, в отличие от других существ (животное действует на уровне инстинктов, а человек, осознавая происходящее, может разрывать цепь и поступать неординарно).

В отношении общества научная рациональность признаёт целевую причинность, тот есть действия, обусловленные свободной волей, возможность разрыва цепи.

Социальное познание, как и познание природных явлений, строится на противопоставлении объекта и субъекта знания, в результате которого возникает активное отношение субъекта к объекту, стремление представить и выразить некую объективную реальность в сознании (знании) человека. Объектом социально-философского знания (познания) выступает общество, все многообразные проявления, объективной для познающего субъекта, жизнедеятельности людей. Роль объекта в структурировании социального познания, в определении направлений развития познавательного процесса, в возникновении различных его типов, форм и уровней весьма значительна. Различая объекты социального познания (мораль, право, воспитание), мы тем самым выявляем и научные дисциплины, которые их изучают (этика, правоведение, педагогика). Различные уровни и состояния социального объекта, их пространственные и временные характеристики, в свою очередь, также дифференцируют направления исследований. Так, общественная история как объект исследований дифференцируется в историческом познании на всеобщую и региональную историю, историю отдельной страны или народа, историю определенного периода (например, историю Средних веков) и т.п. Будучи важной стороной познавательного отношения, социальный объект познания все же относительно более пассивная его сторона. Не все в объекте социального познания становится конкретным предметом исследования, а лишь то, что интересует познающего субъекта.

Субъект социального знания (познания) - человек, который целенаправленно отображает в своем сознании (чувствах и мыслях) объективно существующую реальность общественного бытия. В этой связи важно обратить внимание на то, что, хотя каждый акт познания осуществляется только в индивидуальной человеческой голове, однако, само познание предполагает овладение теми формами мыслительной деятельности и культуры, которые выработало человечество. Поэтому познание всегда носит общественный характер. Оно определяется конкретно-историческим состоянием развития общества, его культуры, равно как объективным социальным положением, которое познающий человек занимает в обществе. Соответственно возрастает и роль субъекта, его социальной позиции в познании общественных явлений. Ведь познание всегда осуществляется на основе определенных методов, понятийного аппарата, специфического набора фактов и обстоятельств, прошлых знаний, постановки новых проблем, прерогатива выбора которых принадлежит именно субъекту. От субъекта познания, его ценностных ориентаций во многом зависит направленность познания, идеологическая и научная значимость и полезность получаемых результатов. Так, посредством той или иной точки зрения, которую вырабатывает субъект на окружающую действительность, он познает те стороны объекта, которые его больше интересуют или отвечают его общественно-историческим целям. Социальная позиция исследователя обусловливает и интерпретацию основных понятий, которыми он пользуется в процессе познания, и является основой для определения критериев при подборе фактов. Следовательно, роль субъекта в достижении объективно-истинного знания о социальной реальности исключительно велика и ее нельзя недооценивать.

Таким образом, социальное познание можно охарактеризовать как движение субъекта к объекту, его воспроизведение в идеальных образах. Однако, как известно, всякое движение включает в себя момент покоя. Именно поэтому и познание - это диалектическое единство прерывного и непрерывного. С одной стороны, социальное познание - непрекращающийся процесс постижения действительности, а с другой стороны - достижения познающей деятельности воплощаются в определенных результатах, которые фиксируются в знаковых системах (естественных и искусственных языках).

Процесс социального познания всегда осуществляется в ходе общественно-практической деятельности - реальных действий по сохранению или изменению условий существования. Иначе говоря, социальное познание, как и познание природных явлений, обусловлено предметным типом человеческой деятельности. Это значит, что только в деятельности происходит и получение, и предметная апробация тех знаний, которые формируются у человека. Вполне понятно, что это знание сообразуется с наличным опытом и теми знаниями, которые функционируют в обществе, ибо социальное знание не начинается с нуля и не возникает из ничего. Ведь знание - это необходимый элемент и предпосылка практического отношения человека к миру, поскольку в нем выражена система идеальных образов о реальности и формах его деятельности. Знание человека как субъективный образ объективного мира - это всегда результат его взаимодействия с окружающим миром, при этом оно становится таковым, если "материализуется" в определенную языковую систему, принимая форму суждения, понятия или умозаключения. Не существует врожденного знания, ибо знание выступает в качестве специфического для человеческого общества элемента духовной культуры и является единством чувственного и рационального. Человек производит новое знание, опираясь на исходные знания, которые обусловливали его прошлую деятельность и формировали его опыт. Он сам активно вычленяет объект познания в соответствии с характером практической деятельности своего времени.

Вместе с тем, говоря об опосредованности социального познания общественно-практической деятельностью людей, нельзя не видеть, что оно всегда целеориентировано. Эта целеориентированность, или избирательность социального познания обусловлена тем, что оно всегда оперирует некоторым определенным срезом социальной действительности, представленной в ценностно окрашенном пространстве смыслов. Ориентирами этих смыслов для каждого конкретного случая выступают специально устанавливаемые социально значимые нормы той или иной конкретной деятельности. Вот почему такое знание позволяет человеку адаптироваться к объективным условиям существования в обществе, ставить конкретные цели и реализовывать их в своей практической деятельности с другими людьми.

Таким образом, можно сказать, что социальное познание - это сфера достижения знания, присущая всякой деятельности человека. Социальное познание человека, направленное на постижение закономерностей своего бытия в обществе, вместе с тем имеет ряд специфических особенностей.

Во-первых, познавая социальную действительность, человек имеет дело все-таки с несколько иной объективной реальностью, чем это, допустим, бывает в познании природных явлений. Он имеет дело с реальностью, где действуют такие же люди, как и он сам, наделенные разумом и волею, которые также решают свои различные конкретные задачи, вольные варьировать свое поведение: выбирать между действием и бездействием, пассивной уступкой давлению обстоятельств или активным сопротивлением им. Это значит, что в социальном познании познающему субъекту приходится постоянно сталкиваться со сложным миром субъективной реальности, с человеческой активностью, способной существенно влиять на первоначальные установки и ориентации познающего. Следовательно, в каждый данный момент всякий человек может выступать как субъект, активно действующий и потому познающий действительность, но одновременно и как объект познания и практики.

Во-вторых, делая объектом познания общество, человек познает и свою собственную деятельность, воплощенную в различных формах культуры. Это удается ему сделать потому, что он мысленно отделяет себя от самой деятельности, противопоставляет себя в качестве субъекта обществу, которое в этом случае выступает объектом познания. Иначе говоря, субъект познает и свою собственную деятельность, полагая ее в качестве объекта познания.

В-третьих, в познании социальной действительности нельзя не учитывать многообразие различных ситуаций общественной жизни людей. Эти ситуации зависят от времени и от пространственной локализации, от природных (географических), социокультурных, психофизиологических и прочих многоразличных факторов. Учесть все и каждый из них, чтобы получить полное и адекватное понимание общественной динамики, очень сложно. Вот почему социальное знание в большей мере представляет собой вероятностное знание, где, как правило, нет места жестким и безоговорочным утверждениям.

В-четвертых, социальное познание ориентировано на человека, группу людей, историческую ситуацию, которые всегда индивидуальны, особенны и уникальны в своем становлении, существовании и изменениях. Всякое обобщение (выявление закономерного, необходимого, общего) здесь неизбежно требует одновременного рассмотрения специфических черт и оснований развития. В любом другом случае имеет место искажение сущности того или иного познаваемого социального явления.

В-пятых, социальное познание практически всегда ценностно окрашено, оно пристрастно к полученному знанию, ибо сплошь и рядом затрагивает интересы и потребности людей, которые из-за различий жизнедеятельности и интересов руководствуются разными установками и ценностными ориентациями в организации и осуществлении своих действий. Это связано с тем, что ценностное отношение спроецировано и на сам объект, на который направлено социальное исследование. Соответственно, обществознание вынуждено рассматривать те или иные явления общественной жизни как ценности и обязательно учитывать ценностные ориентации людей.

Все эти особенности социального познания свидетельствуют, что получаемые в ходе его осуществления, знания могут иметь научный и вненаучный характер. Соответственно и само социальное познание тоже может быть научным или вненаучным. Однако провести четкую границу между научным и вненаучным познанием общественных процессов, к сожалению, не представляется возможным. И научное, и вненаучное социальное познание (знание) взаимосвязаны и нередко не только мирно сосуществуют, но и переходят друг в друга, образуя некий, правда, порой весьма противоречивый "сплав" знаний о действительности.

Существуют многообразные формы вненаучного социального познания, рамки которых также весьма условны. Если классифицировать данные формы по такому, например, основанию как отношение к научному знанию, то можно, пожалуй, выделить: донаучное, лженаучное, паранаучное, антинаучное и ненаучное, или практически-обыденное познание. Классифицируя вненаучные формы познания по способу выражения знания о социальной действительности, мы можем говорить о таких его формах, как художественное, религиозное, мифологическое, магическое и т.д. Можно классифицировать вненаучные формы социального познания, естественно, и по разным другим основаниям. Так, в соответствии с характером оформления такое знание, например, может быть догматическим, скептическим, фетишистским, релятивным и т.д.

Наиболее значимой и самой распространенной формой вненаучного познания (знания) является практически-обыденное. Практически-обыденное - это знание, опирающееся на здравый смысл людей. Это знание является обобщением их жизненного каждодневного (повседневного) опыта. Оно включает в себя различные формы представлений об окружающем мире: верования, приметы, традиции, предания, назидания, предчувствия. Конечно, это знание включает разрозненные научные данные, эстетические, нравственные нормы и идеалы. Однако это знание, в отличие от научного, не организовано и не систематизировано (в нем нет четких системообразующих принципов структурирования). Практически-обыденное знание очень тесно привязано к непосредственной реальности, почти всецело исходит из нее и вербализуется в естественном языке. Именно поэтому это знание нельзя рассматривать вне его исторически конкретных форм существования, анализировать вне принадлежности к какой-либо социальной группе. Как правило, это знание (познание) не идет дальше самого явления и его ближайшей сущности, скажем, сущности первого порядка. Естественно, это знание весьма расплывчато и в большей мере исходит из констатаций и описания, нежели логических объяснений. Критерий ценности обыденного знания - полезность, практическая рецептурная разрешимость задачи. Люди сплошь и рядом пользуются этими знаниями, которые позволяют им приспосабливаться к непосредственной среде своего окружения.

Особое значение в социальном познании имеет научное постижение действительности (эпистемология). Научное познание - это отображение действительности, связанное не просто с эмпирической констатацией различных фактов, но, прежде всего, с теоретическим воспроизведением объекта в логике понятий (категорий). Это означает, что в научном познании образуются понятия (категории) через которые постигается, анализируется действительность. Научное познание стремится представить объективную, независимую от субъекта познания, картину реальности. В этом смысле оно стремится постичь это явление так, как оно существует само по себе, выявить его внутреннюю структуру и закономерности функционирования и развития. С этой целью научное познание постоянно стремится проникнуть в сущность изучаемого явления. При этом научное познание никогда не останавливается на достигнутом. Оно постоянно идет дальше и глубже - от сущности первого порядка к сущности второго, третьего и так далее до бесконечности, выявляя все новые и новые грани и свойства познаваемых предметов и явлений действительности.

Одновременно с образованием понятий в ходе постижения сущности того или иного предмета или явления научное познание осуществляет как бы преобразование действительности. Наложением строгих научных понятий на изучаемый фрагмент действительности, научное мышление как бы ее упрощает. Ведь всякое понятие - это форма мысли, в которой обозначаются наиболее общие и устойчивые признаки и свойства изучаемого предмета. Естественно, такого рода абстрактные понятия не позволяют разглядеть, какие свойства в предмете исключаются. Ясно, что понятие тем самым как бы теряет свою информативность. Оно имплицитно заключает в себе отрицание полноты, богатства предметов и явлений действительности, поскольку omnis determinatio negatio est - всякое определение есть отрицание.

Для того чтобы научное понятие имело смысл, оно должно проводить некое важное различение, ибо, различая понятия, мы тем самым различаем и обозначаемые ими явления. Так, скажем, понятие "общение" отличается от понятия "общественные отношения", хотя они и пересекаются, поскольку в первом случае мы говорим о персонифицированной форме коммуникации людей, а во втором - об общем типе такой связи, независимо от конкретных личностей, ее реализующих. Как понятно, в таком различении также содержится признак научного познания, позволяющий наиболее разносторонне отразить содержание изучаемых связей действительности.

Научное познание - это процесс, который включает в себя два важных момента: 1) сбор информации об объекте путем наблюдения и размышления над ним; 2) организация информации, создание ментальных структур ("фреймов", как часто сейчас говорят). Это значит, что научное познание всегда связано с анализом и синтезом полученной информации, выдвижением определенных гипотез и теоретических моделей понимания и объяснения изучаемого предмета или явления. Конечно, такого рода моменты порой характерны и для вненаучного познания действительности. Однако научное познание в этом процессе отличает ряд регламентирующих его оснований:

Во-первых, рациональность, то есть предельно точный расчет адекватных средств в достижении предварительно поставленных целей познания, а также способность сформулировать проблему того, что ранее рассматривалось как данность.

Во-вторых, универсальная ценность проводимых наукой исследований и социальная значимость ее результатов. Это следует иметь особо в виду, так как и процесс сбора фактов, и их интерпретация имеют объективное значение для всех людей, ибо предназначены им и могут быть использованы в практике независимо от тех или иных конкретных их пристрастий и установок действия.

В-третьих, научное познание, хотя отчасти и прагматично, поскольку так или иначе нацелено и на конкретные практические ситуации, возможности и обстоятельства их оптимизации для людей, тем не менее, конечная его цель - постижение объективной истины во всей ее полноте, представляющей интерес для человечества в целом.

В-четвертых, научное познание отличает здравый скептицизм (сомнение во всесторонней обоснованности выдвигаемых положений) и критицизм (антидогматизм) по отношению к своим выводам и методам их обоснования.

В-пятых, научное познание всегда ориентировано на объективную истинность, то есть достоверность получаемых результатов. С этой целью научное исследование использует различного рода проверки полученных результатов, постоянно расширяя поле эксперимента и пласт проверяемого материала.

В-шестых, научное познание избегает тривиальностей, то есть чистой описательности и вообще упрощения объяснительных процедур механизмов причинно-следственных связей исследуемого объекта. Оно конструктивно, ибо всегда стремится к созданию нового, того, чего нет.

В-седьмых, научное познание традиционно тяготеет к логически организованной системе своих теоретических выводов и их посылок. При этом наука стремится к доказательности всех без исключения элементов своих теоретических построений, последовательно выстраивая цепочку аргументаций.

В-восьмых, научное познание стремится представить предельно общие для данной предметной области теоретические знания, которые связаны между собой логическими связями и позволяют выводить из них новые знания. Именно поэтому научное знание почти всегда методологично.

Таким образом, научное познание (знание) имеет важные особенности, позволяющие отличать его от вненаучного познания. Научное знание безлично, это предельно объективированное и рационализированное знание. Оно точнее, обстоятельнее и глубже отображает действительность, а поэтому факты и выводы науки имеют более универсальный, общезначимый характер, поскольку ориентированы на повсеместное применение. Правда, в отличие от обыденного знания, факты и выводы которого также носят универсальный характер, научные факты - не просто события и явления, но результат специальной обработки реальности. Будучи идеализированными объектами, научные факты и положения науки выступают продуктами таких мыслительных процедур как абстракция, идеализация, обобщение, что не является характерным для обыденного познания. Однако было бы неправомерно на этом основании абсолютизировать значение научного познания в постижении социальной действительности. Нельзя не видеть, что современная наука все еще не может объяснить многие сложные явления общественной жизни. Кроме того, следует иметь в виду, что наука все рассматривает через призму предметов, объектов и законов, которым она подчиняется. Для нее все есть предметный мир, который живет по своим естественным законам. Однако мир человеческих отношений, например, укладывается в эту схему лишь частично. В этом мире человеческих отношений встречаются такие бытийственные состояния, которые не выступают только как жизнь предметов и объектов. В этих состояниях человек выступает как субъект, как исключительно свободный порыв духа. Естественно, наука изучает и эти вещи, но только как объекты, анализируя их как некие знаки, семиотические системы. В этом случае людям неизбежно приходится прибегать к смыслам, которые могут быть почерпнуты у вненаучных форм познания. К этому следует добавить, что все чаще философы науки, возвращаясь к идеям Декарта и Канта, говорят о том, что рациональное знание, наука не свободны от влияния таких феноменов как вера, мифы, утопия, догматы. Именно поэтому абсолютное упование на науку и вера в ее безграничные возможности, считают они, - не более чем проявление стереотипа общественного сознания, который человечеству не удается преодолеть со времен эпохи Просвещения.

Сегодня уже нельзя не понимать, что сложность общественных реалий, огромное количество проблем, встающих перед современным человечеством, не возможно не только решить, но и осмыслить, уповая лишь на одну какую-либо форму (вид) познания. Необходимо избавиться от предубеждения, что все вненаучные формы познания мешают истинному постижению действительности, а поэтому и не имеют никакого значения в жизни людей. Современная общественная практика, равно как и философия, наоборот, доказывают необходимость сосуществования и взаимодействия в культуре всего разнообразия способов освоения мира. Следует помнить, что всякое знание расширяет жизненный и познавательный опыт человека и в этом смысле становится средством расширения его свободы.

Именно философское познание общественных процессов строится на осмыслении познавательной деятельности человека, сочетающего различные формы постижения действительности. Изучая наиболее общие закономерности и смыслы общественной жизнедеятельности человека, социальная философия на каждом конкретно-историческом этапе своего развития дает не только объективно истинную картину бытия людей, но одновременно формулирует и определенную ценностную позицию в отношении к нему. Такое знание, естественно, носит исторический характер, ибо формирует смыслы бытия людей именно для конкретной эпохи общественного развития. Но вместе с тем, это знание вносит и общие непреходящие смыслы, и понимание того, что есть общество и чем оно может быть, если люди прислушаются к тому, что говорит философия. Конечно, философия не является неким монолитно-однозначным знанием. В ней есть разные направления, школы, концепции, одной из которых, например, в данный момент может придерживаться большинство ученых. Однако независимо от того, считают ли философы, что человеческий разум открывает то, что есть, или, что человек, размышляя, создает нечто, пусть не новое, но это нечто является созданием ума, философ будит мысль людей, развивает их интеллект, способствует формированию их познавательных и ценностных ориентаций, а значит и жизненных устремлений.

2. Проблема генезиса социально-гуманитарного знания и его дисциплинарная структура.

3. Роль философии в формировании и развитии социально-гуманитарного знания.

4. Природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании (ценности, нормы, идеалы).

5. Натуралистический и культурно-исторический подходы в социальных и гуманитарных науках.

Мировая история – арена появления и исчезновения культур. Общее количество больших культур невелико за всё время существования человечества (примерно 30).

Подходы:

Бергер, Веко.

Веко: эпохи Богов, героев и людей.

Бергер и Веко считали, что развитие просвещения и знания – движущая сила развития человека. На технику мало обращали внимания (Маркс: переход от эпохи к эпохе связан с техническим прогрессом).

Гегель, Шеллинг: говорили о развитии духа. Дух проходит ряд стадий, которые отражаются на культуре.

Штабель: выделяли цивилизации и сравнивали, как они развивались во времени.

Сорокин: рассматривал типы культур. Они могут расширятся за пределы политических и других границ. Каждая культура, которая сформировалась, становится единой. Она частично может изменяться, но ядро сохраняется.

Гумилёв: «Этногинез» (в трёх томах).

Данилевский: культурно-исторические типы (и типы вообще) – некоторые компромиссные понятия, удобные для неточных наук, они отличаются от более стандартного понятия «классификация». Тип: не отдельный признак, а берётся целый комплекс признаков, которые определяют какой-то тип.

Данилевский: Культурно-исторический тип состоит: из идеальной формы (то, что связано с условиями жизни людей) и органической материи. Форма, а не материя определяет культурно-исторический тип.

Данилевский: выделил набор признаков для выделения культурно-исторического типа.

Одна культура от другой может заимствовать, например, технику. А ядро не может никуда деваться. Культуры эволюционируют от этнографического до государственного развития.

Типы:

1. Египет.

2. Китай.

3. Ассиро-вавилонская.

4. Индия.

5. Иран.

6. Израиль.

7. Арабо-мусульманская.

8. Германо-романский.

9. Мексиканский.

10. Перуанский.

Славянский тип ещё не сформировался (по мнению Данилевского).

Критериями для выделения являются: языковое родство, политическая независимость, федералистское устройство (система государств), возможность трансфертов.

Разумными нельзя быть без языка. Не будучи разумными нельзя создать язык.

Культуро-центристский (например, Данилевский) подход весьма влиятелен в современной культурологии. Культуро-центризм сначала реализуется в гуманитарном познании. Культуро-центризм начинает проникать в естественные науки (то есть он влияет и на естественные науки).

6. Жизнь как категория наук об обществе и культуре.

2 концепции: креационизм (жизнь создана, как правило, религиозные взгляды), эволюционизм (живое может возникнуть из неживого).

Креационизм: Демиург сотворил бессмертную часть души, а тело сотворили низшие Боги (поэтому тело не бессмертно, оно связано с природой).

Эволюционизм: в древние времена верили, что посредством магии с помощью дьявола можно из глины, земли создать живое существо без участия Бога.

Пастер: доказал, что невозможно зарождение жизни (он придумал консервирование продуктов – уничтожение в них бактерий, чтобы они долго хранились), появление бактерий связано с занесением их извне.

Была теория возникновения мира (из неорганического органическое): в пробирках можно получать органические вещества из неорганических. Предполагали, что на Земле когда-то существовали условия, в которых могли возникнуть мельчайшие органические молекулы.

Сейчас: эволюция есть, но она случайна.

Жизнь трактуется как начало, наряду с материей и духом. Жизнь от материи отличается своей креативностью. Ницше: всё живое стремится к подчинении всего основного. 2 периода истории по Ницше: 2 начала дионисийское начало (наука) и аполлоновское (искусство).

Фрейд: уровень жизни, где происходит борьба 2-х начал, одно настроено на жизни, другое – на смерть (возврат к детству, к началу, а начало – всегда смерть).

Вильгельм Дильтей: жизнь – непостижимая научно сущность. Она может только переживаться. Все формы культуры – это проявление жизни. Жизнь сама себя постигает через формы культуры.

7. Специфика субъектно-объектных отношений и особенности методологии в социально-гуманитарном познании.

8. Роль языка в развитии социального и гуманитарного знания.

Ганс-Георг Гадамер (1900-2002) – немецкий философ, основоположник современной философской герменевтики. Согласно его взглядам, философия направлена на анализ «языковых событий», т. е. тех сторон нашего бытия, которые связаны с употреблением языка.

Людвиг Витгенштейн (1889-1951) – австрийский философ, один из основателей «аналитической философии». Его основная идея, что философия есть деятельность по прояснению языка и устранению неточностей выражения мыслей.

Бахтин М. М. (1895-1975) – русский литературовед и культуролог. Сформулировал важную для философии культуры идею «диалога сознаний».

В.Виндельбанд, Г.Риккерт - представители баденской школы неокантианства.

Герменевтика – искусство или теория истолкования (интерпретации) древних текстов (рукописей, памятников и т. п.)

Семиотика – наука о знаках и знаковых системах. Изучает функционирование знаков и символов в разнообразных способах человеческой коммуникации.

Язык и сознание.

Обычно под языком подразумевается целостно-связанная совокупность средств общения и познания людей.

Формирование в 20 веке философии языка вызвало интерес к его природе. В отличие от эмпирических и рационалистических парадигм традиционной онтологии и теории познания новые модели языка объединил общий тезис, согласно которому отношение сознания к бытию является языковым. Язык пронизывает все структуры бытия и сознания. Конечно, необходимо отличать существование внешнего от языка так же, как и отделять сознание от языка. Однако осознание внешнего мира человеком настолько тесно связано с языком, что стремление отдельных философов отделить сознание и бытие от языка – это противоестественный акт и по сути дела это невозможно. Ведь сознание бытия становится по необходимости полным лишь в языковых формах и с помощью языковых средств, а выражение актов сознания и обмен ими (общение) без языка представить трудно. Например, согласно Гадамеру, язык превращает сознание в разговор и тем самым – в общение. Тот факт, что в мире существуют явления, свойства и отношения, ни у кого не вызывает сомнений. Но они конструируются с помощью языка и являются его конструктами. Язык становится способом осознанного конструирования мира.

Согласно Гадамеру, понимание человеком мира и взаимопонимание людей осуществляются в «стихии языка».

Сознание использует язык в качестве инструмента выражения бытия. Язык имеет строение, отличное от строения сознания. Но каждому слову языка, каждому предложению соответствуют определенная реальность бытия, реальность внешнего мира, реальность других людей. Слово не просто сообщает нам о чем-то или о ком-то. С его помощью мы удостоверяем сознание другого человека. Сознание других людей открывается для нас в слове. Слово заключено в культурную традицию, оно имеет свою собственную судьбу. Через слово, через текст сам человек и его сознание «включены» в традицию и культуру.

Через язык сознание связывается с культурой, а культура влияет на сознание через язык. Культура – это все, что люди делали и делают, а язык, как говорил Сепир, то, что люди думали, сознавали и то, что думают и сознают. С культурологической точки зрения, язык не только механизм культуры, наследования, накопления знаний, обмена знаниями и опытом, но и способ осознания культуры.

Т. о. язык неразрывно связан с человеком и от него нельзя освободиться и прибегнуть к каким-то другим, неязыковым средствам, нельзя, по замечанию Л. Витгенштейна, вырваться за пределы своей «лингвистической шкуры».

Сегодня исследование роли языка в познании и общении считается одним из самых продуктивных подходов, дающих достаточно полное представление о его природе. С одной стороны, язык – органическая способность сознания, связанная со всеми его структурами, а также с психикой, бессознательным и телом. С другой стороны, язык рассматривается в качестве универсального средства общения со всеми вытекающими отсюда социальными и культурно-историческими следствиями. Преимущества такого подхода к языку заключаются в его междисциплинарных возможностях, которые соединяют в себе универсальность философских наблюдений и конкретные значения целого ряда специализированных областей знания (лингвистики, психологии, дисциплин исторического, социального и культурологического циклов).

Язык в социально-гуманитарных науках.

В настоящее время, когда человечество переживает переход к информационному обществу, проблема текста вызывает постоянно возрастающий интерес философов и представителей социально-гуманитарных наук.

Именно тексты в разных своих формах и видах являются основными носителями информации. Именно тексты являются главными каналами трансляции культуры, способствуют сохранению культурного наследия.

Особое значение проблема текста имеет для социально-гуманитарных наук, о чем в частности, свидетельствуют слова Бахтина М. М. о том, что текст есть «первичная данность (реальность) всякой гуманитарной дисциплины. Продолжая эту мысль, представители баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт исходили из того, что если естественные науки непосредственно нацелены на телесные, природные вещи и процессы (это и есть их фактический материал), то науки о культуре выходят на фактический материал опосредованно, т. е. через «материал, предоставляемый источниками», - историческими, археологическими, этнографическими, культурологическими и т. д. Эти источники и есть непосредственный материал наук о культуре.

По причине того, что представителям гуманитарных наук даны непосредственно не факты, а источники, то они нуждаются в принципе выбора для того, чтобы отделить в них существенное от несущественного. Таким принципом является отнесение к ценностям. Бывают и случаи, когда источник и факт совпадают. К таким Риккерт относит, в частности, опросы людей, сохранившиеся арены исторических событий, продукты культуры – постройки, произведения искусства и т. д.

Т. о. взаимосвязь субъекта и объекта социально-гуманитарного познания носит очень сложный, весьма опосредованный характер. Таким посредствующим, промежуточным звеном и служат разного рода источники, которые представлены в большинстве случаев теми или иными конкретными текстами.

Семиотика

Вследствие текстовой природы социального познания особое место в гуманитарных науках занимает семиотическая проблематика.

Наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем, общая теория знаковых систем. Знак – материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения и переработки сообщений (информации, знания). В качестве знаковых систем можно рассматривать «языки» изобразительного искусства, архитектуры, театра, кино, музыки и т. п.

Символ (от греч. – знак, опознавательная примета) – это:

· в науке (логике, математике и др.) то же, что знак;

· в искусстве – характеристика художественного образа с точки зрения его осмысленности, выражения или некой художественной идеи.

Тем самым без таких понятий как «текст», «знак», «значение», «символ», «язык», и речи быть не может о социально-гуманитарном познании, а тем более о его специфике. Однако необходимо иметь в виду, что социокультурные явления нельзя полностью формализовать, втиснуть в жесткие рамки формальных знаковых систем.В этом смысле символ богаче, глубже формального знака, т. к. допускает дву – и многосмысленность, неопределенность и неоднозначность.

Эволюция способов трансляции знаний.

Различие между коммуникацией и трансляцией весьма существенно. Основной режим коммуникации – обратная связь, т. е. коррекция программ, известных двум сторонам общения. Основной режим трансляции – передача программ, известных одной стороне общения и неизвестных другой. Оба типа общения используют язык как основную, всегда сопутствующую социальности, знаковую реальность. Знание в традиционном смысле связано с трансляцией.

Трансляция научного знания предъявляет к языку требование быть нейтральным и точным отражением бытия. Современный процесс трансляции научных знаний и освоения человеком достижений культуры распадается на три типа:

· личностно-именной - человек приобщается к социальной деятельности через имя-различитель. Например, быть матерью, отцом, сыном, дочерью, старейшиной рода, Папой Римским – эти имена заставляют индивида жестко следовать программам данных социальных ролей и транслировать накопленное в обществе знание.

· профессионально-именной - включает человека в социальную деятельность по профессиональной составляющей, которую он осваивает, подражая деятельности старших: учитель, ученик, врач, военачальник, прислуга и т. п.

· универсально-понятийный - обеспечивает вхождение в жизнь и социальную деятельность по универсальной «гражданской» составляющей. Опираясь на универсально-понятийный тип, человек дает возможность выхода своим личностным качествам.

В современный период информационные технологии оказывают существенной влияние на все виды деятельности, в том числе на трансляцию научного знания. Следствием интенсификации информационных технологий является повышение уровня развития и образованности людей, увеличение степени интеллектуальности общества.

Вывод

Таким образом, язык пронизывает развитие социального и гуманитарного знания на всех уровнях:

· на уровне сознания, как инструмент познания;

· на уровне коммуникации;

· на уровне базовой методологии и методик наук;

· на уровне передачи знаний – трансляции.

9. Роль традиций, образцов и «пред-рассудков» в контексте понимания и смыслополагания.

Проблема понимания и его соотношения с познанием (и объяснением) обсуждается давно и сегодня является актуальной и во многом дискуссионной. Так, если у Дильтея понимание представлено как проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста его создания, то у Хайдеггера это специфически человеческое отношение к действительности, способ бытия человека в мире. Согласно Гадамеру, понимание прошлой культуры неотделимо от самопонимания интерпретатора. Поэтому предметом понимания является не смысл, вложенный автором в текст, а то предметное содержание ("суть дела"), с осмыслением которого связан данный текст. При этом, по мнению Гадамера, всякое понимание есть проблема языковая: оно достигается (или не достигается) в "медиуме языковости" и в доказательствах не нуждается.

Тем самым понятие "смысл" является ключевым в решении проблемы понимания. Смысл - это не только синоним значения языковых выражений (слов, предложений и т.п.). Это сложное, многогранное явление. Так, М. Хайдеггер считает, что, во-первых, под смыслом необходимо иметь в виду "к чему" и "ради чего" всякого поступка, поведения, свершения. Во-вторых, у смысла есть направленность, точнее он сам есть направленность к какому-то концу, т.е. предназначение, конечная цель чего-либо (смысл жизни, смысл истории и т.д.).

Что касается процессов смыслообразования, то объективно они происходят в сфере традиций, обычаев, ритуалов, символики и находят свое отражение в языке. В соответствии с трактовкой традиции у Гадамера она пронизывает нас, присутствует в нашем сегодняшнем мире. Традиция, обеспечивающая непрерывность культурного наследования, делает реальным всеобъемлющий смысловой универсум.

Кроме внутренних, существуют и внешние причины смыслообразований - взаимодействие и общение самобытных культур, практическое и духовное сопоставление их смысловых фондов и др. Поэтому понимание - это всегда подключение к смыслам человеческой деятельности, оно выступает формой взаимодействия между предметной заданностью понимаемого (текста) и интерпретатором. Результатом такого взаимодействия является формирование новых смыслов.

Обыденность понимания, иллюзия легкой, почти автоматической его достижимости долгое время затемняло его сложность и комплексный характер. Часто обходятся без определения этого понятия или ограничиваются указанием на то, что оно является основным для герменевтики. Последняя чаще всего представляется как теория и практика истолкования (интерпретации) текстов - от текста какого-либо литературного и другого источника до всемирной истории как текста.

В этом смысле понятие текста универсально: оно охватывает как общественные результаты духовной деятельности человека, так и переработку, распредмечивание исторической действительности человеческого бытия в виде определенной социальной информации.

Прежде всего следует иметь в виду, что процедуру понимания не следует квалифицировать как чисто иррациональный акт, "эмфатическое постижение - вживание". Иррациональный момент здесь хотя и присутствует, но ни в коем случае не является основным, а тем более исчерпывающим всю суть дела. Но нельзя и принижать значение этого момента, а тем более полностью отвергать его "присутствие" в герменевтических рассуждениях. Последние тесно связаны с "внерациональным", немыслимы без него и это важная особенность указанных рассуждений. Понимание нельзя смешивать с тем, что называют "озарением", "инсайтом", интуицией, хотя все это есть в процессе понимания.

Процесс понимания органически связан с процессом познания человеком окружающего мира, однако не сводится целиком и полностью только к познавательной деятельности. Проблематика понимания не может вытеснить вопросы теории познания, а должна анализироваться на основе диалектики единства познания и предметно-практической деятельности в широком социокультурном контексте.

Наряду с описанием, объяснением, истолкованием (интерпретацией) понимание относится к основным процедурам функционирования научного знания. Многочисленные подходы к исследованию понимания показывают, что процесс этот обладает своей спецификой, отличающей его от других интеллектуальных процессов и гносеологических операций.

Поэтому понимание не следует отождествлять с познанием ("понять - значит выразить в логике понятий") или смешивать с процедурой объяснения, хотя они и связаны между собой. Однако чаще всего процесс понимания связывается с осмыслением, т.е. выявлением того, что имеет для человека какой-либо смысл. Вот почему следует согласиться с выводом о том, что "понимание как реальное движение в смыслах, практическое владение этими смыслами сопровождает всякую конструктивную познавательную деятельность", есть ее необходимый момент.

Причем понимание может выступать в двух ракурсах: как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыслообразование. Понимание как раз и связано с погружением в "мир смыслов" другого человека, постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. Понимание - это поиск смысла: понять можно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения, коммуникации и диалога. Понимание неотделимо от самопонимания и происходит в стихии языка.

Тем самым смысл - это то, к чему мы апеллируем, когда предполагаем адекватность понимания (у собеседника или читателя) сообщаемой ему информации. Смыслом могут обладать не только слово, предложение, текст и т.п., но и то, что происходит вокруг нас.

Представитель современной французской герменевтики Поль Рикер считает, что понимание никогда не отрывается от познания, а просто представляет собой "этап в работе по присвоению смысла", это выявление мышлением смысла, скрытого в символе. При этом Рикер исходит из того, что: а) герменевтика - это последовательное осуществление интерпретаций; б) суть герменевтики - многообразие интерпретаций (вплоть до их конфликта - что очень хорошо); в) понимание - искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другим сознанием через их внешние выражения; г) один и тот же текст имеет несколько смыслов и эти смыслы наслаиваются друг на друга.

Важная методологическая проблема социально-гуманитарного познания состоит в том, чтобы, исходя из понимания текста как "материализованного выражения духовной культуры", распредметить субъективные смыслы, объективированные в текстах, "услышать через них человеческие голоса" и с их помощью проникнуть в "дух" минувших эпох, чужих культур.

Таким образом, во-первых, любой текст - источник множества его пониманий и толкований. И понимание его автором - только одно из них. Произведение содержит в себе одновременно несколько смыслов. Именно в этом состоит его символичность: символ - это не образ, это сама множественность смыслов. Поэтому понимание текста не может ограничиться лишь тем смыслом, который вложил в него автор произведения (текста, произведения искусства и т.п.), но и его интерпретатор. А это значит, что, по словам М. М. Бахтина, понимание может и должно быть лучшим, оно восполняет текст, носит активный творческий характер. Однако зависимость понимания текста от конкретных исторических условий его интерпретации отнюдь не превращает его в чисто психологический и субъективный процесс, хотя личные пристрастия и опыт интерпретатора играют здесь далеко не последнюю роль.

Во-вторых, эта множественность смыслов раскрывается не вдруг и не сразу, ибо смысловые явления могут существовать в скрытом виде, потенциально, и раскрываться только в благоприятных для этого развития смысловых культурных контекстах последующих эпох.

В-третьих, смысл текста в процессе исторического развития изменяется. Каждая эпоха открывает - особенно в великих произведениях - что-то новое, свое. Новое понимание "снимает" старый смысл, переоценивает его.

В-четвертых понимание текста - это не готовый результат, а диалектический процесс, диалог разных культурных миров, результат столкновения смыслов "свое - чужое" (Бахтин), диалог текстов, личностей, культур.

В-пятых, понять текст чужой культуры - значит уметь находить ответы на вопросы, которые возникают в нашей современной культуре.

Культура - это не собрание готовых вещей или ценностей, а деятельный процесс их освоения, использования, участия в процессах человеческого жизнетворчества. В свою очередь познание социокультурой реальности предполагает не столько отражение непосредственно данного мира готовых продуктов, сколько воспроизведение того, что стоит за ними, т.е. мира человеческих значений и смыслов.

В современной литературе существуют различные классификации видов, типов и уровней понимания. Так, Г. И. Рузавин выделяет три основных типа понимания:

A) Понимание, возникающее в процессе языковой коммуникации, происходящей в диалоге. Результат понимания или непонимания здесь зависит от того, какие значения вкладывают собеседники в свои слова.

Б) Понимание, связанное с переводом с одного языка на другой. Тут имеют дело с передачей и сохранением смысла, выраженного на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка.

B) Понимание, связанное с интерпретацией текстов, произведений художественной литературы и искусства, а также поступков и действий людей в различных ситуациях. Здесь недостаточно ограничиться интуитивным постижением смысла (интуиция, воображение, сопереживание и др. психологические факторы). Это первый уровень понимания. Второй уровень понимания требует привлечения других средств и методов исследования: логико-методологических, аксиологических (ценностных), культурологических и т.п.

Говоря о понимании, следует обратить внимание еще на два важных момента:

1. Его краеугольным камнем является принцип герменевтического круга, выражающий циклический характер понимания. Этот принцип связывает объяснение и понимание: для того, чтобы нечто понять, его нужно объяснить и наоборот. Данная взаимосвязь выражается как круг целого и части: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, а для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого. Например, слово - часть предложения, предложение - часть текста, текст - элемент культуры и т.п.

Началом процесса понимания является предпонимание, которое часто связывают с интуитивным пониманием целого, с дорефлексивным содержанием сознания. Предпонимание обычно задано традицией, духовным опытом соответствующей эпохи, личностными особенностями индивида.

Строго говоря, герменевтический круг - это не "беличье колесо", не порочный круг, ибо возврат мышления происходит в нем от частей не к прежнему целому, а к целому, обогащенному знанием его частей, т.е. к иному целому. Поэтому следует говорить о герменевтической спирали понимания, о его диалектическом характере как движении от менее полного и глубокого понимания к более полному и глубокому, в процессе которого раскрываются более широкие горизонты понимания.

2. Нужно ли соотносить понимание с современной эпохой? По этому вопросу существуют две основные позиции:

А) Не нужно. Согласно этой точке зрения, адекватное понимание текста сводится к раскрытию того смысла, который вложил в него автор. То есть необходимо выявить авторский смысл в наиболее чистом виде, не допуская каких-либо искажений, добавлений и изменений. Однако это фактически не происходит, ибо каждая эпоха подходит к текстам (например, к произведениям искусства) со своими критериями.

Б) Процесс понимания неизбежно связан с приданием дополнительного смысла тому, что пытаются понять. Следовательно, понимать текст, как его понимал автор, недостаточно. Это значит, что понимание является творческим и не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включает критическую его оценку, сохраняет позитивное, обогащает его смыслом современных реалий и органически связано со смыслом авторской позиции.

Таким образом, понимание и есть постижение смысла того или иного явления, его места в мире, его функции в системе целого. Оно помогает раскрыть бесконечные смысловые глубины бытия. Что необходимо для того, чтобы процесс понимания состоялся: предмет, выраженный в тексте любой природы; наличие в нем смысла ("сути дела"); предпонимание - исходное, предварительное представление об этом смысле; интерпретация - толкование текстов, направленное на понимание их смыслового содержания; наличие самопонимания у интерпретатора; общение, коммуникация; "стихия языка"; умение всемерно поддерживать диалог; стремление сказать свое слово и дать слово инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им; уяснение того, что один и тот же текст имеет несколько смыслов (кроме авторского); соотнесение предметного содержания текста ("сути дела") с культурным мыслительным опытом современности.

Наряду с пониманием существует и такая важнейшая познавательная процедура, как объяснение. Ее главная цель - выявление сущности изучаемого предмета, подведение его под закон с выявлением причин и условий, источников его развития и механизмов их действия. Объяснение обычно тесно связано с описанием и составляет основу для научного предвидения. Поэтому в самом общем виде объяснением можно назвать подведение конкретного факта или явления под некоторое обобщение (закон и причину прежде всего). Раскрывая сущность объекта, объяснение также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в качестве основания объяснения. Таким образом, решение объяснительных задач - важнейший стимул развития научного знания и его концептуального аппарата.

В современной методологии научного познания наиболее широкой известностью и признанием пользуется дедуктивно-помологическая модель научного объяснения. Эта модель (схема) подводит объясняемое явление под определенный закон - в этом состоит его особенность. В данной модели объяснение сводится к дедукции явлений из законов. В качестве законов в этой модели рассматриваются не только причинные, но и функциональные, структурные и другие виды регулярных и необходимых отношений. Следует обратить внимание на то, что дедуктивно-номологическая модель объяснения описывает лишь конечный результат, а не реальный процесс объяснения в науке, который отнюдь не сводится к дедукции факта из закона или эмпирического закона из теории, а всегда связан с весьма трудоемким исследованием и творческим поиском.

В области гуманитарных, социальных наук используется так называемое рациональное объяснение. Его суть заключается в том, что при объяснении поступка некоторой исторической личности исследователь старается вскрыть те мотивы, которыми руководствовался действующий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным).

Гораздо большую сферу охватывает телеологическое или интенциональное объяснение. Оно указывает не на рациональность действия, а просто на его интенцию (стремление), на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие, на намерения участников исторических событий. Телеологическое объяснение, по мнению крупного современного философа и логика Г. X. фон Вригта, "является той моделью объяснения, которая так долго отсутствовала в методологии наук о человеке и которая является подлинной альтернативой модели объяснения через закон".

Следует иметь в виду, что, во-первых, дедуктивно-номологическая модель (схема) иногда провозглашается единственно научной формой объяснения, что неверно (особенно применительно к гуманитарным наукам). Во-вторых, при объяснении поведения отдельных личностей данная модель неприменима, здесь "работают" рациональная и интенциональная схемы.

Обе эти схемы являются в социальном познании приоритетными по отношению к дедуктивно-номологическому объяснению, которое, конечно же, применяется и в гуманитарных науках, но занимает здесь более скромное место, чем в естествознании.

Что касается научного познания в целом, то в нем необходимо сочетать (а не противопоставлять друг другу) различные виды объяснения для более глубокого постижения природы и социальной жизни.

Понимание и объяснение тесно связаны. Однако надо иметь в виду, что понимание не сводится к объяснению, т.е. подведению изучаемого явления под закон и причину, так как - особенно в социальном познании - невозможно отвлечься от конкретных личностей, их деятельности, от их мыслей и чувств, целей и желаний и т.п. Кроме того, понимание нельзя противопоставлять объяснению, а тем более отрывать друг от друга эти две исследовательские процедуры, которые дополняют друг друга и действуют в любой области человеческого познания.

Различая эти процедуры, М. М. Бахтин писал: "При объяснении - только одно сознание, один субъект; при понимании - два сознания, два субъекта. К объекту не может быть диалогического отношения, поэтому объяснение лишено диалогических моментов (кроме формально-риторического). Понимание всегда в какой-то мере диалогично".

Говоря о соотношении объяснения и понимания (интерпретации), Вригт считает, что различие между ними "лучше проводить". Это различие он видит в следующем: "Результатом интерпретации является ответ на вопрос "Что это такое?". И только тогда, когда мы задаем вопрос, почему произошла демонстрация или каковы были "причины" революции, мы в более узком и строгом смысле пытаемся объяснить происходящие события.

Кроме того, эти две процедуры, по-видимому, взаимосвязаны и особым образом опираются друг на друга... Объяснение на одном уровне часто подготавливает почву для интерпретации фактов на более высоком уровне".

Однако в социальном познании предпочтение отдается понимающим методикам, обусловленным прежде всего спецификой его предмета, в естествознании - объясняющим.

Согласно Г. X. Вриггу, объяснение имеет ряд форм, среди которых одна из основных - каузальное объяснение. Последнее в свою очередь бывает двух видов: предсказание и ретросказание. Обосновывая это свое деление, философ отмечает, что объяснения, обладающие силой предсказания, играют исключительно важную роль в экспериментальных науках. С другой стороны, ретросказательные объяснения занимают важное место в таких науках, как космогония, геология, теория эволюции, изучающих историю (развитие) природных событий и процессов. В этих науках мы путем исследования прошлого можем обнаружить его элементы ("следы") в настоящем.

Рестросказательные объяснения, т.е. пересмотр отдаленного прошлого в свете более поздних событий, "в высшей степени характерны", по Вриггу, для исторической науки. При этом он предостерегает, что, применяя ретросказательне объяснение, следует избегать абсолютизации прошлого, его переоценки.

Последняя легко может ввести в заблуждение, так как делает суждение историка вопросом его вкусов и предпочтений, в соответствии с которыми он отбирает важное или "ценное". Разумеется, этот элемент присутствует в историографии. В процессе понимания и объяснения более недавних событий историк, согласно Вриггу, приписывает прошлым событиям такую роль и значение, которыми они не обладали до появления этих новых событий. Поскольку полное будущее нам неизвестно, мы и не можем сейчас знать все характеристики настоящего и прошлого. А это означает, что "полное и окончательное" описание прошлого невозможно.

10. Проблема объективности познания в социальных и гуманитарных науках.

Все люди от природы стремятся к знанию. Все что простирается перед нами и происходит в нас, познается посредством наших чувственных впечатлений и размышления, опыта и теории. Теория познания есть общая теория, уясняющая саму природу познавательной деятельности человека, в какой бы области науки, искусства или житейской практики оно ни осуществлялось. Теория познания развивалась вместе со всей философией на протяжении всей ее всемирной истории.

Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний. Овладение тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего гордость человека и человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность окружающего мира.

Говоря о знании "вообще", следует обсудить чрезвычайное разнообразие видов или характеров единого по существу знания. Нельзя считать знанием только какой-то один из его видов.

Жизненное познание основывается прежде всего на наблюдении и смекалке, оно носит эмпирический характер и лучше согласовывается с общепризнанным жизненным опытом, чем с абстрактными научными построениями. Значимость житейского знания в качестве предшественника иных форм знания не следует преуменьшать: здравый смыл оказывается нередко тоньше и проницательнее, чем ум иного ученого.

Как правило, житейские знания сводятся к констатации фактов и их описанию. Научные знания предполагают и объяснения фактов, осмысление их во всей системе понятий данной науки. Житейское познание констатирует, да и то весьма поверхностно, как протекает то или иное событие. Научное познание отвечает на вопросы не только как, но и почему оно протекает именно таким образом. Научное знание не терпит бездоказательности: то или иное утверждение становится научным лишь тогда, когда оно обосновано. Научное - это прежде всего объяснительное знание.

К научному познанию также тесно примыкает практическое знание. Различие между ними состоит в основном в целевой установке. Если главной фигурой научного познания является ученый, то для практического познания - инженер или промышленный управляющий. Цель ученого - открытие закономерности, общего принципа. Цель инженера - создание новой вещи на основе уже полностью известных, зафиксированных принципов.

Художественное познание обладает определенной спецификой, суть которой - в целостном, а не расчлененном отображении мира и особенно человека в мире. Восприятие художественного образа влечет за собой огромное расширение человеческого опыта, охватывающего собой и сферу настоящего, и сферу прошлого, а иногда - и будущего.

Человек живет в окружении мира, в атмосфере духовной культуры. Сам он - активно действующее существо. Мы взаимодействуем с миром прежде всего через наши потребности, начиная от физиологических и кончая самыми утонченными - духовно-душевными. Мы нуждаемся в мире и практически преобразуем его не только для постижения тайн. Мы постигаем его тайны для удовлетворения наших материальных, а затем и духовных потребностей.

Практика - это чувственно предметная деятельность людей, их воздействие на тот или иной объект с целью его преобразования для удовлетворения исторически сложившихся потребностей. По отношению к познанию практика выполняет тройную роль.

Во-первых, она является источником познания, его движущей силой, дает познанию необходимый фактический материал, подлежащий обобщению и теоретической обработке.

Во-вторых, практика является сферой приложения знаний. И в этом смысле она - цель познания.

В-третьих, практика служит критерием, мерилом проверки истинности результатов познания. Только те результаты познания, которые прошли через практику, могут претендовать на объективное значение, на независимость от произвола и заблуждений.

Практика не только выделяет и указывает те явления, изучение которых необходимо для общества, но и изменяет окружающие предметы, выявляет такие их стороны, которые до этого не были известны человеку и поэтому не могли быть предметом изучения.

Вся история научного познания говорит о том, что вслед за практическим применением какого-либо открытия начинается бурное развитие соответствующей области научного познания.

Не только науки о природе, но и науки об обществе имеют своей основой практику.

Вопрос о состоянии веры и знания имеет длинную историю и не потерял остроты и в наши дни. Прежде всего следует ввести различие между двумя типами веры: религиозной и обычной, основанной на обобщенном практическом опыте людей.

В начале рассмотрим вопрос о соотношении религиозной веры и знания. В рамках религиозной философии этот вопрос получил особую актуальность. Религиозная философия, собственно, и возникла в связи с настоятельной потребностью прояснения и понимания догматов веры. На первый взгляд кажется парадоксальной сама необходимость освоения так называемых истин веры, ибо "верить" - в религиозном значении этого слова - значило принимать эти истины без всякого сомнения. Однако оказалось, что Священное Писание содержит "темные", т.е. неясные для понимания места. И чем дальше время возникновения Священного Писания, тем труднее понимание его некоторых слов и изречений.

Еще одно немаловажное обстоятельство способствовало обращению к ученому знанию - потребность борьбы с еретиками. Ведь еретик - толкователь - в той или иной степени свободы - Священного Писания. Аргумент веры, следовательно, недостаточен в борьбе с ересью, так как еретик - верующий, иногда фанатично, человек. Необходима ученая мудрость, чтобы доказать ложность еретических посылок.

Перейдем к рассмотрению второго типа веры, которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании.

Подобный тип веры - неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно осуществляет выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе тактики действия. Там где индивид не может прийти к однозначному решению, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия.

Вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Но и вера не возникает на пустом месте. Она формируется жизненными обстоятельствами, практическим опытом. Поэтому можно сказать, что вера основывается на знании и опыте.

Конечно, вера ученого существенно отличается от веры невежественного человека. Вера ученого аккумулирует весь его жизненный опыт, опирается в определенных ситуациях на историю науки и накопленные знания. К тому же его вера корректируется научным сообществом.

Понятие истины человечество соединило с нравственными понятиями правды и искренности. Правда и истина - это и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Духом бескорыстного искания истины полна история цивилизации. Для подвижников науки, искусства поиск истины всегда составлял и составляет смысл всей жизни.

Истина - величайшая социальная и личная ценность. Она укоренена в жизни общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неизмеримо велика, а время ее только увеличивает.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина - это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности.

Опыт показывает, что человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. заблуждение представляет собой нежелательный, но правомерный зигзаг на пути к истине. Заблуждение - это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. История познавательной деятельности человечества показывает, что и заблуждения отражают - правда, односторонне - объективную действительность, имеют реальный источник. Нет и в принципе не может быть заблуждения, решительно ничего не отражающего. Человеческий разум, устремленный к истине, неизбежно впадает в разного рода заблуждения. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации.

Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологические, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи, как нравственно-психологического феномена. Ложь - это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было.

Критерии истинности знания. Что дает людям гарантию истинности их знаний, служит основанием для отличения истины от заблуждений?

Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц предлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины - "квадрат имеет четыре стороны". Такое понимание критерия опирается на веру в силу логики мышления, достоверность восприятия им реальности. Несомненно, психологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его достоверности. Однако эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность в истинности мысли способна роковым образом ввести в заблуждение.

Выдвигался такой критерий истины, как общезначимость: истинно то, что соответствует мнению большинства. Разумеется, и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности, то это само по себе может служить важной гарантией против заблуждения. Однако, из истории науки известно, что первооткрыватели, отстаивая истину, как правило, оказывались в одиночестве.

В некоторых философских системах существует и такой критерий истины, как принцип прагматизма, т.е. теории узкоутилитарного понимания истины, игнорирующего ее предметные основания и ее объективную значимость.

Один из фундаментальных принципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным, если можно доказать, применимо ли оно в конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином "реализуемость". В знании истинно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике.

Однако практика не только подтверждает истину и разоблачает заблуждения, но и хранит молчание относительного того, что находится за пределами ее исторически ограниченных возможностей.

11. Социально-историческая реальность в социально-гуманитарном познании.

Реальность делится на объективную и субъективную. О.р. – объективный мир, существующий не зависимо от человека, его воли, представлений. Субъективная реальность – наоборот. С.р. является отражением объективной реальности. Два вида реальности активно воздействуют друг на друга. Идеальное объективно. Напр. таблица умножения являясь идеальным, объективно отражает законы реального материального бытия. Материя - бесконечное множество, существующих в мире объектов, это всеобщая субстанция, субстрат любых свойств, связей, форм движения, существующая объективно, независимо от человека. Весь окружающий мир-это постоянно движущаяся материя. Движение-атрибут материи. Уже в древности появлялись идеи о существовании всеобщего начала.(субстанции). В Др. Греции. по субстанцией понимали огонь, воду, землю(философы физиса), атомы(Демокрит, Левкип, Эпикур). Атомистические идеи получили развитие в работах Ньютона, Ломоносова. 16-19вв.- период механистических взглядов. Материя рассмат. Как совокупность неделимых атомов, которые наделены геометрическими и механическими свойствами: массой, протяженностью, формой, способных перемещаться. Субъективные идеалисты отождествляли материю с ощущениями. Объективные идеалисты, считали, что материя пассивна инертна. Жизнь ей придает идею. Для материализма и идеализма характерно отождествление материи с веществом. Маркс и Энгельс понимали под материей субстанцию. Материя – всеобщая носительница св-в, отношений, изменений конкретных вещей, но она не существует вне вещей, а только через них. Сделанные в кон.19-нач.20вв. открытия опровергли старую механистич. картину. (открытие рентгеновских лучей – опровержен. непроникаемости материи, открытие дефекта массы ядра при радиоак. изл). Открытие электрона – опровержение неделимости атома. Уточненное понятие материи было предложено Лениным. Материя – философская категория для обозначения объект. Реальности, которая дана человеку в его ощущениях, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Здесь выделяется два признака: 1.Признание первичности материи по отношению к сознанию (принцип объективности). 2.Признание принципиальной познаваемости мира. Ленин проводит разделение между пониманием материи и естественнонаучными знаниями. Материя имеет разнообразное, зернистое, прерывистое строение. Она состоит из частей различной величины, качественной определенности: элементарных частиц, атомов, молекул. Все составные части связаны. Структурность-внутренне расчлененная целостность,закономерный порядок связи элементов в составе целого. Структурные уровни материи: субмикроэлементарный(гипотетическая форма существования), микроэлементарный (элем. частицы), ядерный, атомный, молекулярный, макроскопический (жидкие и твердые тела), космический. Также выделяют органический уровень, биологический уровень (живое),социальный уровень. Один уровень материи не сводим к другому. Каждая форма материи – будь то космическая система, атом, молекула, организм или человек – качественно своеобразна. Поэтому она не может рассматриваться как простая совокупность образующих ее элементов. Физика не сводится к механике, химия к физике, биология не сводится к совокупности механических, физических и хим. явлений. Материя имеет свойство неуничтожимости. Происходят постоянные превращения из одной формы существования в другую, при которых материя сохраняется как субстанция. Принцип неуничтожимости и несотворение материи имеет большое методологическое значение. Руководствуясь им, наука открыла такие фундаментальные законы, как закон сохранения массы, энергии, заряда, четности и многие другие., позволившие глубже и полнее понять процессы, кот. происх. В различных частях природы. Какие бы процессы превращения ни происходили в мире, общее количество массы и энергии остается неизменным.

12. Категории пространства и времени в социально-гуманитарном познании.

Время и Пространство основные формы существования материи. Философию, прежде всего, интересует вопрос об отношении времени и пространства к материи, т.е. являются ли время и пространство реальными или это чистые абстракции, существующие только в сознании.

Движение материи существует в пространстве и времени – это предельно широкие сущности, которые до сих пор не имеют определения.

Пространство – вместилище тел –обозначалась объективная протяженность форм, тел, вещей и их упорядоченность в человеческом ощущении.

Время – вместилище событий, либо гармонизирующее ряды ощущений, либо объективно присущая всем вещам деятельность.

Пространство и время раскрывают содержание философских рассуждений в историческом, научно-теоретическом или практическом плане.

Таким образом, и пространство и время – это не субстанции. Они характеризуют сущность отношений.

Сущность пространства – совокупность отношений, выражающих координацию сосуществования объектов.

Сущность времени - совокупность отношений, выражающих координацию сменяющих друг друга явлений.

И пространство, и время существуют в объективной реальности.

Свойства пространства и времени: объективность, независимость от сознания, восприятие и измерение.

Философы-идеалисты отрицают зависимость время и пространства от материи и рассудка. Их рассматривали то как формы индивидуального сознания (Беркли,Юм), то как априорные формы чувственного созерцания (Кант полагал, что время – это априорная, доопытная форма созерцания, присущая рассудку во всякой деятельности человека. В движущихся системах время течет медленнее (теория относительности). С другой точки зрения время течет медленнее там, где больше поле тяготения масс. Современное естествознание настаивает на трехмерном пространстве и одномерном времени. В теории относительности 4-х мерное время имеет одно измерение и течет от прошлого к будущему, доказывается это путем необратимости причинно-следственных связей), то как категории абсолютного духа (Гегель).

Материализм подчеркивает объективный характер время и пространства в том, что время и пространство неотделимы от материи, проявляется их универсальность и всеобщность. Пространство выражает порядок расположения одновременно существующих объектов, в той же последовательности существования сменяющих друг друга явлений.

Время необратимо, т.е. всякий материальный процесс развивается в одном направлении – от прошлого к будущему.

Демокрит полагал что есть пустота – время и вместилище – пространство. Эти взгляды поддерживал Ньютон.

Диамат признает не просто внешнюю связь время и пространства с движущейся материей, а считает, что движения является сущностью время и пространство и что, следовательно, материя, движение, время и пространство неотъемлемы друг от друга. Эта идея получила подтверждение в современной физике. Она отбросила старые представления о пространстве как пустом вместилище тел, и о времени как едином для всей бесконечной вселенной. Главный вывод Эйнштейна как раз состоит в установлении того, что время и пространство существуют не сами по себе, в отрыве от материи, а находятся в такой универсальной взаимосвязи, в которой они теряют самостоятельность и выступают как стороны единого и многообразного целого.

Специальная. В ней были объединены понятия движение, пространство и время. Они как свойства материальных объектов меняются от скорости их движения, как и масса , которая возникает со скоростью движения. Появляются понятия масса покоя и масса движения. П и в меняются в завис-и от скорости движения; ритм времени сокращаетя и линейные размеры тела сокращаются. Следовательно не существует единой системы координат и было введено понятие – пространственно-временной интервал – это величина которая не меняется при переходе от одной системы отсчета к другой. Этот интервал позволяет изменяться пространству и времени в разных направлениях, что позволяет ему оставаться постоянным.

Общая теория относительности связала в едино понятия тяготеющей массы, пространства и времени. Ритм времени замедляется . Пространство искривляется под действием поля тяготения. Наблюдения во время солнечных затмений показали что пространство искривляется. Из этого были сделаны следствия на основе геометрии Лобачевского (отрицательная кривизна) и Римана (положительная кривизна), что при положительном искривлении пространства вселенная замкнута, а при отрицательном вселенная бесконечна.

Общая теория относительности доказала, что течение времени и протяженность тел, зависят от скорости движения этих тел и что структура или свойства четырехмерного континуума (пространство-время) изменяются в зависимости от скопления масс вещества и порождаемого им поля тяготения. В создании современной теории время и пространства большую роль сыграли идеи Лобачевского, Гаусса. Открытие неевклидовой геометрии опровергло кантовское учение о времени и пространстве как внеопытных формах чувственного восприятия.

Исследования Бутлерова обнаружили зависимость пространственных свойств от физической природы материальных тел, обусловленность физико-химических свойств материи расположением атомов. Изменчивость представлений о времени и пространстве используют идеалисты для отрицания объективной реальности.

Единство мира заключается в его материальности, в том, что все явления и предметы в мире представляют собой движение материи. В мире нет ничего, что не было бы конкретной формой материи, ее свойством или проявлением свойств и взаимосвязей. Единство мира находит свое выражение в субстанциальности материи как субстрата различных свойств и форм движения, ее несотворимости и неуничтожимости, всеобщности в ее вечности во времени и бесконечности в пространстве. Единство мира проявляется во всеобщей связи явлений и предметов, в наличии у всех видов материи таких универсальных атрибутов как д, пространство, время , способность к саморазвитию и др.

13. Понятие факта в социально-гуманитарном познании.

Под фактами (сделанное, совершившееся) в обыденном познании подразумевают явления и события окружающего мира, воспринимаемые непосредственно с помощью органов чувств. В это смысле, их противопоставляют гипотезам и теориям, опирающимся на рациональное мышление.

- факты представляют собой отображение объективно существующих реальных явлений и событий на эмпирическом уровне познания.

- факты могут быть правильно интерпретированы и поняты лишь в рамках теоретического познания

- именно на точном знании фактов строятся все формы теоретического мышления

- проверка научных обобщений, гипотез и теорий осуществляется на основе фактов, полученных с помощью наблюдений, экспериментов и практики в целом.

Таким образом, между фактами и теоретическими построениями существует глубокая диалектическая взаимосвязь. Такую взаимосвязь обычно выражают термином «загруженность» факта теорией.

В истории научного познания существует 2 взгляда на отношение фактов к теории:

1) Сторонники эмпиризма и позитивизма считают единственно надежным источником знания реальные факты действительности.

2) Сторонники чистого рационализма подчеркивают приоритет теории и мышления над фактами.

Точный анализ фактов, их классификация и систематизация играют важнейшую роль при проверке гипотез и теорий.

Обобщение фактов.

Обобщение фактов происходит с помощью индуктивных и статистических методов исследования.

Индукция – способ рассуждения, с помощью которого приходят к общему умозаключению на основе изучения отдельных, частных случаев. В основном индукция носит вероятностный характер.

Самыми известными видами обобщений являются универсальные обобщения, в которых общее свойство или отношение распространяется на весь класс изучаемых предметов и явлений, например, «все металлы – электропроводны».

Статистические обобщения отличаются от универсальных тем, что в них заключение относится не ко всем фактам рассматриваемой области, а только к определенному числу, выражаемому обычно в процентах.

Анализ конкретных фактов и их обобщений служит дальнейшим шагом в процессе научного исследования, способствуя генерированию и формированию гипотез.

Необходимо применять и индукцию, и дедукцию.

Факт-элементарное знание эмпирического характера.

Каждый факт нуждается в интерпретации, факт допускает множество интерпретаций.

Факт состоит из нескольких компонентов:

1. Переживание ( психологический)

2. Высказывание (лингвистический)

3. Само событие, которое описывается.

К факту нельзя применить характеристики истинности и ложности, их можно применить только к высказыванию.

Содержание факта нужно рассматривать относительно социокультурного контекста , в котором происходит познание.

Факты в науке

1. Источник знания

2. Проверка знания

a) Верификация (подтверждение)

b) Фальсификация (опровержение)

Но в каждый факт включается теоретическая компонента – интерпретация => факт мало чем отличается от теории.

Кун: Наука – процесс смены парадигм, у каждой парадигмы свои собственные факты.

Принцип контриндукции: разрешается выдвигать гипотезу, противоречащую очевидным фактам, т.к. природа сложна и никто не знает, чем все может закончиться J

(например, гипотеза Галилея о том, что Солнце неподвижно)

Теория невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть с помощью фактов, т. к. в основу любого эксперимента могут быть заложены ошибочные знания. Локальная проверка отдельного предположения невозможна, а глобального – тем более => тупик.

Научная теория в своем развитии генерирует возможность возн-я новых фактов, описывает и объясняет их, выполняя научную функцию.

В современном гуманитарном и особенно историческом познании проблема фиксации Ф. в историко-культурной реконструкции разрешается в пользу переосмысления традиционных подходов. Ф. культуры и истории рассматриваются незамкнутыми, открывающими свои разнообразные свойства в общении (а не только в обобщении) с иными историческими и современными событиями и Ф. В естествознании данные тенденции детерминируются синергетикой, осмыслением естественно-научного и философского статуса т.наз. антропного принципа и иных подходов, включающих фактор времени, историчность в традиционные объекты естествознания.

Фейерабенд «Против метода» 1974г.

(направление – постпозитивизм)

В своей работе Ф-д выступает за свободу выбора пути научного познания, против ограничения ученого рамками какого-л. Заданного метода. Дословно название работы можно перевести как «Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания». Не сущ-ет унифицированног рецепта научного открытия => ограничивающие творчество методологические стандартынаучной рациональности должны быть заменены новым , анархистским принципом «все дозволено». Аргументирует тем, что большинство крупнейших теорий и открытий возникли не благодаря. А вопреки существующим методам, выступая как исключение из правил. Не существует унифицированного рецепта научного открытия, в силу чего ограничивающие творчество методологические стандарты научной рациональности должны быть заменены новым анархистским принципом: "все дозволено" ("anything goes" - все сойдет, все подходит; в авторском немецком переводе "mach, was Du willst" - делай, что хочешь). Практическая реализация данного требования предполагает легитимацию в научном дискурсе целого ряда принципов, противоречащих признанным канонам научности. Одним из центральных требований научного познания является необходимость согласования теорий с фактами и с существующей научной традицией. Отражая позицию эмпиризма и верификационизма, это требование предполагает индуктивное надстраивание новых теорий над старыми в случае их подтверждения фактическим материалом. Альтернативой такому подходу Фейерабенд выдвигает принцип контриндукции, ориентирующий исследователя на создание теорий, несовместимых ни с традицией, ни с хорошо обоснованными фактами. Правомерность контриндукции доказывается им двумя основными линиями аргументации. Во-первых, критика тезиса о возможности создания альтернатив только в ситуации возникновения новых фактов, противоречащих существующей теории, и необходимости согласования новых версий интерпретации со старыми. С его точки зрения, создание альтернативных теорий должно сопровождать все периоды развития научного знания, поскольку сопоставление альтернатив позволяет наиболее убедительно продемонстрировать их достоинства и недостатки, как правило, незаметные при внутреннем анализе. Во-вторых, опровержение методологической установки индуктивизма на необходимость сопоставления новых теорий со сферой обоснованного фактического материала. По мнению Фейерабенда, альтернативы достаточно легко надстраиваются над фактами, поскольку ни одна из них не в состоянии объяснить всего комплекса фактического материала и может претендовать на интерпретацию лишь отдельного фрагмента действительности. Роль контриндукции при сопоставлении теории с фактами возрастает в связи с непременной концептуальной нагруженностью любых данных наблюдения, исходной предпосылочностью познания, "предрассудки" которого обнаруживаются лишь благодаря внешней оценке. В этой ситуации альтернативный стандарт также задает не только образы иного мира, но и помогает понять границы и возможности собственной реальности, а последовательное проведение принципа анархизма склоняет к мысли об условности и относительности всякой претензии на окончательную истину. Тезисы эмпиризма о совместимости (consistency) теории и, соответственно, об избыточности альтернатив исходя из соображений экономии едва ли приближают человечество к истине. При сравнении двух теорий, по-разному интерпретирующих один и тот же набор фактов, преимущество имеет более старая и известная, но не обязательно лучшая. Согласно бытующей точке зрения, заслуженная и авторитетная концепция будет сохранять свой привилегированный статус в науке до тех пор, пока не возникнут противоречащие ей факты, которые, в свою очередь, оправдывают появление альтернативных гипотез. Парадокс эмпиризма заключается, однако, в том, что новые факты не могут возникнуть без новых идей и альтернативного мировоззрения. Эффективность теории обеспечивается за счет сужения эмпирического материала и игнорирования тех феноменов, которые она не в состоянии объяснить. Живая связь с действительностью постепенно утрачивается, и теория начинает работать лишь на последовательное достраивание своей искусственной модели мира, сознательно очищаемой от противоречащих ей фактов и явлений. Будучи усилена структурами государства и образования, теория постепенно превращается в форму идеологии, успех и стабильность которой выступают как результат конформизма, но не декларируемой согласованности с действительностью.

Идея должна соотноситься только с идеей => аргументация посредством апелляции к фактам изначально не корректна.

В каждой теории существует группа фактов, которые не согласуются с ее принципами => ученые пытаются обосновать возможную степень количественной ошибки или качественное расхождение теории с фактами. В истории науки не сущ-ет голых фактов» , а все данные наблюдения изначально теоретически нагружены. Ученый наблюдает за объектами через призму своего мировоззрения и рационально-теоретических установок. Также невозможно отделить чувственное ощущение от его представления в языке. И подчас, « несовместимость» факта с теорией обусловлена не столько некорректностью теории, сколько «заидеологизированностью» самого факта.

Выход из ситуации: замена одной интерпретации на другую а => и введение нового языка наблюдения и нового опыта восприятия. Этот процесс возможен лишь при наличии альтернативной идеи, позволяющей взглянуть на мир под альтернативным углом зрения.

Пример, который приводит Фейерабенд:

Доказательство Галилеем коперниканской теории гелиоцентризма. Опровержение аристотелевского геоцентризма, основанного на чувственном восприятии движения.

Новая теор. Позиция => возможность ввести новый метод наблюдения (чувственного восприятия) – телескоп.

«Принцип упорства»: ученый должен придерживаться принятой позиции, какой бы невероятной и неубедительной она ни была.

14. Объяснение и понимание в социальном и гуманитарном познании.

ОБЪЯСНЕНИЕ — важнейшая функция человеческого познания, в частности научного исследования (и соответственно тот его этап, на к-ром эта функция выполняется), состоящая в раскрытии сущности изучаемого объекта. В реальной практике исследователя О. осуществляется путем показа того, что объясняемый объект подчиняется определенному закону (законам). О. может быть атрибутивным, субстанциальным, генетическим (в частности, причинным), контрагенетическим (в частности, функциональным), структурным и т. д. По своему механизму О. делятся на О. через собственный закон и О. с помощью моделирования. О. тесно связано с описанием, как правило, основывается на нем и, в свою очередь, составляет базу для научного предвидения.

ПОНИМАНИЕ — присущая сознанию форма освоения действительности, означающая раскрытие и воспроизведение смыслового содержания предмета. При этом окружающая человека реальность, прежде всего социально-культурная, а также природная, преломляется в связную систему предметов «мира человека». Включенные в этот мир вещи и явления предстают как носители смыслов и значений {Значение и смысл). П. и есть процесс выработки, постижения, освоения их человеком. Гл. функция П. связана с обеспечением осмысленного поведения и ориентации индивида в обществе, истории, культуре. П. развивается в процессе общения людей, во взаимодействии различных культур. Исходные донаучные виды П.— освоение языка, П. других людей (в сопереживании, диалоге), П. социальных норм, знаков, символов — складываются в непосредственном жизненном процессе. В науке П. предполагает использование специальных методологических правил и предстает как интерпретация. Типичными видами научно-теоретического П. являются: П. прошедших эпох (историческое П.); интерпретация ино-культурных символов и метафор, перевод и истолкование древних текстов (филологическое П.); П. иных форм жизни, культурных норм и ценностей (П. в социально-антропологических исследованиях); П. микрообъектов и интерпретация формализмов научных теорий (П. в естествознании). П. предстает здесь как отношение двух языковых, знаково-символических, понятийных систем, одна из к-рых должна быть выражена в терминах другой, служащей «базисом П.». Общими чертами всех видов П. являются: взаимосвязь П. и самопонимания; обусловленность П. социально-историческими и культурными предпосылками; необходимость раскрытия смыслового контекста предмета П. Развитие П. происходит от «предварительного П.», задающего смысл предмета П. как целого, к анализу его частей и достижению более глубокого и полного П., в к-ром смысл целого подтверждается смыслом частей, а смысл частей — смыслом целого.

15. Герменевтика как метод понимания и интерпретации текста.

Герменевтика возникла как искусство чтения малопонятных текстов (в античности).

Вторая функция: истолкование священного писания (христианство).

Гермес – посредник.

Герменевтика не является научным методом (не процедура, которая приводит к определённому результату).

Виды объяснения:

1. Генетическое.

2. Материальное объяснение (редукционное – раскладываем на части).

3. Структурное (целое объясняется из взаимодействия частей, а каждая часть с точки зрения её места в целом).

Некоторые виды из этих объяснений могут быть применены в гуманитарном познании (языкознание (структурное)).

Структурный метод универсален, применяется во всех науках.

Герменевтика как метод интерпретации текста:

Любой текст имеет два значения (значение говорящего и слушающего).

Понятие герменевтика.

Герменевтика (греч. hermeneutike - искусство толкования) - в широком смысле искусство истолкования и понимания. Само слово герменевтика восходит к древнегреческим мифам, согласно которым посланник Богов Гермес был обязан толковать и разъяснять людям божественные мысли.

Сегодня герменевтика это с одной стороны метод понимания, с другой стороны философское учение.

Этапы развития герменевтики

Общая герменевтика уходит корнями в культуру народов примитивной цивилизации. Так, обряды посвящения молодых членов общества у «первобытных» племен сопровождаются толкованием мифов и ритуальных символов. В древности и античных культурах жрецы объясняли слова прорицателей и письменно фиксировали эти объяснения. Но настоящее начало искусству герменевтики было положено греческими философами, которые задавались целью отыскать глубинный смысл в мифах и в произведениях Гомера. При этом они зачастую вкладывали в древние тексты и сказания смысл, весьма от них далекий. По существу, они лишь использовали мифы для изложения собственных взглядов.

В эпоху средневековья герменевтика приравнивалась аллегорической интерпретации Библии. Определенные фрагменты Ветхого Завета истолковывались как аллегорические указания на будущее явление Христа. Ориген в трактате О началах развивает учение о трех смысловых пластах Св. Писания: телесном, душевном и духовном. Телесный, или смысл – для простых людей. Душевный смысл – для тех, кто более усерден в вере. Духовный же смысл открывается лишь избранным.

Таким образом можно сказать, что герменевтика до эпохи Ренессанса носила религиозный характер, только с этой эпохи начинает развиваться научно-литературная герменевтика. В более поздний период свою собственную герменевтику будут развивать науки, связанные с интерпретацией текстов. Начиная с Ренессанса существует своя герменевтика в юриспруденции и филологии, а с 19 в. герменевтика занимает место в ряду исторических дисциплин. Поскольку в конечном счете все науки связаны с интерпретацией, они все в большей мере осознают необходимость герменевтической рефлексии.

Термин герменевтика стал употребляться в философском смысле в раннем немецком романтизме. Ф. Шлейермахер (1768–1834), работы которого имели основополагающее значение для герменевтики, превратил ее в учение об искусстве понимания как такового. Задача такого искусства – разработка правил интерпретации, гарантирующих правильное понимание, т.е. позволяющих обезопасить последнее от ошибок. Шлейермахер проводит методологически важное различие между нестрогой и строгой практикой интерпретации. Нестрогой практике, характерной для прежней герменевтической традиции, искавшей путей к пониманию «темных мест» текста и исходившей из того, что «понимание возникает само собой», Шлейермахер противопоставлял строгую практику интерпретации, утверждая, что «само по себе возникает как раз непонимание», тогда как понимание требует особого усилия. Работа герменевтики начинается поэтому не с трудностей в обнаружении смысла, а с продумывания методов, посредством которых смысл может быть понят. Искусство понимания заключается в умении реконструировать чужую речь. Герменевт должен быть в состоянии воссоздать из отдельных частей целостность речи, зафиксированной в том или ином тексте. Он должен понять автора лучше чем самого себя.

Окончательный поворот герменевтики в сторону философии происходит в 20 в. Хотя первые намеки на такой поворот можно найти уже в «философии жизни» позднего Дильтея и у Ницше, заявившего, что «нет фактов, есть только интерпретации», герменевтику как философскую дисциплину в этом ключе развивает М.Хайдеггер и его ученик Х.Г.Гадамер. Если у Хайдеггера герменевтика нацелена на самопонимание фактически существующего человека, то Гадамера интересует сфера гуманитарного знания, он стремится осмыслить «историчность» и «языковость» человеческого опыта.

Как метод собственно исторической интерпретации герменевтика разрабатывалась крупным мыслителем Вильгельмом Дильтеем (1830-1911). Он считал своей основной задачей разработку методологии гуманитарного знания, которую он понимал как «критику исторического разума». Его работы послужили своего рода проектом герменевтической философии. В результате «герменевтика» сделалась модным термином и начиная с 1920-х годов вошла в состав «философии истории».

Дильтей выдвинул метод "понимания". Понимание сродни интуитивному проникновению в жизнь. Понимание своего внутреннего мира достигается с помощью самонаблюдения, а понимание чужого мира - путем "сопереживания", "вчувствования". По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный Дильтеем герменевтикой. Он формулирует программу герменевтики как методологии. Функция герменевтика состоит в том, чтобы «прояснить возможность познания взаимосвязи исторического мира, а также найти средства, необходимые для осуществления такого познания». Саму герменевтику Дильтей определяет как «искусство понимания письменно зафиксированных проявлений жизни». Отсюда следует, что герменевтика присутствует во всех гуманитарных науках.

Сам Дильтей не разрабатывал герменевтику как искусство истолкования, однако этим занялись его многочисленные последователи. Одну из последних попыток такого рода предпринял итальянский ученый Э.Бетти.

На наследие Дильтея опирался в ранних работах Хайдеггер: его лекции по «герменевтике фактичности» посвящены самоистолкованию человека. Исходная хайдеггеровская интуиция заключается в том, что мир дан нам в модусе значимости. Толкование вещей не привносится в них, а принадлежит им изначально. Человек всегда имеет дело с миром как со своим «жизненным миром».

В поздних работах Хайдеггер отходит от герменевтической программы .

Не без влияния хайдеггеровских идей Х.Липпс предпринимает в 1936 попытку создания «герменевтической логики». Ее предмет – живая речь, а не косная морфология суждения, как в классической логике. Последняя, в частности, полностью отвлекается от того обстоятельства, что речь «позволяет нам нечто узнать». Истинное содержание речи надо искать не в высказывании, а в ситуации, где некоторое утверждение или замечание возникает и где оно оказывает определенное воздействие на говорящего. Эти мысли Х.Липпса по праву считаются предвосхищением теории языковых актов, созданной позднее Дж.Сёрлем и Дж. Остином.

Дальнейшую разработку этой темы осуществлял Ханс Георг Гадамер (р. 1900), ученик М.Хайдеггера. Он понимал герменевтику широко - как учение о бытии, как онтологию, пожалуй, скорее как теорию познания. В его книге Истина и метод: Основные черты философской герменевтики (1960) осуществлен синтез герменевтической традиции. Полемизируя с Дильтеем и его последователями, Гадамер показывает, что своеобразие герменевтической позиции расположено вовсе не в методологической плоскости.

Гадамер, по его словам, пытался примирить философию с наукой.

Понимание для Гадамера - способ существования для человека познающего, действующего и оценивающего. Понимание в качестве универсального способа освоения человеком мира конкретизируется Гадамером как "опыт".

Средой герменевтического опыта является язык. "Язык - это универсальная среда, в которой осуществляется само понимание. Способом этого осуществления является истолкование." Язык рассматривался исследователем как особая реальность , внутри которой человек понимает другого человека и также понимает мир. Язык - основное условие, при котором возможно человеческое бытие.

Фундаментальной характеристикой человеческого бытия и мышления Гадамер считал "историчность": т.е. бытие определено местом и временем - той ситуации, в которой рождается и живет человек.

Принципы герменевтики.

Принципы ГЕРМЕНЕВТИКИ, выработанные со времен Ренессанса до наших дней, можно свести к нескольким главным положениям.

1) Тексты необходимо изучать не в изоляции, а в общем контексте, целостной структуре произведения.

2) При истолковании текста важно составить по возможности наиболее полное представление о личности автора, даже если неизвестно его имя.

3) Огромную роль в интерпретации документа играет реконструкция исторической и культурной среды, в которую был включен автор.

4) Требуется тщательный грамматический и филологический анализ памятника в соответствии с законами языка оригинала.

5) Поскольку каждый литературный жанр имеет свои особенности и приемы, важно определить, к какому жанру принадлежит данный текст (с учетом специфики его художественного языка: гиперболы, метафоры, аллегории, символы и т.д.).

6) Толкованию должно предшествовать критическое изучение рукописей, призванное установить наиболее точное чтение текста.

7) Толкование остается мертвым без интуитивного сопричастия духу памятника.

8) Пониманию смысла текста может способствовать сравнительный метод, т.е. сопоставление с другими аналогичными текстами.

9) Толкователь обязан установить, какой смысл написанное имело прежде всего для самого автора и его среды, а затем уже выявить отношение памятника к современному сознанию.

Суммируя вышеизложенное можно сделать следующий вывод. Адекватное понимание различных текстов и их интерпретация - одна из труднейших задач, которая стоит перед читателем-интерпретатором. Но к герменевтике целесообразно прибегать в том случае, когда мы имеем дело с действительно сложными, запутанными философскими или психологическими текстами.

16. Проблема истины в социальном и гуманитарном познании.

Проблема истины является ведущей в философии познания. Все проблемы философской теории познания касаются либо средств и путей достижения истины (вопросы чувственного и рационального, интуитивного и дискурсивного и др.), либо форм существования истины (понятий факта, гипотезы, теории и т.п.), форм ее реализации, структуры познавательных отношений и т.п. Все они концентрируются вокруг данной проблемы, конкретизируют и дополняют ее.

Понятие истины относится к важнейшим в общей системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями, как «справедливость», «добро», «смысл жизни».

От того, как трактуется истина, как решается вопрос, достижима ли она, — зависит зачастую и жизненная позиция человека, понимание им своего назначения. Примером тому может служить свидетельство нидерландского физика, создателя классической электронной теории X. А. Лоренца. Говоря в 1924 г. о развитии своей научной деятельности, приведшей к электронной теории, он, в частности, заявил, что видел в квантовом атоме неразрешимое противоречие, которое приводило его в отчаяние. «Сегодня, — признавал он, — утверждаешь прямо противоположное тому, что говорил вчера; в таком случае вообще нет критерия истины, а следовательно, вообще неизвестно, что значит наука. Я жалею, что не умер пять лет тому назад, когда этих противоречий не было. Этот факт показывает то драматическое положение, в котором порой оказываются ученые, переживающие смену одной теории другой и сталкивающиеся с необходимостью отказа от прежних теорий, считавшихся истинными.

Проблема истины, как и проблема смены теорий, не такая уж тривиальная, как может показаться с первого взгляда. В этом можно убедиться, вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: «Все тела состоят из атомов, атомы неделимы». Является ли оно с позиций науки нашего времени истиной или заблуждением? Для квалификации ее в качестве истины как будто нет оснований: современная наука доказала делимость атомов. Ну а является ли она заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это субъективизмом? Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность на практике (а таковой и была атомистическая концепция Демокрита), оказаться ложной? Не придем ли мы в таком случае к признанию того, что и сегодняшние теории — социологические, биологические, физические, философские — только «сегодня» истинные, а завтра, через 10 или 100, 300 лет будут уже заблуждениями? Так чем же мы сегодня занимаемся: не заблуждениями ли, не их ли созданием, развертыванием? Не будет ли здесь произвола, волюнтаризма? Получается, что мы приходим к оправданию открытой конъюнк-туршины. Поскольку мы этого делать не хотим, постольку альтернативное утверждение — что концепция Демокрита есть заблуждение — тоже приходится отбросить. Итак, атомистическая концепция античного мира, да и атомистическая концепция XVII — XVIII вв., не истина и не заблуждение.

Имеются разные понимания истины. Вот некоторые из них: «Истина — это соответствие знаний действительности»; «Истина — это опытная подтверждаемость»; «Истина — это свойство самосогласованности знаний»; «Истина — это полезность знания, его эффективность»; «Истина — это соглашение».

Первое положение, согласно которому истина есть соответствие мыслей действительности, является главным в классической концепции истины. Она называется так потому, отмечает Э. М. Чудинов, что оказывается древнейшей из всех концепций истины: именно с нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем. Классическое понимание истины разделяли Фома Аквинский, П. Гольбах, Гегель, Л.Фейербах, Маркс; разделяют его и многие философы XX столетия.

Этой концепции придерживаются и материалисты, и идеалисты, и теологи; не отвергают ее и агностики; среди приверженцев классической концепции истины имеются и метафизики, и диалектики. Она очень солидна по своему представительству. Различия внутри нее проходят по вопросу о характере отражаемой действительности и по вопросу о механизме соответствия.

Иногда говорят: классическое определение истины (через «соответствие», «верное» или «адекватное» отражение) тавтологично. На наш взгляд, правы те, кто считает полезными и такие определения-тавтологии, поскольку они играют роль разъяснений значений менее знакомых слов через слова, значения которых интуитивно более ясны.

Термин «адекватное» («верное») отражение применительно к мысленным образам может быть конкретизирован через понятия изоморфизма и гомоморфизма. Д. П. Горский, И. С. Нарский и Т. И. Ойзерман отмечают, что верное отображение как мысленный образ, возникающий в результате познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении изоморфизма или гомоморфизма по отношению к отображаемому; 3) отображение, в котором компоненты, находящиеся в отношении изоморфизма или гомоморфизма к компонентам отображаемого, связаны с последним отношением сходства. Всякое верное отображение (как мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может быть охарактеризовано как истинное. Предикат «истинный» выступает, таким образом, как некоторое сокращение для описания отображений, отличающихся указанными выше свойствами. Этим оправдано традиционное определение понятия истины.

Современная трактовка истины, которую разделяет, по-видимому, большинство философов, включает в себя следующие моменты. Во-первых, понятие «действительность» трактуется прежде всего как объективная реальность, существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них проявляющихся. Во-вторых, в «действительность» входит также и субъективная действительность, познается, отражается в истине также и духовная реальность. В-третьих, познание, его результат — истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой; объект задается через практику; истина, т. е. достоверное знание сущности и ее проявлений, воспроизводима на практике. В-четвертых, признается, что истина не только статичное, но также и динамичное образование; истина есть процесс. Эти моменты отграничивают диа-лектическо-реалистическое понимание истины от агностицизма, идеализма и упрощенного материализма.

Одно из определений объективной истины таково: истина — это адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый объект так, как он существует сам по себе, вне сознания.

Характерной чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон.

Истина, по определению, — в субъекте, но она же и вне субъекта. Истина субъектна. Когда мы говорим, что истина «субъективна», это значит, что она не существует помимо человека и человечества; истина объективна — это значит, что истинное содержание человеческих представлений не зависит ни от человека, ни от человечества.

Некоторые «идеологи» полагают, что содержание истины зависит от классов и от времени. В 30 — 40-х годах в нашей стране внедрялось представление, будто существует «буржуазная физика» и «буржуазная генетика». Это явилось одним из оснований гонений на тех, кто поддерживал теорию относительности, хромосомную теорию наследственности.

Однако в соответствии с здравым смыслом и по исходному определению объективная истина внеклассова и надысторжна.

В. И. Ленин отмечал, что объективная истина это такое содержание человеческих представлений, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества; из этого утверждения, если быть последовательным, вытекало положение о независимости истины и от классов. В том же ключе следовало бы делать вывод и из утверждения, что соответствия теории денежного обращения с практикой Маркса «не могут изменить никакие будущие обстоятельства».

Положение о внеклассовом, надысторичном характере объективной истины нисколько не нарушает того, что имеются истины, выражающие интересы классов, что истина определенным образом связана с полезностью знаний и что сама истина изменяется со временем в смысле своей полноты, степени отражения сущности материальных систем и их проявлений.

Именно по этой причине — внеклассовости и надысторичности —и атомистическая концепция Демокрита в своей основе истинна; материальные тела действительно состоят из атомов, а атомы неделимы. Хотя атомы и оказались иными, чем это представлялось в античности, хотя и была доказана впоследствии делимость атомов (кстати, при критике метафизического положения XVII — XVIII вв. о неделимости атомов забывают, что атомы целостны и действительно неделимы в определенных пределах при определенных условиях; на этом основана, в частности, вся химия), все же данная концепция соответствовала и соответствует своему уровню состояния практики, пусть примитивному, обыденному, но вполне определенному опыту. В этих границах она истинна. Иное дело, что данный уровень опыта и представление о неделимости атомов были в то время абсолютизированы, и в положении «Все тела состоят из атомов, атомы неделимы» не только не содержалось оговорки — «при таких-то условиях», но, более того, полагалось категорическое «атомы неделимы при всех условиях».

Как видим, к оценке научных концепций в плане «истина» или «заблуждение» нужно подходить при строгом соблюдении требования соотносить их содержание с конкретным, или отражаемым, предметом, его элементами, связями, отношениями. Если такое соответствие налицо и при фиксированных (а не любых) условиях воспроизводится, то это означает, что мы имеем дело с достоверным объективно-истинным знанием в полном его объеме или (как в случае с атомистической концепцией Демокрита) с достоверностью, истинностью в главном его содержании. В последнем случае сама концепция в гносеологическом плане есть истина плюс заблуждение (что выявляется ретроспективно, с точки зрения нового уровня развития практики).

Из понимания истины как объективной, не зависящей от индивидов, классов, человечества, следует ее конкретность.

Конкретность истины — это зависимость .знания от связей и взаимодействий, присущих тем или иным явлениям, от условий, места и времени, в которых они существуют и развиваются. Реализацию принципа конкретности можно было видеть из приведенного только что примера с атомистической гипотезой. Пример, нередко приводимый в литературе: утверждение «вода кипит при 100 градусах Цельсия» правильно при наличии нормального атмосферного давления (760 мм ртутного столба) и неправильно при отсутствии этого условия. Еще пример, из области социального познания; он касается оценки марксизма французским экзистенциалистом Ж.-П. Сартром. «Марксизм, — писал он, — был самой радикальной попыткой прояснения исторического процесса в его тотальности». Именно поэтому «марксизм остается философией нашего времени: его невозможно превзойти, так как обстоятельства, его породившие, еще не исчезли». Изменение же капитализма, переход его в монополистический, а затем и в постмонополистическую форму требует, конечно, и соответствующего изменения социальной, экономической теории капитализма.

В понятие конкретной истины включается указание на время. Имеется в виду время существования объекта и момент или период его отражения субъектом. Если же «время объекта» или «время субъекта» меняется, то знание может потерять свою объективность.

Таким образом, абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Конкретность включается в объективную истину. Вследствие этого понятие истины неотъемлемо от ее развития, от понятия творчества, необходимого для дальнейшей разработки и развития знания.

Объективная истина имеет 3 аспекта: бытийственный, аксиологический и праксеологический.

Бытийственный аспект связан с фиксацией в ней бытия как предметно-субстратного, так и духовного (в последнем случае — когда объектом познания индивида становится духовный мир другого человека, установленные теории, система догматов и пр.). Само же это бытие является данным субъекту как объект, т. е. как объективная реальность, хотя и сопряженная с субъектом, но находящаяся вне субъекта познания. Сама истина обретает собственное бытие. В. С. Соловьев отмечал: «Истина заключается прежде всего в том, что она есть, т.е. что она не может быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к акту нашего мышления, что она есть независимо от того, ощущаем ли мы ее, мыслим ли мы ее или нет... Безусловная истина определяется прежде всего не как отношение или бытие, а как то, что есть в отношении, или как сущее». Бытийственный, или онтологический, аспект истины подчеркивался и П. А. Флоренским в его фундаментальном труде «Столп и утверждение истины». «Наше русское слово «истина», — пишет он, — сближается с глаголом есть («истина» — «естина»)... «Истина», согласно русскому о ней разумению, закрепила в себе понятие абсолютной реальности: Истина — «сущее», подлинно-существующее... В отличие от мнимого, не действительного... Русский язык отмечает в слове «истина» онтологический момент этой идеи. Поэтому «истина» обозначает абсолютное само-тож-дество и, следовательно, само-равенство, точность, подлинность. «Истый», «истинный», «истовый» — это выводок слов из одного этимологического гнезда. Истина — это «пребывающее существование»; это — «живущее», «живое существо», «дышушее», т.е. владеющее существенным условием жизни и существования. Истина, как существо живое по преимуществу, — таково понятие о ней у русского народа... Именно такое понимание истины и образует своеобразную и самобытную характеристику русской философии».

Аксиологический аспект истины состоит в нравственно-этической, эстетической и праксеологической ее наполненности, в тесной связи с смыслом жизни, с ее ценностью для всей, в том числе практической деятельности человека. Наличие такого момента в истине мы уже видели из приведенного выше факта, касающегося биографии физика X. А. Лоренца. Само понятие «истина» в русском языке неотрывно от понятия «правда». Вл. Даль в «Толковом словаре живого великорусского «зыка» замечает: правда — это истина на деле, истина во благе, честность, неподкупность, справедливость; поступать по правде значит поступать по истине, по справедливости; правдивость, как качество человека или как принадлежность понятия, рассказа, описания; полное согласие слова и дела,. Истина — противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть; все, что есть, то истина. Ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом «правда» правдивость, справедливость, правосудие, правоту. Истина относится [более] к уму и разуму, а добро или благо к любви, нраву и воле.

Известный ученый А.Д.Александров пишет, что само понятие «правда» охватывает и объективную истину, и моральную правоту. «Стремление найти истину, распространить и утвердить ее среди людей оказывается существенным элементом моральной позиции по отношению к людям... Знание истины обогащает человека, позволяет ему лучше ориентироваться в действительности. Поэтому ложь не просто противна истине. Тот, кто лжет, как бы обкрадывает человека, мешает ему понимать происходящее и находить верные пути, стесняет его свободу, налагает на него оковы искаженного взгляда на действительность. Искажение и сокрытие истины всегда служило угнетению. Неуважение к истине, безразличие к ней выражает неуважение, безразличие к людям; надо совершенно презирать людей, чтобы с апломбом вещать им, не заботясь об истине».

Праксеологический аспект истины демонстрирует включенность в истину момента ее связи с практикой. Сам по себе этот момент как ценность, или полезность истины для практики входит в аксиологический ее аспект, однако, есть смысл в том, чтобы выделять его в качестве относительно самостоятельного.

Философ М. М. Рубинштейн обращал внимание на освободительный характер истины: каждая познанная истина, подчеркивал он, означает новый раскрытый простор для действия; предвидя будущее и объединяя его со своими принципами, человек не только ждет будущего, но он способен и творить его; истина — жизнесозидательна, ложь жизнеразрушительна.

Нацеленность истины на практику, праксеологический аспект истины специально рассматривается в ряде работ по теории познания. Наиболее содержательной в этом плане является книга Б. И. Липского «Практическая природа истины». Он указывает на то, что истина есть характеристика определенного отношения между идеей и предметом и поэтому должна включать в себя как объективное знание о свойствах предмета, так и субъективное понимание возможностей его практического употребления. Человек, располагающий истиной, пишет он, должен иметь четкое представление не только о свойствах данного предмета, но и возможностях его практического использования. Практика удостоверяет истину лишь для того, чтобы эта удостоверенная истина могла служить дальнейшему развитию практики. Отсюда — определение понятия истины: истина есть «содержание человеческого сознания, соответствующее объективной реальности и выступающее теоретической основой ее преобразования для достижения субъективной цели.

Наличие праксеологического аспекта в содержании понятия «истина» дает основание, как видим, для своеобразного определения этого понятия. Так понимать истину, конечно, можно, как возможны и некоторые другие ее определения. Однако, нужно видеть и узость этого определения, которая состоит и в неопределенности вводимого термина «теоретическая основа» и в игнорировании целого пласта знания, находящегося вне практики. В последнем случае имеются в виду многие области знания, как например, в описательной биологии, которые лишь отражают объекты в простом наблюдении (вне практики) и непосредственно не нацелены на обеспечение новых циклов практики.

Итак, мы рассмотрели три аспекта истины. Среди них ведущим, основным является бытийственный аспект. Хотя определений понятий «истина» имеется множество (и они имеют право на существование), все же исходным является то, которое непосредственно касается его бытийственной сути; оно приведено в начале данного раздела. Его модификацией является следующее: истина есть соответствие субъектных представлений объекту (реальности). Поскольку представления субъекта как индивида могут носить конкретно-чувственный или мысленно-абстрактный характер, постольку можно дать такое определение: истина есть соответствие конкретно-чувственных и понятийных представлений объекту.

Такое определение понятия «истина» предполагает, между прочим, вполне однозначный и положительный ответ на вопрос, а относится ли «истина» также к чувственному познанию действительности?

Нередко встречается мнение, будто истина соотносима только с понятиями и с понятийным мышлением. Не соглашаясь с этой точкой зрения, М. Н. Руткевич справедливо замечает, что истина как соответствие объекту есть общая характеристика любого гносеологического образа. «Истина» относится и к чувственному познанию. Но поскольку противоположность объективного и субъективного, соответствующего объекту и не соответствующего ему, развертывается в мышлении в противоположность истины и заблуждения, постольку «заблуждение» (в отличие от «ложного») обычно употребляется применительно к мысли. Действительно, чтобы «заблуждаться», надо «искать», чтобы искать, надо иметь известную свободу выбора, а она появляется вместе с относительной самостоятельностью мышления. В ощущениях и восприятиях свободы выбора нет, поскольку они есть результат непосредственного взаимодействия органов чувств с вещами.

Положение о применимости понятия истинности к ощущениям отстаивают А. И- Уемов, П. С. Заботин и некоторые другие. А. И. Уемов пишет: «Если мы не считаем ощущения единственной реальностью и полагаем, что вне нас существует материальный мир, который так или иначе отображается в ощущениях, то вопрос об истинности или ложности чувственных данных является вполне законным. Если эти чувственные данные соответствуют отображаемой ими действительности, то они истинны, если искажают ее, то — ложны».

Поддерживая эту точку зрения, можно выдвинуть еще и такое соображение. В агностицизме, в некоторых его разновидностях основное внимание уделяется проблеме отношения ощущения к объекту. Сенситивная сторона субъектно-объектного взаимодействия чрезмерно субъективизируется вплоть до вывода о несоответствии ощущений свойствам объекта. Результатом такого хода мысли становится отгораживание субъектного мира от сущности материальных систем, воздействующих на субъект.

В этом плане изучение того, в каком отношении находятся ощущения к внешнему материальному миру, имеет не только частнонаучное, но и гносеологическое значение. Встает проблема первичных и вторичных качеств, своеобразия и познавательной роли «вторичных» (диспозиционных) качеств. Различие между ними как раз и фиксируется в понятиях теории истины («истинное», «изоморфное», «гомоморфное», «правильное», «совпадение», «соответствие» и т.п.)

Можно, конечно, применять к ощущениям понятие «правильное» («неправильное»), особенно если речь идет об ощущениях животных. Но применение понятия «объективная истина» к человеческим ощущениям лишь подчеркивает человеческое существо отражательного процесса на уровне органов чувств, его предметно-деятельностную, социальную, конкретно-историческую природу.

Интересные перспективы обещает исследование более широкого феномена «невербальной истины». Так, В. И. Свинцов замечает: «Конечно, можно легко отгородиться от рассматриваемой проблематики декларацией тезиса, что суждение есть единственный минимальный носитель истины и лжи. Однако такой «стерильный» подход к истине, вероятно, оправдан лишь для формальной логики с ее специфическими задачами и методами... С общегносеологической точки зрения более привлекательным представляется широкий взгляд на эту проблему, допускающий многообразие форм адекватного (неадекватного) отражения действительности, включая и такие способы выражения и передачи истины и лжи, которые не обязательно связаны с вербальным поведением субъекта».

Во всех случаях объективной истиной будет адекватное отражение субъектом объекта.

17. Прогностические возможности социального и гуманитарного познания.

В основе научного знания можно делать предсказания и прогнозы. Это одна из основных функций науки, за это она и ценна в обществе.

Юм: «Никакое познание не возможно, если предположить, что будущее подобно прошлому».

Принцип единообразия мира (в пространстве и во времени). Философы пытались показать, что этот принцип доказать нельзя. Он не доказуем эмпирически, так как лежит в основе всякого эмпирического познания. На основании того, что этот принцип нельзя доказать, значит всё знание полученное эмпирическим путём не более ценно, чем фантазия.

Социальные прогнозы менее точны, чем прогнозы в области естественных наук (где чёткие законы). Точные прогнозы возможны, где есть детерминизм (лапласовский детерминизм; есть законы, по которым развиваются те или иные явления и которые обуславливают будущее). Лаплас: все события можно предсказать, зная закон (как будущее, так и прошлое, подставив в формулу «минус»).

Вероятностные подходы. Так как поведение людей не предсказуемо, то точно предсказывать не всегда возможно. Вероятностное мышление тяжело пробивалось в науке, так как его не относили к знанию.

В Англии впервые появилась статистика смертности по книгам церкви (в 1662 году доклад Граунта – из смертности он вывел количество населения в Лондоне).

1. Динамический детерминизм.

2. Вероятностный детерминизм.

3. Системный детерминизм – учитывает, что общество представляет себя систему. Оно состоит из отдельных частей, которые определяют целое. При системном мышлении бесполезно менять что-то в одной части, нужно воздействовать на систему в целом.

Движется ли история по законам? Бесполезно предсказывать исторические события, это не надёжно. Было мнение, что история имеет законы (Гегель – действующее лицо не люди, а мировой дух), и, зная их, можно делать точные предсказания. Гегель: история движется людьми, но люди не представляют, что ими движет мировой разум.

Всё-таки в истории можно делать предсказания, но это больше гадание. Конечно, можно угадать.

Географический детерминизм (Монтескье) – главное влияние на людей оказывает климат. Быстро развивались страны, у которых есть морские пути.

18. Соотношение религиозного и научного социально-гуманитарного знания.

Из того факта, что наука, религия, миф, искусство — это феномены культуры, не следует их тождества, как из факта, что Земля и Юпитер — планеты Солнечной системы, не следует, что Земля и Юпитер — одно и то же небесное тело.

Что касается науки, мы уже знаем, что научное знание отражает устойчивые, повторяющиеся связи явлений действительности, выражаемые в законах. Сущность научного знания заключается в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным - общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений и событий.

Однако наука, философия, искусство в определенном смысле - удел избранных. История всего человечества свидетельствует, что не было ни одного народа, который бы не имел никакой религии. Религия доступна каждому, она ставит общечеловеческие проблемы, указывает пути их решения, объясняет смысл самой жизни на языке непреходящих ценностей, среди которых любовь, справедливость, надежда, спасение, терпение. Взаимоотношения науки и религии сложны и многогранны.

Религия - сложное социальное явление. На сегодняшний день нет единого определения религии. Ее определяют как мировосприятие и мировоззрение, свод моральных норм и тип поведения, которые определяются верой в существование «иного», сверхъестественного мира и существ (духов, богов или Бога), разумно сотворивших и творящих все материальные и духовные формы бытия; а также совокупность ритуалов, обеспечивающих связь человека с потусторонними силами и объединения верующих. Религия – специфическая форма культуры. Религию можно определить как мировоззрение, построенное на вере. Религия есть также система норм и ценностей, регулирующих общественные отношения.

Не составляет труда описать какую-то конкретную религию - христианство, буддизм или ислам. Сложнее понять религию, понять, почему человек наряду с реальным миром признает существование мира "иного". Причем этот "иной" мир оказывается более ценным и значимым, чем мир обычной жизни. Вера в "иной", потусторонний мир, оказывающая влияние на все стороны человеческой жизни, - важнейший признак религии.

Религиозная картина мира, как и Научная картина мира, выполняет мировоззренческую функцию, т. е. объясняет мир с точки зрения современных знаний человека, но основывается не на научном знании, а на признании иной действительности, лежащей за чертой чувственно познаваемой реальности. При этом существует взаимное влияние религиозной, философской и научных картин мира, так как все они представляют собой мировоззрение конкретной эпохи. Религиозная картина мира исторична как все иные формы общественного сознания.

Знание - это то, что твердо установлено, обосновано экспериментально, фактологически. Мы же не говорим: "я верю, что расстояние от Ростова до Москвы 1100 км." если данный факт установлен, это просто знание. Верить или не верить можно в то, что не является твердо установленным. Точное знание человек научился получать сравнительно недавно, оно охватывает лишь небольшую часть наших представлений о мире и о себе. Большая часть наших представлений вероятностны, т.е. Основаны на той или иной степени нашей уверенности. Вероятно много, что относится к будущему. Мы принимаем те или иные решения, выбираем цели, руководствуясь не только знанием, но и верой, уверенностью в возможность достижения цели.

Если рассматривать знание и веру в контексте человеческой деятельности, то можно сказать, что существуют виды деятельности, основанные на точном знании о том, чего мы хотим достичь и как это сделать. Это, прежде всего, деятельность в сфере производства, основанная на естественнонаучном и техническом знании. Если мы хотим построить дом, мы делаем соответствующие чертежи и расчеты, привлекаем ресурсы и делаем это. Но есть виды деятельности, в которых точный расчет невозможен, поскольку нет точного знания об объекте и его будущих состояниях. Такими объектами является общество и сам человек.

Вера - особое внутреннее состояние и действие человека в условиях неопределенности, предполагающее наличие цели, которую человек активно желает и делает все необходимое для ее реализации. В основе веры - желание, чтобы нечто осуществилось. Множество действий человек совершает на основе веры и надежды. Рядом с верой всегда сомнение, неверие, поскольку нет точного знания, но есть желание. Возможны разные сочетания разума и эмоций: от разумной веры, когда преобладает разум и эмоции его не подавляют, до веры иррациональной, фанатичной, когда эмоции затмевают разум.

Религиозная вера, как правило, иррациональна, хотя возможны разные степени этой иррациональности: от крайней - верую, потому что абсурдно, т.е. непонятно, до примирительной, когда религиозные догмы пытаются обосновать с помощью разума.

Религия авторитарна, она требует подчинения. Человек должен уверовать в Слово Божие, которое содержится в Библии. Поэтому религия всегда была враждебна разуму. Когда наука Нового времени позволила себе усомниться в истинности некоторых утверждений Святого Писания, она вступила в тяжелый конфликт с церковью. Но даже в послании Папы Римского признавалась общая ответственность науки и церкви за человеческое состояние, поскольку они оказывают основное влияние на развитие идей и ценностей. Папа призывал к единению науки и церкви и взаимодействию, когда каждая из них сохраняет свою автономию и целостность и в то же время является открытой к достижениям и проникновениям другой. Важен диалог науки и культуры.

Конфронтация религии и науки, которая прослеживается в истории европейской цивилизации, обусловлена наличием двух различных функций культуры: познавательной и регулятивной. Религия стремится обрести истину, но вкладывает в это понятие иное, нежели наука содержание. Ученый стремится к новому знанию. Верующему человеку истина уже открыта. И, например, естественнонаучные открытия церковь оценивала с точки зрения не их истинности, а с точки зрения возможности вписать их в существующую религиозную картину мира.

Отношения науки и религии, конечно, не сводятся к взаимному конфликту. Эти отношения глубже и сложнее. Многие ученые были верующими людьми, что не мешало им делать выдающиеся открытия. Изначально естествознание стремилось ограничиться исследованием фактов и не вступать в споры о «конечных причинах» - о сотворении мира и бессмертии души. Но сейчас ученые все чаще обращаются к «главным вопросам»: о возникновении Вселенной, жизни и разума. И все чаще они делают вывод, что «объективно существующий Мир не исчерпывается миром материальной эмпирической действительности, миром, воспринимаемым нашими органами чувств, даже многократно усиленными современными приборами… материальный мир есть лишь самый «нижний» слой бытия… Необходимо признать существование мира другого, информационно гораздо более емкого – мира высшей реальности, тенью которого (в Платоновском смысле) и является наша видимая вселенная.

Относительно будущего религии можно сказать следующее. Пока светская культура (в частности, научное знание) не ответит столь же доступно и эффективно на смысложизненные (экзистенциальные) проблемы, интимно переживаемые каждым, для значительной части человечества вера в Бога останется символом и основой надежды на торжество добра, на приобщенность к вечным истинам бытия. Таким образом, религиозное знание является такой же важной частью мировоззрения, как и научное и философское.

Человек – существо творческое, а значит – свободное. В его жизни всегда будут вера, надежда и любовь, а значит – религия, философия и искусство.

19. Проблема соотношения человека и общества в социальном и гуманитарном познании.

20. Понятие личности в социальных и гуманитарных науках.

Личность- понятие историческое, появление личности закрепляется в языке и считается изобретением Святого Августина (ассоциируется с проявлением божественного персонажа). В дальнейшем – светский статус, лицо человеческое уподобляется божественному происхождению. Чем глубже заглядываем в историю, тем больше феномен личности растворяется в ней, в древнейших языках человек деперсонифицируется.

Понятие личности определяется как её социальной зрелостью так и политической и экономической. Афинянин- человек, имеющий личность – свободен и имеет собственность, он гражданин. В эпоху нового времени слово гражданин наделяется признаками свободы, светской самостоятельности и наличием собственности. Этим определяется статус гражданина.

После Французской буржуазной революции личность определяется социально-психологическими признаками неповторимости, уникальности и индивидуальности.

Личность – понятие богатое по содержанию, включающее не только общие и особенные признаки, но и единичные, уникальные свойства человека. То, что делает человека личностью, – это его социальная индивидуальность, т.е. совокупность характерных для человека социальных качеств. Но и природная индивидуальность оказывает свое влияние на развитие личности и ее восприятие. Социальная индивидуальность человека не возникает на пустом месте или только на основе биологических предпосылок. Человек формируется в конкретном историческом времени и социальном пространстве, в процессе практической деятельности и воспитания. Поэтому личность как социальная индивидуальность – это всегда конкретный итог, синтез и взаимодействие очень разнообразных факторов. И личность тем значительнее, чем в большей степени она аккумулирует социально-культурный опыт человека и в свою очередь вносит индивидуальный вклад в его развитие. Проблема личности в философии – это вопрос о том, в чем сущность человека как личности, каково ее место в мире и в истории. Личность здесь рассматривается как индивидуальное выражение и субъект общественных идеалов, ценностей, общественных отношений, деятельности и общения людей. Особенно следует сказать о влиянии деятельности на личность. Деятельность человека является той основой, на которой и благодаря которой происходит развитие личности и выполнение ею различных социальных ролей в обществе. Только в деятельности индивид выступает и самоутверждается как личность, иначе он остается “вещью в себе”. Сам человек может думать о себе что угодно, но то, чем он является в действительности, обнаруживается только в деле.

Понятие личности относится к числу сложнейших в человекознании. В русском языке издавна употребляется термин “лик” для характеристики изображения лица на иконе. В европейских языках слово “личность” восходит к латинскому понятию “персона”, что означало маску актера в театре, социальную роль и человека как некое целостное существо, особенно в юридическом смысле. Раб не рассматривался как персона, для этого надо быть свободным человеком. Выражение “потерять лицо”, которое есть во многих языках, означает утрату своего места и статуса в определенной иерархии.

Нужно отметить, что в восточных языках (китайском, японском) понятие личности связывается не только с лицом человека, но и со всем телом. В европейской традиции лицо рассматривается в оппозиции с телом, так как лицо символизирует душу человека, а для китайского мышления характерно понятие “жизненность”, куда входят и духовные качества.

Как в восточном, так и в западном мышлении сохранение своего “лица”, т.е. личности – это категорический императив человеческого достоинства, без чего наша цивилизация потеряла бы право называться человеческой. В конце XX века это стало подлинной проблемой для сотен миллионов людей, ввиду тяжести социальных конфликтов и глобальных проблем человечества, которые могут стереть человека с лица Земли.

Интересно отметить, что латинский термин “homo” восходит к понятию “гумуса” (почвы, праха), из которого произведен человек, а в европейских языках “man” производится от “manus” (рука). В русском языке слово “человек” имеет корень “чело” – лоб, верхняя часть человеческого существа, приближающая его к творцу. Следовательно, даже этимологически личностные характеристики человека несут разную смысловую нагрузку в зависимости от той или иной культуры и цивилизации.

Первым понятием, с которого следует начинать изучение проблемы личности, является “индивид”. Дословно оно означает неделимую дальше частицу какого-то единого целого. Этот своеобразный “социальный атом”, отдельный человек рассматривается не только как единичный представитель рода человеческого, но и как член какой-то социальной группы. Это самая простая и абстрактная характеристика человека, говорящая лишь о том, что он отделен (прежде всего, телесно) от других индивидов. Отделенность не составляет его существенную характеристику, ибо отделены друг от друга и в этом смысле “индивиды” все объекты во Вселенной. В истории философии и социально-политической мысли известен индивидуализм – философско-этическая концепция, утверждающая приоритет личности перед любой формой социальной общности, исходящая из представлений об атомарности индивида.

Cоциология преимущественно концентрируется на одном ракурсе изучения личности - личности как источника социальной жизни, как ее единственный реальный носитель и деятель, как неразделимый элемент социальной жизни, социальных взаимодействий, институтов и т.д.

Понятие «личность и общество» в социологии выступает в двух ракурсах:

Первый нацелен на осмысление того, каким образом устроена социальная жизнь, как социальные институты, общности, общество в целом соотносятся с потребностями единичной личности; насколько первые должны и могут выражать ее интересы или они независимы от нее, подчиняются исключительно собственной логике развития. Это один из основных вопросов социологии как науки. Являясь единственным реальным участником социальной жизни, личность так или иначе организует свои изобретения, творения как явления в конечном счете производные от ее собственных потребностей. Каждый социальный институт выражает личные интересы и обслуживает их. Вместе с тем, приобретает определенную и довольно ощутимую независимость, обладает собственной логикой развития, которая впрямую несводима к логике элементарных связей между людьми. В глубинах социальной жизни идет поиск более рациональных форм самоорганизации, в том числе самоограничения человека, ради самого человека. Результатом таких исторических сдвигов явилось гражданское общество, идея и практика приоритета личности, воплощенная во Всеобщей декларации прав человека, в жизни развитых демократий и т.д.

Второй ракурс проблемы «личность и общество»: как личность взаимодействует с другими в конкретном социуме, насколько способна проявить свою независимость, автономность; или общество, общественные связи, институты достаточно жестко программируют ценности, их иерархию, жизненный путь личности, ее взлеты и падения. При этом внимание фокусируется на устойчивых, повторяющихся элементах реальной жизнедеятельности личности, ее взаимосвязей в обществе. Все это серьезно продвинуло общественное и гуманитарное знание.

Взаимодействие личности и социальной среды в самом общем виде понимается как деятельность удовлетворяющего свои потребности, преследующего свои цели в конкретных социальных связях и взаимодействиях индивида. Иначе говоря, речь идет об активном утверждении личностью своих потребностей, о ее самостоянии, где адаптация, приспособление к среде всего лишь момент, подчиненный задачам самореализации личности. В той мере, в какой любое явление зависит от условий своего существования, в той мере и личность естественно зависит от внешних условий, обстоятельств своей жизни. Автономия, а значит и ответственность личности проявляется как в процессе восприятия осмысления ею предложений, условий, требований, предъявляемых обществом (ведь каждый эти требования понимает по-своему, избирательно, в соответствии со своими представлениями о должном, благе, ценном), так и в процессе осуществления ею своих социальных ролей.

Выделяют несколько крупных социальных типов личности, которые прослеживаются на всем историческом пути развития человечества.

Первый тип – “деятели” – охотники и рыболовы, воины и ремесленники, земледельцы и рабочие, инженеры и геологи, медики и педагоги, менеджеры и т.д. Для таких личностей главное – активное действие, изменение мира и других людей, включаю самого себя.

Второй тип – “мыслители”. Это люди, которые, по словам Пифагора, приходят в мир не для того, чтобы соревноваться и торговать, а смотреть и размышлять. Образ мудреца, мыслителя, воплощавшего в себе традиции рода и его историческую память (летописание) всегда пользовался огромным авторитетом.

Третий тип – “люди чувств и эмоций”, которые остро чувствуют, как “трещина мира” (Г.Гейне) проходит через их сердца. Прежде всего, это деятели литературы и искусства, гениальные прозрения которых зачастую опережают самые научные прогнозы и прорицания мудрецов.

Четвертый тип – “гуманисты и подвижники”, отличающиеся обостренным чувством ощущения душевного состояния другого человека, как бы “вчувствуются” в него, облегчая душевное и телесное страдание. Их сила – в вере в свое предназначение, в любви к людям и всему живому, в активном действии. Они сделали делом своей жизни милосердие. “Спешите делать добро” – этот жизненный девиз русского врача-гуманиста XIX века Ф.П. Гааза символизирует стержень таких личностей.

В основных культурах и цивилизациях Земли сложились определенные типы личностей, отражающие особенности Востока и Запада. Так, если сравнить европейский канон личности, отражающий идеал цивилизаций Запада с японским, как моделью культур Востока, то очевидны существенные различия. В европейской модели личность понимается как определенная целостность, которая сходным образом действует в разных ситуациях, сохраняя свой основной стержень. А для японцев более характерно восприятие личности и ее поступков как совокупности нескольких “кругов обязанностей” – по отношению к императору, родителям, друзьям, самому себе и т.д.

Хотя буддизм и отрицал наличие у человека души в европейском понимании, но индивид стремится к эгоцентрическому отношению к миру, что искажает видение реальности. Такова вторая истина.

Далее утверждается, что “истина преодоления страдания” состоит в снятии иллюзорных субъективных установок.

Наконец, четвертая “истина пути” содержит описание восьми ступеней, на которых последовательно осуществляется контроль над сферой познания, поступками и, наконец, обосновывается буддийская психотехника (самадхи).

Таким образом, в рамках трех мировых религий можно выделить и разные типы личности и пути ее совершенствования. Этим не исчерпывается диапазон данного понятия и очевидно, что большинство людей сочетает в себе признаки разных типов личностей, а иногда происходит и смена ведущих установок. Выбор личностного пути и поле его деятельности – результат свободного волеизъявления человека. Поэтому личность немыслима вне феномена свободы. А, по словам Гегеля, истинная природа человека есть “свобода, свободная духовность”.

Современные философские проблемы экономической теории

1. Экономическая теория и философия науки.

Корифеи 20 века: Поппер (1902-1998), Лакатос (1924-1972), Кун (1922-1996), Фейерабенд (1924-1986). Все они родом из Вены (Австрия).

Произошёл постепенный переход от классики (неоклассики) к постмодернизму.

Книги: Лакатос («Фальсификанизм и методология … программ»), Поппер («Логика исследования»).

Влияние Куна и Лакатоса в 70-е было преобладающим.

Лакатос и Кун, разница:

Лакатос рассматривает развитие науки как конкуренцию программ (теорий). Кун: понятие «парадигмы».

1. «Парадигма» включает ряд элементов. У Куна есть философия, но она находиться на периферии. Лакатос: есть понятие твёрдое ядро программы, которое включает философию (роль философии больше).

2. Согласно Лакатосу в одной науке может быть больше одной программы.

3. Теория Лакатоса – компромисс между классикой и Куном.

Нечувствительность экономической теории к критике, нефальсифицированность.

Лакатос: программы можно заменять, если возникает опровержение предыдущей программы.

Под влиянием Лакатоса («История науки и её конструкция») произошёл сдвиг, обратились к эволюции и истории программ. Вновь возник интерес к историческим фактам (рационально реконструированных). Методолог раньше был судьи над учёными (выносил приговор теориям), сейчас он занимается реальной историей науки, а не пишет, как она должна была бы развиваться.

Отец постмодернизма – Маккловски («Риторика экономики»). Он анализировал работы современных экономистов и разоблачал их (доказывал, что это не научные работы, а риторика – то есть убеждение других с помощью риторики, а не наука).

Постмодерн – явление, прежде всего, в искусстве, но и общекультурное (наука, искусство, общественная жизнь). В науке он оживил старые проблемы, которые обсуждались раньше, но не были решены. 2 направления: Универсалисты: задача науки – открытие законов природы. Релятивисты: подчёркивают относительность научного знания.

Фейерабенд: выступает против сциентизма – чтобы наука не занимала такое большое место в жизни людей.

Принцип пролиферации (размножение): надо выдвигать больше гипотез, так как мы не знаем, где истина, так мы найдём истину. Снимает запрет на контриндуктивные гипотезы (противоречит всем явлениям).

Принцип упорства: если вы выдвинули гипотезу, то её надо придерживаться, сколько её бы не опровергали.

Постмодернизм: между объектом и субъектом находится ряд фильтров. Постмодернисты постоянно вводят множество новых фильтров. Фильтры связаны с: (1) языком (его роль в познании). Языки: естественный, терминологический (задаёт антологический (учение о бытие; любое значение, которое принимает термины этого) фильтр).

Фильтры: риторический (средства, которые используются для воздействия на читателя), методологический фильтр.

Фильтры либо отдаляют изучаемый объект, либо приближают.

Выводы постмодернизма:

1. Научное знание вообще и экономическое в частности – это социальный конструкт.

2. Социальным конструктом (созданным под влиянием человека) являются не только частное знание, но и любая картина экономической реальности. Картин может быть сколько угодно.

3. Не существует экономики как единой дисциплины, есть только много дискуссов (например, школы в экономике имеют разное мнение об одном и том же).

4. Научное знание как социальный конструкт не даёт основания судить о каких–либо объективных сущностях.

Любая теория не более чем одна из возможных интерпретаций эмпирического материала.

Итоги постмодернизма не однозначны: Силы постмодернизма в критике. В нём гораздо меньше позитивного – он, отвергая одно, не даёт ничего в замену.

2. История экономической науки и разработка философских проблем экономической науки.

1. До христианский.

2. Христианский.

3. Постхристианский период развития философии.

Европейская наука строится на анализе и синтезе (почти все европейские философы – атомисты). Явление разбивается на части, затем строится идеальная геометрическая модель (собираем мозаичную картину мира).

Восток: осмысляет явления целиком. Европеец не пытается осознать явления целиком.

Существует несколько определений науки:

1. Наука – система знаний определённого рода.

2. Наука – процесс производства знаний.

3. Наука – социальный институт.

4. Наука – область духовной культуры.

Применение теоретических научных методов на практике имеет важные последствия.

Классификация науки:

1. Социальное предназначение науки (промежуток между осями ценностная, регулятивные).

2. Технологическое (промежуток между осями регулятивные, конгативная).

3. Духовное (промежуток между осями конгативная, ценностная).

Философия, как определённая система мировоззрения (мировидения), оказывает определяющее воздействие на ту или иную экономическую систему.

Если рассматривать христианское мировидение до протестантской революции, то оно состояло из 3 частей: Рай, Чистилище (время покаяния, сомнения), Ад. В протестантизме нет Чистилища (не признают исповедь и пр.).

Из Чистилища выходит круг Добро и зло. Терминатор – линия, которая разделяет добро и зло в круге (тёмную и светлую сторону).

После протестантских революций философия стала дробиться на направления (философия экзистенциализма и пр.), до этого философия была наукой всех наук. Бог – ограничитель всех поступков, говорили как бы о своём Боге. Философия прагматизма: человек устроен. рационально, а его поступком присуще целеполагание. Бог – природа.

Сегодня наука находиться в постклассическом периоде. Для неё свойственны:

1. Системность (универсальность: стремление представлять всё в универсальных терминах).

2. Воспроизводимость.

3. Выводимость.

4. Доступность для предсказаний (обобщение).

5. Проблемность (решение частной проблемы вносит вклад в решение общей проблемы, но от этого общая проблема меньше не становится).

6. Проверяемость (допускать неопровержимость данного утверждения).

7. Критичность (+ самокритика).

8. Ориентация на практику.

Все эти характеристики пересекаются и не являются не зависимыми друг от друга (из них вытекают общенаучные методы познания: наблюдение, эксперимент, моделирование, формализация). Процедуры формализации: символизация (формулы, графики, диаграммы, демонстрация трансформации объекта во времени), преобразование (метод решения уравнений), обратный перевод (интерпретация: например, перенос взглядов первобытного человека на нас – татуировки, кольца в ушах и пр., всё это раньше было у первобытных людей и «цивилизованными» людьми отрицалось), соблюдение стандартов (из соблюдения стандартов появилась логика).

Свойства (методы) стандартов:

1. Непротиворечивость.

2. Корректность (истинность тех или иных утверждений допускается только в одном языке, нельзя истинность утверждений переносить между языками).

3. Адекватность (допускается, что всё, что является истинным – доказуемо).

4. Завершённость.

5. Разрешимость.

История философии науки подчиняется концепции общей истории. То есть история рассматривается в 2 состояниях: техническом (истолкование документально отражённых фактов и событий), философском (как метафизическое осмысление мира).

В классической философии мир рассматривался в единстве (мир – един, универсален, однообразен).

Бродель: Теория «мир – системный подход»: мир – един, но многообразен. Здесь мир не единая система, а система 1, система 2 … система n.

Модель 1 – модель западно-европейского мышления. 2 – модель традиционного общества. Западно-европейская модель применяется традиционными обществами, при этом происходит и обратный обмен. Истина – в середине моделей.

Термин конфликт цивилизаций, термин сближения (сотрудничество) цивилизаций. Пока что мироустройство мира европо-центрично – мир живёт по законам, выработанным европейской цивилизацией. Говоря об объединении, сотрудничестве и взаимопонимании, европейцы подразумевают, что этот процесс будет происходить под их эгидой. Иначе говоря, мир – системный подход, не отрицает глобализации процессов на базе европейской системы мира. Противоречие заключается в том, что остальные участники этого процесса предполагают процесс глобализации как сумму, сложенную из частей.

Мир еще не готов к полнейшей универсализации.

3. Потребности, интересы, деятельность.

Общество как объект исследования может быть исследовано на 2-х уровнях на социологическом и общефилософском (изучение самых общих свойств).

Общество на философском уровне: речь идёт о некотором обществе. Оно противостоит природе, как нечто искусственное, созданное людьми. Общество на философском уровне – надприродное образование существ, обладающих сознаниям и целенаправленно действующих, преобразуя природу.

Постепенное замещение объект-объектных (в природе) связей субъект-субъектных (связи в обществе) называет антропогенез.

В обществе субъекты удовлетворяют свои потребности и интересы и в процессе своей деятельности создают общественный порядок.

Общесоциологический уровень: рассматриваются уже конкретные этапы развития (исторические этапы). Какие существуют возможности, чтобы объединить объективное и субъективное в этом процессе.

Основные категории:

Потребность – нужда или недостаток в чём либо для поддержания жизнедеятельности и развития общества.

Биологические потребности (кислород, вода и пр.) – они являются вечные и не меняются со временем.

Социальные потребности – исторически приходящие потребности. Социальные есть низшие и высшие. Пока не удовлетворены низшие, высшие не удовлетворяются.

Интерес – общественно осознанная и признанная и в этом смысле объективная потребность группы индивидов. Интерес всегда нами осознан, но потребность не всегда (потребность в витаминах). Когда мы осознали потребность, она становится нашим интересом.

Деятельность – действия направленные на удовлетворение потребностей для устранения дискомфорта или несоответствия.

Потребности:

по предмету (духовные, материальные, эстетические и пр.);

по значимости (самосохранения, развития, первоочередные и пр.);

по отношению к личности (личные, групповые, всего общества).

Социальный интерес – причина социальных действий, скрытая за их непосредственными причинами, мотивами, побуждениями и намерениями.

Как люди воспринимали роль интересов в обществе? Что движет людьми? Гельвеций: «голод и любовь правят миром». Спиноза: властолюбие, сластолюбие (любовь и пр.), корыстолюбие (экономика).

Социальные интересы:

1. По степени общности.

2. По направленности (экономические, политически).

3. По уровню осознания (стихийные или оформленные официально).

4. По возможности реализации (реальные и мнимые).

5. По отношению к объективной тенденции развития (консервативный интерес и нет).

Деятельность:

Структура деятельности = цель + средства + процесс + результат.

Цель нужно осознавать, выбирать средства и достигать результат. Но даже если мы осознаём цель, то вряд ли мы осознаём мотивы (выбор цели делается на подсознательном уровне).

Виды деятельности: подражательная, репродуктивная, инновационная и многое другое.

Деятельность необходимый компонент мировоззрения для идеализма. Материалисты приписывают материи способность к самоорганизации.

Философия Канта подчёркивает то, что знание не получается извне, а знание создаётся из собственных ресурсов.

Материалисты: труд как наиболее важная форма деятельности.

Творческое (Шопенгауер, Фрейд) начало принадлежит воле, а не разуму (доказано на опыте; под гипнозом убеждают делать одно (прятать что-то), человек это делает и при расспросах пытается рационально объяснить свои действия).

Откуда берётся структура нашего интеллекта? С точки зрения психологии это интериоризация структур предметной деятельности (Жан Пиаже). То есть логика происходит из структуры деятельности.

На разных этапах истории к потребностям относились по-разному.

Максизм выдвигал закон: «Потребности всегда опережают потребности человека».

Христианские догмы – удовлетворить потребности не возможно, человек должен поставить норму, только тогда он будет чувствовать себя комфортно (он будет условно удовлетворять свои потребности).

Потребности человека, как нам кажется, это вопрос чисто выбора человека. Но не совсем так. Товаропроизводитель формирует потребность.

Интересы. Интересы вытекают из потребностей. Люди часто объединяются по интересам (кооперативы, кружки и пр.). Иногда можно иметь потребности, но не осознавать интересы. Потребности всё-таки более близки к биологии, а интересы находятся дальше от желудка. Деятельность служит, чтобы удовлетворять и потребности, и интересы.

Факторы производства (деятельности):

1. Труд (получаем нужное вознаграждение, если недовольны, то объединяемся по интересам).

2. Земля.

3.Капитал.

Как распределять результаты деятельности? Эта проблема возникает даже в церквях.

Бродель: наука, как и память, имеет:

1. Длительный период (явления, свойства, связи могут измеряться тысячелетиями).

2. Средне-длительный период (десятилетия, столетия).

3. Краткосрочный (сиюминутные).

Земля. Традиционное общество считало, что богоугодной является деятельность, которая не затрагивает интересов других. Поэтому труд земледельца – богоугодный (он сам выращивает и этим же питается).

Раньше экономисты не были неправы, они просто анализировали другую экономику (в которой земледельцы создавали 90% ВВП).

Капитал. Капитал как вид деятельности (или извлечение экономических результатов).

4. Позитивный компонент экономической теории.

Позитивным компонентом называется описательная часть теории, в которой исследуется антология (система объектов, которую изучает данная наука; предметная область).

Что касается экономической теории: она противопоставляется нормативному компоненту.

Если взять историю, то видно, что разные экономисты, создавая теории, имели в виду разные объекты.

Ум есть конструкция ума. Представление о том, что такое ум исторически меняется.

2 компонента: материальные богатства и поведение людей, участвующих в этих процессах. На основании этого и формировались 2 картины экономической реальности.

Позже за методологическую основу была взята теория Локатоса.

В науке имеет альтернативная концепция представления теории: инструменталистская концепция.

Позитивная часть – реалистическая интерпретация. А вторая часть – инструменталистская.

Наш лектор (Алексеев): «Инструментализм реалистичнее, зато реализм инструментальнее».

Реализм заключается в том, что теория описывает реальность, которая есть сама по себе (описание мира, какой он есть). Реализм был важен раньше, так как благодаря этому наука смогла завоевать место в общей системе культуры. Наука: то, что наука сообщает более истинно, чем то, что говорит церковь.

Инструментализм:

В 20 веке: постмодернизм (Фейерабен): вера в науку – разновидность религиозной веры. Учёный необязательно следует методу, лишь бы он что-то новое открыл. С точки зрения методологии он видит, что это не всегда реалистично, есть масса проблем (культура влияет на науку). Поэтому инструменталисты реалистичнее.

То, что наука есть реальное отражение мира, вызывает сомнение. Наука и искусство определяется полезностью, а не реальностью.

М. Фридман: «Методология позитивной экономической науки». Эффективность теоретических моделей, положенных в основание теории, не зависит от реалистичности посылок и зависит только от способности теории предсказывать. Он доказывал, что требования реалистичности невыполнимы. Чем более реальна теория, тем менее реалистичны её предпосылки (теория не может полностью описать явление, это упрощенная модель).

К. Менгер: в экономике имеются 2 типа законов: точные законы и законы эмпирического характера. Для того чтобы сформулировать точные законы нужно абстрагироваться. Точные законы возможны и в экономике, но с помощью абстрагирования (это будут не отношения отдельных явлений, а форм явлений).

Экономика появляется в 18 веке.

Изменение в технике привело к появлению более крупных производств и расширению рынка.

Вывод: хозяйственные явления находятся в связи со всеми сторонами культурной жизни народа (политикой, религией).

Методология науки:

2 подхода: интерналистский (традиционная классическая точка зрения; внутренние стимулы) и экстерналистский (модернистская точка зрения: 30-е гг. 20 века; влияние социокультурного контекста). У Т. Куна экстерналистская точка зрения уже использовалась в работах.

Затем универсализация: человек перестал быть частью какой-то касты (профессии). Человек должен стать универсальным, чтобы наука стала развиваться.

Позитивный компонент экономической теории заключается в её взаимодействии с конкретными экономиками. Современные взгляды на роль экономической теории дуалистичны. С одной стороны, комментаторы экономических учений утверждают, что теория не занимается поиском истины, что её задача – учебная – поставлять понятийный аппарат. С другой стороны, теоретики настаивают, что они могут давать рекомендации правительству.

М. Вебер: «Наука как призвание и профессия»: (1) отдельный индивид может создать в области науки что-либо завершённое только при условии строжайшей специализации; (2) каждый сделавший открытие в области науки должен знать, что оно устареет через 10, 20, 40 лет.

Собственной задачей научной деятельности, находившейся под косвенным влиянием протестантизма и пуританства, считали открытие пути к Богу, к истине. Наука выступала как «путь к истинному бытью», путь к истинному искусству, путь к истинному счастью, путь к истинной природе, путь к истинному Богу.

До 20 века наука имела предпосылочный характер. Естественные науки (физика, химия, астрономия…) утверждали, что конструируемые ими законы соответствуют космосу, мироустройству, и стоит того, чтобы их знать. Они дают нам ответ на вопрос, что мы должны делать, чтобы технически овладеть жизнью. Но они не дают ответ на вопрос, имеет ли эта деятельность в конечном итоге какой-либо смысл?

Или юриспруденция: должно ли существовать право и должны ли быть установлены именно эти правила? На эти вопросы юриспруденция не отвечает. Она может только указать: если хотят определённого результата, то какой-то правовой принцип в соответствии с нормами нашего правового мышления – подходящее средство его достижения.

Вебер: Ценностное суждение, выводимое из научного опыта, не соответствующее самосознанию народу приводит к ситуации «многобожия». Рационализм методически этического образа жизни пытается привести многобожие к пользе «единого на потребу». Европейский монотеизм просуществовал недолго (10-15 века), затем религий стало больше.

Вебер: Там, где человек науки приходит со своими собственными ценностными суждениями, там уже нет места полному пониманию фактов. Отличие науки от веры заключается в следующем: беспредпосылочная в смысле свободы от всяких религиозных стеснений наука как бы не признаёт «чуда» (экономического в том числе) и «откровения». В противном случае она не была бы верна собственной предпосылке. Допустим, что верующий признаёт и чудо и откровение.

Позитивное в экономической науке – её практическая составляющая. Если представить, что есть законы, мы их уже познали. А равна А со штрихом. Мы всегда исходим из познанных экономических законов при описании реальных процессов в экономике.

(Рис. 03)

Связь между наукой и реальности в России основана на принципах веры (область веры – это реальность, внизу на рисунке – наука), а не на принципах собственного познания, насколько наука соответствует реальности. То есть то, что А равна А со штрихом, принимается на веру.

Научная методология – то, что не принимается на веру.

В вопросе 4 надо сказать, что есть философия позитивизма (Конт). Все науки разделены, но могут быть собраны в некую единую науку. Появилось течение социал-дарвинизма: жизнь устроена по образцу джунглей, нужно бороться, побеждает успешный.

5. Модели человека в структуре научной экономической мысли.

Вопросу места человека в экономике уделяли внимание многие экономисты различных теоретических школ и прикладных направлений. Среди теоретиков-экономистов этой проблеме уделяли внимание Автономов, Кейнс, Маршалл, Менгер, Дж. С. Милль, Смит. В прикладных направлениях данную тему разрабатывали Блэкуэлл, Котлер, Миниард, Энджел.

Принцип методологического индивидуализма экономической теории, объясняющим анализируемые явления как результат целенаправленной деятельности индивидов идёт от английской классической школы, в которой свобода от влияния внешних факторов и свобода личности есть фундаментальные ценности.

А. Смит

Идея "экономического человека" (в то время еще так не называемая) в конце XVIII в. носилась в воздухе. Смит стал первым экономистом, положившим определенное представление о человеческой природе в основу целостной теоретической системы.

Ближайшим, с точки зрения взглядов на соотношение частных и общественных интересов, предшественником Адама Смита является Бернар Мандевиль. Мандевиль сформулировал идею, которая проходит красной нитью в «Богатстве народов», о том, что государство не должно вмешиваться в дела граждан, движимых эгоистичными мотивам.

Смит формулирует идею естественного порядка, под которым понимает порядок, вытекающий из человеческой природы и ей соответствующий. Человек – эгоистичен по своей природе. Он преследует, в особенности своей хозяйственной деятельностью, исключительно свои интересы. Личный интерес одного индивида ограничен лишь личным интересом других индивидов. И других ограничений быть не может.

Смит не сводит личный интерес людей к получению денежных доходов: на выбор занятий помимо заработка влияют также приятность или неприятность занятия, легкость или трудность обучения, постоянство или непостоянство занятий, больший или меньший престиж в обществе и, наконец, большая или меньшая вероятность успеха.

Таким образом, Смит под главным движущим мотивом поведения индивида понимает эгоизм. Индивид, по Смиту, всегда чётко представляет, чего он хочет и как наиболее оптимальным образом достичь поставленной цели. Его действия всегда рациональны, так как он (индивид) обладает полной осведомлённостью обо всех возможных вариантах действия.

Дж. С. Милль

Основательное теоретическое осознание модели «экономического человека», представляющей методологию классической школы, появляется только в трудах Дж. С. Милля.

Дж. Милль особо отмечал, что политическая экономия не всецело владеет умами людей и не диктует им всевозможные линии поведения в социуме: "Она рассматривает его лишь как существо, желающее обладать богатством, и способное сравнивать эффективность разных средств для достижения этой цели. Она полностью абстрагируется от любых других человеческих страстей и мотивов, кроме тех, которые можно считать вечными антагонистами стремления к богатству, а именно, отвращения к труду и желания безотлагательно пользоваться дорого стоящими наслаждениями".

В интерпретации Дж. С. Милля экономический человек выступает некой научной абстракцией, вычленяющей одно и только одно побуждение из всей гаммы мотивов последнего.

Также стоит отметить и тот факт, что Милль помимо мотивационного компонента в концепции экономического человека впервые уделяет внимание и когнитивному, а именно способности субъекта оценивать, сопоставлять и выбирать наиболее эффективные средства для достижения той или иной цели.

К. Менгер

Концепция К. Менгера, положившая начало традиции австрийской школы, обладает в рамках маржиналистской теории интересными особенностями.

Главной характерной особенностью этой теории является последовательный, монистический субъективизм, то есть выведение всех категорий экономической науки из отношения индивида к вещи, его предпочтений и ожиданий. Менгер выводит человеческий эгоизм из ограниченности благ. Он пишет, что «каждый индивид там, где доступного распоряжению количество благ хватает не для всех, стремится покрыть собственную надобность возможно полнее путём устранения других». По мнению Менгера ограниченность благ также порождает феномен собственности. Он указывает на то, что наличие какого-либо блага в большем, чем необходимо для удовлетворения потребностей всех заинтересованных лиц, количестве выводит это благо из разряда экономических и ликвидирует статус собственности на него.

Следующей отличительной чертой модели человека Менгера является методологический индивидуализм. Он рассматривает и решает все экономические проблемы на микроуровне, на уровне индивида. Менгер подчеркивал, что народное хозяйство – это результат функционирования бесчисленных индивидуальных хозяйств.

В работах Менгера индивид не обладает всей полнотой информации, что приводит к неопределённости. Рациональным представляется поведение, направленное не на абсолютную максимизацию благосостояния, а на снижение уровня «экономической неуверенности» то есть неопределённости.

Альфред Маршалл

А. Маршалл попробовал свести основополагающие постулаты исторической школы и классической школы маржиналистов в единое целое.

В мотивации экономического поведения, по Маршаллу, можно отметить ограничение эгоизма - экономический человек, по мнению Маршалла, не только «подвергает себя лишениям в бескорыстном стремлении обеспечить будущее своей семьи», ему свойственны и прочие неэкономические мотивы поведения.

Маршалл накладывает трактовку мотивов хозяйственной деятельности на когнитивные аспекты поведения индивида. Стержень непрерывности обнажается здесь с той стороны, с которой «существует постепенный переход от действий «финансового дельца», основанных на обдуманных дальновидных расчётах и осуществляемых решительно и искусно, к действиям заурядных людей, не обладающих ни способностью, ни волей к практическому ведению своих дел».

Маршалл указывает на значительную роль в ежедневном поведении людей привычки: «действие диктуется преимущественно привычкой, особенно когда дело касается экономического поведения».

Таким образом, концепция поведения индивида у Маршалла исходит из того, что в основе деятельности индивида лежит рациональное поведение, но, как правило, оно инертно, то есть приобретает форму привычки. Индивид в конкретной ситуации поступает согласно опыту поведения, сформировавшемуся в ходе рациональных размышлений, в похожей ситуации в прошлом. Здесь можно говорить об условной рациональности. Также стоит отметить, что подобное поведение не основывается только лишь на эгоистических мотивах. Зачастую индивидом движет альтруизм.

Дж. Кейнс

Очевидно, что подобный анализ требовал отстранения от модели идеального «рационального максимизатора», владеющего полным информационным ресурсом и безупречным прогнозированием.

Кейнс подводит под свой закон аргументы «здравого смысла», не ссылаясь на какие-либо эмпирические исследования. Первый аргумент касается субъекта, занимающего конкретное положение в обществе, соответствующее его доходу. Вдруг человек получает дополнительный доход и, на первых порах не зная, как им распорядиться, увеличивает свои сбережения. Кейнс утверждает, что и при понижении дохода зависимость остается прежней: желая сохранять привычный уровень жизни, потребитель начинает сокращать накопления.

Кейнс говорит о воздействии объективных и субъективных факторов на склонность к потреблению. Первые действуют на человека извне, со стороны внешней среды, но обусловлены рациональным расчётом, в то время как вторые определяются «психологическими особенностями человеческого характера».

Таким образом, главный принцип, который заложил Кейнс в свою теоретическую конструкцию, - предпосылка недостаточной неполной информированности экономических субъектов. С точки зрения рациональной максимизации целевой функции, их действия представляются в общем рациональными, но не с позиций широкой трактовки. А это очень существенный момент, так как в кризисных ситуациях максимизация целевой функции быстро может смениться иррациональными суждениями, ожиданиями, настроениями, вызванными неточностью или неполнотой информации.

Г. Саймон

Саймон придал выделил два типа анализа принимаемых решений: нормативный, т.е. построенный на «изучении всего спектра последствий, которые должны быть учтены при принятии решений»; дескриптивный, исследующий «вопросы о том, какие особенности ситуации в первую очередь будут приняты во внимание конкретными лицами и какое представление о ситуации в целом эти действующие лица сумеют выработать.»

Заключение

Различные направления современной экономической мысли по разному впитали эволюцию модели человека в экономике. В неоклассической традиции человек рационален. Он точно знает, чего он хочет и как этого достичь. Непредсказуемость существует, но побеждается введением в рассмотрение метода передачи рисков, а именно страхованием. В работах же Саймона индивид предстаёт ограниченно рациональным. Ему не подвластно победить иррациональность своего подсознания, он зачастую находится в ограничениях своей психики. Также Саймон делает упор на процедуру принятия решения индивидом и ограниченность её оптимальности.

6. Ценностные аспекты научного экономического мышления.

Бизнес – инициативная хозяйственная деятельность, осуществляемая как за счет собственных, так и заемных средств на свой риск и под свою ответственность, целью которой является становление и развитие собственного дела для получения прибыли и решения социальных проблем предпринимателя, трудового коллектива, общества в целом.

Еще Аристотель приравнивал прибыль к ростовщичеству. Бизнес трактовался как одна из сфер человеческой деятельности. Во все времена особое внимание уделялось ключевому элементу предпринимательства – бизнесмену, тем этическим устоям, на которых он базирует свое дело.

В бизнесе обычно выделяют три составные части: предприниматель, условия предпринимательства, этика бизнеса.

Этика бизнеса – деловая этика, базирующаяся на честности, открытости, верности данному слову, способности эффективно функционировать на рынке в соответствии с действующим законодательством, установленными правилами и традициями. Этика предпринимательства служила объектом изучения издавна.

В литературе зачастую встречаются синонимичные понятия, тесно связанные с понятием этика бизнеса. Так, например:

Экономическая (деловая, рыночная) этика - это совокупность норм поведения предпринимателя, требования, предъявляемые культурным обществом к его стилю работы, характеру общения между участниками бизнеса, их социальному облику.

Экономическая этика - это адаптированные к практическим нуждам бизнесмена сведения об этических понятиях, о моральных требованиях к стилю работы и облику делового человека.

Деловая этика - это этика ведения переговоров с партнерами, этика составления документации, использование этических методов конкуренции и другие аспекты.

Большинство современных исследований по этике бизнеса внеисторичны. Помимо обязательных ссылок на Канта и Милля, в них обычно трудно найти обсуждение концепций и идей, сформировавшихся ранее. Экономическая этика - наука древняя. Ее начало положено Аристотелем в произведениях “Этика”, “Никомахова этика” и “Политика”. В этих произведениях Аристотель аргументирует три основных принципа: частная собственность, примат двух главных производственных отраслей - сельского хозяйства и промышленности, субподчиненность торговли, ростовщичества и денег по отношению к производственным отраслям.

Аристотель не отделял экономику от экономической этики. Он советовал своему сыну Никомаху заниматься только производством благ. Его принципы нашли развитие в идеях и концепциях католических и протестантских теологов, которые в течение длительного времени напряженно размышляли над проблемами этики бизнеса.

Возникновение капитализма в Европе 16-го века было тесно связано с протестантской Реформацией.

Можно сказать, что протестантизм сделал возможным формирование этики бизнеса. Если бы он следовал за средневековой католической теологией, утверждавшей, что “делание денег” подлежит моральному осуждению, то не смог бы установить нравственных стандартов для достижения своих целей.

Как известно, один из идеологов католицизма Августин Блаженный утверждал, что “торговец может считать себя безгрешным, но не может одобряться Богом”, а основоположник католической философии Фома Аквинский верил в то, что большинство форм торговли, осуществляемой с целью извлечения прибыли, являются аморальными.

Католические теологи различали разные типы экономической активности. Они рассматривали производства продукта для продажи как подлежащие меньшему этическому осуждению, чем, например, торговля продуктами или выдача займом.

Отрицая эти установки, протестантизм сделал возможным формирование этики бизнеса в результате морального освящения стремления к прибыли. Он утверждал, что бизнесмен может быть одобрен Богом. Стремление к прибыли и стремление к Богу стали не только совместимыми, но и взаимообуславливающими. А вознаграждение финансовым успехом стало пониматься как знак расположения Бога. Светская версия протестантской этики бизнеса стала важной составной частью западной общественной культуры.

Светский вариант протестантской этики ныне возрожден основной частью представителей бизнеса. Доклады по этике бизнеса, подготовленные такими организациями, как “Круглый стол бизнеса”, “Тач Росс” и другие утверждают, что хорошая этика означает хороший бизнес. В них заявляется, что можно быть одновременно добродетельным и преуспевающим в бизнесе человеком, и что даже моральная добродетель необходима для успеха.

Идея о том, что успешные бизнесмены могут быть хорошими людьми, составила важное измерение сложившейся при капитализме моральной ситуации. Второе измерение включало новое понимание взаимосвязи между экономическим успехом и общественным благом. До капитализма, в сущности, вся прибыль рассматривалась как результат спекуляции. Соответственно и получение прибыли морально осуждалось. Капитализм обеспечил моральную правомочность “делания денег”.

Этико-экономическая концепция Г. Форда.

Одной из первых этико-экономических концепций была концепция Г. Форда. Он считал, что счастье и благосостояние добываются только честной работой и что в этом заключается этический здравый человеческий смысл.

Суть фордовской экономической этики заключена в мысли о том, что произведенный продукт не просто реализованная “деловая теория”, а “нечто большее” - теория, цель которой создать из мира вещей источник радостей. Сила и машина, деньги и имущество полезны лишь постольку, поскольку они способствуют жизненной свободе.

Особое внимание Форд уделял производственным рабочим. Он обосновал дифференцированный подход к различным качествам и талантам людей, представляя работу по его силам и умению. После медицинского осмотра больных туберкулезом рабочих переводили на легкие работы. Пенсионеров обеспечивали пенсией

Форд считал, что высокопроизводительным может быть рабочий, чувствующий себя хозяином на предприятии. Метод производства на его предприятиях основывался на собственной системе управления, которая состоит в планомерных методах производства и планомерном сочетании процессов труда.

Форд провозгласил примат производства не над потреблением, а над прибылью и торговлей. Из примата производства он выводил принцип служения человеку. Реализация этого принципа предполагает три фазы:

покупки сырья и материалов;

производства конечного продукта-товара;

продажи товара и получения прибыли.

Каждая из этих фаз сопровождается проявлением радости и удовлетворения для всех участников производства. Эти проявления имеют тройственный материальный результат:

высокую заработную плату;

низкие цены

большой объем прибыли за счет огромной массы товара.

Непреложным законом производственной этики является экономия всех видов ресурсов. Рыночная экономика не может обойтись также и без фактора времени и ряда других моментов. Этико-экономические установки Форда имеют практическое значение и в настоящее время.

Развитие этики бизнеса в России

В 1653 г. был введен первый в России Торговый устав, по которому взамен множества существующих ранее торговых сборов взималась единая, так называемая рублевая пошлина.

Петр I всячески стремился соблюдать правила честного бизнеса. Огромную роль в развитии торговли играли русские купцы. Можно привести много имен российских купцов, промышленников, предпринимтаелей, считавших свою репутацию честного человека высшей ценностью. Это династия Рябушинских, братья Поляковы, Щукин, Крестовников, Шамов и многие другие. Во второй половине XIX века начинают появляться ассоциации и клубы промышленников, купеческие гильдии, которые сами наводили порядок в совей среде, ликвидируя злоупотребления со стороны некотрых купцов.

Можно сослаться на известные принципы ведения дела в России, выработанные еще в 1912 году.

Уважай власть

Будь честен и правдив

Уважай право частной собственности

Люби и уважай человека.

Будь верен слову.

Живи по средствам

Будь целеустремленным

Российские бизнесмены на свою рыночную деятельность смотрели не столько как на источник наживы, сколько на своеобразную миссию, жизненную долю, возложенную на них Богом. Поэтому российские коммерсанты, промышленники активно опирались на благотворительность, оказывали немалую помощь бедным и убогим.

В России, в русской культуре традиции частного предпринимательства формировались и развивались в течение многих веков, и были прерваны лишь посленэповской советской властью. Когда сейчас говорят об этических традициях российского предпринимательства, часто имеют ввиду свойственную им традицию благотворительности и меценатства. Значительные пожертвования перечислялись на оборону в периоды войн, предприниматели стремились приобщиться к духовной и интеллектуальной сферам с помощью активной меценатской деятельности, пожертвований на университеты, картинные галереи, музеи, архивы, научные издания.

Лишь в начале ХХ века отдельные предприниматели начали отказываться от меценатства и благотворительности в пользу непосредственной социальной защиты своих рабочих. Можно часто услышать призывы к новым российским предпринимателям следовать традициям своих дореволюционных предшественников и больше жертвовать на благотворительные и общественные нужды, спонсировать приюты, бесплатные столовые для неимущих, а также разного рода просветительские и культурные мероприятия. С другой стороны, сами новые предприниматели начинают ощущать потребность в общественном признании, в нравственной легитимизации своей деятельности. Они постепенно осознают, что благожелательное отношение общественности для их деятельности объективно необходимо.

Только тот предприниматель, в котором столь сильно стремление к реализации своих творческих способностей, кто постоянно изучает запросы людей, стремится завоевать их доверие высоким качеством товара и обслуживания, кто совестлив и порядочен, показывает личный пример непрерывного духовного и профессионального совершенствования и деловой порядочности, - только подобный человек способен стать истинным бизнесменом, принести пользу себе, людям и своей стране. Сегодня в России появилось немало дерзких и невежественных богатеев, людей низкой культуры, с чрезмерным хватательным рефлексом. Но будущее России – за цивилизованными предпринимателями.

7. Проблема соотношения этики и экономики.

Роллз (теория справедливости, какие формы и пр.)

Фома Аквинский (с помощью разума надо подавлять страсти, разум должен контролировать поведение).

Пуританизм (пурус – чистый) – проведение реформы церкви в духе кальвинизма. Очищение церкви от остатков католицизма (в Англии). Вебер считал, что Пуританизм – основной стимул научной деятельности в Англии времён Ньютона. Зомбарт: у пуритан всё нацелено на загробный мир, и поэтому пуританизм не является стимулом научного развития.

8. Динамические модели глобального и экономического развития.

9. Философско-методологические вопросы и концепции общественного выбора.

Теория общественного выбора представляет собой одно из наиболее ярких направлений экономического империализма, связанное с применением методологии неоклассической экономической теории для изучения политических процессов и феноменов. Зародившись в 1960-х годах как отрасль экономической науки, изучающая вопросы налогообложения и государственных расходов в контексте проблемы предоставления общественных благ, теория общественного выбора в последующие десятилетия значительно расширила сферу своего анализа и в настоящее время может рассматриваться в качестве дисциплины, по праву претендующей на статус «экономической теории политики».

Можно указать натри особенности теории общественного выбора, определяющие характер разрабатываемых на ее основе аналитических схем:

а) для описания поведения человека в политической сфере используются те же гипотезы, что и в неоклассической экономической теории: гипотезы следования личному интересу, полноты и транзитивности предпочтений, рациональной максимизации целевой функции;

б) процесс выявления предпочтений индивидов чаще всего понимается в терминах рыночного взаимодействия: предполагается, что отношения между людьми в политической сфере могут быть описаны в терминах взаимовыгодного обмена;

в) в ходе исследования ставятся вопросы, аналогичные тем, которые имеют центральное значение в неоклассической теории цены,

т.е. вопросы о существовании и стабильности политического равновесия, путях его достижения и его оценке с точки зрения принципа эффективности Парето[1][1].

Идеи, лежащие в основе теории общественного выбора, были впервые сформулированы в конце XIX в. представителями итальянской школы государственных финансов: М. Панталеони, У. Маццола, А. де Вити де Марко и др. Эти исследователи явились пионерами использования предельного анализа и теории цены для изучения бюджетного процесса, а также для моделирования спроса и предложения на рынке общественных благ. Данный подход нашел дальнейшее развитие в работах представителей шведской школы в экономической науке — К. Викселля и Э. Линдаля, уделявших первостепенное внимание политическим процессам, обеспечивающим определение государственной бюджетной политики.

Разработанные итальянскими и шведскими экономистами аналитические подходы долгое время оставались практически неизвестными для исследователей, работавших в традициях «основного течения» экономической науки. Вместе с тем в 1940—50-х годах представления о рациональном характере поведения индивидов в политической сфере стали активно проникать в научные дискуссии, прежде всего благодаря опубликованным в этот период работам И. Шумпетера, К. Эрроу, Д. Блэка, Э. Даунса. Объединение двух указанных интеллектуальных направлений и стало основой разработки комплекса идей, известных ныне как теория общественного выбора. Ключевую роль в этом сыграли представители так называемой Вирджинской школы в экономической теории. Признанным лидером этой школы является Дж. Бьюкенен, награжденный в 1986 г. Нобелевской премией по экономике «за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений». Благодаря многочисленным работам Дж. Бьюкенена, а также таких видных специалистов в области теории общественного выбора, как Дж. Бреннан, У. Нисканен, М. Ол-сон, Г. Таллок, Р. Толлисон и другие, за периоде начала 1960-х годов был достигнут существенный прогресс в разработке как базовых идей теории общественного выбора, так и «дочерних» теорий, опирающихся на эти идеи.

10. Новые технологии и «информационная экономика».

Существуют две основные конкурирующие теории, направленные на описание и объяснение процессов глобализации. Прежде всего, это теория постиндустриального общества, одна из первых и наиболее влиятельных версий которой было представлена в работах американского социолога Дэниела Белла. Согласно Беллу, основной сферой экономики нового общества станет сфера услуг, основным вектором общественной жизни — досуг, а основной ценностью цивилизации — стремление человека к самореализации.

Постиндустриальное общество часто описывают как «глобальную деревню» — этот термин принадлежит американскому культурологу Маршаллу Маклюену. Благодаря развитию коммуникационных технологий и электронных СМИ, утверждает Маклюен, человечество преодолеет существовавшие ранее барьеры времени и пространства и превратит планету в одну большую деревню. Развитие Интернета спустя несколько десятков лет после выхода в свет работы Маклюена во многом подтверждает его предсказания.

Идеологи постиндустриального общества в своих социально-философских построениях предлагают особое видение исторического процесса, которое можно охарактеризовать как трехстадийную концепцию. Индустриальному обществу они противопоставляют аграрное (или доиндустриальное) в качестве предшественника и постиндустриальное в качестве наследника. При этом, как подчеркивает Д.Белл, «постиндустриальное общество не замещает индустриальное, или даже аграрное общество, оно добавляет новый аспект, в частности в области использования данных и информации, которые представляют собой необходимый компонент усложняющегося общества».

Так или иначе, наиболее распространенными понятиями, применяемыми для обозначения новой стадии социального развития, будут «постиндустриальное общество» и «информационное общество». Возникает вопрос, какое из них наиболее адекватно описывает реальность третьего тысячелетия, и какому из них отдать предпочтение? По сути дела, данные термины являются близкими, если не идентичными по своему содержанию, ведь постиндустриальное общество по существу является информационным, так как определяющим в нем видом деятельности является информационная деятельность. В этом смысле понятие «информационное общество» более конкретно чем «постиндустриальное», но, вместе с тем, их общий недостаток в том, что они в определенной мере абсолютизируют научно-технологическую составляющую наступающей эпохи, а последняя отнюдь не исчерпывает всего социокультурного пространства. Очевидно, наиболее заметными процессами, характеризующими современное общество, будут процессы информатизации, но, нельзя не отметить, что наряду с ними происходят и другие, не менее знаковые для эпохи события, например, смена мировоззренческих установок, изменение подходов в научном познании, пересмотр ориентиров в социально-политической практике и т.д.

Если обратиться к классической работе Ж.Ф. Лиотара «Состояние постмодерна», то в ней вхождение в общества в постсовременный период французский философ связывает с процессами всеохватывающей информатизации, которые стали одной из причин изменения статуса знания и возникновения специфического постмодернистского видения мира.

С целью обоснования заявленной позиции, рассмотрим в чем именно сходятся постмодернистская и постиндустриальная теории, и на основании чего возможно провести между ними параллели. В этой связи обозначим специфику происходящих изменений в экономике развитых стран Запада в последние десятилетия. В производственной сфере главные перемены в основном связаны с переходом от массового характера производства к мелкосерийному - принцип стандартизации постепенно сменяется принципом разнообразия. С технической точки зрения, это стало возможным благодаря внедрению новейших компьютерных технологий. В свою очередь, успех технологий, разрушающих унифицированный подход в производственно-экономической сфере, во многом обусловлен стремлением человека вырваться из оков единообразия, которые породила механизация докомпьютерного периода. С философской точки зрения, массовое производство и потребление, массовое тиражирование культурных стандартов и норм восприятия действительности, является выражением примата целого над частным, общего над отдельным, единого над множественным, то есть происходит подмена индивидуальных ценностей общими. Подобные установки свойственны индустриальной стадии капитализма, которая наиболее полно выражает идеологию модерна как «великого проекта» европейской культуры. Общество превращается в тотальность, подавляющую конкретную личность.

Возможность преодоления подобной ситуации теоретики постиндустриального общества видят в развитии технологий, главным образом электронных, то есть, резервы гуманизации техники, по их мнению, следует искать в развертывании самого технического прогресса, а не отказа от него. Только с развитием компьютерной технологии, стал возможным отход от массификации производства - производство стало более гибким и нацеленным на удовлетворение самых разнообразных потребностей.

Принципы плюрализма, децентрации, фрагментарности, свойственные постиндуст-риальному обществу, являющиеся определяющими для постмодернизма, выражаются прежде всего в утверждении разнообразия как основного лейтмотива постиндустриального общества. Если говорить об экономике, то разнообразие обнаруживается не только в типах техники, товарном ассортименте и видах услуг, но и в потребности в широком спектре различных профессий. Причем рабочий «третьей волны» мыслится уже не как придаток конвейера, которого можно заменить любым другим, а как разносторонне развитая, изобретательная, инициативная личность. Как справедливо отметил Тоффлер, если технология второй волны содействовала единообразию, технология третьей волны обеспечивает социальное разнообразие. Естественно, разнообразие как характеристика постиндустриального общества воплощается не только в области экономики - оно пронизывает все сферы и подсистемы общества, изменения в которых могут быть описаны при помощи категорий постмодернистского мировоззрения.

Утверждение разнообразия как некой фундаментальной основы гарантирует плюрализм, то есть равноправное существования самых разных позиций, и постиндустриальное общество создает определенные условия для реализации этого постмодернистского принципа.

Децентрация охватывает практически все сферы общества наших дней: в производстве мы наблюдаем процессы демассификации и разукрупнения предприятий, в сфере управления происходит перераспределение властных полномочий центра в пользу регионов, а базисное планирование переносится на локальный уровень, а что касается доступа к информации, то новейшие электронные технологии предлагают невиданные доселе возможности для пользователей самостоятельно получать необходимые им сведения, независимо от цензуры центра.

Наряду с процессами децентрации и дифференциации в современном обществе имеют место и интеграционные тенденции. Так, налицо процессы экономической интеграции и образования наднациональных экономических и властных структур, например, становление Европейского сообщества. Одновременное наличие процессов дифференциации и глобализации мы имеем и в средствах массовой информации. Но, интеграция в эпоху постиндустриализма не предполагает господства центра, в данном случае речь идет скорее о некой координации, цель которой - успешное функционирование и развитие составных частей.

Несомненно, особую роль в формировании фрагментарной культуры играют телекоммуникационные электронные технологии. Именно они создают техническую возможность для создания сверхнасыщенного информационного поля, которое практически повсеместно окружает современного человека, но, при всей его вездесущности, воздействие его, носит скорее выборочный, адресный характер.

В постиндустриальном обществе происходит отход от централизованного распределения информации, что проявляется в развитии телевидения в направлении увеличения числа каналов, адресованных на различные аудитории, а также распространения кабельного и спутникового телевещания. Практически неограниченные возможности для доступа к интересующей информации и для общения дает глобальная сеть Интернет. Влияние информационных и телекоммуникационных технологий на дробление общества на множество различных малых групп заключается в том, что благодаря им, человек может находиться в том «фрагменте» информационного пространства, который ему наиболее интересен. Если телевидение - это коммуникативная система с односторонней связью, то сетевые компьютерные технологии дают возможность для двустороннего, интерактивного общения людей в режиме реального времени.

Наряду с процессами дефрагментации, имеют место тенденции к так называемому «стиранию граней» между когда-то противоположными сущностями. Так, стираются не только грани, разделяющие классы, расы, нации и государства, не только границы между реальным и виртуальным, но и меняются специфические модели половой принадлежности: и это проявляется в новом отношении к сексуальной идентификации, ведь не случайно «унисекс» как стиль поведения и самовыражения стал популярен в последнее время. С первого взгляда, может показаться, что «стирание граней» противоречит фрагментации, что эти две направленности противоположны по своему духу и взаимоисключают друг друга. Да, бесспорно, замечает З.Бауман, фрагментация предполагает прочерчивание новых граней, но, при образовании новых происходит стирание старых, в основном искусственных границ.

Технологии постиндустриального общества позволяют расширить вхождение игрового начала в деятельность человека. В постиндустриальном обществе неожиданно воплощаются идеи Герберта Маркузе о том, что на смену «принципу производительности» должен прийти «принцип удовольствия». По его мнению, человеку необходимо вырваться из пределов материального производства - царства отчужденного труда и погрузиться в мир игры и фантазии. Труд должен стать средством самовыражения и реализации индивидуальных способностей, и, как полагал Маркузе, это возможно при превращении его в игру, в разновидность отдохновения.

По мнению В. Красильщикова, леворадикальные идеи Маркузе находят воплощение в… персональном компьютере. Компьютер открывает реальную возможность сделать труд своеобразной «игрой» и вывести человека из-под контроля технобюрократии.

Таким образом, постиндустриализация связывается с превращением процесса труда в разновидность творческой деятельности, возможности для которой увеличиваются с вхождением в жизнь людей не подавляющей человека техники.

По мнению Н.Т. Абрамовой, в настоящее время происходит расшатывание устоев фундаменталистского идеала, о чем свидетельствуют следующие факторы. «Во-первых, идея об отсутствии инвариантных базисных истин для объектов различных классов (о неадекватности представлений о единых критериях истинности по отношению к любым утверждениям); во-вторых, идея о мозаичности, гетерогенности современных объектов познания; в-третьих, идея о смене тактики выбора базисного основания; наконец, в-четвертых, идея о приоритете индивидуального над целокупным».

Таким образом, научно-технологические достижения конца второго тысячелетия позволяет говорить о сегодняшнем обществе не только как об информационном, но и как о постмодерном. Мы перечислили далеко не все признаки постиндустриального общества. Временной цикл периода развития постиндустриального общества сложно прогнозировать. Но, очевидно, что он будет определяться почти исключительно темпами научно-технического прогресса.

Конкурирующая теория исходит из тезиса о формировании в современном мире так называемого информационного капитализма. Она не оспаривает истинность тех фактов, на основе которой создавалась теория постиндустриального общества, но утверждает, что выводы, сделанные последней, являются ложными. Современное состояние экономики — это вовсе не результат радикального разрыва с индустриальным капитализмом, но всего лишь закономерное развитие последнего. Основным товаром в современном обществе выступает информация, от доступа к ней зависит и социальный статус того или иного субъекта. Соответственно, и традиционные основания капитализма приобретают новую форму: конкуренция становится конкуренцией за доступ к информации, а «информационные капиталисты» отчуждают у «информационных рабочих» продукты их интеллектуального труда.

Информационный капитализм это общество, в котором информация рассматривается в качестве товара. Поскольку, с одной стороны, информация является ресурсом бесконечно копируемым по самой своей природе, а с другой стороны, денежная стоимость может быть присвоена лишь такому ресурсу, которого на всех не хватает, информационный капитализм может существовать только тогда, когда доступ к информации искусственно ограничивается с помощью шифрования информации, и запрета на ее нелицензионное копирование, проводимого в жизнь с помощью жестких полицейских мер. При этом право доступа к информации превращается в такой же символ социального статуса его обладателя, каким раньше, до стирания грани между вещами и информацией, были дорогие вещи и недвижимость. Иными словами, информационный капитализм, так же как и традиционный капитализм, является обществом, члены которого ориентированы на борьбу между собой за повышение своего социального статуса, а не на покорение природы, что может иметь отрицательные последствия для бессмертия человечества.

Одним из главных представителей информационизма является американский социолог М. Кастельс, автор фундаментального трехтомного труда «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» (1996). В отличие от Белла, он отдает предпочтение информационному подходу к обществу. Вместе с тем он признает важность сделанного Беллом, внося необходимые уточнения и дополнения. Другие представители информационизма склонны если не отождествлять, то сближать постиндустриальное и информационное общества.

М. Кастельс дополняет и развивает ряд положений теории постиндустриализма Д. Белла. Он значительно расширяет круг постиндустриальных и информационных обществ, включая в него, помимо США и Японии, ведущие европейские страны, а также некоторые страны АТР.

Кастельс определяет индустриализм как способ развития, при котором главными источниками производительности является количественный рост факторов производства (труда, капитала и природных ресурсов) вместе с использованием новых источников энергии. В противовес ему информационизм представляет собой способ развития, в котором главным источником производительности является «качественная способность оптимизировать сочетание и использование факторов производства на основе знания и информации». Индустриализм нацелен прежде всего на производство и распределение энергии, ориентирован на максимизацию выпуска продукции. Информационизм охватывает все области человеческой деятельности и направлен в первую очередь на развитие технологий, на накопление знаний и достижение более высоких уровней обработки информации. Распространение информационных технологий вызвало взрывное развитие во всех областях их применения.

Современный информационный капитализм и посткапиталистические социальные отношения демонстрируют кульминацию отчуждения человеческой сущности и соответственно социальных отношений. Такого рода критическое состояние отчужденного мира предвещает начало разотчуждения сущности социальности. Из-за возрастания роли научно-технического прогресса от капиталистического способа производства, по сути дела, осталось одно стремление, желание сохранить свои прежние социальные функции. Однако деньги — главный оплот капитализма — из пяти общеизвестных функций практически уже потеряли четыре: средство обращения, платежа, накопления, мировые деньги. Даже основная их функция — мера стоимости ставится под вопрос, так как в информационном обществе все труднее становится оценить действительно полезную для человечества информацию в силу ее всеобщности. Сегодняшняя финансовая монополия в обязательном порядке перейдет в свое другое, в свою противоположную наличность. Этому процессу стали способствовать многие объективные социальные факторы — следствия процесса социализации, в частности интенсивное обнищание ряда государств второго, третьего и четвертого порядка (результат гонки за количеством, то есть за основным показателем капиталистического способа производства), перенасыщение мирового рынка товарами и в то же время отсутствие покупательной способности у населения стран «третьего мира». Научно-технический прогресс привел как к высвобождению миллионов рабочих из производства, так и к уменьшению производственных издержек и т.д.

Безусловно, эти теоретические выкладки во многом зависят от того, какую идеологическую позицию занимает тот или иной исследователь. В частности, известно, что теория постиндустриального общества была своеобразным западным ответом советским утопиям о светлом будущем, заключающимся в описании становления «капитализма с человеческим лицом». Соответственно, среди сторонников теории постиндустриального общества, как правило, преобладают оптимистические оценки глобализации.

	НОВОСТИ

Изменения

Прошла модернизация движка, изменение дизайна и переезд на новый более качественный сервер

	СЧЕТЧИК

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА
	© 2010