Личность как субъект политики

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Личность как субъект политики

Личность как субъект политики

Санкт-Петербургский Университет

МВД Росии.

Кафедра: Политологии и Социологии.

Реферат

на теме: Личность как субъект политики.

Исполнил: рядовой юстиции

курсант 212 учебной группы

Лушин С.А.

Санкт-Петербург

2001г.

Содержание.

Введение.

1. Личность как первичный субъект и объект политики.

2. Концепция прав человека: история и современность

3. Основополагающие права человека и их роль в гуманизации политики.

4. Мотивация и предпосылки политической деятельности.

5. Уровни и формы политического участия личности

Заключение.

Литература.

Введение.

В нормальном, цивилизованном обществе политика осуществляется для

людей и через людей. Какую значительную роль ни играли бы социальные

группы, массовые общественные движения, политические партии, в конечном

счете ее главным субъектом выступает личность, ибо сами эти группы,

движения, партии и другие общественные и политические организации состоят

из реальных личностей и только через взаимодействие их интересов и воли

определяется содержание и направленность политического процесса, всей

политической жизни общества.

Активное участие личности в политической жизни общества имеет

многоплановое значение.

Во-первых, через такое участие создаются условия для более полного

раскрытия всех потенций человека, для его творческого самовыражения, что

в свою очередь составляет необходимую предпосылку наиболее эффективного

решения общественных задач. Так, качественное преобразование всех сторон

жизни предполагает всемерную интенсификацию человеческого фактора,

активное и сознательное участие в этом процессе широких народных масс. Но

вне демократии, доверия и гласности становятся невозможны ни творчество,

ни осознанная активность, ни заинтересованное участие.

Во-вторых, всеобщее развитие человека как субъекта политики является

важным условием тесной связи политических институтов с гражданским

обществом, контроля за деятельностью политико-управленческих структур

со стороны народа, средством противодействия бюрократическим извращениям в

деятельном аппарате управления, отделений функций управления от общества.

В-третьих, через развитие демократии общество удовлетворяет

потребность своих членов участвовать в управлении делами государства.

1.Личность как первичный субъект и объект политики.

Анализ места человека в политической жизни открывает

крупный раздел политической науки, посвященный субъектам политики. Обычно

под субъектами понимаются индивиды и социальные группы (слои), а также

организации, принимающие непосредственное более или менее сознательное

участие в политической деятельности, хотя степень такой сознательности

может быть различной. Так, известный американский политолог Г. Алмонд в

зависимости от осознанности участия в политике различает три группы ее

субъектов.

1) субъекты персональные, движимые заботой о реализации своих

непосредственных, местных, повседневных интересов и не осознающие

политических последствий своего участия, своей политической роли;

2) субъекты-подданные, понимающие свою политическую роль и назначение, но

не видящие возможности выйти за их пределы, самостоятельно воздействовать

на политическую жизнь;

3) субъекты-партиципанты (участники), ясно осознающие свои цели и пути их

реализации и использующие для этого институциональные механизмы (партии,

движения и т.п.) (Almond G. and Powell G. Comparative Politics. Boston,

1966. P. 58-59).

Классификация субъектов политики достаточно разнообразна. Пожалуй,

наиболее широко распространено их деление на два основных уровня:

1) социальный, включающий индивидов и различные социальные слои (в том

числе профессиональные, этнические, демографические и др.). Сюда относятся

личность, профессиональная группа, нация, класс, элита и т.д.;

2) институциональный, охватывающий государство, партии, профсоюзы,

политические движения, институциализировавшиеся группы интересов и т.д.

Иногда выделяется и третий, «функциональный» уровень, включающий

социальные институты, предназначенные для выполнения преимущественно

неполитических задач, хотя в действительности оказывающие заметное, а порою

и весьма существенное влияние на политику: церковь, университеты,

корпорации, спортивные ассоциации и т.п.

В англоязычной политологии вместо термина «субъект политики» употребляется

понятие «политический актер» (или «актор»). Это связано прежде всего с тем,

что слово «субъект» (subject) в английском языке традиционно означает

«подданный». Однако имеющиеся в мировой политической науке

терминологические расхождения не меняют сути дела. Анализ субъектов

политики занимает в ней одно из центральных мест.

Первичным субъектом политики является личность (индивид). Как отмечали

еще древние (Протагор), «человек есть мера всех вещей». Это

полностью применимо и к политике. Именно личность, ее интересы, ценностные

ориентации и цели выступают «мерой политики», движущим началом

политической активности наций, классов, партий и т.д. Проблема личности

имеет в политической науке по меньшей мере три главных аспекта:

1) личность как индивидуальные психо-физиологические (эмоциональные,

интеллектуальные и др.) особенности человека, его специфические привычки,

ценностные ориентации, стиль поведения и т.п. При анализе личности под эти

углом зрения основное внимание обычно уделяется политическим лидерам, от

индивидуальных особенностей которых часто зависит большая политика;

2) личность как представитель группы: статусной, профессиональной,

социально-этнической, классовой, элиты, масс и т.п., а также как

исполнитель определенной политической роли: избирателя, члена партии,

парламентария, министра. Такой подход к личности как бы растворяет ее в

более крупных социальных образованьях или же предписанных ей ролях и не

позволяет отразить автономию и активность индивида как специфического

субъекта политики;

3) личность как относительно самостоятельный, активный участник

политической и общественной жизни, обладающий разумом и свободой воли, не

только общечеловеческими, но и уникальными в своем роде чертами, т.е. как

целостность, не сводимая к ее отдельным социальным (профессиональным,

классовым, национальным и т.п.) характеристикам и имеющая политический

статус гражданина или подданного государства. Именно в этом своем аспекте

человек обычно взаимодействует с властью, выполняет определенные

политические обязанности и выступает субъектом и объектом, предметом

воздействия политики. О таком понимании личности и пойдет речь в настоящей

главе.

Патермалистская концепция личности.

Место человека в политической жизни издавна является предметом горячих

споров, которые не утихли и в наши дни. Уже в древности появляются учения,

по-разному оценивающие отношение личности к политике и государству.

Наиболее влиятельные из них — учения Конфуция, Платона и Аристотеля. Первый

из этих мыслителей детально разработал патерналистскую концепцию

государства, господствовавшую в мировой политической мысли на протяжении

многих веков, а на Востоке — почти двух тысячелетий.

Патерналистский взгляд на политику и личность исходит из неравенства

политического статуса людей, трактовки государства как одной большой

патриархальной семьи, в которой вся полнота власти принадлежит правителю-

отцу. Остальные же граждане делятся на старших — аристократию и

чиновничество, и младших — простой люд. Младшие должны безропотно

подчиняться старшим, которые, и прежде всего монарх, в свою очередь

призваны заботиться о благе народа.

В патерналистской концепции власти рядовому человеку уделяется роль

простого исполнителя царской воли, освещаемой божественным происхождением

или церковным благословением монарха. Индивид выступает здесь не

сознательным или полусознательным субъектом политики, не гражданином,

обладающим неотчуждаемыми правами, а главным образом лишь парохиальным,

т.е. политически бессознательным участником политики. И лишь высшие слои

общества поднимаются до полусознательного, подданнического участия.

В современном мире патерналистские взгляды на соотношение индивида и

власти в основном преодолены, хотя многие из отмеченных выше идей и сегодня

достаточно широко распространены в развивающихся странах с преимущественно

крестьянским населением, в авторитарных и тоталитарных государствах,

представляющих вождя-диктатора как отца нации, защитника простого

человека, а в какой-то степени и в демократических государствах, где

часть населения все еще воспринимает президента или премьера

как главу единой большой семьи, а себя — как маленького человека,

покорного исполнителя указаний властей.

Политический человек у Платона и Аристотеля.

Не менее существенное влияние на последующую, в том числе

современную политическую мысль оказали учения Платона и Аристотеля. В

политической концепции Платона разработана тоталитарная трактовка личности.

В своих проектах идеального государства он исходит из безусловного

верховенства целого (государства) над частью (индивидом). Государство,

руководимое мудрым царем или аристократией — небольшой группой наиболее

разумных и благородных людей, призвано утверждать единомыслие и

коллективизм, регламентировать всю жизнедеятельность человека,

следить за правильностью его мыслей и верований. В своей земной

жизни человек подобен кукле, марионетке, управляемой божественными

законами. При таком понимании личности вопрос о ее автономии и

политическом творчестве заведомо исключается и человек выступает лишь

объектом власти.

Взгляды Платона на роль индивида в политике оказали определенное влияние и

на мировоззрение крупнейшего мыслителя античности — Аристотеля, хотя в

целом в вопросе о соотношении личности и власти его творчество отмечено

целым рядом новых, конструктивных идей. Прежде всего, к ним относится

антропологическая трактовка власти (и политики), обоснование ее

производности от природы человека. Аристотель считает индивида существом

политическим по своей природе в силу его естественной предопределенности

жить в обществе, коллективе. Человек не может существовать без общения с

другими людьми. Исторически первыми формами такого общения являются семья и

селение. На их базе, на определенной стадии общественного развития

возникает государство. Оно есть высшая форма общения людей.

В отличие от семьи, предполагающей отношения неравных: подчинение детей и

всех младших отцу, рабов — своему господину, государство основывается на

взаимодействии свободных и равных граждан. В нем реализуется высшая цель

природы человека — индивид становится органической частью живого и

целостного политического организма. И в этом смысле государство имеет

первенство перед личностью. Догосударственные формы человеческого общежития

и аполитичность индивида — признак низкого уровня развития человеческой

природы, характерного для варваров и рабов.

Хотя Аристотель и выступает за приоритет государства в отношениях с

гражданином, но, в отличие от Платона, он противник огосударствления

общества, обобществления имущества, жен и детей. По его мнению, тотальная

унификация всех граждан, чрезмерное единство государства ведет к его

распаду. Индивиду и семье необходима определенная автономия. В целом же

Аристотель, как и его предшественники, еще не отделяет личность и общество

от государства. Гражданин выступает у него не только субъектом

партиципантом власти, но и ее объектом во всех своих жизненных проявлениях.

Взгляды Аристотеля на гражданина как на активный органический элемент

государственного целого, непосредственно участвующий в политической жизни,

законодательной и судебной деятельности государства и полностью

подчиняющийся его решениям, характерны для античного понимания демократии.

Эта демократия, считая свободных граждан непосредственными участниками

властных решений, в то же время никак не защищала личность от произвола,

санкционированного волей большинства.

Признание тотальности, неограниченности государственной власти по

отношению к индивиду, подданным было характерно не только для демократий,

но в еще большей мере для монархических и других авторитарных политических

режимов. Индивидуалистической и гуманистической реакцией на политическую

беззащитность личности в отношениях с государством явился либерализм. Он

впервые в истории социально-политической мысли отделил индивида от общества

и государства, провозгласил политическое равенство всех граждан, наделил

личность фундаментальными, незыблемыми правами, утвердил ее в качестве

главного элемента политической системы, а также ограничил сферу действий и

полномочий государства по отношению к личности как объекту властвования.

Индивид выступает в либерализме источником власти. Государство же —

результат соглашения, договора свободных людей. Оно подконтрольно и

подотчетно народу и призвано выполнять лишь те функции, которыми его

наделяют граждане. Это, прежде всего задачи обеспечения безопасности и

свободы граждан, охраны их естественных, священных прав, поддержания

общественного порядка и социального мира.

Провозглашая верховенство личности, во взаимоотношениях с властью,

либерализм вместе с тем суживает сферу политики и тем самым ограничивает

диапазон политической активности граждан. В либеральной классической теории

личность выступает скорее первичным источником и высшим контролером власти,

чем ее сознательным повседневным участником. Главной сферой самореализации

личности, проявления ее творческой активности, инициативы и

предприимчивости выступает гражданское общество.

Скорректированные и обогащенные другими теориями и идеями либеральные

взгляды на взаимоотношения человека и власти принадлежат к основополагающим

ценностям современной политической культуры Запада. Жизнь показала, что

пренебрежение такими либеральными принципами политического устройства, как

свобода личности, приоритет прав человека над правами государства,

разделение властей, законность, уважение частной собственности и т.д.

чревато гипертрофированным ростом аппарата власти, чрезмерной

идеологизацией и политизацией общества, установлением всеобъемлющего

партийно-государственного контроля над обществом и личностью, превращением

человека в винтик огромной государственной машины, призванный безропотно

выполнять команды сверху. Так и случилось в тоталитарных государствах и

прежде всего в СССР.

Тоталитарная и христианско-демократическая модели взаимоотношений

личности и государства.

Тоталитарная модель взаимоотношения личности и власти исходит из

безусловного приоритета целого над частью, полного подчинения человека

государству, растворения индивидуального «Я» в безликом

коллективном «Мы» — в партии, классе, нации. Тоталитаризм лишает

человека всякой свободы выбора, делает полностью беззащитным перед

всепроницающей властью. Если одним полюсом тоталитарного видения

личности является «человек-винтик», то другим, верхним полюсом выступает

всезнающий и всемогущий вождь, наделенный чертами языческого божества.

Тоталитаризм, идеологизируя и политизируя все общество, беспредельно

расширяет сферу взаимоотношений индивида и власти и в то же время внутренне

деполитизирует личность, превращает ее в человека-функцию, лишенного всякой

свободы политического выбора. В конечном счете, он заводит страну в

исторический тупик, поскольку разрушает главный источник силы государства и

общественного богатства — свободную личность, человека-творца.

В современной политической мысли широко распространены теории и взгляды,

стремящиеся органично сочетать традиционные ценности либерализма и

некоторые коллективистские идеи. В первую очередь к ним относятся к

христианская концепция политики, а также социал-демократическая

идеология. Современное христианское политическое учение претендует на

золотую середину между индивидуализмом либерализма и коллективизмом

тоталитаризма. В своих взглядах на место личности в государстве оно исходит

из трех основополагающих принципов: уникальной ценности каждого человека

вследствие его духовности, солидарности и субсидарности.

Первый из этих принципов трактуется как основа гуманистического отношения

к человеку, уважения каждой личности государством и обществом. Второй

принцип — солидарность — нередко рассматривают как социально-политическое

кредо христианского учения и даже называют это учение солидаризмом.

Солидарность — это ответственное выполнение человеком своих общественных

обязанностей, забота каждого о всех и всех — о каждом. Третий важнейший

принцип христианского учения — субсидарность. Она означает ответственность

каждого за свое благополучие, оказание государственной поддержки лишь тем,

кто сам не может обеспечить себя: несовершеннолетним, инвалидам,

престарелым, безработным и т.п. Оказывая по возможности достаточную помощь

всем нуждающимся, государство не должно за них делать то, что они могут

делать сами, то есть не порождать социальное иждивенчество, а стремиться

помочь людям стать способными самостоятельно проявить и обеспечить себя.

Человек и власть в современных демократиях.

Христианская социально-политическая концепция, а также социалистические

идеи способствовали теоретическому обоснованию необходимости отказа от

традиционных для раннего либерализма представлений о роли государства как

«ночного сторожа» и о преимущественно неполитическом характере жизненной

основной среды личности. Оказалось, что невмешательства государства в

область социально-экономических отношений явно недостаточно для обеспечения

большинству граждан свободы и нормальных условий существования, так как это

сдерживает развитие некоторых отраслей экономики, обесценивает для низших

слоев общества политические и гражданские свободы, делает их практически

трудноосуществимыми. Оно способствует углублению имущественного неравенства

и обострению социально-классовых конфликтов, подрывает социальную

стабильность либеральной демократии. Учет всего этого привел политическую

мысль к существенному смещению акцентов с либеральных идей ограничения

государственной власти для обеспечения индивидуальной свободы к

христианской концепции использования государства в интересах достижения

всеобщего блага, сглаживания социальных контрастов, поддержки слабых и

обездоленных. (К этим идеям восходит теория «государства всеобщего

благоденствия»).

В современных демократических государствах человек и власть

взаимодействуют не только в собственно политической сфере — области

государственного устройства, формирования органов власти, но и в

вопросах распределения доходов, обеспечения социальной справедливости.

Социальная политика превратилась в одно из центральных направлений

деятельности государства. Наиболее прохладно относятся к ней

неоконсерваторы и, особенно, либертаристы, выступающие за

максимальную разгрузку государства, его отказ от социальных

функций, возврат к рыночному саморегулированию не только в

экономике, но и всюду, где оно возможно. Наиболее последовательные

сторонники расширения и демократизации сферы взаимоотношений человека и

государства — социал-демократы, христианские демократы, левые либералы и

коммунисты.

Некоторые различия в подходах к взаимоотношению человека и власти в

индустриально развитых демократических государствах мира никак не ставят

под сомнение признание ими, равно как и международным сообществом в целом

(ООН), статуса личности, любого человека как источника власти, первичного и

главного субъекта политики. Гарантировать такой статус личности, обеспечить

реальное или потенциальное превращение каждого гражданина в сознательного и

свободного субъекта (субъекта-партиципанта) политики и всей общественной

жизни призваны права человека.

2.Концепция прав человека: история и современность

Права личности занимают одно из центральных мест в

политической и юридической науках. Они представляют собой принципы, нормы

взаимоотношений между людьми и государством, обеспечивающие индивиду

возможность действовать по своему усмотрению (эту часть прав обычно

называют свободами) или получать определенные блага (это

собственно права).

Современное понимание прав человека восходит к идеям естественного

права, которые возникли в далекой древности. Так, еще софисты (Ликофрон,

Антифон, Алкидам) в V—IV вв. до Р.Х. утверждали, что все люди

равны от рождения и имеют одинаковые, обусловленные природой естественные

права. Само же государство и его законы Ликофрон трактовал как

результат общественного договора.

Идею договорного происхождения государственной власти и равенства

всех людей перед небом отстаивал в V веке до Р.Х. китайский философ Мо

Цзы. Значительный вклад в концепцию естественных прав внес

Аристотель. Он защищает права, присущие человеку от рождения, и прежде

всего его право на частную собственность. Это право коренится в самой

природе человека и основывается на его изначальной любви к

самому себе.

Аристотель высказал ряд идей, близких к современной концепции прав

человека. Так, он не только признает права гражданина государства, но и

различает естественное и условное, позитивное право, а также считает,

что естественное право должно служить образцом для права условного,

которое, в свою очередь, более изменчиво и является результатом

деятельности властей и соглашений между людьми. Эта идея верховенства

естественного права над законами государства получила свое

развитие в современных теориях прав человека, в том числе и в концепции

правового государства.

Однако в период феодализма воцарилось принципиально иное понимание прав

личности. Идея равенства от рождения естественных прав всех людей

или хотя бы правового равенства всех свободных граждан была

отвергнута и сами права трактовались как привилегии, дарованные монархом

подданным. Каждое из сословий имело специфические права, которые

сокращались по мере снижения по лестнице общественной иерархии. Лишь

в XVII в. произошло возрождение, либеральное переосмысление и

развитие концепции естественного права.

Либерализм о правах человека.

Современное понимание прав человека по существу ведет свое начало от

либерализма. Его виднейшие представители: Локк, Гроций, Монтескье,

Джефферсон, Смит, Вентам, Милль и другие обосновали понимание

фундаментальных прав человека на жизнь, безопасность, свободу,

собственность, сопротивление угнетению и некоторых других как естественных,

неотъемлемых (неотчуждаемых) и священных норм человеческого поведения,

существующих независимо от государства и охраняемых им.

При этом естественность прав рассматривается как их присущность человеку

от рождения; неотъемлемость — как их имманентность индивиду как живому

существу, без наличия которых создается угроза утраты им специфических

человеческих качеств, делающих индивида подлинным социальным субъектом,

членом общества; священность — как их высочайшее уважение и почитаемость

вследствие высшего ценностного статуса или даже божественного

происхождения, дарованных человеку Богом.

Политологи различной мировоззренческой ориентации по-разному оценивают

конечный источник прав человека. Одни видят его в естественной человеческой

природе, конституирующих человеческий род основополагающих потребностях: в

поддержании жизни, безопасности, в свободе от насилия и социально

неоправданных ограничений, уважении человеческого достоинства и т.д. Другие

же возводят наиболее высокие из человеческих прав к душе и Богу. «Свобода

человеческой личности, — писал Н. Бердяев, — не может быть дана обществом и

не может по своему истоку и признаку зависеть от него — она принадлежит

человеку как духовному существу... Неотъемлемые права человека,

устанавливающие границы власти общества над человеком, определяются не

природой, а духом. Это духовные права, а не естественные права, природа

никаких прав не устанавливает» (Бердяев Н. Судьба России. М., 1990. С. 254-

255).

Впервые либеральная концепция прав человека нашла свое систематизированное

юридическое выражение в 1776 г. в Вирджинской Декларации, положенной в

основу Билля о правах конституции США 1789 г. В этом же, 1789 г.,

основополагающие права: свобода личности, право на собственность,

безопасность и сопротивление угнетению были конституционно закреплены во

французской Декларации прав человека и гражданина. Эти выдающиеся политико-

правовые акты не утратили своей актуальности и сегодня, хотя, конечно же,

нынешние представления о правах личности гораздо богаче.

В современной политической мысли представлено несколько подходов к

правам человека. Это прежде всего естественно-исторический, юридическо-

позитивистский, а также марксистский подходы. Первый из них, наследуя

либеральную традицию, считает, что фундаментальные права личности имеют

внутригосударственное и неюридическое происхождение. Государство может либо

уважать и гарантировать их, либо нарушать и подавлять, но отнять у человека

присущие ему от рождения основополагающие права оно не может. Хотя

конкретное содержание и объем прав изменяются и расширяются по мере

развития общества, сами фундаментальные права остаются неизменными, отражая

постоянство основополагающих качеств человеческого рода.

Как базовые моральные принципы права человека существуют независимо от

социально-классовой структуры и конкретных этапов развития общества, от

законодательных норм. Имея для человечества высший ценностный статус, они

выступают внешним критерием, универсальной мерой оценки любого

политического и общественного строя.

Юридический позитивизм отрицает всякое внегосударственное происхождение

прав человека. Он исходит из рациональной самоценности права, его

независимости от экономических и социальных предпосылок. Источником и

гарантом права считается государство. Право и закон не имеют существенных

различий. Права личности не выделяются из общей системы права и не имеют

верховенства по отношению к правам государства. Сами права граждан

изменяются в зависимости от государственной целесообразности и возможностей

государства.

Прагматическую установку юридического позитивизма по отношению к правам

личности разделяет марксизм. Он также подчиняет права государственной

целесообразности, но в отличие от юридического позитивизма исходит не из их

рациональной самоценности, а из социально-экономической и прежде всего

классовой детерминации права. Оно понимается как возведенная в закон воля

господствующего класса. При этом сама постановка вопроса о правах индивида

становится излишней вследствие трактовки личности как совокупности

общественных отношений.

Кроме того, марксизм, и особенно ленинизм и сталинизм, отрицают

общечеловеческую природу права, подменяют общечеловеческие ценности

моралью, основанной на классовой, партийной целесообразности. Это учение

исходит из заведомой непротиворечивости, гармоничности отношений личности и

общества в коммунистической формации, отмирания государства и права, а

значит и ненужности института прав человека.

Несмотря на несовместимость марксистского учения с естественно-

исторической трактовкой прав человека, в законодательства тоталитарно-

социалистических государств обычно входят разделы о правах, свободах

и обязанностях личности. Это делается главным образом для

демократического камуфляжа, хотя и отражает реальную деятельность

политической системы по распределению монополизированных государством

основных жизненных ресурсов, а также эгалитарные принципы

коммунистической идеологии, обосновывающие возможность каждого получать

свою пайку из общего государственного котла.

Сами права понимаются не как неотъемлемые, основополагающие нормы

жизнедеятельности людей, а как предоставляемые и дозируемые партией и

государством блага. Такое понимание прав личности отражает

необходимую для тоталитарного строя всеохватывающую зависимость

человека от государства. Оно сродни феодальной трактовке прав как милости,

дара властей. В целом же в странах «реального социализма» института прав

человека в его современном понимании, т.е. основанного на признании

автономии и свободы личности верховенстве прав человека над правами

государства независимых институтах контроля за соблюдением прaв человека,

не существовало.

3.Основополагающие права человека и их роль в гуманизации политики.

Сегодня в мировой политической мысли явно преобладает

естественноисторическое понимание прав человека. Сам этот термин «права

человека» употребляется как в широком, так и в узком смыслах. В узком

значении это только те права, которые не представляются, а лишь охраняются

и гарантируются государством, действуют независимо от их конституционно-

правового закрепления и государственных границ. К ним относятся равенство

всех людей перед законом, право на жизнь и телесную неприкосновенность,

уважение человеческого достоинства, свобода от произвольного, незаконного

ареста или задержания, свобода веры и совести, право родителей на

воспитание детей, право на сопротивление угнетателям и др. В широком

значении права человека включают весь обширнейший комплекс прав и свобод

личности, их различные виды.

Современная типология прав человека достаточно разнообразна. Наиболее

общей их классификацией является деление всех прав на негативные и

позитивные. Такое различение прав основано на фиксации в них негативного и

позитивного аспектов свободы. Как известно, в негативном значении свобода

понимается как отсутствие принуждения, ограничений по отношению к личности,

в позитивном — как свобода выбора, а главное, способность человека к

достижению своих целей, проявлению способностей и индивидуальному развитию

в целом. В соответствии с таким различением свободы негативные права

определяют обязанности государства и других людей воздерживаться от тех или

иных действий по отношению к индивиду. Они предохраняют личность от

нежелательных, нарушающих ее свободу вмешательств и ограничений. Эти права

считаются основополагающими, абсолютными. Их осуществление не зависит от

ресурсов государства, уровня социально-экономического развития страны.

Негативные права — основа индивидуальной свободы.

Типичным примером юридической фиксации этой группы прав и в целом

негативного подхода к правам человека является Билль о правах конституции

США. Так, его первая статья (поправка) гласит: «Конгресс не должен

издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее

свободное исповедание, ограничивающих свободу слова или печати или право

народа мирно собираться и обращаться к правительству с

петициями о прекращении злоупотреблений». Термин «не должен»

содержится почти во всех статьях (кроме одной) этого документа.

Практически все содержание Билля о правах направлено на ограждение

личности от различного рода несправедливых и нежелательных посягательств

со стороны правительства.

В отличие от негативных прав, позитивные права фиксируют

обязанности государства, лиц и организаций предоставить гражданину те или

иные блага, осуществлять определенные действия. Это, например,

право на социальное вспомоществование, образование, охрану

здоровья, достойный жизненный уровень и т.п. Реализовать эти права гораздо

труднее, чем права негативные, т.к. ничего не делать гораздо легче, чем

что-то делать или предоставлять каждому гражданину. Осуществление

позитивных прав невозможно без наличия у государства достаточных

ресурсов. Их конкретное наполнение прямо зависит от богатства страны и

демократичности ее политической системы. В случае ограниченности ресурсов

позитивные права могут гарантировать гражданам лишь «равенство в

нищете», как это и имело место в подавляющем большинстве государств

тоталитарного социализма.

Личные и политические права.

Более конкретной классификацией прав и свобод личности по сравнению с их

делением на негативные и позитивные является их подразделение в

соответствии со сферами реализации на гражданские (личные), политические,

экономические, социальные и культурные. Гражданские права (не путать

с правами граждан, включающими весь комплекс прав подданных государства) —

это естественные, основополагающие, неотъемлемые права человека, имеющие

в основном характер негативного права. Они производны от

естественного права на жизнь и свободу, которым от рождения обладает каждый

человек, и призваны гарантировать индивидуальную автономию и свободу,

защитить личность от произвола со стороны государства и других людей. Эти

права обеспечивают идентификацию личности, позволяют человеку быть самим

собой в отношениях с другими людьми и с государством.

К гражданским правам обычно относят право на жизнь, свободу и личную

неприкосновенность, права на защиту чести и доброго имени, на справедливый,

независимый и публичный суд, предполагающий защиту обвиняемого, на тайну

переписки и телефонных разговоров, свободу передвижений и выбора места

жительства, в том числе право покидать любое государство, включая

собственное, и возвращаться в свою страну и др.

В конституциях многих государств гражданские права объединяют в одну

группу с правами политическими. Основанием для этого служит

преимущественно негативный характер тех и других, а также направленность

обоих видов этих прав на обеспечение свободы личности в ее индивидуальных и

общественных проявлениях. Политические права определяют возможности

активного участия граждан в управлении государством и в общественной

жизни. К ним относятся избирательные права, свобода союзов и ассоциаций,

демонстраций и собраний, право на информацию, свобода слова,

мнений, в том числе свобода печати, радио и телевидения, свобода

совести и некоторые другие.

В СССР и других тоталитарных государствах длительное время

господствовал разрешительный подход к реализации политических прав,

который по существу сводил их на нет, создавал для властей

широкие возможности отказа гражданам в попытках их практического

использования. Для того, чтобы эти права были реальными, их

предоставление должно носить преимущественно регистрационный характер,

т.е. условием их использования должно быть не предварительное разрешение

властей, а лишь уведомление гражданами соответствующих органов и учет их

предписаний по обеспечению законности и общественного порядка.

Экономические права.

К гражданским и политическим правам непосредственно примыкают права

экономические, связанные с обеспечением свободного распоряжения

индивидами предметами потребления и основными факторами

хозяйственной деятельности: собственностью и трудом, а также с проявлением

предприимчивости и инициативы. Вплоть до середины XX века важнейшие из этих

прав — право на частную собственность, предпринимательство и свободное

распоряжение рабочей силой — обычно рассматривали как фундаментальные,

основополагающие права личности и объединяли их с правами гражданскими. В

современных конституционных и других юридических документах эти права чаще

называют экономическими и выделяют в относительно самостоятельную группу,

одно-порядковую с правами гражданскими, политическими и т.д.

Особое место среди экономических прав занимает право на частную

собственность. В странах Запада, да и у нас до Октября 1917 г., это право

традиционно рассматривалось как одно из первейших, основополагающих прав

человека, без которого невозможно гражданское общество и индивидуальная

свобода. В государствах тоталитарного социализма это право вообще

отрицалось, трактовалось как свидетельство классово ограниченного,

буржуазного подхода к правам человека.

Однако опыт длительного существования всех без исключения стран

коммунистической ориентации убедительно показал, что запрет частной

собственности противоестественен и в конечном счете подрывает мотивацию

добросовестного инициативного труда, порождает массовое социальное

иждивенчество и безответственность, ведет к тоталитарной дегуманизации

общества и к разрушению самой человеческой личности. Человек, лишенный не

контролируемой государством среды обитания, средств производства,

проявления предприимчивости, попадает в тотальную зависимость от власти,

лишается всякой свободы и индивидуальности.

Кроме того, отсутствие права собственности обрекает большинство граждан

на бедность и нищету, поскольку без законодательного признания и

фактического осуществления этого права невозможна современная

рыночная экономика. Именно частная собственность является тем мельчайшим

кирпичиком, из которого складывается все сложное здание современного

хозяйственного механизма, в том числе и различные виды групповой

собственности: кооперативной, акционерной и т.д.

В то же время опыт истории свидетельствует о необходимости ограничения

права частной собственности, впрочем, как и почти любого другого права.

Потребности экономического развития, рост демократического движения

народных масс привели к существенным изменениям в самой трактовке частной

собственности, к ее социализации, постановке под контроль демократического

государства.

Сегодня мало кто настаивает на абсолютном характере частной собственности.

Отошел на задний план, хотя в целом и сохранился, принцип

неприкосновенности собственности. В законодательствах Германии, Франции,

Италии и целого ряда других государств устанавливаются допустимые пределы

частной собственности, говорится об ее использовании в интересах общества.

Введение такого рода ограничений никак не означает отрицания

фундаментального характера права частной собственности. Для

посттоталитарных стран, в том числе России, практическое осуществление

этого права имеет поистине ключевое значение для выхода из кризиса.

Социальные и культурные права.

Право на частную собственность исторически подразумевало и свободу и

культурные предпринимательства, а также право на свободный труд (выбор вида

деятельности, распоряжение рабочей силой, безопасные условия труда,

гарантированные минимальные размеры его оплаты и т.д.).

В различных толкованиях права на труд отчетливо проявляется водораздел

между так называемыми первым и вторым поколениями прав человека. Понимаемое

как возможность свободно распоряжаться рабочей силой, использовать ее

самостоятельно или по трудовому договору, право на труд входит в первое

поколение прав человека. Рассмотренное же более широко — как обязанность

государства предоставлять каждому работу, выплачивать пособие в случае

временной безработицы и т.п., оно относится ко второму поколению прав.

Первое поколение прав включает права гражданские, политические и

трактуемые в духе либеральных свобод экономические права. Они носят

характер преимущественно негативного права. На протяжении почти двух веков

конституции демократических государств Запада ограничивались правами

первого поколения. Жизнь показала недостаточность такого подхода для

создания каждому человеку достойных условий существования, возможностей

равноправного участия в делах государства и общества.

В XX веке под влиянием рабочего движения, социал-демократов и

коммунистов, а также социалистических государств и некоторых других

политических сил в международном обществе был поставлен вопрос об

углублении понимания экономических прав, а также о социальных и

культурных правах граждан. Их нередко называют социально-экономическими

и рассматривают как второе поколение прав человека. В 1948 г.

важнейшие из них: право на труд, социальное обеспечение, отдых,

образование, достойный уровень жизни и др. были включены во Всеобщую

декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН. В наши дни

существует необходимая материальная база реализации этой группы прав. За

последние тридцать лет валовой продукт, созданный человечеством, вырос с

1,7 триллиона долларов до примерно 15 триллионов. Это приблизительно

соответствует всему богатству, произведенному на Земле за последние

две тысячи лет.

Социальные, культурные, а также понимаемые в позитивном значении некоторые

экономические права определяют обязанности государства обеспечить каждому

нуждающемуся минимум средств существования, социальной обеспеченности,

необходимых для поддержания человеческого достоинства, нормального

удовлетворения первичных потребностей и духовного развития. При этом

социальные права связаны с обеспечением человеку достойного уровня жизни

и социальной защищенности. Это права на социальное обеспечение,

жилище, благоприятную окружающую среду, охрану здоровья и т.д. Культурные

права призваны гарантировать духовное развитие человека. Они включают право

на образование, доступ к культурным ценностям, свободу художественного и

технического творчества и некоторые другие.

Права человека носят характер индивидуального права. Однако существует и

коллективное право, например, права национальных или же сексуальных

меньшинств, права народов и т.д. В последние десятилетия в рамках Совещания

по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) активно разрабатывается

каталог прав человека, который детализирует и существенно дополняет

рассмотренные выше права личности.

Обязанности, ответственность граждан и гарантии их прав.

Права человека становятся реальностью лишь в том случае, если они

неразрывно связаны с обязанностями людей. В конституциях западных

государств обязанности граждан почти не упоминались вплоть до Второй

мировой войны, хотя в целом они, конечно же, подразумевались и включались в

законодательство.

В обязанности граждан демократических государств обычно входит соблюдение

законов, уважение прав и свобод других лиц, уплата налогов, подчинение

полицейским предписаниям, охрана природы, окружающей среды, памятников

культуры и т.д. В некоторых странах к числу важнейших обязанностей граждан

относится участие в голосовании на выборах в органы государственной власти

и воинская повинность. В конституциях отдельных государств говорится и об

обязанности трудиться (Япония, Италия, Гватемала, Эквадор и др.),

воспитывать детей (Италия), заботиться о своем здоровье и своевременно

прибегать к лечебной помощи (Уругвай). Однако ответственность за такого

рода обязанности обычно не предусматривается.

Вопрос об ответственности за нарушение прав и обязанностей личности имеет

важнейшее значение для их практического осуществления. Без определения

конкретной ответственности должностных лиц, органов власти и отдельных

граждан в этой области права человека превращаются не более, чем в красивую

декларацию. Для того, чтобы они стали реальностью, необходим также целый

комплекс социальных гарантий. К ним относятся материальные (наличие

финансовых средств и собственности), политические (разделение властей,

наличие независимой оппозиции, суда, СМИ и др.), юридические

(демократические законодательство и судебная система) и духовно-

нравственные (необходимый образовательный уровень, доступ к информации,

демократическое общественное мнение и нравственная атмосфера) гарантии.

Человеческое измерение политики.

Практическая реализация всего комплекса прав человека — всеобъемлющая

комплексная задача, степень решения которой непосредственно характеризует

уровень развития, прогрессивность и гуманизм, как отдельных стран,

так и всей человеческой цивилизации. Сегодня соблюдение и все более

богатое конкретное наполнение прав личности выступают важнейшим критерием

внутренней и международной политики, ее человеческого измерения. Через

уважение прав человека утверждается верховная ценность личности в отдельных

государствах и мире в целом. В рамках отдельных стран соблюдение прав

личности служит необходимым условием здорового экономического и социального

развития, торжества в политике здравого смысла, предотвращения губительных

тоталитарных и иных экспериментов над народами, агрессивной внутренней

и внешней политики.

В масштабах всего мирового сообщества соблюдение прав человека — важнейшая

гарантия построения международных отношений на подлинно гуманистических,

нравственных началах, сохранения и упрочения мира. Существует прямая

зависимость между уважением прав человека в отдельном государстве и его

внешней политикой.

Развязывание войн, грубое нарушение международного права обычно связаны с

попранием правительство прав собственного народа, своих собственных

граждан. Так было и в нацистской Германии, и в СССР, и в Ирак и в целом

ряде других государств, развязывавших агрессивные войны или предпринимавших

грубые захватнические акции. Учитывая все это, страны-участницы СБСЕ

рассматривают соблюдение прав человека не как сугубо внутреннее дело каждой

отдельной страны, а как предмет их общей озабоченности и коллективной

ответственности. Причем, как отмечалось на Московском совещании (1991 г.)

этих государств, по своему ценностному статусу права человека,

демократия в целом стоят выше принципа невмешательства во внутренние дела.

Уважение прав личности способствует укреплению доверия между народами,

создает благоприятную атмосферу для разносторонних человеческих

контактов сотрудничества, вносит в международные отношения нравственное

начало. Без общей гуманистической правовой базы невозможно всестороннее

сближение народов, их интеграция. Обеспечение прав каждому человеку,

независимо от государственных, национальных, расовых и других различий, —

путь к космической разумности и нравственности человечества. На протяжении

всей человеческой истории разум и нравственность характеризовали в большей

степени отдельных людей, чем человечество в целом. Об этом убедительно

свидетельствуют, например, многочисленные разрушительные войны, бездумное,

варварское обращение с природой и т.д.

Уважение прав каждого представителя человеческого рода может послужить

исходным принципом построения земной цивилизации на началах рациональности

и гуманизма. Оно позволяет личности быть сознательным и свободным творцом

своей собственной общественной и частной жизни, полноправным субъектом

внутренней и международной политики, безболезненно и конструктивно

разрешать конфликты, вытекающие из неизбежного несовпадения интересов,

мнений и ценностных ориентации людей.

Такое несовпадение, равно как и мотивация разнообразных политических

действий в целом, очень во многом определяются социальной структурой

общества.

4.Мотивация и предпосылки политической деятельности.

Следующим аспектом проблемы личности как субъекта политики является ее

политическое участие. Последнее понятие появилось в западной

политологической литературе, но в настоящее время является

общеупотребительным в политологии. Оно означает участие личности, группы

или организации в политической жизни общества в различных формах ее

проявления.

Как оценить политическое участие? Всегда ли оно благо и можно ли участие

граждан (или подданных) в политической жизни отождествлять с демократией?"

нашей литературе политическое участие оценивается по существу однозначно

положительно. В западной политологической литературе при общей

положительной оценке политического участия имеются и весьма критические

замечания. «Вера в то, что самый высокий уровень участия есть всегда благо

для демократии, необоснованна»,— пишет известный американский политолог С.

Липсет.

Действительно, подход к оценке политического участия должен быть

дифференцированным. С одной стороны, через политическое участие могут быть

созданы условия для более полного раскрытия всех потенций человека, для его

творческого самовыражения. Та степень свободы и демократизации, которой

люди начали пользоваться в годы перестройки, вскрыла много позитивного и

негативного. Но среди позитивного — политическое самоопределение людей,

начало реализации желания многих участвовать в управлении государстве и

обществом, формирование политических деятелей нового поколения.

Участие в демократическом политическом процессе является способом

самоутверждения человека, формирования культуры общения, навыков

управленческой и самоуправленческой деятельности. Кроме того, превращение

человека из объекта в субъект политики является непременным условием тесной

связи политических институтов с гражданским обществом, контроля за

деятельностью политико-управленческих структур со стороны народа, средством

противодействия бюрократическим извращениям в деятельности аппарата

управления, отделению функций управления обществом от самого общества.

В то же время политическое участие — это не всегда благо и нельзя

отождествлять его с демократией. Террористические акции против неугодных

политических деятелей, должностных лиц государства и других политических

структур, акции против представителей делового мира, но с политическими

целями — все это, несомненно, участие в политической жизни, но от

демократии очень далекое. Участие в годы сталинщины в массовых митингах и

на собраниях, на которых клеймили и требовали расправы с так называемыми

врагами народа, тоже, конечно, является политическим, но что общего такое

участие имело с общественным благом и демократией?! Разнузданные

выступления на митингах и в печати некоторых экстремистов эпохи

перестройки, обуреваемых жаждой мести, озлобленных и крайне нетерпимых— это

тоже формы политического участия, но совместимы ли они с провозглашенным

политическим плюрализмом, с плюралистической демократической системой?!

Одним из факторов, способствующих дифференцированной оценке политического

участия, является учет мотивов, которыми руководствуется личность в своей

политической деятельности, ибо сама мотивация в данном случае может

оказаться, с точки зрения общественных интересов, настолько негативной, что

не будет способствовать ни укреплению демократии в обществе, ни

нравственному совершенствованию и полноценному развитию личности. Вопрос о

мотивации политического участия (или неучастия) является очень сложным и

в нашей науке по существу не изучен.

В зарубежной политологической литературе по этому поводу высказывались

различные суждения. Так, известный американский политолог Г. Лассуэлл,

объясняя присущее части людей стремление к политическому лидерству,

выдвинул в свое время так называемую компенсационную теорию. Суть ее

заключается в утверждении, что стремление человека к власти есть отражение

его низкой самооценки, что при помощи власти такая личность стремится

компенсировать низкую самооценку, повысить свой престиж и преодолеть

чувство собственной неполноценности. Эта точка зрения, хотя и довольно

распространенная, тем не менее не получила всеобщего признания. Более того,

высказывалось противоположное мнение: низкая самооценка тормозит вовлечение

личности в политический процесс, снижает ее возможности в развертывании

активной политической деятельности.

Нетрудно заметить, что и в том и в другом случаях проблема мотивации

политического участия сильно психологизируется, иначе говоря, вопрос о

мотивах политической деятельности сводится к личным, психологическим

качествам участников политической жизни. Значимость такого подхода к

проблеме, разумеется, не следует приуменьшать — он помогает дополнить

характеристику политического участия на личностном уровне. Однако для

получения более полной, а следовательно, адекватной картины вопрос о

мотивации политической деятельности следует поставить в более- широком

социальном контексте.

Вполне возможна мотивация иного рода: нельзя исключать бескорыстное

служение людям и делу. Пусть людей с такой мотивацией немного, но они все-

таки есть. И пример их достоин подражания. Очевидно, более распространенной

является сугубо прагматическая мотивация: учитывая возрастающее влияние

внутренней и внешней политики на свою жизнь, люди, естественно, хотят

контролировать это влияние, оказывая на политику свое воздействие. В

литературе отмечался такой мотив: «нередко человек вовлекается в политику,

чтобы стать частью группы, испытать чувство «мы»... Это избавляет от

одиночества, дает ощущение силы и возможно важный мотив, если учесть, что в

начале 80-х годов 2/з западноевропейцев и 47% жителей США страдали ют

одиночества, от «дефицита общности».

Необходимо отметить и чисто корыстные мотивы политического участия.

Например, в силу сложившихся условий политическая деятельность в нашем

обществе, связанная с занятием определенных партийных и государственных

постов, привлекала еще и потому, что при всеобщей бедности и повальном

дефиците товаров и услуг занятие постов обещало выгоды другого (не общего

для всех, а номенклатурного) обеспечения. Это был сильный мотив

политического участия, который во многом диктовал свои критерии кадровой

политики и безнравственные способы занятия руководящих должностей.

Однако в целом вопрос о мотивации политического участия требует

дальнейшего, более углубленного изучения. Чтобы получить об этой мотивации

достаточно полное представление, необходимы широкие социологические

исследования конкретных мотивов конкретных личностей с учетом их

принадлежности к разным социальным группам, а также с учетом других

факторов социальной среды.

Активное включение личности в политический процесс требует определенных

предпосылок. Их можно разделить натри группы: материальные, социально-

культурные и политико-правовые. Опыт показывает, что для участия человека в

нормальной политической деятельности необходимо добиться удовлетворения

потребностей человека в основных продуктах питания, товарах первой

необходимости и услугах, создать современные жилищно-бытовые условия,

повысить, уровень общеобразовательной и профессиональной подготовки, общей

и политической культуры. Как писал Ф. Энгельс, «...подобно тому, как Дарвин

открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития

человеческой истории: тот до последнего времени скрытый под идеологическими

наслоениями факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище

и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой,

искусством, религией и т. д.».

В зарубежных политологических исследованиях взаимосвязь благосостояния

общества и его политической системы, политического участия рассматривается,

по крайней мере, в четырех аспектах. Во-первых, обосновывается тезис о том,

что объективно чем богаче общество, тем более оно открыто демократическим

формам функционирования. Один из крупнейших американских политологов С. М.

Липсет, исследовавший корреляцию между основными показателями материального

благосостояния общества и существующим в нем политическим режимом, пришел к

выводу, что «чем более процветающим является народ, тем больше шансов, что

он будет поддерживать демократию». «...Все различные аспекты экономического

развития,— пишет он далее,— индустриализация, урбанизация, благосостояние и

образование — так тесно взаимосвязаны, что образуют один главный фактор,

которому в политическом плане соответствует демократия». В экономически

развитом обществе основные по численности и по влиянию социальные группы не

принадлежат ни к крайне бедным, ни к сказочно богатым; резкая, по существу

двухполюсная, имущественная поляризация исчезает, образуется сильный класс

(средние слои), который по своему положению в обществе и объективным

интересам составляет опору демократического режима.

Во-вторых, уровень благосостояния оказывает заметное влияние на

политические убеждения и ориентации человека. Опираясь на эмпирические

исследования, С. М. Липсет пришел к выводу, что материально более

обеспеченные люди являются и более либеральными, а более бедные — более

интолерантными (нетерпимыми). «Данные изучения общественного мнения,

полученные в ряде стран,— отмечает он,— указывают на то, что более низкие

по положению классы менее привержены демократии как политической системе по

сравнению с городскими средними и высшими классами». Связано это, очевидно,

с тем, что материально наименее обеспеченные слои связывают трудности

своего экономического положения с существующим в современном развитом

обществе политическим режимом (как правило, демократическим), реальной

политической властью и ее носителями.

В-третьих, достаточно обеспеченное национальное благосостояние служит

необходимой базой формирования компетентной гражданской службы, корпуса

профессионально подготовленных управленческих кадров. В условиях бедности

трудно добиться в массовом мае-штабе высокого уровня общеобразовательной и

профессиональной подготовки, необходимого для эффективного управления на

демократической основе; требования компетентности и профессионализма

подменяются иными принципами формирования и движения

кадров—кровнородственными, земляческими, верноподданическими и другими

связями. Взгляд на государственную службу, политическую деятельность как на

средство удовлетворения корыстных интересов, быстрого обогащения чреват

тяжелыми последствиями для системы эффективного управления.

В-четвертых, еще со времен Алексиса де Токвиля и Джона Миля обосновывается

мысль, что в обществе, в котором люди пользуются благами изобилия, меньше

проявляется интереса к политике. Эта идея о том, что в условиях изобилия

значимость для людей политики» в том числе демократической, все более

уменьшается, имеет поддержку и в сегодняшней политологии.

Значительное влияние на формирование политических взглядов личности,

становление ее в качестве субъекта политической деятельности оказывает

социальная среда. Здесь лежат серьезные предпосылки того, сформируются ли у

личности демократические убеждения и ориентации или она будет отдавать

предпочтение авторитарным и другим недемократическим идеям и практике.

Думается, можно согласиться с мнением, что сам факт достижения молодежью

политической зрелости в традиционной католической деревне, политически

активном университете или в пролетарском окружении вызывает различия в том,

как она встраивается в мир политики.

Особенно сильное воздействие на политическое сознание и поведение

личности, по мнению многих политологов, оказывает такой фактор культуры,

как образование. Известно ленинское высказывание о том, что неграмотный

человек стоит вне политики. Вряд ли это следует понимать так, что

неграмотные люди никакого отношения к политике иметь не могут. Как раз в

силу необразованности они могут оказаться объектом политического

манипулирования, быть втянутыми вопреки своим интересам в политические

движения экстремистского толка и т. п. Неграмотный человек стоит вне лично

осознанной политики, является объектом политических действий, а не их

субъектом.

В зарубежной политологии сделан однозначный и, по-видимому, общепризнанный

вывод: чем выше уровень образования человека, тем более он политически

ориентирован и, главное, предрасположен к демократическим ориентациям,

установкам и поступкам. В частности, указывается на то, что образование

расширяет политический кругозор человека, помогает ему понять необходимость

терпимости, в значительной мере предохраняет от приверженности к

экстремистским доктринам, увеличивает способность человека сделать

рациональный выбор в период избирательных кампании. Так, С. М. Липсет

ссылается на результаты, полученные организациями по изучению общественного

мнения в различных странах по таким вопросам, как вера в необходимость

терпимости по отношению к оппозиции, отношение к этническим или расовым

меньшинствам, предпочтение многопартийности или однопартийности.

Результаты, по свидетельству С. М. Липсета, показали, что наиболее важным

фактором, отличавшим тех, кто дал ответы демократического характера, от

всех остальных, было образование. «Чем выше у человека образование,— пишет

он,— тем более вероятно, что он верит в демократические ценности и

поддерживает демократическую практику».

Другой американский политолог В. Кей, обобщив данные проведенных в США

исследований, выявил влияние уровня образования на политическую роль

гражданина по четырем направлениям (измерениям): у более образованных людей

сильнее развито чувство обязанности участвовать в политической жизни; у

более образованного гражданина сильнее чувство эффективности собственного

политического участия, он считает, что может влиять на политический процесс

и что ему открыт доступ к политической власти; чем более образован

гражданин, тем более интересуется он политикой и тем более вовлечен в нее;

образование определяет большую вероятность того, что гражданин будет

политически активен.

В получившем широкую известность в западной политологии труде «Культура

гражданственности» американские политологи Г. Алмонд и С. Верба, опираясь

на проведенные в пяти странах сравнительные эмпирические исследования,

также определили влияние образования на политическое сознание и поведение

человека.

В частности, они отметили, что личность, имеющая более высокий уровень

образования, лучше сознает влияние правительства на индивида, политически

более ив„ формирована, имеет свое мнение по более широкому кругу

политических вопросов. Чем более образован человек, тем больше вероятность

его участия в политических дискуссиях и с более широким кругом лиц. Он

считает себя способным оказывать влияние на правительство. Чем более

образованным является индивид, тем выше вероятность того, что он активный

член определенных организаций и выражает доверие к своему социальному

окружению.

Существенной предпосылкой активного политического участия являются также

политико-правовые факторы. К ним относятся доминирование в обществе

демократической политической культуры, демократический-политический режим,

правовая обеспеченность демократических процедур формирования всех структур

власти, принятия и реализации политико-управленческих решений, участия

членов общества на всех стадиях политического процесса.

Весьма показательные примеры по существу несопоставимости возможностей для

участия граждан в политико-властных отношениях дает исторический опыт

советского "общества в разные периоды его развития: опыт тоталитарного

режима в условиях сталинщины и нынешняя практика в условиях наметившегося

перехода от авторитарной, командно-административной системы к

демократической плюралистической политической системе. В зарубежной

политологии также подчеркивается большое влияние на характер политического

участия существующего в данном обществе политического режима. Так,

указывается, например, что «типичная политическая роль обычного человека в

авторитарной политической системе может включать непоколебимую* лояльность

к политическому режиму, высокую степень активности в господствующей

политической партии, антипатию к инакомыслию и критике и т. д.».

Переходная природа нынешних процессов в советском обществе породила целый

ряд противоречий, в том числе в политической сфере, где они непосредственно

затрагивают участие граждан в политико-управленческой деятельности.

Отметим, в частности, противоречие между продвинутостью политико-

организационных мер по развитию демократии (принципиальное изменение

избирательной системы, радикальный пересмотр в сторону расширения

полномочий высших и местных органов государственной власти и т. п.) и по-

прежнему доминирующей в обществе по сути своей авторитарно-патриархальной

политической культурой, что сказывается исключительно негативно на всем

процессе демократизации, на эффективном овладении и использовании

демократических форм жизнедеятельности общества.

Выявился и очевидный разрыв между принятием достаточно обоснованных

политических и правовых решений и последующим их исполнением. Невыполнение

принятых решений объясняется не в последнюю очередь, как отсутствием

соответствующих правовых механизмов, так и низкой политико-правовой

культурой, одним из элементов которой является традиционно сильный в нашем

обществе правовой нигилизм.

Таким образом, политическая деятельность личности основывается на

совокупности определенных предпосылок, которые либо способствуют развитию

политической активности, раскрытию потенциальных качеств человека как

общественно-политического деятеля, формированию личности как

действительного субъекта политической жизни общества, либо существенно

затрудняют все эти процессы и консервируют политическую апатию и

пассивность.

5.Уровни и формы политического участия личности

В демократическом обществе, пользуясь широкими правами и свободами,

личность может быть участником всех политических процессов на любом уровне,

в любой их форме и на любой стадии. В познавательных целях следует, на наш

взгляд, различать уровни и формы такого участия. В свою очередь выделение

того или иного уровня зависит от критерия, положенного в основу

классификации.

Прежде всего, можно говорить о функциональном уровне политического

участия. В этом случае целесообразно выделить роль личности в определении

структуры политической власти и того, как она должна распределяться между

политическими институтами, органами государства и в должностной иерархии; в

формирований и совершенствовании нормативной основы политической системы; в

комплектовании персонального состава органов государственной власти и

управления, судебных и контрольных инстанций, а также других политико-

властных структур; в разработке и осуществлении курса внутренней и внешней

политики и, в принятии конкретных политико-управленческих решений; в

определении других параметров политической жизни.

Деятельность личности как субъекта политики осуществляется далее на уровне

непосредственного или опосредованного участия. Непосредственное участие

граждан или подданных (в монархиях) в решении важных вопросов

государственной и общественной жизни называется прямой демократией; формами

такого участия являются, например, выборы, референдумы, сходы и т. п.

Вместе с тем политическое участие может осуществляться и через избранные

людьми органы (парламент, местные органы власти, выборные органы

общественно-политических организаций и объединений) и депутатов (делегатов,

уполномоченных и т. д.) при наличии полноценной отлаженной обратной связи.

В цивилизованном обществе обеспечивается участие граждан в управлении

всеми сторонами его жизни — экономической, социальной и политической.

Поэтому в зависимости от сферы общественной жизни можно также выделить

разные уровни участия: собственно политическое — вовлеченность в политико-

властные отношения (демократия политическая) — и несобственно политическое

(демократия социальная и экономическая). Когда говорят о демократии, то,

как правило, имеют в виду политическую демократию, т. е. участие личности,

социальной общности, организации в политической жизни общества, то,

насколько реально народ владеет политической властью, использует ее в своих

интересах. И такое понимание не вызывает принципиальных возражений; ибо

само становление и развитие демократия как общественного явления и как

научной категория было связано с восприятием ее именно как определенного

способа властвования, воплощения народного суверенитета. Кроме того, без

демократической организации и функционирования политической власти

невозможна демократия ни в одной другой сфере жизни общества.

Социальная демократия как специфический образ жизни предполагает, что

члены общества считают себя социально равными, особенно с точки зрения

своего гражданского статуса, возможностей и условий, которыми они обладают,

для саморазвития, удовлетворения разнообразных материальных и духовных

интересов. В этом плане социальная демократия близко соприкасается с такими

понятиями, как социальное равенство и социальная справедливость, духовная

свобода и независимость. Кроме того, социальная демократия означает наличие

первичных демократически организованных социальных ячеек — коммун, общин,

добровольных объединений граждан, организаций местного самоуправления,

которые в совокупности позволяют решать целый ряд социальных вопросов

самостоятельно, без активного включения политической власти.

Само сочетание слов «экономическая демократия» указывает на сферу, на

которую распространяется данный вид демократии. Одно из его значений — это

уравнивание экономических возможностей и условий экономической

деятельности, устранение или предупреждение большого разрыва в материальном

положении людей. При таком понимании существует опасность отождествления

экономической демократии с уравниловкой. Вместе с тем экономическую

демократию нередко понимают как демократию производственную, т. е. как

участие трудящихся в управлении производством.

Наконец, уровни политического участия можно выделять в зависимости от

стадии политического процесса, на которой личность выступает как

деятельностный субъект. Как известно, политико-управленческий процесс

включает в себя несколько стадий: подготовку и принятие решений, их

выполнение и контроль за исполнением. В условиях авторитарной, командно-

административной системы роль личности в политическом процессе по существу

ограничивалась одобрением уже принятых решений и участием в их исполнении,

что противоречило представлениям о гуманном и демократическом обществе. В

таком обществе должны быть созданы прочные гарантии активного участия

личности на всех стадиях политико-управленческого процесса и в первую

очередь на важнейшей стадии этого процесса — в разработке и принятии

решений,— которая во многом задает направление и рамки политического

участия. Как показывает общественно-исторический опыт, чрезвычайно

разнообразными являются и формы политического участия. Истории известны

такие, например, формы, как пассивное неповиновение властям, бунт,

восстание, революция. Это могут быть институциональные, санкционированные

законом формы политического участия (избирательные кампании и выборы,

участие в качестве депутата в работе высших и местных органов

государственной власти, участие в деятельности политических партий и т. п.)

и формы внеинституциональные и даже противоправные (деятельность комитетов

национального спасения, несанкционированные митинги, бунт, самовольный

захват власти и т. п.).

При нормальном развитии в демократическом обществе вырабатываются

многообразные институциональные формы, позволяющие выразить широчайший

спектр политических взглядов и действий, не подрывающих демократические

ценности и установления. Можно установить своеобразную зависимость: чем

более демократическим является общество, тем более многообразны

существующие в нем формы политического участия.

По разным причинам в мировой политической практике существовал и

продолжает существовать большой разрыв между прогрессивными представлениями

о Демократии и политическом участии и их реализацией на практике. Можно

сказать, что демократия как власть самого народа, активное участие личности

в политическом процессе — это идеал, не получивший своего полного

воплощения ни в одной стране. Однако это не снимает задачи максимально

возможного приближения к демократическому идеалу.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Введение в политологию. Под ред. М.Х. Фарушкин, Казань-1992

2. Леббот Г. «Психология народов и масс», СПб-1908

3. Основы политической науки: Учеб. пособие для ВУЗов. Под ред. В.П.

Пугачева, М-93.

4. А.А. Федосеев “Введение в политологию” СПб 1994

5. Политология: Курс лекций. Лютых А.А., Тонких В.А.