Разработка опросника диагностики фобий и страхов

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Разработка опросника диагностики фобий и страхов

Разработка опросника диагностики фобий и страхов

81

Донецький інститут психології і підприємництва

Кафедра психології

"Допускається до захисту"

Зав. Кафедрою психології

____________________

"___" ____________2004

Випускна робота: "Розробка опросника діагностики фобій

і страхів"

Виконав студент:

Лисенко В. Р. гр. ПО 2000Б

Керівник: кан. психол. наук

Лох К. В.

Донецьк - 2004

2.5. Описание исходной методики. 30

2.6. Разработка первоначальной формы опросника. 35

2.7. Психометрическая проверка пунктов первоначальной формы опросника. 37

2.8. Создание и проверка пунктов исправленной формы опросника 38

2.9 Разбиение пунктов на шкалы и их проверка. 38

2.10 Проверка валидности опросника и стандартизация. 39

Выводы 41

Литература 42

Приложения

Выражение, что кто-то «умер от страха» не является только фигуральным. Смерть без явной органической причины известна клиницистам и патологоанатомам. У так называемых примитивных народов встречаются случаи смерти, вызванные нарушением табу или проклятием колдуна; это - «смерть Вуду», описанная, например, выдающимся физиологом Кэнноном. Из его концепции о роли вегетативной системы в эмоциональной сфере родилась позднее теория стресса Селье. Острая кататоническая шизофрения может окончиться смертью, одной из причин которой, вероятнее всего, является страх [13]

В той или иной степени волнение и тревога перед публичным выступлением, ответственным экзаменом, встречей с авторитетным человеком знакомы практически каждому взрослому человеку. В этом смысле эта тревога выполняет положительную функцию - заставляет мобилизовать доступные ресурсы, тщательно подготовиться к предстоящему испытанию, повышает чувство ответственности [23]. Но бывает так что, страх приобретает совсем иную природу и вместо мобилизации ресурсов приводит к их блокированию, начинает тормозить любые формы социальной активности и доставляет человеку (и лицам из его близкого окружения) массу неприятных переживаний. Иногда такого рода болезненные страхи выражаются в навязчивых, странных и не понятных окружающим действиях, например, постоянном мытье рук из-за боязни заразиться или в навязчивом контроле за выросшими уже детьми из-за опасения, что с ними может произойти что-либо страшное.

Если страх мешает полноценной и счастливой жизни, и человек сам не может справиться со страхом, то возникает необходимость в профессиональной психологической коррекции, психотерапии. Помочь психологу в данной ситуации, на этапе диагностирования, и призван «Опросник страхов ».

Мы опирались на предложенный известным психотерапевтом В. Леви опросник с одноимённым названием. Однако автор не приводит никаких данных о психометрической проверке, и, как будет показано в нашей работе, многие его утверждения не соответствуют элементарным стандартным требованиям. Собственно, его правильнее было бы назвать клиническим опросником, какие часто используются в психиатрии без стандартной психометрической проверки. Поэтому в нашей работе была поставлена цель - разработка опросника фобий по всем правилам психометрии именно как психологического теста.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи

1. Изучить психологические подходы к понятию страхов.

2. Проанализировать «Опросник страхов» В. Леви с точки зрения стандартных требований к психологическим тестам.

3. Разработать собственную первоначальную форму опросника фобий.

4. Провести тестирование и психометрическую проверку опросника и создать его исправленную форму.

5. Проверить исправленную форму и на основе факторного анализа создать достаточно однородные шкалы, измеряющие определённые формы страхов (фобий).

6. Проверить валидность нашего опросника путём сопоставления его результатов с результатами уже апробированных методик.

Объектом исследования является нерациональный страх как психическое явление.

Предмет - измерение различных форм нерациональных страхов.

Гипотеза исследования состоит в предположении о том, что разработанный нами опросник будет соответствовать установленным требованиям к опросникам и измерять подверженность страхам с достаточной валидностью и надёжностью.

Практическая значимость работы состоит в разработке средства психодиагностики, которое могло бы применяться в психологической коррекции и консультировании.

Актуальность работы определяется широкой распространённостью и негативным влиянием страхов на психику, и необходимостью иметь исходную информацию при психологической работе с ними.

Первоначально все три формы проявления страха рассматривались психологами как тесно связанные друг с другом. Эта теория, с легкой руки Рахмана именуемая «теорией глыбы» долгое время служила фундаментом для множества как теоретических, так и психотерапевтически ориентированных исследований. Предполагалось, что поведенческие, психические и физиологические проявления страха образуют некоторое единство, и в страшной ситуации у человека можно обнаружить все эти три компонента.

Они часто приходили к противоречивым выводам, концентрируясь на изучении разных его проявлений. Возможно, эти противоречия привели к тому, что ощущение страха, поведение избегания или предотвращения и физиологические процессы стали рассматриваться в качестве независимых друг от друга индикаторов страха. Первым поставил под сомнение теорию глыбы Ланг (1963), который предположил, что индикаторы страха представляю собой группу свободно связанных между собой элементов, каждый из которых может либо преобладать в целостной картине, либо вообще быть в определенных ситуациях единственным индикатором страха. Совершенно очевидно, что люди часто преодолевают в себе стремление избежать страшных событий и идут, например, на экзамен, несмотря на страх получить неудовлетворительную оценку и неприятные физиологические изменения, страх сопровождающие. Далее, субъективные ощущения страха часто можно фиксировать без выраженных тенденций к бегству или физиологических изменений. Можно также часто услышать (особенно - в ситуации административного тестирования) утверждения об отсутствии страха при явно выраженной тенденции к бегству.

Таким образом, три названные группы индикаторов страха, вероятно, в достаточной степени независимы друг от друга. Отсутствие изменений в одной или нескольких плоскостях - поведенческой, физиологической или когнитивной не может быть основанием для утверждения об отсутствии страха. Наличие же этих изменений в какой-либо из плоскостей позволяет наличие страха предположить.

Три группы индикаторов страха.

Традиционно наиболее надежными индикаторами страха считаются физиологические изменения - учащение пульса, повышение кровяного давления, изменение кожно-гальванической реакции, неприятные проприорецептивные ощущения (тяжесть в желудке и груди, оцепенение и прочее)

а также потливость и мышечный тонус. Эти физиологические изменения достаточно просто и легко фиксируются как в самоотчетах, так и специальной аппаратурой, что создает иллюзию точности. Однако проблема возникает в силу неспецифичности названных физиологических изменений страху. Такие же физиологические процессы могут сопровождать, например, злость или сексуальное возбуждение. Зафиксировав учащенное сердцебиение у молодого человека при взгляде на понравившуюся ему девушку, мы едва ли сможем точно сказать, испугался ли он перспективы получить отказ при знакомстве с нею, или наоборот - страстно желает этого знакомства. Для точной дифференцировки страха нам потребуется либо прямо спросить человека о его переживаниях, либо понаблюдать за его поведением.

Казалось бы, не менее надёжными в плане диагностики страхов должны быть поведенческие критерии - то есть особенности внешнего моторного поведения. Здесь в качестве однозначного индикатора страха специалисты называют поведенческие стереотипы бегства (избегания) или предотвращения вызывающих страх событий или объектов. То, что человек стремится избегать опасных и страшных вещей, факт в достаточной степени очевидный. Но и здесь нет особой ясности, поскольку человеку (как и любое другое живое существо) может избегать каких-либо действий просто в силу того, что предпочитает иное занятие.

Если человек, например, избегает работы на конвейере в ночную смену, то это может свидетельствовать, конечно, и о наличии у него страха темноты. Но можно ведь и предположить, что у него просто есть более интересные вещи, которыми он предпочитает заниматься ночью. Многие специалисты рассматривают в качестве достаточно надежных индикаторов страха невербальное поведение. Здесь принято считать, что приподнятые и сведенные к переносице брови, широко открытые глаза и приоткрытый рот на уровне невербального поведения в достаточной степени точно соответствует чувству страха [11]

В соответствии с первой объяснительной моделью формирования нерациональных страхов, классически обусловленные страхи возникают в результате ассоциации безусловных стимулов, еще при рождении (а вероятно - и до момента рождения) вызывающих реакцию страха, с некоторыми первоначально нейтральными стимулами. Джон Уотсон называл несколько, безусловно, страшных стимулов: внезапные громкие звуки, внезапная потеря опоры, толчки и удары в момент засыпания. Прочие стимулы, запускающие реакции страха, с его точки зрения, являются комбинацией уже названных.

На основе врожденных (безусловных) реакций страха в ходе жизни появляются новые стимулы, вызывающие страх. В своих опытах [27] Уотсон установил, что многие реакции, например, страх животных, темноты, огня, в младенческом возрасте не вызывает страха. Боязнь возникает, вероятно, позднее в результате случайного классического обусловливание.

Изучая эмоции младенцев, Джон Б. Уотсон, среди прочего, заинтересовался возможностью формирования реакции страха применительно к объектам, которые ранее страх не вызывали. Вместе с Розалией Рейнер (1920) Уотсон проверил возможность формирования эмоциональной реакции страха белой крысы у 11-тимесячного младенца, который ранее крысу вполне терпел в своей кроватке и даже играл с ней. Альберт - сын кормилицы, работавшей в больнице, был вполне здоровым мальчиком, и до начала эксперимента (в возрасте 9 месяцев) не боялся белых крыс, кролика, собак, ваты, обезьян и других животных. Не боялись этих объектов и три других ребенка, которые в тот момент находились в больнице. Эксперимент был предпринят, чтобы ответить на три вопроса:

(1) можно ли младенца научить бояться животных в том случае, если животное будет предъявляться одновременно со стимулом, вызывающим страх (звуком от удара по металлической пластине)?

(2) Будет ли этот страх распространяться на других животных?

(3) Как долго будет сохраняться обусловленный страх?

В качестве безусловного раздражителя, вызывающего страх, в эксперименте использовались громкие звуки (стучали молотком по железной полосе за спиной у младенца).

В первой серии по пластине ударили всего лишь дважды каждый раз, когда Альберт прикасался к белой крысе, помещенной к нему в колыбельку. Уже после двух попыток Альберт начал избегать контакта с крысой. Спустя неделю опыт повторили - в этот раз по полосе ударили пять раз, просто помещая мышку в колыбель. Младенец начал демонстрировать реакцию избегания и плакал уже лишь при виде белой крысы.

Еще через пять дней Уотсон решил проверить, будет ли реакция страха перенесена на другие объекты. Был зафиксирован страх при предъявлении кролика, собаки, меховой шубы. Альберт избегал также контактов с ватой и маской Деда Мороза. Поскольку громкие звуки эти объекты не сопровождали, Уотсон сделал вывод о переносе реакций страха на похожие объекты. Для контроля Альберту дали поиграть с деревянными кубиками. Кубики страха не вызывали.

Уотсон предположил, что по аналогии с этим очень многие страхи, антипатии и тревожные состояния взрослых формируются еще в раннем детстве. Пример: Молодая семья растит ребенка в тесной однокомнатной квартире. Отец очень сильно занят и иногда приходит домой пьяным. В этом случае мать ребенка имеет привычку громко отчитывать его. Поскольку квартира маленькая, то склоки происходят непосредственно у кроватки младенца. Нередко во время этих скандалов ребенок начинает рыдать, мать выхватывает его из кроватки (иногда это бывает больно) и использует в качестве аргумента в споре («зачем мы его тогда рожали?»). Спустя некоторое время ребенок начинает рыдать, когда отец, желая его поласкать, подходит к его кроватке и берет его на руки.

Далее Уотсон обнаружил, что обусловленные страхи у человека отличаются удивительной стойкостью, легкостью переноса на смежные ситуации и требуют часто довольно длительной терапии,. Связано это с тем, что обусловленные страхи легко иррадиируют (распространяются) на похожие ситуации, но вот угашение страхов, достигнутое в ходе терапии, на похожие ситуации не распространяется.

Обнаруженный в этом эксперименте механизм формирования (часто с первого предъявления) страха в результате классического обусловливание является, вероятно, одним из самых проверенных в современной терапии поведения.

Из сравнительно недавних экспериментов (Bouton, 1994) следует, что если человек когда-либо научился бояться авторитарного начальника, то этот страх легко распространяется на милиционеров, преподавателей, работников официальных учреждений. Если далее в процессе терапии бояться начальника его отучат, то это не означает, что он перестанет бояться милиционеров, преподавателей и работников разного рода контор. Угашение комплексных или генерализованных страхов может оказаться делом хлопотным и непростым.

В исследовании Рэзрена (1939) было показано, что не само звучание слова выполняет функцию условного раздражителя, а его смысл, значение, за ним скрывающееся. Рэзрен в своем оригинальном исследовании вырабатывал условную реакцию слюноотделения на нейтральные в отношении пищи слова (прибой, мороз, урна), а затем в качестве стимула предлагал изображения урны, прибоя и морозного утра, а также слова, совершенно отличающиеся по звучанию, но схожие по смыслу (волна, мусорник, холод). В этом случае реакция слюноотделения «срабатывала». Если же стимулами выступали просто похожие по звучанию слова - то реакции не наблюдалось. Этим экспериментом было показано, что иррадиация условных рефлексов у человека осуществляется по степени схожести смыслов, которые для него приобретают те или иные объекты, а не по степени схожести их воспринимаемых физических признаков.

С этой точки зрения страх или депрессивные реакции могут распространяться на ситуации, приобретающие схожий смысл в отношении их, например, цели или определенных ожиданий. Страх получить отказ при обращении в официальную организацию может распространиться на ситуацию знакомства с привлекательным партнером в том случае, если они будут похожи по возникающему в этих ситуациях ожиданию получить отказ или желанию выглядеть «настоящим мужчиной».

В экспериментах Кросника (1992) испытуемым предъявлялись парами нейтральные фотографии и фотографии, имеющие явный положительную или негативную эмоциональную окраску, причем эмоционально окрашенные фотографии предъявлялись с подпороговой интенсивностью - то есть не воспринимались испытуемым. Спустя некоторое время нейтральные фотографии также начинали нравиться или не нравиться испытуемым (Krosnick et al, 1992; Ohman & Soares, 1993).

Конечно, механизм формирования страхов у человека не сводится к классическому кондиционированию. Страх в каждом конкретном случае представляет собой сложный и абсолютно индивидуальный сплав физиологических, психических и поведенческих механизмов, возникающий на основе классического и оперантного обусловливания, подражания и вербального убеждения. Само развитие науки поставило перед сторонниками теории классического обусловливания страха ряд вопросов, не получивших ответа в рамках данной объяснительной модели.

Например, в терапевтической работе часто можно было наблюдать страх объектов, которые никогда не совпадали во времени с безусловными стимулами страха и не могли быть обусловлены. И наоборот, даже при неоднократном совпадении некоторых событий с болевыми стимулами (например, удары электрическим током, падения при игре в футбол или тренировки в клубе восточных единоборств) эти события страх не вызывали.

Далее, если страх белой крысы обусловливался достаточно быстро, то попытки обусловить страх деревянной уточки по модели Уотсона ни к чему не привели. Очевидно, разные объекты в разной степени подходили для классического обусловливания.

И, наконец, удивительная стойкость классически обусловленных страхов также требовала своего объяснения.

Ряд недоразумений получили разрешение в дальнейших исследованиях, некоторые продолжают оставаться загадкой для ученых до сих пор.

С развитием Б.Ф. Скиннером теории оперантного обусловливания появилась еще одна (оперантная) модель обусловливания страхов. В соответствии с этой моделью страхи (преимущественно их поведенческий компонент) могут возникать, поддерживаться и укрепляться под воздействием подкрепления, случающегося после боязливого поведения.

Здесь различается позитивное подкрепление (приятные события) и негативное подкрепление (возможность избежать событий неприятных). Возможность возникновения страха в результате позитивного подкрепления приятными последствиями можно проиллюстрировать следующим примером.

Ребенок, испугавшийся чего-либо и прибежавший за защитой к родителям, получает от них заботу, ласку и защиту. При любых потенциально страшных или неприятных событиях он теперь охотнее обращается к родителям за поддержкой, демонстрируя стойкую стратегию бегства.

Иногда ребенок даже может в этом случае симулировать страх в расчете лишний раз получить подкрепление. Страх приобретает то, что в поведенческой терапии принято называть скрытой выгодой. Особенно прочны такого рода страхи в том случае, если испугаться для ребенка - единственный способ привлечь внимание родителей. Подкрепляемая таким образом реакция бегства встречается чаще впредь и часто генерализуется. Ребенок, например, просится в постель к родителям, мотивируя это страхом темноты. Напомним здесь, что в ранних экспериментах Уотсона у младенцев такого страха не обнаруживалось.

Не менее часто оперантно обусловленный страх возникает в результате негативного подкрепления - то есть возможности избежать неприятных (страшных) стимулов или переживаний. В классических экспериментах по обучению предотвращению аверсивных (т.е. болезненных или неприятных) стимулов собаку обучали перепрыгивать через барьер в соседний ящик, чтобы предотвратить удар током каждый раз, когда загоралась лампочка (Solomon, Wynne, 1953). Собаку помещали в ящик, разделенный перегородкой на два отделения. В полу ящика были размещены металлические прутья, на которые подавался электрический ток, создающий не опасный, но чувствительный электрический удар. Электрическому удару предшествовало изменение освещения в ящике. Собака могла предотвратить удар током (негативное подкрепление), если вовремя (в течение 10 секунд) перепрыгивала через барьер в соседнее отделение ящика, реагируя на изменение освещения,.

То, в какой мере поведение предотвращения (например, предотвращение болезненных укусов комаров) можно считать проявлением страха, остается вопросом открытым.

Гипотеза оперантного обусловливания страха важна еще в одном отношении. С использованием этой гипотезы О. Моуэр (1960) попытался объяснить устойчивость обусловленных страхов к угасанию в рамках так называемой «теории двух процессов». В соответствии с этой теорией, страх сначала возникает по схеме классического обусловливания, то есть человек научается бояться и избегать прежде нейтральных стимулов. Но, поскольку сам страх является неприятным (аверсивным) стимулом, то человек стремиться предотвратить страх. Каждый раз, когда это удается, происходит оперантное (негативное) подкрепление. Таким образом, страх начинает подкреплять сам себя, чем и объясняется стойкость страха к угасанию при отсутствии условного аверсивного стимула. Остается, правда, без объяснения тот факт, что люди часто боятся объектов, которые никогда в их жизни не совпадали во времени с аверсивными стимулами; объектов, которые они вообще не встречали в ходе жизни. Объяснение этим страхам дают теории обучения на моделях и вербального инструктирования.

В рамках социально-когнитивной теории А. Бандуры (2000) было показано, что многие новые образцы поведения и эмоциональные реакции могут возникать в результате подражания (обучения на моделях). Человеку достаточно видеть, чего боятся окружающие его люди (в первую очередь - родители), чтобы начать бояться того же самого [23].

В экспериментах над животными Минека и сотрудники (1987; 1993) показали, что обезьяны, выросшие в неволе и никогда не имевшие дела со змеями, научаются бояться змей, если они просто наблюдают за другими обезьянами, которые змей боятся.

Нечто подобное происходит и у человека - ему совсем не обязательно на себе проверять неприятное действие некоторых событий.

Достаточно того, что эти неприятные воздействия он увидит на примере других людей в реальной жизни или в средствах массовой информации. Страх, например, сотрудников правоохранительных органов или вообще человека в униформе часто можно встретить у людей, которым никогда ничего плохого люди в униформе не делали. Ограбления или насилия боятся и те, кого никогда не грабили и не насиловали. Часто эти люди даже не видели актов насилия или ограбления, а лишь слышали рассказы о них.

Так называемые «вербальные модели» также могут спровоцировать механизм обучения на моделях. Наличие воображения позволяет человеку живо представить себе неприятные последствия тех или иных поступков, опасные действия людей или объектов физического мира. Страх может сформироваться, если человека просто напугают, как следствие подкрепленных или неподкрепленных угроз.

В раннем детстве, когда опыт человека еще невелик, влияние запугивания и угроз особенно сильно, ведь ребенок не может в полной мере оценить вероятность их осуществления.

Два любопытных факта были обнаружены в рамках моделей кондиционирования и обучения на моделях, но не получали должного объяснения.

В экспериментах по классическому обусловливанию страха младенцев легко удавалось научить бояться крыс, но практически не удавалось научить бояться деревянной уточки или детской пирамидки.

Обезьяны в экспериментах Минеки путем наблюдения научались бояться змей, но страх цветов таким путем сформировать не удалось.

Это послужило поводом для выдвижения М. Селигманом (1971) гипотезы «предрасположенности».

В соответствии с этой гипотезой, в ходе эволюции возникла некоторая генетически закрепленная предрасположенность к возникновению страха в отношении определенных стимулов. Страх очень легко формируется в отношении змей, насекомых, маленьких юрких животных, склизких и вязких объектов и прочих стимулов, представлявших опасность для эволюционного развития человека. Гораздо более опасные объекты, появившиеся в недавнее время - электрические приборы, транспорт, оружие, яды, такой предрасположенностью не обладают, поэтому страх в отношении них формируется медленнее.

Поскольку психологи преимущественно имеют дело с взрослыми людьми, владеющими речью и с развитыми высшими психическими функциями, то мы не можем преуменьшать значения когнитивных механизмов в регуляции страха. Отметим особенности когнитивной сферы людей, страдающих от страха.

Наиболее часто в литературе указывают на характерное для клиентов, страдающих от страхов, изменения фокуса восприятия себя самого и своих физиологических процессов [23].Внимание оказывается прикованным либо к проприоцептивным процессам, свидетельствующим о страхе, либо к стимулам, свидетельствующим о приближении опасного события или его осуществлении. Внимание человека концентрируется на внутренних ощущениях, свидетельствующих о страхе (сердцебиение, потливость, дрожь, покраснение, приливы жара или холода, неприятные ощущения в области желудка и т.п.). Страдающие фобией ошибочно полагают, что замечаемые ими физиологические ощущения очевидны окружающим и пытаются обычно их скрыть, в результате чего возникает своеобразный «замкнутый круг», процессы, оказавшиеся в центре внимания, усиливаются, на что человек тут же обращает внимание. Он начинает ожидать появления этих симптомов, бояться уже их появления. «Страх испугаться» наслаивается на страх события, эти два страха начинают подкреплять друг друга (Clark, Wells, 1995).

В результате человек регистрирует и тщательно отслеживает те собственные когнитивные, эмоциональные, физиологические и поведенческие процессы, которые обычно протекают в автоматическом режиме. Это иногда нарушает всю слаженную картину регуляции поведения (Heimberg et al., 1995). Регистрируя вновь эти нарушения, человек только усугубляет ситуацию. Вероятно, именно вследствие этой особенности фобии часто предшествуют другим связанным с ними нарушениям.

Искаженным в результате оказываются также процессы интерпретации случившихся событий и атрибуции причин происшедшего. Подводя итоги многочисленных исследований в этой области, Батлер и Мэтью (1983) отметили три особенности, отличающие фобических пациентов от здоровых людей. Люди, страдающие от страха склонны интерпретировать нейтральную информацию как опасную, они переоценивают шансы того, что случится нечто страшное, и склонны переоценивать последствия, к которым эти страшные события приведут.

«Психологический тест, в сущности, есть объективное и стандартизованное измерение выборки поведения» [26 с. 31]. «Тест - стандартизованное, часто ограниченное во времени испытание, предназначенное для установления количественных (и качественных) индивидуально психологических различий» [1, с.139]. «Под тестом понимается специфический инструмент для оценивания психологических качеств личности. Он состоит из совокупности заданий или вопросов, предлагаемых в стандартных условиях и предназначенных для выявления частичных типов поведения» [3, с. 13].

Объективность психологического теста означает, что первичные показатели, их оценка и интерпретация не зависят от поведения и субъективных суждений экспериментатора. Первичными называют показатели, полученные после обработки данных выполнения респондентом тестовых заданий. Выражаются первичные показатели в так называемых «сырых баллах».

Разработка заданий, процедура проведения, обработка результатов теста осуществляется согласно определенным стандартным правилам.

Добиться объективности психологического теста можно при выполнении следующих условий:

1. единообразие процедуры проведения теста для получения сравнимых с нормой (см. ниже) результатов;

2. единообразие оценки выполнения теста;

3. определение нормы выполнения теста для сопоставления с ними показателей, полученных в результате обработки данных тестирования (см. здесь «третий этап стандартизации»).

Эти три условия называют этапами стандартизации психологического теста.

На этапе разработки теста, а также любого другого метода проводится процедура стандартизации, которая включает три этапа.

Первый этап стандартизации психологического теста состоит в создании единообразной процедуры тестирования. Она включает определение следующих моментов диагностической ситуации:

1. условия тестирования (помещение, освещение и др. внешние факторы).

2. Содержание инструкции и особенности ее предъявления (тон голоса, паузы, скорость речи и т.д.).

3. Наличие стандартного стимульного материала. Временные ограничения выполнения данного теста. Стандартный бланк для выполнения, данного теста. Использование стандартного бланка облегчает процедуру обработки.

4. Учет влияния ситуационных переменных на процесс и результат тестирования. Под переменными подразумевается состояние испытуемого (усталость, перенапряжение и т.д.), нестандартные условия тестирования (плохое освещение, отсутствие вентиляции и др.), прерывание тестирования.

5. Учет влияния поведения диагноста на процесс и результат тестирования. Например, одобрительно-поощряющее поведение экспериментатора во время тестирования может восприниматься респондентом как подсказка «правильного ответа» и др.

6. Учет влияния опыта респондента в тестировании. Естественно, что респондент, который уже не в первый раз проходит процедуру тестирования, преодолел чувство неизвестности и выработал определенное отношение к тестовой ситуации.

7. Второй этап стандартизации психологического теста состоит в создании единообразной оценки выполнения теста: стандартной интерпретации полученных результатов и стандартной предварительной обработки. Этот этап предполагает также сравнение полученных показателей с нормой выполнения этого теста для данного возраста

8. Третий этап стандартизации психологического теста состоит в определении норм выполнения теста [2].

Нормы разрабатываются для различных возрастов, профессий, полов и др.

Наличие нормативных данных (норм) в стандартизованных методах психодиагностики является их существенной характеристикой.

Нормы необходимы при интерпретации тестовых результатов (первичных показателей) в качестве эталона, с которым сравниваются результаты тестирования.

На этапе создания теста формируется некоторая группа испытуемых, на которой проводится данный тест. Средний результат выполнения этого теста в данной группе принято считать нормой. Средний результат - это не единственное число, а диапазон значений. Существуют определенные правила формирования такой группы испытуемых, или, как ее иначе называют, выборки стандартизации.

Правила формирования выборки стандартизации:

1. выборка стандартизации должна состоять из респондентов, на которых в принципе ориентирован данный тест,

2. выборка стандартизации должна быть репрезентативной, то есть представлять собой уменьшенную модель популяции по таким параметрам, как возраст, пол, профессия, географическое распределение и т.д.,

Распределение результатов, полученных при тестировании испытуемых выборки стандартизации, можно изобразить с помощью графика - кривой нормального распределения. Этот график показывает, какие значения первичных показателей входят в зону средних значений (в зону нормы), а какие выше и ниже нормы.

Производные показатели получаются путем математической обработки первичных показателей.

Первичные показатели по разным тестам нельзя сравнивать между собой по причине того, что тесты имеют различное внутреннее строение

Важно помнить, что, как писала А.Анастази, «Любая норма, в чем бы она ни выражалась, ограничивается конкретной совокупностью людей, для которых она вырабатывалась... Применительно к психологическим тестам они (нормы) никоим образом не абсолютны, не универсальны и не постоянны. Они просто выражают выполнение теста испытуемыми из выборки стандартизации»

Все методы психологической диагностики, начиная со стандартизованных и заканчивая нестандартизованными, направлены на измерение свойств личности и особенностей интеллекта.

Каждый метод предназначен для измерения какого-либо свойства, что и определяет содержание этого метода. Сведения о степени, в которой тест действительно измеряет то, для чего он предназначен, входят в понятие валидности.

Помимо общего значения в понятие валидности входят многие другие сведения. Существуют разные типы и виды валидности, в которых отражены эти сведения. Ниже приведены некоторые типы.

1. Практическая валидность характеризует тест не столько со стороны его психологического содержания, сколько с точки зрения его ценности в отношении достижения определенной практической цели (прогнозирования, диагностики). Выделяют подтипы практической валидности: прогностическая и совпадающая. Тест с высокой прогностической валидностью позволяет сделать прогноз, насколько успешно испытуемый будет выполнять определенную деятельность впоследствии. Тест с высокой совпадающей валидностью позволяет ответить на вопрос: «Какова вероятность того, что индивид Х обладает свойством У в настоящий момент времени?»

2. Валидность по объему отражает степень, в какой объем теста выборочно репрезентирует тот класс ситуаций или учебного материала, относительно которого должны быть сделаны выводы. Валидность по объему показывает, в каком объеме, в какой мере психическое свойство отражено в методике.

3. Оценочная валидность выражает степень корреляции (соответствия) между показателями, полученными испытуемыми по данному методу, и оценками измерительного свойства со стороны экспертов. Например, при валидации (проверке теста на валидность) тестов оценки умственных способностей школьников в качестве экспертов обычно выступают учителя.

4. Внешняя валидность означает, что впечатление, которое создается у неспециалистов при знакомстве со стимульным материалом и сугубо внешней стороной тестирования, соответствует заявленному содержанию метода.

Эффективная методика может быть создана, если она прошла все этапы валидации, то есть когда приняты меры для придания ей как содержательной валидности (см. общее значение понятия валидности выше), так и практической.

2.3.2. Надежность

О высокой надежности метода говорят в том случае, когда метод точно измеряет то свойство, для измерения которого он предназначен. В качестве критериев точности можно отметить следующие:

1. При повторном применении метода к тем же самым испытуемым в одних и тех же условиях через определенный интервал времени результаты обоих тестирований существенно не различаются между собой.

2. Действия случайных посторонних факторов не оказывают существенного влияния на результаты тестирования. В качестве посторонних факторов можно назвать следующие: эмоциональное состояние и утомление, если они не входят в круг исследуемых характеристик, температура, освещенность помещения и др. Такие посторонние случайные факторы еще называют факторами нестабильности измерительной процедуры.

3. При повторном применении метода к тем же самым испытуемым через определенный интервал времени в измененных условиях результаты обоих тестирований существенно не различаются между собой. Под измененными имеется в виду следующие условия: другой экспериментатор, состояние респондента и др.

Существуют различные методы оценки надежности:

Ретестовый метод - повторное тестирование выборки испытуемых одним и тем же тестом через определенный интервал времени при одних и тех же условиях. Временной интервал зависит от возраста (например, у маленьких детей изменения могут произойти в течение одного месяца), а также событий, происходящих с испытуемым в жизни.

За индекс надежности принимается коэффициент корреляции между результатами двух тестирований. Полученная высокая корреляция может быть результатом тренированности испытуемого на заданиях подобного типа; низкая корреляция может быть результатом происшедших изменений с испытуемым, а также может свидетельствовать о ненадежности теста.

Надежность взаимозаменяемых форм - повторное тестирование выборки испытуемых параллельной формой теста через минимальный интервал времени при одних и тех же условиях.

За индекс надежности принимается коэффициент корреляции между результатами тестирования двумя параллельными формами теста. Высокий коэффициент корреляции и большой интервал между двумя испытаниями свидетельствуют о высокой надежности теста.

Возможный обман со стороны испытуемого, его искушенность, события, происшедшие в интервале между тестированиями, не оказывают особого влияния (как в ретестовом методе) на степень надежности теста. Если фактор тренировки снижен при тестировании параллельными формами, то эффект переноса принципа заданий часто имеет место. Эффект переноса следует учитывать при построении параллельных форм.

Требования к построению параллельных форм:

параллельные формы должны быть независимо построенными тестами, но отвечать одним и тем же требованиям;

должны содержать одинаковое количество заданий со сходной степенью трудности;

эквивалентность параллельных форм необходимо проверять ретестовым методом.

Метод расщепления состоит в том, что тест разбивают на две сопоставимые части. Респондент выполняет задания этих двух частей в течение одного сеанса с получением двух результатов (например, тест Равена содержит две части: четные и нечетные задания).

За индекс надежности принимается коэффициент корреляции между результатами тестирования двумя этими частями. Он называется коэффициентом внутренней согласованности теста.

Валидность и надежность. Тест может быть надежен, но не валиден. Это означает, что он измеряет какое-то свойство очень точно, но какое именно - остается под вопросом. В такой ситуации необходима более точная валидизация теста, как содержательная, так и практическая.

Со стороны взаимодействия испытуемого с тестом, причины недостоверности результатов могут быть следующие:

1. у респондента может не быть четкого представления о том, о чем его спрашивают;

2. на респондента влияет фактор социальной желательности, то есть респондент пытается представить себя в наивыгодном свете, отвечает, ориентируясь на общепринятые нормы. Во избежании влияния такого фактора в опросники вводятся шкалы лжи;

3. респондент не способен оценить те черты, о которых его спрашивают;

4. позиционный стиль ответов, то есть через некоторое время испытуемый начинает отвечать в одном ключе, поймав какую-то нить (например, «да, да, да...»). Чтобы этого не происходило, вводят прямые и обратные вопросы;

5. респондент отвечает случайным образом. Чтобы избежать случайных ответов, вводят дублирующие друг друга вопросы (очень близкие синонимы).

Прежде всего, необходимо точно определить, что будет измерять тест. Для этого анализируем соответствующую литературу, чтобы уточнить понятие. Сразу же стоит определить характеристики выборки, для которой тест предназначен - пол, возраст, другие особенности, если они важны. Результатом является т.н. теоретическое определение, раскрывающее сущность явления (измеряемого свойства) и его связи с другими психическими свойствами. Но для создания методики определение должно быть более подробным, и раскрывать также причины - другие, более глубокие явления, с которым связано измеряемое. При этом важно, чтобы определение было корректным с точки зрения логики, иначе тест, если и будет создан, будет измерять неизвестно что.

Далее, на основе теоретического, создаётся операциональное определение. Оно описывает соответствующее измеряемому свойству поведение и состояния.

Следующий шаг - выделение из операционального определения индикаторов.

Принимается решение о форме ответов: дихотомия, трихотомия, количественная оценка и т.п.

Далее, к каждому индикатору придумывают ряд заданий (вопросов или утверждений). При этом должно быть примерно одинаковое число прямых и обратных заданий

Требования к формулировкам заданий:

неочевидность значений ответов;

понятность и недвусмысленность;

конкретность;

в каждом задании должен быть только один вопрос или утверждение;

следует избегать вопросов о частоте, если она не определена;

не должны навязываться определённые ответы;

формулировка должна побуждать к первому, пришедшему на ум ответу;

испытуемому над ответами не приходилось бы надолго задумываться;

задания должны охватывать всю область проявления.

вопросы по одному индикатору не шли подряд;

прямые и обратные вопросы чередовались, лучше - случайным образом.

С помощью первоначальной формы тестируют выборку испытуемых (т.н. первоначальное тестирование). По поводу необходимого её размера спорят, но все сходятся, что минимальное число испытуемых - 200 человек. Более точный размер зависит от специфики конструкта. Разумеется, выборка должна соответствовать стандартным требованиям.

После тестирования данные обрабатываются.

Для теста в целом основной показатель - коэффициент однородности б, показывающий, насколько задания в целом измеряют что-то одно. Чаще всего это коэффициент Кьюдера-Ричардсона, значение которого д.б. не менее 0.75 - 0.85, лучшие по надежности тесты дают коэффициенты порядка 0,90 и более.

Используется также коэффициент корреляции при расщеплении пополам Спирмена-Брауна.

Для каждого задания существует ряд показателей, главные из которых

коэффициент корреляции с итоговым баллом и индекс дискриминативности

На основании подсчитанных показателей отбираются пригодные. Отбрасываются, прежде всего, те, что имеют корреляцию с итоговым баллом, близкую к 1 . кстати. Потом выбрасываем недискриминативные задания. Обычно «вылетают» более половины заданий. Если оставшихся не хватает, то предпринимаем следующие меры:

в заданиях, имеющих отрицательную и значимую корреляцию с итоговым баллом ключ меняют на обратный;

В недискриминативных вопросах:

- смягчают или конкретизируют формулировку;

по-другому определяют объём;

анализируют содержание и определяют социокультурные факторы искажения, изменяют формулировку с учётом этого;

Из отобранных и изменённых заданий формируют исправленную форму с соблюдением тех же требований. Она проверяется на аналогичной, но другой выборке. Далее повторяется вся процедура проверки, но если отбор был произведён тщательно, отбрасывать больше нечего. В противном случае всё приходится начинать сначала.

Однако следует выяснить, что же измеряет получившийся, уже надёжный тест. Для этого существует два основных метода:

Б) Перекрёстная валидизация (проверка конкурентной валидности). Здесь мы снова обратимся к теоретическому определению и подберём уже проверенную надёжную методику, измеряющее то же, связанное или противоположное свойство. Эта методика предлагается тем же испытуемым, на которых проверялась исправленная форма. Между результатами этой и разрабатываемой методики подсчитывается коэффициент корреляции, он должен быть значимым .Если это действительно так, валидность можно считать подтверждённой.

Оптимально совместное использование обоих этих методов.

Следующий шаг - проверка ретестовой надёжности.

Тестовые показатели сами по себе не имеют смысла. Их необходимо сопоставить с усреднёнными нормами. Для современных методик существует требование переводить сырые баллы в стандартные единицы.

На этапе создания теста формируется некоторая группа испытуемых, на которой проводится данный тест. Средний результат выполнения этого теста в данной группе принято считать нормой. Средний результат - это не единственное число, а диапазон значений. Существуют определенные правила формирования такой группы испытуемых, или, как ее иначе называют, выборки стандартизации:

1) выборка стандартизации должна состоять из респондентов, на которых в принципе ориентирован данный тест.

2) выборка стандартизации должна быть репрезентативной, то есть представлять собой уменьшенную модель популяции (группы, для которой тест предназначен) по таким параметрам, как возраст, пол, профессия, географическое распределение и т.д.

Распределение результатов, полученных при тестировании испытуемых выборки стандартизации, можно изобразить с помощью графика - кривой нормального распределения (гистограммы). Он показывает, какие значения первичных показателей входят в зону средних значений (в зону нормы), а какие выше и ниже нормы.

Очень важный, наиболее сложный этап - создание интерпретации, то есть прогнозное описание поведения, свойственного испытуемым с таким-то стандартным баллом. Она создаётся на основе определения, с учётом обнаруженных при проверке валидности связей, анализе того, какие именно индикаторы остались после отбора заданий и т.п.

Итогом всей работы является руководство к тесту, в которое, если это приличный тест, входят:

Стандартный стимульный материал (бланк, опросник и инструкция).

Ключи и шаблоны для обработки.

Краткий теоретический обзор проблемы тестирования данного свойства.