Мифологические сюжеты эпоса "Манас"

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Мифологические сюжеты эпоса "Манас"

Мифологические сюжеты эпоса "Манас"

2

Содержание:

В первой главе о мифологических сюжетах эпоса «Манас» рассматривается о мифах с участием различных животных. Во второй главе подобраны сообщения эпоса в священном дереве бай терек, которое можно рассмотреть в философском взгляде других народов мира как мировое дерево. В третьей главе рассматриваются мифологические мотивы с участием Кошоя. В заключении подводятся итоги проделанной работы.

О мифологических сюжетах эпоса «Манас»

Значительную часть мифологических сюжетов эпоса «Манас» составляют повествования о животных, названия которых во многих случаях употребляется в качестве сравнений. Например, только в эпосе «Эр тоштюк», который с некоторой оговоркой можно отнести к циклу эпопеи «Манас», в качестве образа сравнений выступают 57 названий представителей животного мира. Общее число их сравнений в тексте около 140.

Одним их мифологических животных, описанных в эпосе «Манас», является Алп кара куш, огромная, сказочная птица, которая часто приходит на помощь богатырям критические моменты. В «Манасе» образ Алпкаракуш в большинстве случаев сравнивается с другими птицами или богатырь уподобляется этой огромной птице, чтобы показать тем самым его мощь, силу, грозный вид.

Относя птицу Алпкаракуш к мифическим образом, И.Мамыров отмечает, что подобный образ мифической птицы имеется у монголов - Гаруд, у алтайцев - Кашкереде, в Иранском эпосе «Шах наме» - симруг.

Далее он отмечает, что открытое в Забайкалье А.П.Окладниковым наскольное изображение хищной птицы является изображением беркута, которому поклянались буряты. Изображение это, по мнению Мамырова, якобы совпадает с описанием Алпкаракуша в «Манасе». Следы начетания хищных птиц сохранились до начало ХХ века в этнонимии кыргызов. Так, например, известны этионим Жагалмай и Тамга целого ряда кыргызских племен правого крыла. В большинстве вариантов «жагалмай тамга» представляла собой изображение летящей птицы. В 1953 году С.М.Абрамзон зафиксировал такую тамгу и Приисыккуле на стремени.

В родо племенной структуре кыргызов зарегистрированы еще такие генионимы, как жору, кара куш, кара кунас и др. Эти названия, вероятно, остались в этнонимии как отголосок мифических времен. Это неплохо показано в книге Д.С. Дугарова «Об исторических корнях белого шаманства».

Как отмечено выше, в «Манасе» содержится немало сведений о мифических животных некоторые из них очень красично живописуется. Обычно сведения о мифических животных даются при описании правдоподобных явлений и событий.

Для наглядности сравним эпические сады с их фауной и флорой. И реально созданные в свое время сады Бабура и его потомков, а также других монголов. Бабур изучил множество животных и птиц. Заманчиво, например, сопоставить описанное им животное сийрас с эпическим саяс. Очень возможно, что в текст кыргызского эпоса могли попасть и измененном виде увиденные сказителями разных времен в реальной жизни животные и растения.

Кыргызские сказители могли быть знакомы и с литературными источниками своего времени. В том числе и с работой Бабура. Еще больше нарастает сходство планировки эпического сада с садами великих Монголов, которые считаются шедеврами мирового садового искусства. При сравнении монгольского сада и сада Алооке из «Манаса» нетрудно увидеть сходство в бассейнах и планировке вообще. Такой метод сравнения позволяет говорить, что реальность, сказительский вымысел и миф соединились в единое целое в грандиозном кыргызском эпосе. С позиции историка и этнографа его вправе констатировать, что мифологических сюжетах, которыми столь обильно насыщен «Манас», в той или иной мере можно разглядеть исторические события и этнографические реали.

Вообще, если рассматривать эпос в целом, то почти все герои его наделены сказочными чертами. Прежде всего, мифологическими покровами окутан образ самого Манаса - главного героя кыргызского героического эпоса. Классическим примером того является эпизод «Как Манас видел сны»; а затем устроен той, чтобы истолковать их. Трудно найти сюжет, где образ Манаса был бы подан без сказочной отрасли. Не лишены мифологических черт и образы сподвижников Манаса.

В эпосе «Манас» встречаются сведения и о мифических животных, перечисленных в одном поэтическом ряду с чудовищами Модьми. Следует заметить, что при всей сказочности и невероятности подобных названий, они заслуживают пристального внимания лингвистов, ибо некоторые из них могут быть расшифрованы с помощью языковых построений. Возьмем, например, название чудовища «алаткак». Издатели «Манаса» истолковывают это слово как «Сказочное животное». Однако высказали и любопытное предположение, что слово алаткак, возможно уходит своими корнями к древне-тюркскому адих-аюу, т.е. медведь. Думается, что можно этимологизировать и отдельные другие наименование животных. По крайней мере, можно объяснить появление названия реальных животных в эпосе, но наделенных мифическими качествами. Например, упоминаемое в эпосе животное борсо переводится как кенгуру. Некоторые названия животных из эпоса иноязычны. Например керик переводилось как «носорог». Если учесть, что лексический пласт «Манас» еще далеко не полностью изучен, то становиться вполне очевидным, сколь актуально исследование мифологической терминологии эпоса.

У кыргызов немало легенд, преданий и сказок, в которых персонажами являются собаки. Один из популярных персонажей в легендах и преданиях, вообще в фольклоре, в том числе в «Манасе» - Кумайык. По толкованию К.К. Юдахина, эта сказочная собака (от которой никакой зверь не может укрыться; рождена она хищной птицы грифа); куш торосу - буудайык, ит торосу кумайык(поговорка). Кумайык - кличка собаки богатыря Манаса. Как видим, в приведенной в словаре поговорке упоминается буудайык - название сказочной хищней птицы, что также является предметом рассмотрения мифологии. Согласно эпосу, Кумайыка, ставщего в будущем верной собакой-другом, находит сам Манас на перевале Куш-Булак, возвращаясь с охоты.

Это соответствует этнографическим материалам, согласно которым, по понятию кыргызов, покровитель собак называется Кумайык. Рождается он якобы от мифологической хищной птицы, голова которой похожа на голову беркута, туловища его как у льва. Своего детеныша-щенка оставляет она обычно на пустынном горном перевале или на безлюдном дороге. Родившийся щенок в начале очень слаб и невелик - примерно с человеческий кулак. Если в течение трех дней после рождения его найдет человек, щенок станет Кумайыком и для своего хозяина на охоте будет брать любого зверя - от архара до барса и тигра. Если же в течение трех дней щенка не увидит человек, он становится якобы плешивым грифом или орлом. Человек, нашедший Кумайыка, в течение семи дней не должен спать, ухаживать за щенком, иначе Кумайык бесследно исчезает.

Находка щенка была такой радостью, что в честь этого события было решено зарезать белую кобылицу, которая жеребилась семь лет подряд. В описании этих событий имеется ряд этнографических деталей.

Зарезав белую кобылицу, в ее брюшной и реберный жир окунают мордочку щенка, соблюдается все обряды жертвоприношения и имя наречения. После этого вышел вопрос, кому доверить ухаживать за щенком, присматривать за ним должна только женщина, чистая и непорочная. При этом она должна хорошо владеть копьем, превосходно стрелять из лука. Выбор падает на Каныкей, будущего невесту Манаса. Вручая щенка Каныкей, на которой хочется женится Манас, сподвижники его Ажыбай и Бакай строго настрого предупреждает ее; что через шесть месяцев она должна сделать из щенка настоящего Кумайык. Согласившись на это трудное дело, Каныкей начала растить щенка. Следует отметить, что персонаж, подобный мифическому Кумайыку, имеется и в фольклоре других тюркоязычных народов и прежде всего казахов. По поверью казахов, кумай - мифическая птица, которая гнездится там, где не ступает нога человеческая. Из ее яйца и выводится щенок, которого называют «щенок кумайа», по другому варианту, собаки кумай вводится из яиц пестрого гуся.

У одного из народов Южной Сибири - хакасов известна сказка о Кубай-Хусе. Следует отметить поразительное сходство повествования хакасов об этой мифической собаке с кыргызскими версиями. Следует отметить, что кыргызские сказания о Кумайыке и Хакасские Кубай-Хусе имеет очень близкие параллели. У кыргызов есть сказка «Жадный отец». В ней Кумайыка находит и выхаживает мальчик-сирота. И судьба его впоследствии складывается счастливо. Нами обнаружена такая же легенда у хакасов под названием «Кокетей», где однако повествуется о Кубай-Хусе. Попутно заметим, что Кокетей и в Манасе, и в хакаской легенде называется богатым человеком. Как видим, и это животное их фольклора кыргызов имеет аналоги у родственных им народов. Примечательно, что среди них хакасы, с которыми кыргызы находились в тесном этнокультурном общности.

В «Манасе» помимо эпизодов, связанных с животными, имеется немало и других сведений об оборотничестве. Следует отметить, что эти мифологические сюжеты в какой-то мере соприкасаются с теми или иными реальными фактами.

Кыргызы из покон веков жили в соседстве с этносами, многие их которых в религиозных воззрениях придерживались буддизма. К тому же в результате археологических изысканий на территории Кыргызстана неоднократно находили памятники буддизма. В политических странах присутствуют чилтены - мифические существа. Чилтен следует рассматривать под углом зрения мусульманской мифологии. Чилтен относят к категории духов и мифологии народов Средней Азии, в том числе кыргызов. Термин чилтен восходит к персидско-таджикскому языку и переводится как «сорок человек». Однако в кыргызском фольклоре встречается не только сорок человек-кырк чилтен, но и семь челтенов-жети чилтен. Наличие чильтенов в эпосе «Манас» говорит о том, что в фольклоре кыргызов они отражены в результате их этнокультурных контактов с народами Средней Азии. В эпосе «Манас» многие фантастические поступки его персонажей связаны с чилтенами.

К мусульманской мифологии относят исследователи бурак или ал-Бурак, от арабского - блеснуть, сверкнуть. В эпосе «Манас» встречается сведения о «бурак ат» вероятно восходящий к арабскому слову бурак.

В кыргызском языке «бурак» или «бурак ат» истолковывается как «конь в полном убранстве, приготовленный для подарка на поминках». Однако мифичность или сказочность коня бурак в кыргызской мифологии более реалистичны.

В мусульманской же мифологии бурак представляет как верховное животное, на котором Мухаммед в сопровождении Джабриила совершил якобы ночное путешествие из Мекки в Иерусалим. Его описывают как белую лошадь с длинной спиной и длинными ушами. На ногах были белые крылья, чтобы он быстро скакал. Поздне с бурак описывался как крылатый конь.

Как явствует из этих примеров бурак - это мифологический конь. Вероятно народы Средней Азии в том числе кыргызы заимствовали эти мифические рассказы о бураке у арабов, с принятием мусульманства, что и запечатлял в своих строках эпос «Манас». Однако, у кыргызов на наш взгляд мифы о бураке трансформирован по своему. В кыргызской мифологии он занимает не значительное место нежели у других народов принявших ислам, т.е. можно отметить поверхностное усвоение. В настоящее время бурак можно встретить лишь в строках фольклорных произведений.

В «Манасе» имеется мифы, вернее мифологические персонажи, которые известны и в устном творчестве других трюко-монгольских народов Центральной Азии. В кыргызском фольклоре одним из таких персонажей является желмогуз, или существо подобное желмогузу.

Хотя К.К. Юдахин переводит желмогуз как «баба-яга», но судья по характеристике этого чудовища, это более сложное существо. Подобный образ, правда, под иными названиями, но именно с таким же приметами широко встречается в фольклоре и мифологии алтайцев и народов Южной Сибири.

Другими персонажами «Манас» распространенными в мифологии и фольклоре различных народов мира, является одноглазый макси малгун. Легенда об одноглазом великане имела широкое хождение в данном эпосе народов Средней Азии, в частности, огузо-туркменском цикле литературы «Огуз Наме».

Из имеющихся у народов мифа об одноглазом существе, самыми архосичными являются кыргызские версии мифа.

Говоря о мифических сведениях эпоса «Манас». Имеющих международные параллели, вероятно следует упомянуть и о мифических существах, называвшихся Италии. Женщины у этого народа были нормальные красивые люди, а мужья их - собаки, а по некоторым версиям -псоглавы.

Интересно, что как и в «Манасе», так и в фольклоре других народов, миф о циклоне связан с рассказами о псоглавых. Например, обратимся к сказке алтайцев об одноглазом людоеде, «первая часть котором в общих чертах совпадает с кыргызским и казахским фольклорным сюжетам о циклоне. Зато вторая часть сказки излагает версию, близкую к кыргызской эпической, - о посещении страны, в которой мужьями красивых женщин являются мужчина-собака. Врагом этих людей и был одноглазый людоед по имени Киргис. Эта сказка тесно связана с кыргызским мотивом в эпосе и по содержанию, и по названию мифических существ, и по имени людоеда в алтайском сказке.

Безусловно, трудно определить истоки подобных сказаний. Как заметил С.М. Абрамзон «этот фольклорный мотив, широко распространенный в середине века и отличный у монголов, а в наше время - у алтайцев и кыргызов всходит к глубокой древности и возникает, по-видимому, с одной стороны в Греции, а с другой - на дальнем Востоке. Весьма возможно, что этот мотив проник в кыргызский эпос очень давно, связь же его с дальневосточным мифотворчеством может считаться более чем вероятной». По крайней мере, фольклорный мотив о псоголовых был широко распространена на Востоке, о чем говорит тот факт, что на эту тему создавались картины.

Следует отметить, что этот мифический персонаж присутствует и в других жанрах кыргызского фольклора, в том числе в эпических произведениях так называемой малой формы. Издатели эпоса «Манас» по варианту С.Орозбакова отмечают, что этот мотив встречается в кыргызской повествовательной сказке, и что якобы сказитель С.Орозбаков использовал сказочный сюжет о псоголовых в эпосе «Манас».

Мифы о священном дереве мира

В эпосе также отражена мифонистическая модель мира и мировое дерево. По мнению М. Мамырова, модель мира выражена в таких традиционных строках «Манас». «Как будто создан из опоры между небом и землей». В качестве опоры здесь называется Байтерек, о чем говорится и эпосе и в фольклоре народов Центральной Азии, Сибири и Алтая. Автор склонен считать, что сам Манас выполняет функцию священного дерева. В компоненте бай в слове байтерек он видит понятие «бог».

М.Борбугулова также склонен считать, что многие боги из мифологии в кыргызском эпосе превратились в обычные персонажи.

Нам кажется, что ошибаются оба ученных. В утверждении М.Мамырова вызывает возражение, то что слово «бай» интерпретируется как бог. А.М. Борбугулова тоже ошибается, принимая самого Манаса за бога. Манас - имя эпическое, и следует отметить этот антрононим интерпретировать по законам эпического бытования. А компонент «бай» в выражении «байтерек» означает просто священный, связанный еще с культурам дерева.

Хотя эпос «Манас» не может дать полную картину представления кыргызов о мировом дереве, можно утверждать что байтерек вполне вписывается в общую шаманскую концепцию мирового дерева, известную всем народам Европы, Азии, некоторым народам Африки и индейцам северо-западного побережья Канады. Одинокие растущие в урочищах , или в святых местах деревья у народов Средней и Центральной Азии почитались еще с глубокой древности. Например, как отмечает Д.С.Дугаров такие деревья у бурят назывался «Ангон Модон». В эпосе его называют сагсагай сагаан хуаа, чаще всего это была береза, но почти сошлись и сосна, корное ива, ельи лиственница.

В калмакском эпосе «Джангар» герой попав в подземный мир, спасается с помощью дерева, которое растет в подземном мире, а вершина его достигает до неба.

Из народов Саяна-Алтая, наиболее близкие параллели кыргызские мифы о мировом дереве находят у алтайцев и хакассов.

Бай терек издатели эпоса переводят как «богатый тополь». Вероятно правильнее было бы перевести слово «бай» как священное т.е. как «священный тополь». В толковании он дает правильный перевод, «родовое священное дерево в эпосе, около этого дерева приносят жертвоприношения, произносят заклинания духам, производят магические действия. Родовое дерево часто называют также темир терек - «железный тополь».

Как видим в алтайском эпосе сведения о мировом дереве сохранился в более архаическом виде, нежели в «Манасе». К.К. Юдахин переводит бай терек как опора, защита и приводит пример из эпоса - «Мандайына барааным, бай терек Бакай карааным - (ты) моя надежда, моя опора(ты). Бакай мое упование».

Сведение алтайского эпоса о бай тереке находит близкую аналогию в хакасском «пай хазын» (священная береза).

И все же и в «Манасе» сохранились информации о золото-лиственном священном дереве. Косвенно это является доказательством того, что алтайские, хакасские и кыргызские мифы о священном дереве имеет один и тот же первоисточник. Однако наиболее доказательным в этом плане является сведения эпоса «Семетей», 2-й части трилогии «Манас». Здесь в эпизоде когда Чыйырды - мать Манаса и Каныкей - жена его с маленьким Семетеем убегают в Бухору, по дороге встречают бай терек. К4аныкей и Чыйырды упрашивают, умоляют бай терека, чтобы он укрыл и стал бы защитой. Как видно это сведения из эпоса «Семетей» схожи с алтайским и хакасскими эпическими сюжетами, разница лишь в манере изложения или способа стихосложения.

Таким образом, эпос «Манас» донес до наших дней сведения о мировом дереве бай терек. Близкую аналогию - кыргызские мифы о бай терке обнаруживают в алтайском и хакасском эпосе, что говорит об общности их культуры. Все это не исключает схожести кыргызских мифов о мировом дереве с подобными мифами других народов Сибири, Центральной и Средней Азии.

Мифологические мотивы с участием Кошоя

Эпизоды с участием Кошоя в эпосе насыщены сказочно мифологическими сведениями. Из всех вариантов эпоса «Манас» наибольший материал о Кошое дает версия С.Орозбакова. Например, в полном рукописном варианте С.Орозбакова, второй том почти полностью рассказывает о различных происшествиях с участие Кошоя. Особенно насыщены мифологическими мотивами следующие разделы в этом варианте эпоса: «Советы жены Кошоя перед его отправкой в путь», «как Кошой убил Кырмусшу и стал ханом».

Сказочно фантастические приключения Кошоя достигает апогея, когда он побеждает самого сильного великана Кырмусшу, и став вместо него ханом, раскрывается с помощью нетроумных примеров с остальными великанами, души которых были в черных птицах. Чтобы убить правителя города Дагамак Кырмушсу, Кошой преодолевает множество волшебных превращений: то в голубя, то в синий дымок и.т.д. и наконец, достигает цели.

Имя Кырмушся являющегося на наш взгляд, кыргызской формой верховного божества, известного в иранской мифологии как Ахурамадза, а в монгольской как верховный небожитель Хормуста. Исследователи отличают наличие этого мифологического персонажа не только у иранских народов, но еще на довольно обширной территории народов Средней Азии и Кавказа, Южной Сибири и Алтая, Монголии и Тибета в форме Хормуста Тенгри, Хормуста Хан и.т.д. Однако еще не один исследователь эпоса и мифологии иранский и трюко-монгольский народов не отличают присутствия имени Ахурамазды в эпосе «Манас». Единственное краткое замечание на этот счет принадлежит С.М. Абрамзону.

Анализ текста «Манаса» подтверждает предложение С.М. Абрамзона. Однако он связывает этот божество только с буддизмом. На самом деле здесь картина сложная. На наш взгляд, сказочно-фантастические сюжеты «Манаса» с участием Кошоя относится к первоначальным этапам формирования эпоса. Здесь мы наблюдаем сильное смещение мифологических и сказочных элементов, либо «в архаическом фольклоре различие между мифом и сказкой трудноустановимо». Большинство исследователей в настоящее время считают, что сказки происходит из мифа, что «в архаическом фольклоре сказочная фантастика столь же конкретно этнографично, как и в мифах», основана на конкретных племенных верованиях. И действительно, сказочно-мифологические рассказы о Кошое выходят из рамка эпоса «Манас». Косай или Эр Косай широко известен и в казахском фольклоре. Первая публикация о казахском Эр Косае принадлежит В.В. Радлову, хотя сведение о Косае приводятся в героическом эпосе под названием «Эр Кокше». Последняя публикация является наиболее полным текстом сказание о Эр Косае. Разница имеется в некоторых именах, а также в том, что Косай является сыном Эр Бокше, в отличие от Радловской и Потанинской версии, где дается как Эр Коше. Называется и племя откуда происходит Косай - это ногайменцы. Однако все версии сходится в том, что Косай мстит за своего отца. Несмотря на то, что здесь затрагивается традиционная тема героических сказаний - междоусобица казахских феодалов, нетрудно разглядеть в этих произведениях древние мотивы.

Образ Кошоя в самом эпосе «Манас», как и казахских сказаниях, постепенно трансформируется более реальную личность. Например борьба Кошоя с Жолоем описаны уже не совсем сказочно-мифологическом духе, а наоборот, более правдоподобной, близок обычным повествованиям. Нам думается, что какая-то реальная личность с именем Кошой вклинилась в кыргызский фольклор, в том числе в эпосе «Манас» и постепенно приобрела мифологическую оболочку. Точнее, многочисленные мифологические сюжеты, имевшие в древности широкое хождение у иранских и трюко-монгольских народов, могли насолиться на реальные исторические личности, постепенно переплавляя эти образы в эпические и сказочно мифологические персонажи.

Наше мнение в определенное степени подтверждается упоминанием различных письменных источниках имени Кошой. Например, в работе Ч.Ч. Валиханова «Извлечение из Джами аттаварих» упоминается имя Кошая из рода Качи. В структуре племени солто имелись родовые названия Качы и Кошой. Любопытно, что роды Качы и Кошой входили в подразделение Талкан в составе племени Солто. И наконец имеется несколько топонимов Кошой. Прежде всего это название средневековой крепости Кошой-Коргон. Интересно, что выдающийся востоковед В.В.Бартольд, которой в свое время пытался использовать, кыргызский фольклор в своих трудах, принял во внимание, что «у местных жителей развалины этого укрепления известны под названием Кошой-Курган. Хотя после В.В.Бартольда Кошой-Коргон в 1944 году впервые исследован более подробно, а в последующие годы частично изучен и другими археологами Кыргызстана, планомерное, стационарное изучение памятника началось лишь с 1980 года. Раскопки памятника дает немало интересного и свидетельствует о перспективности его дальнейших исследований. К настоящему времени имеется некоторые предварительные работы, посвященные городищу Кошой-Коргон.

Квалификационные, разностороннее изучение этого памятника, помогло бы узнать много нового не только о средневековой архитектуре, но и о том, почему же местные жители называют его Кошой-Коргон. В этом районе зарегистрированы еще гора и река Кошой. Имеется село Кошой в кыргызских районах Таджикистана, расположенного в Каратегине, совпадающего с именем легендарного героя Катаганов Восточного Туркестана.

Наличие в Каратегине топонима Кошой наставляет нас считаться и с тем, что согласно эпосу «Манас», перекочевку кыргызов с Алтая в горы Ала-Тоо возглавлял хан Катаганов Кошой. Мы уже писали, что трактовка перекочевки кыргызов присутствует в основных вариантах эпоса.

Таким образом. Эпос «перемолол» мифологические сюжеты и реально происшедшие события из жизни кыргызов довольно обширного диапазона времени. В эти «жернова» попадает и образ Кошоя, который в эпосе наделен реальными человеческими качествами, но образ мифологическими мотивами. Такова специфика эпоса, и отделить действительное от мифического задача весьма сложная.

Заключение

Мифы состоволяет часть духовной культуры человечества и дошли до наших дней как древнейшая основа мировой литературе. Мифы, как и многих народов мира существовали и у кыргызов.

Значительную часть мифологических сюжетов эпоса «Манас» составляет повествования о животных, название которых во многих случаях употребляется в качестве сравнений.

Одним из мифологических животных, описанных в эпосе «Манас» является Алпкаракуш, которая часто приходит на помощь богатырям в критические моменты.

Эпос «Манас» содержит немало сюжетов, где отражены мифы о различных сказочных животных. Некоторые, как например, о кумайыке имеет аналогии по таким же мифам других народов. Все это говорит в пользу того, что эти народы имели этнокультурную общность. Во всяком случае мифы о кумайыке вероятно всходят к единому фольклорному первоисточника.

В эпосе также отражены мифопоэтическая модель мира и мировое дерево.

Мировое дерево в эпосе «Манас» - это байтерек («священный тополь»). «Байтерек» означает просто священный, связанный еще с культом дерево.

Хотя эпос «Манас» не может дать полную картину представления кыргызов о мировом дереве, можно утверждать, что байтерек вполне вписывается в общую шаманскую мирового дерева известную всем народам мира.

А также в эпосе «Манас» отражены сказочно-мифологические эпизоды с участием Кошоя. Сказочно фантастические приключения Кошоя достигает апогея. В эпизодах встречается имя Кырмуса, являющегося кыргызский вариант верховного божества, известный у монголов как Хормуста и у ирано-язычных народов как Ахурамадза.

Фольклор кыргызского народа многожанровый, один из важных устных произведений которого является мифы. Они дошли до наших дней. Немаловажную историко-этнографические информации о прошлой жизни кыргызов.

Всемирно известный героический эпос «Манас» содержит различные мифологические сюжеты.

Литературы

Абрамзон. С.М. «Киргизы и их этногенетические и историко культурные связи». Л., 1971.

Лосев А.Ф. «Мифология» (Советская историческая энциклопедия). М., 1966.

Токарев С.А. Мелетинский Е.М. «Мифология» (Мифы народов мира: энциклопедия). М., 1982. т.2.

Дугаров Д.С. «Исторические корни белого шаманства». М.: Наука, 1991. .

Короглы Х.Т. «Взаимосвязи эпоса народов средней Азии, Ирана и Азербаджана».

Кадырбаев Р.З. «Генезис эпоса «Манас». Фрунзе, 1980.

Борбогулов М. «Манас эпосунун байыйкы башатторы». Кыргызстан маданияты. 5 янв., 1987.

«Манас: киргизский героический эпос». М., 1984.

Кытырбаев Р.З. «Сказительское мастерство манасчи». Фрунзе,1984.

Кебекова Б. «Кыргыз казак фолькрлодук байланышы». Фрунзе, «Илим», 1982.