|
|
|
 |
Социальная справедливость |
|
 |
БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Социальная справедливость
Социальная справедливость
8
I. Общая характеристика работыПроблема рационального обоснования социальной справедливости является одной из центральных в современной социальной философии. Интерес к ней обусловлен тем, что социальная справедливость предстает как базисная ценность, призванная служить целевым ориентиром демократического общества. Одновременно определение содержания представлений о социальной справедливости требует осмысления ее нормативного содержания, способа его корреляции с динамически изменяющимися реалиями современной эпохи. В процессе демократической модернизации проблема социальной справедливости приобретает большое значение и для России. Именно поэтому анализ дискуссии о рациональном обосновании социальной справедливости в западной философии второй половины 20-го - начала 21-го века имеет не только большое научно-теоретическое, но и практическое значение.Актуальность темы исследования. Рассмотрение взглядов представителей современной западной социальной философии на проблему рационального обоснования социальной справедливости предполагает выяснение основных стратегий ее обсуждения, сложившиеся в границах либеральной, коммунитаристской и либерально-коммунитаристской мысли. Их анализ дает возможность глубже понять сущность, ценностные основания и мировоззренческую направленность каждого из этих направлений современной социально-философской мысли, выявить их отношение к классической западноевропейской и постклассической философии. Это создает основу для понимания специфики постклассического трактовки социальной справедливости, возникшей на фоне стремительных изменений в современном мире.Обращение к дискуссии о рациональных основаниях социальной справедливости, ведущейся в сочинениях представителей современной западной социальной философии, позволяет подойти к выявлению возможных методологических, аксиологических, деонтологических и эпистемологических снований рассмотрения этой проблемы. В границах изучения их воззрений становится очевидной необходимость синтеза методологического индивидуализма и холизма, выдвигаемых с различных позиций нормативных принципов истолкования социальной справедливости, трактуемой как высший ценностно-целевой ориентир организации общества, а также эпистемологического механизма уточнения ее содержания в перспективе изменяющейся социальной ситуации. В свете уточнения представлений о справедливой организации общества возможно более эффективное осуществление социальной критики, необходимое для обнаружения горизонтов его демократического обновления.В свете дискуссии по проблеме социальной справедливости, ведущейся в современной западной социальной философии, более отчетливо вырисовываются перспективы демократической модернизации в современной России. Достижение социальной справедливости - одна из базовых целей построения в нашей стране демократического социально ориентированного государства.Диссертационное исследование имеет педагогическое значение, поскольку сформулированные в его рамках выводы могут найти применение в преподавании целого ряда социально-гуманитарных наук, таких как история философии, социальная философия, политология и др.Степень разработанности проблемы. Проблема социальной справедливости издавна привлекала внимание крупнейших теоретиков философской мысли. Современные дискуссии, идущие в русле проблемного поля ее обсуждения, непосредственным образом обращены к теоретическому наследию Платона и Аристотеля, Августина и Аквината, теориям общественного договора 17-18 вв., учениям И. Канта и Г. В.Ф. Гегеля, правовому позитивизму и утилитаризму См.: Хеффе О. Справедливость. М., 2007. С. 10-64.. Именно в историко-философской традиции обнаруживаются те основные мыслительные сценарии рационального обоснования справедливого общественного устройства, от которых отталкиваются современные представители либеральной, коммунитарной и либерально-коммунитарной мысли и многочисленные комментаторы их творчества.В имеющейся отечественной и зарубежной литературе, освещающей дискуссию по проблеме социальной справедливости, изучены отдельные аспекты, сопряженные с предложенными западными авторами стратегиями рационального обоснования таковой. Прежде всего, следует отметить в данной связи труды К. Бейнса, А. Бертена, А. Бесуcси, М. Лутца, С. Малхола, П. Рикера, А. Свифта, П. да Силвейры и др., в которых показана теоретико-методологическая полярность социально-философских стратегий либерализма, коммунитаризма и либерально-коммунитаристских учений См. : Бейнс К.. Либерализм Роулса и коммунитаристская критика // Историко-философский ежегодник. 1994. М., 1995. Рикер П. Справедливое. М., 2005; Besussi A. Giustizia e communita: saggio sulla filosofia politica contemoranea. Napoli, 1996; Libйraux et communautairiens. Tйxtes r йunis et prйsentйs par A. Bertin, P. da Silveira, H. BurtoisN. Paris , 1984; Lutz M. John Rawls und die Kommunitaristen. Wurzburg, 1996; Mulhal S., Swift A. Liberals and communitarians. Oxford, 1992. . Их изучение позволяет выделить основные парадигмы обсуждения темы рационального обоснования справедливости, сложившиеся в формате дискуссии второй половины 20-го - начала 21-го века.Особую группу составляют исследования, обращенные к критическому рассмотрению теоретико-методологических принципов рационального обоснования справедливости в концепции Д. Ролза. Содержательный анализ этого тематического поля представлен трудами Т.А. Алексеевой, Б. Бэри, Ж. Бидэ, Н. Даниелса, А.К. Оганесяна, Х.С. Ричардсона, Х.Ю. Кюна, Ж. Ладрьера, Ф. ван Париса, Е.Б. Сваровской, В.В. Целищева, и др Cм.: Алексеева Т.А. Морально-политическая философия Д. Роулса. М., 1992; Оганесян А.К. Равенство и справедливость (концепции Д. Роулса и Д. Белла) // Этическая мысль. М., 1990; Сваровская Е.Б., Целищев В.В. Структура теории справедливости Д. Роулза и ее место в современной политической философии // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1996. № 1; Bary B. The Liberal Theory of Justice. Oxford, 1973; Bidet J. John Rawls et la thйorie de la justice. P., 1995; Development and Main Outlines in Rawls's Theory of Justice. Ed. by H.S. Riardson. N.Y., 1999; Fondements d'une thйorie de la justice : йssais critiques sur la philosophie politique de John Rawls. Publiйs sous la direction de J. Ladriиre et P. van Parys. Louvain, 1984; Кьhn H.-Jь. Soziale Gerechtigkeit als moralphilosophische Forderung: zur Theorie der Gerechtigkeit von John Rawls. Bonn, 1984; Reading Rawls: Critical Studies on Rawls' Theory of Justice. Ed. with an Introduction by N. Daniels. Stanford, 1989. .К числу работ, предлагающих рассмотрение некоторых аспектов рационального обоснования социальной справедливости в коммунитаристской (А. Макинтайр, Ч. Тейлор, М. Сэндел и др.) и либерально-коммунитаристской (М. Уолзер и др.) парадигмах англо-американской социальной философии, относятся труды Т.Д. Д'Андреа, У. Кимлицка, А.В. Макеевой, Н.В. Печерской, А.В. Прокофьева, Р.С. Смита и др. См.: Печерская Н.В. Современный дискурс справедливости: Джон Ролз и Майкл Уолзер // Общественные науки и современность. 2001. № 2; Прокофьев А.В. Человеческая природа и социальная справедливость в современном аристотелиaнстве // Этическая мысль. Вып. 2. М., 2001; Современный либерализм. Под ред. и с введением А.В. Макеевой. М., 1998; D'Andrea Th. D. Tradition, Rationality, and Virtue: the Thought of Aasaire MacIntyre. Andershot, 2006; Kimlicka W. Contemporary Political Philosophy. Oxford, 1992; Smith R.S. Virtue Etics and Moral Knowledge. Aldershot, 2003. . Особую группу исследований составляют публикции Г. Бедеши, С.Е. Вершинина, А.Ф. Гайды, Давыдова Ю.Н., А. Деметровича, А. Клеменса, П. Коннертона, Б.В. Маркова, Н.В. Мотрошиловой, Е.Л. Петренко, В.Н. Фурса, С.К. Уайта, И.П. Фарман, А. Хоннета, В.Л. Шульца и др., в которых частично освещается теоретико-методологическая платформа подхода к проблеме социальной справедливости, предложенная в концепции Ю. Хабермаса См.: Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. М., 1998; Гайда А.В., Вершинин С.Е., Шульц В.Л.. Коммуникация и эмансипация: критика методологических основ социальной концепции Ю.Хабермаса. Свердловск, 1998.; Марков Б.В. Мораль и разум // Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. Ст.-Петербург, 2000; Мотрошилова Н.В. О лекциях Ю. Хабермаса в Москве и об основных понятиях его концепции // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1992; Петренко Е.Л. Ю. Хабермас размышляет о модерне // Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М, 2003; Фарман И.П. Социально-культурные проекты Ю.Хабермаса. М., 1999; Фурс В.Н. Философия незавершенного модерна. Минск, 2000; Bedeschi G. Introduzione a la Scuola di Francoforte. Roma, 1985; Clemens A. Die Intellektuelle Grьndung der Bundesrepublik : eine Wirkungsgeschichte der Frankfurter Schule. Frankfurt ; New York, 1999; Demirovic A. Der nonkonformistische Intellektuelle : die Entwicklung der Kritischen Theorie zur Frankfurter Schule. Frankfurt am Main, 1999; Critical Sociology: Selected Readings. Ed. By Connerton P. N.Y., 1976; Walsh Ph. Scepticism, modernity, and critical theory. N.Y., 2005; The Cambridge Companion to Habermas. Ed. By K. White. Cambridge, 1995 etc. .Вместе с тем, в существующей научной литературе до сих пор не сложилось целостного теоретического осмысления дискуссии по проблеме рационального обоснования социальной справедливости ведущими направлениями современной западной социальной философии. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого является совокупность теоретических представлений либеральной, коммунитаристской и либерально-коммунитаристской западной социально-философской мысли второй половины 20-го - начала 21 века, а предметом - дискуссия по проблеме рационального обоснования социальной справедливости, ведущаяся ее представителями.Цель и задачи исследования. Целью диссертации является историко-философский анализ дискуссии представителей западной социально-философской мысли второй половины 20-го - начала 21 века по проблеме рационального обоснования социальной справедливости. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:рассмотреть содержание либерализма, коммунитаризм и либерал-коммунитаризма как стратегий рационального обоснования социальной справедливости в истории философской мысли;выявить особенности рационального обоснования социальной справедливости в либеральной философии Д. Ролса;изучить трактовку политико-правового видения справедливости в философии Д. Ролса;предложить анализ рационального обоснования социальной справедливости в коммунитаристской концепции А. Макинтаера;раскрыть историко-философские корни и сущность рационального обоснования проблемы социальной справедливости в либерально-коммунитаристской концепции М. Уолзера;проанализировать программу рационального обоснования либерально-коммунитарного синтеза в концепции Ю. Хабермаса.Источниками исследования являются произведения Д. Ролза, А. Макинтайра, М. Уолзера, Ю. Хабермса и других участников дискуссии по проблеме рационального обоснования социальной справедливости, ведущейся в западной социально-философской мысли второй половины 20-го - начала 21 века. К числу источников следует также отнести произведения философов античности, Нового времени и современности, обсуждаемые в их сочинениях. Источниковая база диссертации включает также новейшие исследования современных западных авторов, посвященные изучению воззрений представителей западной социально-философской мысли второй половины 20-го - начала 21 века на проблему рационального обоснования социальной справедливости.Методологические основы исследования. Используемые методы исследования определены особенностями темы. В диссертационном исследовании используется герменевтическая методология, проблемно-тематический способ анализа и изложения материала. При написании работы применялись структурный, структурно - функциональный, исторический и сравнительно - исторический методы.Структура диссертации и ее основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 182 страницы.Во "Введении" обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, раскрывается методологическая основа диссертации, а также ее научная новизна и положения, выносимые на защиту.Глава I "Либеральная традиция и рациональное обоснование социальной справедливости в философии Д. Ролза" посвящена анализу теоретико-мировоззренческих оснований фундирования проблемы справедливости в философии Д. Ролза.В первом параграфе "Либерализм и коммунитаризм как стратегии рационального обоснования социальной справедливости и история философской мысли" дана характеристика социокультурной обусловленности, историко-философских истоков и сущности либеральной, коммунитаристской и либерально-коммунитаристской программ рационального обоснования социальной справедливости.Во втором параграфе "Рациональное обоснование справедливости в социальной философии Д. Ролза" раскрыты историко-философские корни и содержание теоретической платформы рационального обоснования концепции социальной справедливости, предложенной Д. Ролзом и ставшей отправной точкой современных дискуссий по этой проблеме.В третьем параграфе "Социальный конструктивизм Д. Ролза" выявлены импликации ролзеанского варианта рационального обоснования социальной справедливости для построения общественно-политического строя, базирующегося на обнаруженных этим автором предполагаемо общезначимых принципах.Глава 2 "Коммунитаризм и либерально-коммунитарные теории: рациональные основания определения социальной справедливости" сфокусирована на особенностях рационального обоснования справедливости, предполагаемых социально-философскими платформами коммунитаризма и либерального коммунитаризма.В первом параграфе "Рациональность и традиция в трактовке социальной справедливости в концепции А. Макинтайра" дан анализ трактовки исторических форм рационального обоснования справедливости и идеальной парадигмы таковой в философии А. Макинтайра.Во втором параграфе "Либеральный коммунитаризм М. Уолзера: сферы социальной справедливости" раскрыты философско-методологические основания рационального выделения сфер справедливости в концепции М. Уолзера.В третьем параграфе "Либерально-республиканский синтез Ю. Хабермаса: рациональность и справедливость" демонстрируются основные черты видения Ю. Хабермасом рациональных оснований утверждения справедливости в исторически меняющемся социокультурном контексте.В "Заключении" подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы его основные выводы.II. Научная новизна исследования и обоснование основных положений, выносимых на защитуНаучная новизна исследования заключается в следующих положениях:впервые в отечественной историко-философской литературе всесторонне проанализировано содержание дискуссия о проблеме рационального обоснования социальной справедливости в западной философии второй половины 20-начала 21 веков, ведущейся представителями либерализма, коммунитаризма и либерал-коммунитаризма;раскрыты основополагающие онтологические, эпистемологические и деонтологические основания рационального обоснования социальной справедливости в либеральной концепции Д. Ролза;выявлены существенные черты рационально-конструктивистского подхода к проблеме установления справедливо организованного общества, предложенного Д. Ролзом;дан анализ трактовки исторических форм рационального обоснования справедливости и идеала ее видения в ключе этики добродетели в коммунитаристской философии А. Макинтайра;предложено рассмотрение рационального обоснования критериев справедливости и плюрализма сфер ее реализации в либерально-коммунитаристской концепции М. Уолзера;дана развернутая интерпретация республиканско-коммунитаристской платформы рационального обоснования справедливого общественного порядка, созданной в рамках теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса.Основные положения, выносимые на защиту:1. Среди возможных полярных стратегий подхода к рациональному обоснованию справедливости отчетливо представлены сегодня априористски-конструктивистский и историцистский сценарии, а также вариант их синтеза. Априористский деонтологический конструктивизм предполагает возможность обнаружения универсального содержания понятия справедливости, исходя из рефлексии рационально мыслящих субъектов относительно условий, позволяющих им создать общество, которое позволит им сохранить свою автономию и свободу. Эта позиция обычно характеризуется в западной философии наших дней как либеральная. Противоположный ей историцистский сценарий будет предполагать, что содержание представлений о справедливости задано определенными задачами социальных сообществ, которые в состоянии создать некоторые рамочные условия возможности осуществления прав и свободы индивида. Здесь будет акцентироваться плюрализм представлений о справедливости, и при этом возможно сохранение идеи о своеобразном наращивании универсальности таковых на основе рефлексивного осмысления и синтеза различных социальных практик. Подобная позиция наиболее близка коммунитаристской платформе западной социальной мысли. Синтетический вариант, осуществляющий своеобразное соединение априористского конструктивизма и историцизма, предполагает возможность постоянного уточнения горизонта осуществления универсальных прав и личностной свободы в свете задач, которые решает сегодня общество. Эта платформа современной западной социально-философской мысли обычно характеризуется как либерально-коммунитарная.В ряду наиболее ярких современных представителей либеральной линии теоретизирования обычно называют таких представителей западной социальной философии как И. Берлин, К. Поппер, Д. Ролз, Р. Дворкин и др. Среди представителей противоположного коммунитаристского крыла наиболее популярны сегодня теоретические построения А. Макинтайра, М. Сэндела, Ч. Тейлора и др. Тенденция синтеза либеральной и коммунитарной установок достаточно интересно представлена в творчестве М. Уолзера и Ю. Хабермаса.Полемика представителей либерализма, коммунитаризма и либерал-коммунитаризма обнаруживает многие важные грани проблемы справедливости, историко-философские корни этих вариантов современных трактовок таковой, открывая дальнейшие перспективы ее позитивного обсуждения в контексте постметафизической эпохи. Зачастую в западной и отечественной литературе, посвященной анализу проблемы справедливости, констатируется, что современная коммунитаристская позиция в большей мере укоренена в традиции этики добродетели Античности и Средневековья, а либерализм обязан своим концептуальным каркасом по преимуществу философским учениям Нового времени, эпохи Просвещения, и, прежде всего, доктрине И. Канта. Однако, соглашаясь в целом с этим утверждением, не трудно заметить, что либеральная установка вряд ли состоялась бы вне поля идей дистрибутивной теории справедливости Стагирита, а коммунитаризм немыслим вне орбиты притяжения договорных теорий права эпохи модерности и учения Гегеля. Сам стиль теоретического рассмотрения справедливости либералами, коммунитаристами, либерал-коммунитаристами, выдержанный в духе коммуникативной установки, подразумевает обращение к различным версиям ее современного истолкования от лингвистической философии, неопрагматизма до герменевтики и, несомненно, связан с радикальным переворотом, осуществленным Кантом.Платформы либерализма, коммунитаризма и либерал-коммунитаризма отмечены, прежде всего, определенными онтологическими установками. Эти исходные онтологические характеристики предполагают расхождения относительно самой природы социальной жизни, которые реализуются в полярности индивидуализма и холизма. Либерализм базируется на платформе методологического индивидуализма, исходит из примата личности и индивидуальных прав. Коммунитаризм, соответственно, предполагает противоположные установки, отправляясь от социального целого и объективно необходимых ему благ. Либерал-коммунитаризм будет связан с попыткой синтеза этих двух установок - индивидуализма и холизма.В эпистемологическом плане априористский конструктивизм либеральных концепций тяготеет к поиску универсальных принципов справедливости, нормативных моральных оснований таковой, которые становятся общеочевидными в свете задачи обеспечения деятельности рациональных субъектов, способных придти в некоей гипотетической идеальной ситуации к их формулировке. При этом, зачастую выработанным принципам отнюдь не приписывается свойство быть истинными, а речь идет всего лишь об их рациональной обоснованности вне строго определяемого эпистемического поля. Стандартными возражениями против такого хода мысли будут аргументы историцистского плана. Они преобладают в рядах сторонников коммунитаризма и либерально-коммунитаристских воззрений. Внутренние и внешние критики либерально-конструктивистской позиции обычно справедливо порицают ее за достаточно неясный эпистемический статус рациональности, призванной обосновать универсально-всеобщий подход к определению справедливости.2. Воззрения Д. Ролза оказываются ключевыми в общем корпусе идей западной философской мысли второй половины 20-го - начала 21 столетия, обращающейся к проблеме рационального обоснования социальной справедливости, поскольку, при всей их спорности, они, вне всякого сомнения, инспирировали все последующие поиски в этой сфере. Сформировавшись в поле критики утилитаризма и конгломерата неопределенных интуиционистских построений, теория Ролза стала своеобразным отправным пунктом дальнейшего анализа этого вопроса, осуществленного приверженцами как либеральной, так и коммунитаристской и либерально-коммунитарной ориентации. Свою концепцию социальной справедливости Ролз считает продолжением теорий общественного договора эпохи Нового времени, и, прежде всего, воззрений Локка, Руссо и Канта. Принимая построения философов, рассматривающих общество как продукт договора между его членами, Ролз изначально апеллирует к принципиально неисторичной ситуации выбора априорных принципов справедливого социального устройства, санкционирующих его базисную структуру. Для построения предельно абстрактной модели общественного целого, где будут установлены априорные нормативные принципы справедливости, он опирается на представление о некотором множество рациональных индивидов, обладающих свободой выбора, которые в исходном положении равенства способны прийти к консолидированному решению относительно базисных основ, необходимого им способа существования. Многочисленные критики Ролза справедливо упрекают его в создании принципиально неисторической модели, в которой отсутствует достаточное эпистемологическое обоснование избираемых принципов и единство должного и сущего.Основополагающие принципы справедливости обнаруживаются в некоторой исходной ситуации первоначального равенства. При наличии определенных доступных альтернатив рациональные индивиды должны осознать, что принятие этих принципов необходимо для достижения их собственных целей. Для чистоты моделирования исходной ситуации достижения справедливости Ролз вводит постулат занавеса неведения. В подобной гипотетической ситуации за рамками анализа оказываются все конкретные обстоятельства жизни субъектов изначального выбора. Субъекты, сообразно с этой установкой, не знают своего места в обществе, классового и социального статуса, не имеют представления о своих собственных особенностях, экономической и социокультурной ситуации в обществе и т.д. На возражения своих критиков, которые действительно в обилии последовали, он заявляет, что высокая степень абстрагированности дает своеобразную чистоту мыслительного эксперимента, ту ситуацию, когда соглашение между субъектами может состояться без вмешательства арбитра. В плане генезиса собственных воззрений он ссылается, прежде всего, на Канта, в произведениях которого, на его взгляд, имплицитно представлена посылка занавеса неведения. Выбор Ролза вполне обдуман и связан с его общетеоретическими установками.Сами принципы справедливости обладают, по Ролзу, различной степенью общности и могут быть классифицированы по основанию их адресованности определенной сфере. Первое применимое к ним требование - необходимость их общности. Предикаты, используемые при определении таковых, должны выражать наиболее общие свойства и отношения, присутствующие в социальном мире. Второе требование - универсальность их применения. Третье важнейшее условие - публичность их принятия на договорной основе. И, наконец, к числу важнейших формальных требований теории справедливости относится окончательность договоренности относительно принимаемых принципов.Первый из базовых принципов, развиваемых Ролзом, декларирует наличие равных прав и свобод граждан. Второй же принцип содержит своеобразное смягчение первого, в силу того обстоятельства, что общественная реальность отмечена очевидным существованием неравенства. Он предполагает, что социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы от них можно было бы разумно ожидать преимуществ для всех, а также доступ к положениям и должностям был бы открыт всем. Люди, согласно Ролзу, не равны по своим способностям, социальному и имущественному статусу. Но это обстоятельство не должно препятствовать развитию общества как целостности. Ролз декларирует субординацию второго принципа по отношению к первому. Он отвергает возможность оправдания нарушения основных свобод, защищенных первым принципом, а также компенсацию нарушения большими социальными и экономическими преимуществами. Понимание их конкретной взаимосвязи свобод контекстуально и зависит от обстоятельств, превалирующих в том или ином обществе. Одновременно, сообразно с ролзеанскими построениями, распределение богатства и дохода, власти и ответственности должно быть совместимым как с основными свободами, так и с равенством возможностей. Такое общественное устройство позволяет, на его взгляд, исповедовать принцип честности, базирующийся на соблюдении двух базовых принципов и использовании открываемых ими возможностей в интересах рационального субъекта.Оппоненты Ролза из числа коммунитаристов справедливо утверждают, что формализация им изучаемой предметности ведет к разрушению живой ткани анализируемых феноменов. Ролз выявляет на базе постулатов своей деонтологически ориентированной теории систему принципов, говорящих о должном, а не о реальных возможностях воплощения обоснованной таким путем дистрибутивной справедливости в различных социальных условиях. В результате реальный мост между сущим и должным так и остается принадлежащим к области его замыслов. Кроме того, от его внимания уходит то обстоятельство, что осуществление дистрибутивной справедливости предполагает внимательное отношение к природе распределяемых благ, коррелятивных той или иной сфере общественной жизни.3. Конструктивисткая философия Ролза исходит из возможности создания институциональной структуры общества и определения ориентиров общего блага его граждан на базе основополагающих принципов социальной справедливости. Эти принципы рассматриваются как вытекающие из имманентной природы деятельности субъекта, наделенного даром рациональности. Хотя Ролз и критикует трансцендентализм Канта, его собственные построения со всей очевидностью отмечены приверженностью априористской установке, которая выдержана в коммуникативном ключе. В отличие от К. - О. Аппеля и Ю. Хабермаса, Ролз не развивает методологические посылки своей доктрины, отказываясь от последовательного построения трансценденталистски обоснованной теории коммуникации. Он пытается выстроить на априорной базе иерархию принципов справедливого социального устройства, чтобы затем дедуцировать из них идеализированную модель конституционно-демократического общества, его институциональных оснований. При этом, возникает очевидная проблема верификации его модели, ее "стыковки" с реальностью. Конструктивистская теория подобного типа должна опираться в идеале на генерализации идеально-типического толка, наполненные исторической конкретикой и содержащие возможности выведения из них положений, потенциально доступных верификации и фальсификации на эмпирической основе. Эта работа остается за рамками конструктивистской теории ролзеанского типа. В равной мере, незаземленными на эмпирию оказываются и априористки-дедуктивистские конструкции общественного блага. Они также выстраиваются, исходя из представлений о структуре рациональной деятельности субъекта и ее предполагаемых приоритетах. Телеология социального целого выглядит производной от имманентных целей индивидуальной деятельности, которая в финальной инстанции предполагает признание другого индивида в качестве достойного и равного партнера. Нормативная модель общества, основанного на рациональном консенсусе относительно принципов социальной справедливости, и в плане ее целевых ориентиров также порождает проблему своего конкретно-исторического наполнения и эмпирической соотнесенности с социальными реалиями.Адаптация двух фундаментальных принципов справедливости к конкретной социальной реальности с целью создания адекватной им институциональной системы видится Ролзу и его ученикам и последователям поступательным процессом, предполагающим ряд стадий. Вслед за первоначальным этапом выбора общих принципов, по Ролзу, необходимо перейти к конституционному собранию. На этой стадии нужно принять решение относительно справедливости политических форм и выбрать конституцию. Эта фаза предполагает, что стороны должны разработать систему конституционных полномочий правительства и систему основных прав граждан. На этой стадии Ролз полагает возможным снять предельные идеализации относительно состояния общества, в котором надлежит обрести набор определенных социальных институтов. Это означает, сообразно с метафорикой Ролза, что занавес неведения частично поднимается. Ролз считает, что, имея теоретическое знание и соответствующие общие факты о своем обществе, субъекты должны выбрать наиболее эффективную справедливую конституцию, удовлетворяющую принципам справедливости. Справедливая конституция предполагает, прежде всего, защиту общегражданских свобод, к каковым относятся свобода совести и свобода мысли, личная свобода и равные политические права. Только принятие этих свобод делает политическую систему некоторым типом конституционной демократии.Следующей после установления справедливого общественного устройства стадией является законодательная. Законы же должны удовлетворять не только принципам справедливости, но и ограничениям, которые заложены в конституции. Ролз осознает, что проблема справедливости и несправедливости законодательства, в особенности, когда речь заходит об экономических и социальных вопросах, отнюдь не побуждает к всеобщему согласию, но гарантом к обретению определенной дозы такового выглядит принцип различия, предполагающий демократическое равенство.Характеризуя значимость первопринципов справедливости, Ролз замечает, что первый принцип равной свободы является первичным стандартом для конституционного законодательства. Он требует защиты фундаментальных личных свобод, свободы совести и свободы мысли, а также призывает к организации политического процесса как справедливой процедуры. На этой базе обретается статус равного гражданства и политическая справедливость. Что же касается второго принципа, то он начинает действовать на стадии законодательства, призывая выстраивать социальную и экономическую политику в перспективе максимизации долговременных ожиданий наименее преуспевших в условиях честного равенства возможностей, предполагающего наличие равных свобод. В этом ракурсе желательно и возможно учитывать широкий спектр общеэкономических и социальных факторов. Так могут быть выстроены законодательные рамки социального сотрудничества. Первенство конституционного права, таким образом, задано самой структурой принципов, вводимых изначально Ролзом.На последнем этапе применения первопринципов разработанные правила должны применяться к реальным жизненным ситуациям должностными лицами и гражданами в целом. Здесь должна присутствовать максимальная конкретность, подразумеваемая ситуативностью. Здесь возможен максимальный доступ ко всем фактам, не остается ограничений на знание, общие правила должны быть применены к жизненной конкретике. Поскольку идея рационального и беспристрастного применения принципов определяет тип допустимого знания, на этой финальной стадии нет никаких причин для сохранения занавеса неведения в какой-либо форме. Таким образом, Ролз пытается последовательно провести стратегию социального коструктивизма путем поэтапной конкретизации предельных идеализаций. Однако стыковка изначальных теоретических принципов и многообразия эмпирического материала, принадлежащего различным сферам реализации справедливости, остается для него во многом не реализованной задачей.4. Коммунитаристская концепция взаимосвязи рациональности и социальной справедливости Макинтайра - итог полемики с трактовкой этого вопроса в либеральной философии Ролза. Критикуя Ролза и других либеральных авторов, Макинтайр достаточно интересно и конструктивно анализирует тему истолкования справедливости в различных существовавших в истории традициях мысли, опирающихся на несхожие типы рациональности. Заслуживает внимания его взгляд на соперничество различных типов рациональности, возможность их синтеза, переводимость традиции в иных контекстах. Содержательны его мысли относительно аналогов теоретических построений в социальных практиках той или иной эпохи. Побуждает к размышлениям его критика проекта Просвещения и постмодерна. Однако вряд ли Макинтайру удалось создать последовательную и детально проработанную оригинальную коммунитаристскую концепцию социальной справедливости. Декларируя свою приверженность аристотелевско-томистской трактовке справедливости, этике общего блага и добродетели, он всего лишь предлагает выдержанную в ее русле собственную интерпретацию этого вопроса. Вслед за призывом отправляться от заслуг индивида в деле достижения общего блага при рассмотрении вопроса справедливости Макинтайр отнюдь не стремиться создать целостную концепцию решения проблемы. За рамками его анализа остается и определение критериев справедливости применительно к различным сферам жизни общества.В трудах Макинтайра несомненно влияние таких разных версий историцистского мышления, как марксизм, ницшеанство, герменевтика, постструктуралистский деконструктивизм, но все же наиболее сильное воздействие на его построения оказали идеи Р. Дж. Коллингвуда, который создал неогегельянскую версию историзма, позволяющую рационально реконструировать воззрения людей, релевантные определенной исторической ситуации, с точки зрения их имманентного проблемного содержания и значимости для современности. При всей своей приверженности рациональному обоснованию справедливости и одновременно историзму, Макинтайр не скрывает, что в рационально-теоретическом плане его в наибольшей степени привлекает аристотелевско-томистская традиция и свойственное ей понимание справедливости.В своих конкретных построениях, касающихся философской теории справедливости, Макинтайр вступает в откровенную полемику с концепцией Ролза и ее общеметодологическими посылками. Его аргументы направлены против базовых посылок ролзеанской концепции рационального обоснования справедливости как честности. Недаром Макинтайр изначально атакует тезис Ролза о возможности обнаружения универсальных принципов справедливости, способных удовлетворить всех рационально мыслящих субъектов. История, с его точки зрения, знала множество вариантов истолкования справедливости, которые возникали на базе несхожих традиций и сопутствующих им типов практической рациональности. Кантианские посылки ролзеанского видения справедливости не устраивают Макинтайра своей предельной абстрактностью, недостаточной аналитичностью и отсутствием историзма. В том случае, когда Макинтайр ведет речь о несравнимости и несоизмеримости традиций практической рациональности, его концепции вполне может быть приписана характеристика релятивизма. Однако американский автор считает, что его понимание справедливости далеко от релятивизма и перспективизма, Когда в полемике с Д. Дэвидсоном Макинтайр ведет речь о несравнимости и несоизмеримости традиций практической рациональности, его концепции вполне может быть приписана характеристика релятивизма. Однако американский автор считает, что его понимание справедливости далеко от релятивизма и перспективизма, ибо он утверждает возможность обнаружения наиболее релевантной реалиям современности и обладающей адекватными имманентными эпистемологическими критериями корректности знания концепции справедливого общественного устройства. Под таковой им понимается аристотелевско-томистская модель рационального обоснования справедливости.Отсутствие четких моральных и социально-политических оснований человеческой жизнедеятельности, крайний релятивизм рисуются Макинтайром как общеочевидные черты современной эпохи. Симптомом сложившегося положения дел является этический эмотивизм, за которым угадываются более сложные явления социокультурного плана, явившиеся итогом истории европейской модерности и, прежде всего, эпохи Просвещениия. Эмотивизм рассматривается Макинтайром не просто как определенная этическая программа, возникшая в границах аналитической философии, но как явление более глубинного порядка, связанное с уходом со сцены истории классической этики добродетели и утратой объективных оснований моральной теории, а также с исчезновением коррелятивных им практик социального действия. Эпистемологические выкладки Макинтайра интересны для понимания его выбора аристотелевско-томистской традиции трактовки справедливости как наиболее адекватной рассмотрению проблем, занимающих современного человека. Реставрация традиции этики добродетели, предполагающей учет заслуг человека перед сообществом, выглядит, в его понимании, единственной достойной альтернативой либерализму в трактовке проблемы справедливости.5. Либерально-коммунитаристская концепция социальной справедливости, развиваемая М. Уолзером, выглядит достаточно конструктивной не только в плане полемики с построениями Ролза, но и в ракурсе ее позитивных выводов. Уолзер предложил весьма продуктивный вариант истолкования формирования представлений о справедливости в конкретной социокультурной ситуации в контексте выдвинутого им разграничения минимальной и максимальной морали. Абстракции минимальной морали были истолкованы им как производные от контекстуализированных моральных представлений, возникающих в процессе непосредственной коммуникации между людьми, принадлежащими к тому или иному сообществу. Весьма убедительно звучит и его трактовка преимуществ комплексного равенства над уравнительным простым равенством. Простое равенство эгалитарно-уравнительного типа отнюдь не ведет к реальному равенству. Напротив, дистрибутивная стратегия установления справедливости в сочетании с плюралистическим подходом к общественному целому оказывается вполне действенной в плане понимания многообразия социальных благ, их автономии и наличия несхожих способов их распределения. Она дает возможность уйти от односторонне тенденциозного рассмотрения общественной жизни лишь в плане чисто экономической обусловленности ее процессов. При этом, Уолзер отнюдь не притязает на установление справедливого общественного устройства в мировом масштабе. Он скорее выдвигает план постоянной коррекции состояния дел в конкретных социальных сообществах. Рефлексивные возможности социальной критики оказываются важнейшим условием самокоррекции общественной жизни, самонастройки отдельных ее сегментов.Уолзер обоснованно отвергает уравнительную справедливость как разрушительную для общественного организма и порождающую авторитаризм и тоталитаризм. Рассуждая о предпосылках дистрибутивного понимания справедливости, он, прежде всего, констатирует социальную природу общественных благ, выявляющихся в процессе коммуникативного взаимодействия между людьми. Под влиянием Паскаля и Маркса им формулируется открытый распределительный принцип, сообразно с которым монополия на какое-либо социальное благо (власть или финансовый ресурс) не должна давать право на присвоение всех иных общественных благ, что предполагает существование и функционирование демократического общества с рыночной экономикой. Эта идеальная модель является предпосылкой формулировки трех дистрибутивных принципов (свободного обмена, заслуженности социальных благ и удовлетворения базовых потребностей), которые по сути дела конкретизируют основное императивное требование, предполагаемое существованием общества, где восторжествует подлинное комплексное равенство.Формулируемый Уолзером принцип автономии социальных сфер звучит как некий нормативный индикатор их должного развития, и в этом он сознательно во многом повторяет мыслительный ход, предложенный критикуемым им Ролзом. В целом предложенное Уолзером понимание относительной автономии решения проблемы справедливости в различных социальных сферах, социокультурных контекстах, его видение механизма этого процесса достаточно продуктивно в теоретическом плане. Интересны и его трактовка нарушения принципа автономии распределения социальных благ, возникающего в результате этого эффекта несправедливости, а также понимание роли диалога и социальной критики, призванных корректировать практику, обеспечивая баланс дистрибутивной справедливости в границах общественного целого.6. Ю. Хабермас придал новые грани обсуждению темы рационального обоснования справедливости. В отличие от Ролза, следуя более строго в фарватере кантовского учения, он считает возможным придать эпистемический статус моральным нормам в силу их общезначимости. Они в состоянии совмещать в себе справедливость и корректность. Залогом тому в финальной инстанции оказывается их соответствие требованию кантовского категорического императива. Проблему совместимости справедливых норм и повседневной практики Хабермас решает в свете сочетания либерального и республиканского принципов. Единство частной и публичной автономии дает возможность транскрибирования справедливых моральных норм в практику повседневности при посредстве ее регуляции со стороны законотворческого процесса. Теоретические построения Хабермаса предлагают весьма интересную и плодотворную стратегию решения проблемы справедливости в плане синтеза либерализма и коммунитаризма. Видение многогранности функций практического разума позволяет оценить его эпистемические и коммуникативные возможности в определении перспектив внесения начал справедливости в жизнь социального сообщества.Хабермас считает должным примирить либеральный и республиканский подходы к проблеме установления начал общественной справедливости. Его критика Ролза составляет своеобразный пролог для позитивного обоснования его собственного взгляда на проблему. Для Хабермаса неприемлема коммунитаристская установка в ее чистом виде, ибо он - приверженец либерального тезиса о высшей ценности личности и ее свободы. Одновременно этот автор отлично понимает, что права и свобода личности всегда реализуются в тех границах, которые определяются социальным сообществом в его конкретно-исторической форме. Отсюда возникает его попытка создать либерально-коммунитарный синтез, на базе которого станет возможным в конкретной форме устанавливать приемлемые для общества стандарты справедливости.В свете принятия герменевтического похода Хабермас предлагает собственное понимание взаимосвязи функций практического разума. Критико-рефлексивное осмысление его задач должно, по мысли немецкого автора, составить платформу обеспечения единства морали и права в обеспечении начал справедливости в жизни человеческого сообщества. Этическое видится ему конституированным стремлением индивида к благу при построении линии своей жизни как целостности. В отличие от сферы этического, мораль занята поиском нормативно-значимого, должного, призванного сплотить человеческое сообщество. Жизненный мир составляет определенного рода фон осуществления этих функций практического разума. Позитивное право, конкретизирующее универсальные моральные принципы, санкционирует одновременное существование публичной и частной автономии субъекта, границы которых должны постоянно уточняться в несхожих ситуациях. В герменевтической ситуации практический разум постоянно производит переопределение взаимосвязи личной и публичной автономии субъекта, и этот процесс вершится в сфере, объединяющей моральный дискурс и правотворчество на фоне конкретных дискурсивных практик политики и этики. В кантовском категорическом императиве, призванном направлять практический разум, Хабермас видит надежную опору противостояния злу и несправедливости, защиты демократических устоев общества. III. Историко-научная и практическая значимость исследования и апробация его результатовНаучно-практическая значимость исследования. Работа представляет собою историко-философский анализ дискуссии представителей западной социально-философской мысли второй половины 20-го - начала 21 века по проблеме рационального обоснования социальной справедливости. Этот вопрос не был до настоящего времени достаточно изучен в историко-философской литературе. Выводы осуществленного диссертационного исследования имеют научно-практическое значение при обсуждении вопроса о перспективах утверждения справедливости в рамках глобального сообщества и в России. Теоретические выводы диссертационной работы могут найти применение в практике преподавания истории философии, социальной философии, политологии, культурологии и ряда других вузовских курсов.Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 5 публикациях автора. Они доложены на всероссийской научной заочной конференции "Образование в ХХI веке" (Тверь, 2006 г), а также на постоянно действующем научно-практическом семинаре кафедры теории и истории культуры Тверского госуниверситета. ПубликацииМирзаханян Э.С. Коцепция социальной справедливости М. Уолзера // Вестник Московского государственного областного университета. Серия "Философские науки". № 3-4.2006. С.138-144 (0,6 а. л). Мирзаханян Э.С. Проблема социальной справедливости и ее рациональных оснований в трактовке Ю. Хабермаса и Д. Ролза // Образование в ХХI веке. Материалы всероссийской научной заочной конференции. Вып.7. Тверь, 2006. С.37-41 (0,6 а. л). Мирзаханян Э.С., Ю. Хабермас и Д. Ролз: два подхода к проблеме социальной справедливости и ее рациональных оснований // Культура и рациональнсть. Тверь, 2007. С.80-85 (0, 5 а. л). Мирзаханян Э.С. Сферы справедливости и социальная критика в концепции М. Уолзера // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. № 1.2007 С.135-154. (Общий объем 1,3 а. л. В соавторстве с Б.Л. Губманом, авторский вклад - 1 а. л). Мирзаханян Э.С. Проблема рационального обоснования справедливости в социальной философии А. Макинтайра // Известия Российского государственного педагогического университета им.А.И. Герцена. № 31 (69). Аспирантские тетради. СПб, 2008. С.188-190 (0, 5 а. л).
|
|
 |
НОВОСТИ |
 |
|
| Изменения |
|
| Прошла модернизация движка, изменение дизайна и переезд на новый более качественный сервер |
|
