Домой	Поиск	Войти	Контакты		Добавить в избранное
					Сделать стартовой

ГЛАВНАЯ

ИНФОБЛОК

НОВОСТИ

ВОЙТИ

КОНТАКТЫ

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА

МЕНЮ

Главная

Технология

Уголовное и уголовно-исполнительное право

Строительство и архитектура

Спорт и туризм

Социология и обществознание

Сельское лесное хозяйство и землепользование

Религия и мифология

Разное

Психология

Производство и технологии

Программирование компьютеры и кибернетика

Начертательная геометрия

Не сортированные

Оккультизм и уфология

Программирование и комп-ры

Экологическое право

Экология

Экономика

Экономико-математическое моделирование

Экономическая география

Финансовый менеджмент финансовая математика

Финансы деньги кредит

Теоретические основания социального программирования

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Теоретические основания социального программирования

Теоретические основания социального программирования

Теоретические основания социального программирования
1 Теории социального развития: эволюция научных взглядов
Социальное программирование - это такая форма управленческой деятельности, которая связана с моделированием будущего, с оценкой возможных вариантов его осуществления и выбором наиболее приемлемых в данной ситуации. Оно предполагает реализацию последовательности совместных, взаимосогласованных действий различных социальных субъектов для достижения общих результатов и характеризует структурно-деятельностный аспект человеческой практики. В программировании отражается единство временных модусов общественной жизни: будущего, настоящего и прошлого. Поэтому решающее значение для его эффективной организации в системе управления имеет исследование проблематики социального развития. Основанное на знании закономерностей и понимании механизмов социального развития, программирование органически включается в комплекс технологий социального целеполагания, позволяющих рационализировать и оптимизировать этот сложный и многоплановый процесс.

Характеристика программирования как социальной технологии предполагает, что оно строится на базе теоретического социального знания. Однако в действительности это не так. Изучение практики разработки и реализации социальных программ позволяет заключить, что теоретические основы социального программирования до сих пор не сформированы. Можно сказать, что оно существует пока лишь как социальная практика, опирающаяся в большей мере на опыт и искусство принятия решений, нежели на научное социальное знание.

Анализ научных публикаций по данной теме свидетельствует, что чаще всего на роль специальной теории программирования претендует математическая теория управления и прежде всего теория исследования операций. В соответствии с ней ключевыми категориями, раскрывающими суть программной деятельности и процесса программирования, являются такие, как “система”, “операция”, “управление”. Из них выводятся понятия “цель”, “проблема”, “отношение”. При этом отношения трактуются в формально-логическом смысле, как бинарные, трехместные и n-местные связи между элементами системы, обладающие рядом общих свойств, на основе которых проводится анализ поведения системы. Подобным образом определяется и понятие системы. Она характеризуется как целостное множество элементов, связанных между собой указанными отношениями. В свою очередь управление рассматривается исключительно в кибернетическом контексте, без учета социальных аспектов взаимодействия различных субъектов.

На наш взгляд, теория исследования операций может быть полезной для социального программирования только в методологическом плане, поскольку способствует формированию системного мышления, а также вооружает нас методами математического анализа и прогнозирования поведения различных объектов, в том числе социальных. Но она не может выступать в качестве теоретической основы социального программирования, так как абстрагируется от специфики социальных отношений и социальных процессов. Напротив, социальное программирование будет действенным лишь тогда, когда будет приниматься в расчет его социальное содержание, т.е. тенденции, закономерности, особенности социального целеполагания.

Научное осмысление процессов целеполагающей и целереализующей деятельности в обществе возможно только в рамках теории социального развития. Именно она должна стать фундаментом социального программирования. Понятия “социальное изменение”, “цель”, “проблема”, “управленческое решение”, “социальное взаимодействие”, без которых трудно объяснить смыл программной деятельности, нужно рассматривать прежде всего в контексте теории социального развития, а не в контексте общей теории систем, как это предполагается в исследовании операций.

Изучение тенденций, форм и механизмов социального развития, анализ социальных изменений составляют ядро социологии, ибо зарождение самой науки было продиктовано потребностью осмысления фундаментальных преобразований, глубоко затронувших традиционное общество, его основы. За время своего существования социология выработала достаточно много концепций, претендующих на адекватное объяснение процессов социального развития. Не все из них прошли проверку временем, в то же время некоторые являются актуальными и значимыми по сегодняшний день.

Фундаментальные идеи, касающиеся проблематики социального развития, а также ключевые понятия соответствующей теории были сформулированы в классической социологии. И именно в ее рамках они получили характер абстрактных теоретических построений, обобщающих исторических схем и общесоциологических закономерностей, таких, например, как концепция “расширяющегося общества”, общественный прогресс, прохождение одних и тех же фаз исторического процесса различными обществами и др.

Классическая социология заложила основы методологии исследования общественного развития, которая до сих пор оказывает существенное влияние на деятельность многих социологов. Прежде всего это касается различения и относительно независимого изучения “структуры” и “функций”, ставших центральными понятиями в анализе устройства и динамики социального организма. Такое деление предполагает, что общество можно рассматривать как некую сущность, отвлекаясь от происходящих в нем изменений, из чего вытекает обособление двух исследовательских процедур: поиска законов сосуществования и законов следования. Данная методология берет начало от О. Конта и находит логическое завершение в теории социальных систем и структурном функционализме. В них для обозначения некой неизменной сущности вводится понятие “система”. Статический аспект анализа предполагает выявления ее устройства и взаимосвязей составляющих ее элементов, а динамический - изменений, происходящих либо с самой системой, либо внутри нее. При этом изучение процессов развития базируется на следующем фундаментальном положении: выявляются различия временных моментов и состояний одной и той же системы. Следовательно, в указанной логической схеме признается эквивалентность прошлого и будущего, что способствует в конечном итоге утверждению принципа равновесности в исследовании социальных изменений, а значит, интерпретации необратимости не более чем следствия “макроскопического характера наших наблюдений.”

В классической социологии сформировался также образ объекта, подвергающегося изменению: под ним чаще всего подразумевается либо все человечество как единое целое, либо общество как единое целое. В связи с этим исследование отдельных элементов социальной системы осуществляется через призму оценки их роли в эволюции всей системы. В то же время конкретные антропологические исследования ставят под сомнение гипотезу об эволюции общества как единой целостности, а конкретные социологические исследования приводят к выводу об отсутствии синхронности в развитии отдельных сфер социальной жизни

Несмотря на определенные противоречия теоретического осмысления проблематики социального развития, классическая социология явила миру три научных парадигмы человеческой истории: эволюционизм, теории исторических цикл и исторический материализм, - которые оказали решающее влияние на не только на развитие самой науки, на способы изучения социальных изменений, но также на мировоззрение нескольких поколений людей.

Исторически первым в социологии сформировался и впоследствии стал достаточно влиятельным эволюционистский взгляд на развитие общества, которому характерны следующие общие черты:

в качестве объекта изменений рассматривается общество как органическая целостность, при этом проводятся аналогии между ним и биологическим организмом;

общественные изменения имеют направленный, непрерывный и линейный характер, что находит выражение в идее прогресса, опирающейся на веру в совершенствование общества и улучшение человеческой жизни;

человеческой истории присуща единая логика, которая характеризуется движением от примитивных к развитым формам, от гомогенности к гетерогенности, от хаоса к порядку, от простого к сложному и т.п. и которую можно обнаружить, распознать, а следовательно, реконструировать прошлое и спрогнозировать будущее, посему правомерно говорить о всеобщих, универсальных законах общественного развития;

развитие общества характеризуется последовательным прохождением вполне определенных фаз, стадий, которые подобно стадиям эволюции живых организмов не могут быть пропущены;

эволюция имеет постепенный, непрерывный, кумулятивный характер, что находит отражение в преемственности поколений, в накоплении положительных изменений, а также в колоссальном влиянии традиций на современное состояние общества и его будущее; кроме того, она осуществляется спонтанно;

двигателем общественных изменений выступают эндогенные механизмы, т.е. признается наличие внутренних источников и причин самоорганизации, самодвижения общества; так утверждается идея “малой логики” социального развития, которая в наше время вполне обоснованно подвергается критике представителями эколого-социальных концепций развития.

В эволюционистском подходе к социальному развитию много спорных моментов и положений, которые идут вразрез с эмпирическими исследованиями и в целом с общественной практикой, поэтому не случайно уже к концу XIX века он утрачивает свои господствующие позиции. Так, вполне обоснованной критике подвергаются органическая трактовка общества и характеристика траектории развития как восходящей прямой. Дело в том, что закономерности развития общества не тождественны закономерностям развития органической природы, а история - не есть непрерывное движение по прямой. Мы постоянно встречаемся с кризисами, застоями, провалами, отступлениями назад. Движение истории более сложное и отражает разрывы непрерывности, циклический характер многих процессов, качественную неоднородность человеческих обществ. Не оправдывает себя также положение о том, что социальные изменения осуществляются лишь под воздействием эндогенных причин и механизмов.

Весьма спорным выглядит и тезис об изменении общества как единой целостности. Он вступает в противоречие с фактами, свидетельствующими о росте многообразия форм жизни, о неравномерности и неодинаковой направленности преобразований в различных сферах человеческой жизни, в различных странах и у разных народов. Кстати сказать, в неоклассическом эволюционизме признается многоплановость и мультилинейный характер эволюции.

В то же время эволюционные теории способствовали формированию образа общества, прогрессивно изменяющегося под воздействием объективных и субъективных факторов. В них обосновывался целенаправленный, необратимый, закономерный и непрерывный характер социальных изменений, обусловленный совместным действием механизмов антропогенеза и социогенеза. Эти положения имеют принципиально важное значение для понимания таких явлений социальной жизни, как прогнозирование, программирование и планирование будущего, возникновение которых объясняется, с одной стороны, исходя из развития материально-предметной деятельности людей, а с другой - из эволюции общественного сознания.

Теории исторических циклов подвергают сомнению основные положения классического эволюционизма и прежде идею линейного прогресса. Циклический подход к социальному развитию отличается от эволюционистского тем, что в его основе лежит гипотеза об обратимости и повторяемости исторических процессов. Предполагается, что последние периодически исчерпывают свой потенциал, а следовательно, движение начинается с начала. И если эволюционистские теории исходят из того, что каждая последующая ступень развития не совпадает ни с одной из предыдущих, то в циклических теориях, напротив, признается, что “состояние изменяющейся системы в некоторое более позднее время будет таким же, каким оно было в некоторое более раннее время.” Причем степень совпадения последующего и предыдущего состояний зависит от характера цикла. Так, П. Сорокин выделял полные и относительные циклы. В полных конечная фаза превращается в первую, и цикл повторяется. В относительных такого совпадения нет, и наблюдаются отклонения возобновляемых фаз.

Циклическое видение истории имеет под собой определенные эмпирические основания: многим явлениям окружающей нас действительности, впрочем как и нашей жизни, свойственна цикличность, например, существование астрономических или биологических циклов. Более того, на первый взгляд циклический образ развития кажется более естественным, нежели образ направленного и необратимого роста. Мы рождаемся, взрослеем, мужаем, стареем и умираем, в процессе труда работа и отдых постоянно сменяют друг друга, общественное воспроизводство - это непрерывно возобновляющаяся смена фаз производства, распределения, обмена и потребления, а также периодов подъема и спада и т.д. Однако, на наш взгляд, цикличность, не является универсальным свойством развития. К общественным процессам, также как и к изменениям в природе, применима метафора стрелы времени, что означает необратимость социальных преобразований.

Теории циклического развития не создали единого образа истории: в одних случаях это биография различных культур, в других - рождение и гибель цивилизаций, в третьих - это ритмы культурных изменений. Так, Н.Я. Данилевский предложил концепцию культурно-исторических типов, которые имеют определенный цикл развития, наблюдаемый в судьбе каждой великой цивилизации. Он отрицал единую всеобщую логику истории и наличие универсальных законов, а значит и возможность построения общей теории социального развития. Ученый считал, что исторический процесс представляет собой совокупность разнообразных индивидуализированных форм жизни народов, существующих самобытно и определяемых своими собственными внутренними стимулами и факторами.

В его концепции на исторической арене действуют различные цивилизации, которые взаимодействуют друг с другом, но развиваются по своим внутренним законам, а посему теория общественного прогресса не применима к объяснению истории. При анализе социальных изменений Н.Я. Данилевский опирался на органическую теорию, т.е. рассматривал историю народов как развивающийся организм. Он выделял частные и видовые для отдельных культурно-исторических типов законы, всячески подчеркивая, что мир не развивается посредством восхождения по ступеням единого процесса совершенствования. Напротив, каждый культурно-исторический тип, подобно живому организму, в своем развитии реализует внутренне присущие ему жизненные начала. Образ истории у Н.Я. Данилевского складывается из эпох и народов Его культурно-исторические типы противостоят человечеству как объекту истории, а его закон непередаваемости цивилизаций олицетворяет полные исторические циклы.

В отличие от Н.Я. Данилевского А. Тойнби утверждал, что существует общая единая логика развития, которая проявляется на длительном интервале времени и отражает прогресс духовности и религии. В то же время он рассматривал историю как процесс рождения и исчезновения цивилизаций, выделяемых по принципу культурной доминанты. С его точки зрения цивилизации возникают как под воздействием внутренних факторов, так и внешних обстоятельств. Их жизненный цикл включает фазы зарождения, роста, дезинтеграции и распада. Причем судьба большинства цивилизаций - их распад. Таким образом, у А. Тойнби видение истории связано с идеей возвышения духовности посредством расцвета и гибели цивилизаций, выполнивших функцию религиозного прозрения человечества.

Циклическая концепция П. Сорокина базируется на флуктуации культурных суперсистем. Согласно ей, периодическая смена одной культурной суперсистемы другой определяет механизм социального развития, поскольку каждая из них, проходя стадии своего жизненного цикла, оказывает на социум существенное влияние: на этапе становления культурного типа происходит рост творческого потенциала социальной системы, затем наблюдается перемещение культурных центров и пик творческой активности, после чего на этапе социализации культуры практически до нуля снижается потенциал ее творческого влияния на социум, и на последней фазе своего жизненного цикла она дезинтегрирующе воздействует на человека.

П. Сорокин выделил три культурные суперсистемы: идеациональную, опирающуюся на принцип сверхчувственности и сверхразумности Бога, как единственной реальности и ценности; чувственную, в основе которой лежит принцип сенсорности реальности и смысла; идеалистическую, или интегральную, базирующуюся на совмещении принципов идеациональной и чувственной культуры, главной особенностью которой является признание в качестве истинной реальности-ценности Неопределенного Многообразия, последнее имеет сверхчувственные, рациональные и чувственные формы, неотделимые одна от другой. Эти культурные типы, по мнению ученого, обнаруживают себя при анализе всемирной истории, начиная с античных времен и до нашего времени.

Смена одного культурного типа другим не означает смерть уходящей с исторической сцены культуры, поскольку социальная система сохраняет ее носителей. Значит реально существуют предпосылки возрождения ее “былой славы и могущества” в будущем. На основе проведенного ретроспективного анализа развития европейской культуры П. Соркин показал, что каждый новый цикл не есть полное повторение предыдущего, это скорее новое воплощение лежащих в основе культурных типов ценностей и принципов. Более того, культурные циклы имеют различную длительность и не следуют постоянному ритму. “История повторяется, - писал П. Сорокин, - но ее темпы выступают во все новых вариациях, когда изменяются не только содержание, но ритм и темп.” Таким образом, в концепции П. Сорокина речь идет не о полных, а об относительных циклах, в связи с чем исторический процесс имеет форму спирали.

В целом же, несмотря на указанные различия, циклические теории способствовали формированию взгляда на исторический процесс как многомерный, включающий множественность и разнокачественность человеческих культур. И в этом их бесспорное достоинство. В то же время в этих теориях делается акцент на взаимовлияние культуры и общества, что создает трудности в создании целостного образа исторического процесса, поскольку из поля зрения выпадает такие ключевые факторы социальной динамики, как производительные силы общества и производственные отношения. С нашей точки зрения, действие данных факторов задает определенную траекторию движения общества, что обусловлено направленным характером общественного производства.

Указанное противоречие снимается в рамках третьей парадигмы истории - исторического материализма, который имеет общие черты как с эволюционизмом, так и с циклическими теориями развития. Так, например, его представители подобно сторонникам эволюционизма рассматривают человеческую историю как естественный процесс, а посему считают правомерным говорить об общих законах исторического развития, на основе познания которых человечество может управлять своей судьбой. Кроме того, они разделяют идеи о прогрессивной направленности изменений, об их обусловленности внутренними причинами, а также идею расширяющегося и усложняющегося общества. В то же время в историческом материализме также, как в циклических теориях, отрицается положение о линейном и кумулятивном характере общественного развития. Признается, что историческая траектория имеет форму расширяющейся спирали, происходящие в рамках каждого цикла революции продвигают общество на новую ступень прогресса. При этом в рамках каждой исторической фазы реализуются три стадии: восхождение, реализация и упадок.

Однако принципиальные отличия исторического материализма от двух предшествующих научных парадигм состоят в следующем:

методология исследования социальных изменений базируется на диалектике Гегеля, ядро которой составляет анализ противоречий и тенденций их разрешения; однако в отличие от нее история рассматривается не как процесс саморазвития Духа, а как процесс развития общества в результате практически-преобразовательной деятельности людей;

к анализу социальных изменений применяется системно-исторический подход, сочетающий генетический и прогностический аспекты, в связи, с чем периодизация исторического процесса осуществляется не так, как это делается в эволюционистских концепциях, т.е. история предстает не как простая цепь различных состояний, каждое из которых отличается и от предыдущего, и от последующего, а как закономерно обусловленная смена общественно-экономических формаций;

механизм развития революционный, что предполагает постоянный разрыв с прошлым, бурные трансформации и структурные сдвиги, изменение основ общественного устройства;

в основе социальных изменений лежат преобразования в общественном производстве, а источником развития выступают противоречия, и прежде всего противоречие между уровнем развития производительных сил общества и характером производственных отношений;

двигателем истории является классовая борьба, в которой отражается противоречие между непрерывно развивающимися производительными силами и отстающими от них производственными отношениями;

социальные изменения носят исторически конкретный характер, что обусловлено действием политических, культурологических, природных факторов и условий.

Исторический материализм является многомерной и одновременно целостной теорией, в которой преодолевается дилемма единства и противопоставления природы и общества, с одной стороны, и индивида и общества - с другой. В его рамках общество характеризуется как совокупность отношений между людьми, а человек - как носитель этих отношений, тем самым отрицается дуализм сущности человека и общества. Сильной стороной данной теории является также постановка в центр исследования общественной жизни материально-предметной деятельности людей и возникающих в процессе общественного производства отношений между ними.

В XX веке социология делает шаг в направлении исследования более конкретных, локализованных в пространстве и во времени социальных изменений, что приводит не только к критике отдельных подходов и переосмыслению уже накопленного багажа знаний, но также к введению в научный оборот новых понятий, таких как: социальная ткань, интерсубъективное взаимодействие, смысл, символ и др.

Методология исследования также претерпевает изменения, которые происходят как под воздействием внутренних причин, так и под воздействием развития нового направления в философии - синергетики, позволившей взглянуть на окружающие нас объекты по новому: они выступают не как неизменные, а как постоянно изменяющиеся сущности.

Синергетическая концепция основывается на признании конструктивной роли необратимости в формировании научной картины мира. Она исходит из того, что во всех природных и социальных явлениях будущее и прошлое играют неодинаковую роль, что в природе отсутствует симметричность, а посему детерминистические законы, на которых построена фундаментальная концептуальная схема физики, не могут адекватно объяснять природные процессы и явления. Их господству в физике приходит конец, и наступает эра статистических законов, описывающих необратимые процессы. Правомерность ключевых положений синергетики подтверждается успешным развитием новых естественнонаучных направлений, и прежде всего физики неравновесных процессов и математической теории катастроф.

В унисон синергетике, акцентирующей свое внимание на объяснении природных явлений и процессов, в рамках философии также разрабатываются концепции, интерпретирующие социальную реальность как непрерывный континуум социальных изменений, обладающих свойствами направленности и нелинейности. Непрерывность и направленность обусловливаются действием закона пульсации социальной материи. При этом пульсация трактуется как механизм ее самоорганизации, т. е. как способность к самоизменению, самодвижению благодаря тому, что возникает преизбыток материи, который концентрируется, накапливается в вакууме, воплощается в новые формы бытия, организуется во времени, создавая таким образом материальные и нематериальные системы, отличные от прежних. В то же время в пульсации отражается не только внутренне присущее материи свойство самоизменения, саморазвития, но также свойство сохранения, “удержания” старого в новом, прошлого в настоящем и будущем, благодаря чему обеспечивается непрерывность ее движения. Это нераздельное единство противоположностей проявляется в том, что движение социальной материи обладает свойством колебаний и ритмов, т.е. имеет нелинейный характер.

На основе этих глубоких изменений в методологии познания в современной социологии происходит переосмысление устоявшихся теоретических представлений, вследствие чего возникают концептуальные схемы, по-новому описывающие и объясняющие процессы социального развития. П. Штомпка обращает внимание на работы Н. Элиаса, Ф. Абрамса, Ч. Тилли и К. Ллойда, которые базируются на новом методологическом подходе. При этом он отмечает, что Н. Элиас был одним из первых, кто противопоставил статическому взгляду на человеческое общество “процессуальную перспективу” Согласно ей, социальная реальность - это не состояние, а процесс, настоящее - это ничтожно малая моментальная фаза в необъятном потоке человеческого развития. Поэтому неправомерно говорить о двух относительно обособленных процедурах исследования: поиску законов социальной статики и законов социальной динамики. По мнению сторонников “процессуальной перспективы”, социальный процесс конструируется, создается действиями людей, причем не произвольно, “как вздумается”, а в зависимости от структурных условий, унаследованных от прошлого.

Для интерпретации “процессуального образа” общества вводится понятие “социальное поле”. В соответствии с данной методологией социальная реальность предстает как сеть связей, межличностных взаимодействий, т.е. как специфическая общественная ткань, соединяющая индивидов между собой. В этой ткани обнаруживаются жизненно важные узлы, комплексы, которые люди научились выделять, это - группы, классы, сообщества, государства. Но эти комплексы, как нечто неизменное, устойчивое, реально не существуют, они предстают как плод нашей рефлексии. Реальны же постоянные процессы группировки и перегруппировки, процессы структурирования и реструктурирования. Поэтому изучать нужно не сами объекты и изменения, происходящие с ними, а сеть связей и взаимодействий, или другими словами, социальное поле.

При таком подходе единицей социологического анализа выступает не система, как это имеет место в теории систем, или социальный организм, как это имеет место в эволюционизме, а событие, как моментальное состояние социального поля или отдельного его сегмента. Само же событие трактуется как момент становления, в котором “встречаются” действие и структура.

На наш взгляд, стремление сосредоточить исследовательский интерес на динамических аспектах социального развития, на проблемах нелинейности, неравновесности в противовес господствовавшей в XIX веке и первой половине XX века идеологии социального порядка, основанного на равновесии сил, стабильности вполне оправдано и отражает особенности мировоззрения эпохи быстрых перемен, ускорения, неустойчивости. Кроме того, такой подход указывает на то, что диалектика, диалектическое мышление постепенно вытесняют метафизику. И это, безусловно, верно. Однако он таит в себе определенную опасность. Чрезмерное увлечение процессуальной перспективой порождает желание отказать обществу в его онтологии, поскольку постоянно меняющийся образ действительности нивелирует его субстанциальную характеристику.

Перенос центра тяжести в социологическом исследовании на деятельностный аспект, на социальную практику в ущерб анализу “бытийных свойств” общества чреват ее отождествлением с объективным социальным миром и, как следствие, сужением предмета изучения проблематикой целесообразной деятельности, ее духовной обусловленности и содержания. Вместе с тем, практика лишь опосредует действительный выход человека к объективному социальному миру, но не исчерпывает его, практическая деятельность людей осуществляется по объективным законам этого предметного социального мира. Поэтому обращение к законам и свойствам объективной реальности является необходимым условием ее научного познания и объяснения.

Ошибочность деятельностного подхода к изучению социального развития состоит в том, что в расчет не принимаются два принципиально важных обстоятельства. Во-первых, деятельность - всегда исторически конкретный процесс, совершаемый людьми как носителями вполне определенных общественных отношений. Поэтому как она сама, так и ее цели, а также результаты, социально обусловлены. Во-вторых, деятельность не есть некая тотальность. Она существует в конкретных формах, среди которых решающую роль играет производственно-трудовая. Следовательно, нельзя отрывать ее от производственных отношений, существующих в данном обществе.

Практическая деятельность не может выступать как социальная субстанция, поскольку является атрибутом последней. Исходя из этого методология исследования общества в его развитии должна строиться не по принципу отказа от субстанциальности и замены ее деятельностным подходом, а по принципу преодоления их антиномии на основе признания того факта, что и деятельностная, и субстанциальная сторона выступают как формы существования единого основания - труда. В этой связи целесообразно обратиться к творчеству К. Маркса, который успешно решил данную задачу. Как справедливо отмечает П. Штомпка, “Маркс предложил органически целостный взгляд на историю, создал грандиозное интеллектуальное поле для исследований в самых разных направлениях, причем содержательный “вес” его вклада не имеет себе равных и потенциально адресован самым разным аудиториям.”

К. Маркс разработал трехуровневую теорию социального развития: а) на всемирно-историческом уровне - теорию общественно-экономических формаций; б) на социально-структурном - теорию классовой борьбы; в) на индивидуальном - теорию человеческого бытия. Названные теории составляют единую иерархически устроенную систему и связаны отношениями интерпретации и агрегации. Так, механизм смены общественно-экономических формаций он объясняет с помощью теории классовой борьбы, в свою очередь классовую борьбу - с помощью теории человеческого бытия. И обратно, в его концепции поведение людей обусловлено их принадлежностью к конкретному классу, а классовая структура общества - способом производства, определяющим тип общественно-экономической формации.

Согласно К. Марксу, исторический процесс протекает на трех указанных уровнях и описывается с помощью принципа отрицания: а) на всемирно-историческом уровне движение идет от общинной собственности и примитивных форм самоуправления к частной собственности и политическому правлению экономически господствующего класса, а затем к общественной собственности и самоуправлению трудящихся; б) на социально-структурном уровне - от доклассового общества к классово-антагонистическому, а затем - к бесклассовому; в) на индивидуальном уровне - от примитивной спонтанности к социальному отчуждению, а затем к подлинной свободе. Переход общества от одного качественного состояния к другому осуществляется посредством социальных революций, подготовленных как процессом развития производительных сил общества, так и классовой борьбой, а также ростом самосознания людей.

Источником развития выступают противоречия, заложенные как в самом человеке, так и в обществе и составляющие целостную иерархически устроенную систему: а) на всемирно-историческом уровне - между уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений; б) на социально-структурном - классовый антагонизм; в) на индивидуальном - между наличной и опредмеченной способностью человека к труду.

В концепции К. Маркса социальная реальность многомерна, поэтому для ее объяснения он использовал логический прием сведения множества разнообразных форм к единому основанию, т.е. выделял общее и соотносил его с особенным и единичным. Так, социальные изменения происходят в результате взаимодействия различных составляющих общественной жизни: материальной и духовной деятельности, производства и потребления, политики и идеологии и т.д. Однако основой такого взаимодействия выступает материальное производство, в котором создаются не только те или иные ценности, но также сам человек в его общественных свойствах и отношениях и которое поэтому является общественным производством.

Характеристика производства как основы социального развития потребовала решения вопроса об определении исходной посылки исследования общественного бытия.

Следует отметить, что в социологической теории однозначного ответа на данный вопрос не существует до сих пор. Так, например, сторонники структурного функционализма в качестве таковой выдвигают роль как обезличенное действие. Однако беда функционализма в том, что положив в основу действие, они упускают из вида главное действующее лицо - человека с его потребностями, интересами, ценностями, социальными установками и мотивами поведения. Как отмечает Хоманс Дж. К., “причина этого заключалась в том, что система личности была отделена от социальной системы и предполагалось иметь дело только с последней.“ Абстрагирование от человека в процессе познания социальной реальности не может обеспечить адекватного объяснения социальных явлений в их взаимосвязи и взаимозависимости, поскольку именно человек является творцом истории, ее главным действующим лицом. Социальные законы - это законы развития человека, его свойств, его самого. Они проявляются только через деятельность людей.

В теории К. Маркса единицей социального анализа выступает человек как активно действующий субъект. Однако здесь есть определенная трудность, поскольку понятие “человек” довольно сложное и емкое. Как верно подметил В.П. Тугаринов, “выступая как микрокосм, как соединение всех основных компонент действительности, всех форм движения материи, человек представляет собою мир, особую целостность всех этих компонентов, отличную от природы и общества. Человек является особой сферой действительности.” Естественно, встает вопрос: если человек - это особый мир, отличный от общества, то можно ли рассматривать его в качестве отправной точки анализа социального бытия? На этот вопрос следует ответить положительно, так как “...у человека нет и не может быть какой-то особой сущности, отличной от его общества”, хотя “...сущность человека не совпадает полностью с сущностью того общества, в котором человек живет и действует, потому что его общественная сущность органически слита с естественным компонентом его природы...”

Но что же вкладывать в понятие “человек”, когда мы выставляем его как исходную посылку социального анализа? Достаточно ли выделять в нем только определенную психофизиологическую организацию, интеллект, сознательно-мотивационную волю, способность ставить цели и достигать их, как это делает П. Сорокин при разработке теоретической конструкции, объясняющей социальные факты и явления? Достаточно ли ограничивать его сущность социально-психологическими характеристиками? Если следовать логике К. Маркса, то недостаточно. Дело в том, что социальная реальность не сводится к психическому взаимодействию индивидов, к обмену ощущениями, восприятиями, представлениями, смыслами и т.п. В противном случае социальное явление будет иметь психическую природу и реализовываться в сознании индивидов, как мир ценностей в противоположность миру вещей. Ограничивать социальное формами социально-психического взаимодействия как обмена смыслами, понятиями, ощущениями и переживаниями - значит видеть лишь одну сторону дела. Общественная жизнь гораздо богаче, нежели идеальный мир ценностей и смыслов. Она представляет собой неразделенное единство материального, предметного и идеального, смыслового. “Душой социального явления”, выражаясь словами П.А. Сорокина, выступает социальное отношение, характеризующее трудовую деятельность человека в единстве его противоречивых сторон: предметной, наличествующей в конкретных вещах, социальных формах, и процессуальной, воплощенной в целях, мотивах, действиях. Опредмеченная деятельность есть объективированная субъективность. В свою очередь деятельность как процесс есть субъективированная объективность. В социальном отношении отражается субъект-объектная связь: человек и общество выступают и субъектом, и объектом преобразований, изменений. Несовпадение субъекта и объекта, противоречие между ними является источником развития обеих сторон. Разрешение субъект-объектного противоречия осуществляется в трудовой деятельности и посредством ее.

Человек как родовое понятие выступает исходной формой наличного бытия общества, наличным бытием самого труда. “Бытие труда, деятельности, - отмечает В.Я. Ельмеев, - выявляется не только в общественных свойствах произведенных вещей, в вовлекаемых в общественную жизнь предметах, но и в самих людях. Так, в качестве общественной рабочей силы человек представляет собой бытие труда, в человеке как носителе труда реализуется потребительная стоимость его же рабочей силы как способности к труду, как субъективности в труде.” В процессе и посредством труда человек реализует себя как существо социальное, принимая ту или иную форму общественного индивида. Именно как носителя общественных отношений и прежде всего трудовых следует рассматривать человека в качестве единицы социального анализа.

Подводя итог характеристике теоретической концепции К. Маркса, сформулируем основные методологические принципы анализа социального развития, которые логически вытекают из нее:

материалистический подход к изучению социальной реальности, т.е. признание единства и материальности мира, характеристика социальной жизни как формы бытия материи;

диалектический подход к анализу социальных изменений, т.е. применение законов диалектики для объяснения процессов социального развития;

системность, т.е. рассмотрение общества как целостной, многоуровневой. самоорганизующейся, саморазвивающейся системы, все компоненты которой определенным образом упорядочены, взаимосвязаны, взаимообусловлены и взаимозависимы, при этом системообразующим фактором выступает материальное производство как определяющая форма общественного производства;

историзм, т.е. учет особенностей протекания исторического процесса, что находит отражение в периодизации последнего и в выявлении как общих, так и специфических законов развития социальных систем.

Используя фундаментальные положения теории К. Маркса, попытаемся сформулировать концепцию социального развития, которая может выступать в качестве методологической базы социального программирования.

2 Диалектико-материалистическая концепция социального развития - методологическая основа социального программирования

Научная организация социального программирования должна базироваться на познании и сознательном использовании закономерностей социального развития, на выявлении механизмов протекания важнейших социальных процессов и прежде всего социального целеполагания и координации взаимодействия. Это требует углубленного рассмотрения самого понятия “социальное развитие”, а также формирования его концепции, адекватно отражающей единство материальных и духовных аспектов общественного бытия, системность социальных изменений, сложность и многомерность исторического процесса, противоречивый характер его протекания.

Развитие - системная категория, охватывающая сущностные преобразования объекта и их проявления, происходящие в нем структурные сдвиги под воздействием внутренних и внешних факторов. Оно представляет собой диалектическое единство направленных процессов, отражающих взаимный переход восходящей и нисходящей линии, внутреннего и внешнего, старого и нового, простого и сложного, случайного и необходимого, непрерывного и дискретного.

Развитие свойственно биологической и социальной формам бытия материи. При этом для биологической формы оно выступает как совокупность целесообразных изменений, а для социальной - как совокупность целенаправленных преобразований. Целенаправленный характер изменений возникает благодаря тому, что взаимодействие общества и окружающей природной среды базируется на социальной активности, основными средствами которой являются труд и разум. Движущей силой социальных изменений выступают потребности, а механизмом обеспечения перемен - общественно организованное производство жизненных благ.

Развитие подчиняется законам диалектики и осуществляется в различных формах: прямого и волнообразного, ритмического движения, эволюционных и революционных, экстенсивных и интенсивных изменений, поступательного и неравномерного движения. Его трудно выразить с помощью одного понятия, поскольку процесс изменений сложный, многоплановый и многоуровневый.

При характеристике развития важно обратить внимание на механизмы, посредством которых оно совершается. Это: механизм дифференциации и интеграции, характеризующий соотношение внутренних источников изменений; адаптационный механизм, характеризующий влияние внешней среды на изменение структуры и состояния системы; бифуркационный механизм, отражающий соотношений внутренних и внешних факторов изменений.

Действие механизма дифференциации и интеграции приводит к структурным изменениям в системе, усложнению ее организации. Действие адаптационного механизма способствует самонастройке системы, сохранению ее устойчивости в конкретных условиях внешней среды. Его особенность применительно к социальному развитию состоит в том, что субъект деятельности может предвидеть с определенной степенью точности будущие события, поскольку развивающиеся системы не приобретают новых, неожиданных свойств.

Действие бифуркационного механизма приводит к изменению качественных характеристик системы, к потере ею устойчивости ввиду того, что происходит смена законов ее функционирования. Основными чертами данного механизма являются неопределенность и поливариантность будущего, обусловленные существенным влиянием на процессы изменений случайных факторов. В точках бифуркации крайне трудно, если не сказать невозможно, определить будущее системы, так как ее поведение и жизнеспособность зависят от “воли” случая. Бифуркационный механизм благодаря стохастическому характеру причинности приводит к тому, что развитие сколь угодно близких форм начинает идти по разным траекториям, тем самым увеличивается число возможных путей эволюции как живых организмов, так и социальных систем.

На основе совместного действия названных механизмов возникает дивергенция организационных форм, означающее непрерывное увеличение их многообразия по мере развития живой природы. Дивергенция имеет следствием обострение противоречия между стремлением биологических и социальных систем сохранять стабильность, равновесие и усиливающейся тенденцией метаболизма. Итогом разрешения данного противоречия является рождение новых организационных форм. Так происходит рост и усложнение систем, их обновление, т.е. переход от одного качественного состояния к другому и т.д.

Фундаментальной характеристикой развития общества, отражающей его принципиальное отличие от развития биологической формы материи, является сознательная практически-преобразовательная деятельность людей как основа социальных изменений. “Практическое созидание предметного мира, - отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, -...есть самоутверждение человека как сознательного - родового существа... Животное, правда, тоже производит... но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныши; оно производит лишь под властью непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности, и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу, Поэтому именно в переработке предметного мира человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо.”

Таким образом, социальное развитие характеризуется целенаправленностью изменений общественной жизни в результате практической деятельности людей и представляет собой существенное, необходимое преобразование отношений между ними. Как справедливо отмечает Л.Т. Волчкова, социальное развитие есть упрочение общественных связей, преодоление отчуждения человека и общества от природы, предметного мира, человека от общества, обеспечение подлинной свободы, признание “я” в другом.

Социальное развитие осуществляется как под воздействием внутренних факторов, отражающих сущностные черты общественной жизни, так и под воздействием внешних, природных явлений, к которым правомерно отнести и время. Время - не просто атрибут материи, свойство ее движения, это также природное явление с присущими ему физическими признаками, благодаря которым оно может участвовать в Мироздании. Время, обладая определенной степенью активности, вносит в систему организованность и вопреки механизму дивергенции уменьшает ее энтропию, так как в отличие от всех других процессов оно движется не от прошлого к настоящему, а от будущего к настоящему. Это важное обстоятельство находит отражение в нашем сознании в виде планово-прогностической деятельности.

Плотность времени неравномерна распределена в пространстве, а значит при взаимодействии с материальными системами оно препятствует их переходу в равновесное состояние. И хотя это влияние незначительное, но будучи рассеянным повсюду, оно обладает возможностью накопления, а следовательно, не исключена вероятность сильного воздействия. Поэтому неравновесность является свойством развивающихся систем, что необходимо принимать в расчет при разработке и реализации целевых комплексных программ.

При анализе социального развития важно также учитывать особенности протекания исторического процесса. Следует иметь в виду, что движение истории осуществляется по восходящей линии: от изначальных, неразвитых форм общественной жизни к более совершенным. Но это движение нелинейное. Оно имеет неравномерный, неоднозначный, противоречивый характер, сочетает в себе действие необходимых и случайных факторов, что ведет к разрыву непрерывности, возникновению циклов и в некотором смысле к непредсказуемости качественных скачков.

Как отмечалось ранее, в основе исторического процесса лежит практически-преобразовательная деятельность людей, направленная на удовлетворение их потребностей и реализацию их интересов и целей, а потому всегда конкретная, что делает данный процесс во многом уникальным, неповторимым. Однако это не означает, что в развитии отдельных народов, стран нет ничего общего, сходного. Напротив, во всемирной истории можно выделить ряд фаз, которые являются необходимыми ступенями движения общества по стреле времени.

Сказанное выше позволяет заключить, что социальному развитию присущи следующие черты: необратимость, преемственность, периодичность, неравномерность, которые рельефно проявляются в динамике общественных изменений.

Необратимость социальных изменений - это результат взаимодействия уникальности и повторяемости, сохранения и уничтожения, возникновения и исчезновения. Она проявляется в целенаправленном характере общественных преобразований, осуществляемых благодаря практической деятельности людей. При этом на организацию практически-преобразовательной деятельности людей оказывает решающее влияние закон возвышения потребностей.

Преемственность означает накопление, применение и использование человеческого опыта, ценностей, это - соотношение собственных этапов, ступеней, фаз развития, их определенная связь, непременным условием которой является сохранение ряда элементов, свойств, качеств старого в новом, возникновение нового из старого. Преемственность проявляется, с одной стороны, в воспроизводстве структуры системы при существенном изменении ее содержания, а с другой - в сохранении содержания при изменении ее структуры. Социальная преемственность неоднородна, поскольку не все, что удерживается в обществе, является ценным, прогрессивным, рациональным, в традициях немало консервативного, ложного, сдерживающего прогрессивные преобразования.

Преемственность характеризует социальное развитие через призму его устойчивости как определенной формы разрешения противоречия между стабильностью и изменчивостью видов и способов социальной жизни. При этом следует отметить, что данное противоречие, пронизывая всю систему социальных отношений, выступает источником развития. Благодаря преемственности, стержнем которой является культура, обеспечивается непрерывность изменений, связь будущего и настоящего с прошлым.

Диалектически связана с ней другая черта социального развития - периодичность протекания исторического процесса. В ее основе лежат ритмы, которые неотъемлемо присущи любому процессу и которые мы постоянно наблюдаем в повседневной жизни. Ключевым, обусловливающим периодичность социальных изменений, выступает ритм человеческой деятельности, тесно связанный с ритмичностью человеческих потребностей. Колебание потребности от возникновения и воплощения в цели до угасания в предмете, потребляемом человеком, порождает колебание самой трудовой деятельности, которое находит отражение в цикле: цель - средства - результат, если речь идет об индивидуальном акте трудовой деятельности, и в цикле: предпосылки - собственно процесс производства - результат, если речь идет об общественном производстве.

Периодичность характеризует интервал времени, в течение которого раскрываются свойства конкретного явления, и представляет собой определенный способ разрешения противоречия между непрерывностью и дискретностью социальных изменений. На практике это выражается в периодизации истории, выделении исторических фаз, периодов, исторических моментов. Периодичность характеризует также смену ведущих тенденций социального развития и выступает как способ разрешения противоречия между поступательностью и цикличностью исторического процесса.

Соотношение преемственности и периодичности, преемственности и необратимости в историческом процессе реализуется неравномерно как во времени, так и в пространстве. Это, во-первых, проявляется в том, что разные исторические эпохи имеют неодинаковую временную продолжительность и что в ходе исторической эволюции наблюдаются резкие качественные скачки, значительно изменяющие направленность движения. А во-вторых, в том, что разные страны, регионы развиваются неодинаковыми темпами и что в одних регионах может господствовать тенденция поступательного движения, в других, напротив, доминировать цикличность. Сказанное свидетельствует, что неравномерность является существенной чертой социального развития.

Названные выше свойства социальной динамики проявляются на всех уровнях общественной организации.

На индивидуальном уровне социальное развитие в качестве главного вектора имеет социализацию, то есть процесс освоения человеком своей социальной среды, ее сознательное изменение. Важнейшим его источником выступают противоречия, заложенные в самом человеке, который, с одной стороны, является целеполагающим субъектом, активно и творчески преобразующим природную и социальную действительность, а с другой - есть не что иное, как продукт природы и общества. Причем диалектика развития такова, что по мере обогащения, усложнения социальных отношений ведущей стороной данного противоречия становится усиливающаяся субъективность. Если на ранней стадии развития общества субъективная сторона человеческой деятельности была жестко ограничена материальными условиями, порожденными природными факторами, в которых целеполагание было преимущественно психо-физиологическим процессом индивидуальной деятельности, то с возникновением и дальнейшим развитием разделения общественного труда как фундаментального фактора социальной эволюции происходит постепенное его превращение в социальный процесс, непрерывно совершенствующийся и усложняющийся.

В обществе, характеризующимся достаточно высоким уровнем разделения общественного труда, целеполагание превращается в специфический вид социально организованной деятельности, реализуемый главным образом в сфере управления. С ростом управляемости социальной жизни значение целеполагания в обществе резко возрастает, оно превращается в предпосылку прогрессивных преобразований. Тем самым субъективность из зачаточной формы развивается в более богатую форму и исходя из этого расширяется основа для воплощения в жизнь принципа свободы как ключевой социальной ценности.

На данном уровне социальное развитие означает “развертывание” собственной природы человека, его способности к труду, и на этой основе обогащение его социальной сущности как совокупности общественных отношений, социальных связей, воплощенных в человеческой личности. На это обстоятельство обратил внимание К. Маркс, который исходил из того, что результатом общественного производства является “не что иное, как развитие производительных сил человечества, то есть развитие богатства человеческой природы как “самоцель.”

Развитие собственной природы человека - сложный, неоднозначный процесс, как процесс развития самого труда. В его основе - противоречие между наличными и опредмеченными трудовыми способностями человека, суть которого в том, что при взаимодействии субъекта и объекта происходит субъективация объективного в целях и объективация субъективного в практически-преобразовательной деятельности. Это противоречие было глубоко исследовано К. Марксом посредством анализа механизма опредмечивания-распредмечивания.

Движимый потребностями, человек производит средства их удовлетворения. В этом процессе происходит опредмечивание его способности к труду. Созданные человеком предметы и социальные формы жизни выступают источником его существования. Потребляя и усваивая их, он не только удовлетворяет свои потребности, но также развивает свои способности и тем самым обогащает свою природу, что служит импульсом дальнейшего совершенствования общественного производства, а также производительных сил общества. Каждая ступень, каждый момент такого совершенствования - это воплощение диалектического единства старого и нового, прошлого и будущего в настоящем. Действительно, потребление как усвоение прошлого труда выступает предпосылкой производства как процесса преобразования природного мира в настоящем, а его результаты есть не что иное, как реализованное будущее. В этом движении общественного производства просматривается механизм социального развития.

В процессе расширенного воспроизводства постепенно увеличивается доля прошлого труда в структуре его общих затрат и тем самым создаются предпосылки для осуществления прогрессивных изменений в жизни человека и общества. Таким образом, посредством механизма опредмечивания - распредмечивания происходит развитие собственной природы человека, обогащение его социальной сущности.

Противоречие между наличными и опредмеченными трудовыми способностями людей разрешается в процессе передачи трудовых функций от человека к орудиям труда. Поэтому исследование диалектики труда в его конкретных социально-экономических формах, а также общественного производства дает ключ к разгадке “тайн” и решению многих проблем общественного развития.

Логику социального развития через призму движения общественного труда, разрешения противоречий между предпосылками и результатами общественного производства можно представить как последовательную смену трех исторических форм процесса труда соответственно трем этапам передачи человеком своих трудовых функций орудиям труда.

На первом этапе создаются ручные орудия труда, замещающие способность человека изменять форму вещества природы. При этом работник сохраняет за собой функцию управления орудиями труда, последние выступают как орудия его организма. Данному этапу отвечает индивидуальная форма труда, при которой он выступает как целостный в единстве всех его моментов, подобно целостности и единству физических и духовных способностей человека как его носителя. При индивидуальной форме труда разрешение противоречия между опредмеченной и наличной способностью к труду осуществляется самим человеком с помощью его целесообразной воли, то есть опосредуется сознанием. Человек как носитель физической энергии и цели процесса труда является главной фигурой в общественном производстве. Труд выступает естественной предпосылкой его жизни, а потребность в труде - естественной потребностью.

На втором этапе создаются машины, вследствие чего происходит замена ручных орудий труда механическими. Машина “превосходит” человека в том, что оперирует одновременно многими орудиями труда. Она лишает его возможности свободно проявлять свои трудовые способности. Поэтому развитие человеческой природы попадает в зависимость от развития системы машин, которые постепенно подчиняют работника, делают его своим “придатком”. На этом этапе возникает кооперативная форма труда, при которой человек расчленяется, он лишь часть совокупного работника. Цель процесса труда уже не принадлежит ему. Его воля и сознание не имеют здесь существенного значения, поскольку не рабочий применяет орудия труда, а, наоборот, машина применяет рабочего. Носителем труда становится совокупный работник, а сам труд - его функцией, в отличие от индивидуальной формы, где он выступает функцией отдельного работника. В кооперации противоречие между опредмеченными и наличными трудовыми способностями опосредуется отношениями между членами кооперации. Эти отношения выступают как управление, которое с этого момента становится особой функцией труда - трудом по руководству трудом. Управление имеет иную природу, отличную от труда по производству средств существования человека. Его предметом является не форма вещества природы, а отношения между людьми. С возникновением управления производством цель как идеальный результат процесса труда отделяется от конкретного работника, он теперь принадлежит управленцам. Именно они являются носителями данного результата.

Таким образом, на втором этапе вместе с углублением общественного разделения труда происходит разделение самого человека. Возможности развития его собственной природы попадают в зависимость как от развития технического базиса производства, так и от развития управления. Но не только это. Происходит также отчуждение человека от предпосылок и результатов своей деятельности. Причем отчуждение приобретает форму господствующей социальной связи. К. Маркс отмечал, что в обществе, основанном на разделении труда между людьми собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его. Это приводит к господству обезличенных, стоимостных отношений в производстве и стремлению людей к индивидуализации в других сферах жизни. Следовательно, общественные отношения, созданные человеком, выступают как отчужденные, противостоят ему, подавляют его, делают зависимым, подчиненным миру вещей. Не человек “управляет” вещами, а напротив, вещи, деньги “диктуют” ему правила и нормы поведения и морали.

На третьем этапе по мере действия научно-технического прогресса производительные силы общества претерпевают существенные изменения. Наука превращается в непосредственную производительную силу. На этом этапе восстанавливается содержательная функция труда, но уже на основе замены тяжелого ручного труда машинным. Работник становится рядом с процессом производства в том смысле, что его трудовые способности не участвуют непосредственно в изменении форм природы. Участие человека опосредовано материальным применением науки. Здесь труд приобретает всеобщую форму. Это означает, что “в качестве главной основы производства и богатства выступает не непосредственный труд, выполняемый самим человеком, и не время, в течение которого он работает, а присвоение его собственной производительной силы, его понимание природы и господство над ней... одним словом - развитие общественного индивида.”

При всеобщей форме труда противоречие между опредмеченными и наличными трудовыми способностями человека разрешается посредством расширенного воспроизводства человеческого сообщества как целостности. Последнее означает не что иное, как обогащение социальной сущности человека на основе преодоления разделения труда между людьми и развития собственно социального производства.

Следует отметить, что собственная природа человека не тождественна его сущности. Природа человека биосоциальная, в то время, как его сущность социальна. Еще Л. Фейербах писал: “отдельный человек, как нечто обособленное, не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся на реальность различия между “Я” и “Ты”.” Таким образом развитие многообразия социальных отношений, в основе которых лежит трудовая и познавательная деятельность - это и есть процесс обогащения социальной сущности человека.

Воспроизводство человеческого сообщества как целостности предполагает универсализацию самого человека, то есть органическое соединение в его деятельности трех неразрывно связанных аспектов практики: познания, оценки, выполнения непосредственно преобразовательной функции. Формирование универсального человека связано с расширенным воспроизводством его физических и духовных способностей на основе гармонизации отношений общества и природы, разумного сочетания различных видов социальной деятельности; с развитием и освоением многообразия форм социальной жизни, обусловленного естественно-природными факторами, этническими и культурологическими особенностями людей; с ростом общественного сознания и самосознания.

На всемирно-историческом уровне социальное развитие в качестве главного вектора имеет общественный прогресс. При этом следует отметить, что данное утверждение не является бесспорным. Среди современных социологов существуют как его активные сторонники, так и ярые противники.

Так, идею прогресса разделяют представители теории стадий роста, постиндустриального общества, марксистской школы в социологии. В то же время в ряде научных направлений прогрессивный характер социальных изменений, так или иначе, отрицается. К их числу относятся теории циклического развития общества; концепция социального регресса; трактовка социального развития, в соответствии с которой признается случайный характер прогресса, а следовательно, равная возможность прогрессивных и регрессивных преобразований; концепции развития, допускающие прогресс в производительных силах общества, но отрицающие его в духовной жизни, в общественных отношениях в целом.

Данное обстоятельство ставит нас перед необходимостью более подробно рассмотреть содержание прогрессивных преобразований в обществе, поскольку это имеет принципиальное значение для организации целеполагающей деятельности в системе управления. Первое, на что следует обратить внимание, это то, что общественный прогресс имеет исторически конкретный характер. Так, возникновение классов в свое время явилось прогрессивной ступенью в развитии общества, поскольку классовые противоречия на протяжении длительного исторического периода играли роль мощного фактора социальных изменений. Вытеснив на второй план природную детерминацию, они по существу превратили социально-историческую детерминацию в основу изменения общественных отношений, производительных сил общества и, пожалуй, самой социоприродной системы.

Однако по мере нарастания классовых антагонизмов усиливалась неравномерность развития, прогресс становился ограниченным в связи с тем, что постоянно обострялись противоречия между природой и обществом, а также в связи с тем, что классовая дифференциация превращалась в тормоз дальнейшего развития общественного производства. Это означало, что исторический прогресс, основанный на подчинении интересов одной части общества другой, исчерпал себя.

Обострение классовых противоречий, усиление классовой дифференциации сегодня ведет к постепенному превращению регресса из частной в общую форму развития. Не случайно поэтому в научных и политических кругах все настойчивее звучат высказывания о примате общечеловеческих интересов и ценностей, о самоценности человеческой личности, о необходимости развития человеческой индивидуальности как непременного условия социального развития. Это своего рода симптомы того, что на историческую арену выдвигается новый тип прогресса, основанный на всестороннем творчестве большинства людей.

На наш взгляд, исторические типы общественного прогресса связаны с определенными ступенями развития свободы. Можно выделить три такие ступени. Первая - свобода как мера овладения стихийными силами природы. Вторая - свобода как мера овладения стихийными социальными силами. И третья - свобода как мера овладения человеком собственными силами. Соответственно этому первый тип прогресса обусловлен в большей мере природной детерминацией, второй - социальной, третий - биосоциокультурной.

Изменения в системе общественных отношений высокоразвитых капиталистических стран свидетельствуют о том, что в их недрах вызревает третий тип прогресса, основанный на творчестве широких слоев населения и всестороннем развитии личности каждого члена общества.

Наиболее существенными факторами социального прогресса являются необратимый характер развития производительных сил, в котором доминирует восходящая линия, а также эволюция материальной и духовной культуры и возрастание ее роли в организации социально-экономической и социально-политической жизни общества.

В качестве ведущих стимулов прогресса выступают возвышение потребностей людей; рост их социальной активности по мере развития производительных сил общества и формирования интегрированной системы знаний.

Движущие силы прогресса - это те социальные группы и отдельные личности, которые в данных социально-экономических и социально-политических условиях являются носителями коренных общественных интересов.

Ступени общественного прогресса прослеживаются в смене общественно-экономических систем, а его виды - в характере внутриформационного развития и трансформационных сдвигов. Движение от одной общественно-экономической формации к другой свидетельствует о расширении степени свободы человека, т.е. об осознании необходимости жить в гармонии с природой, обществом и самим собой.

Что же следует вкладывать в понятие “новый тип социального прогресса”? Мы понимаем под этим формирование отношений, обеспечивающих свободное развитие всех членов общества на основе повышения народного благосостояния и преодоления социально-экономических различий между людьми. При этом благосостояние рассматривается как совокупность материальных, духовных и социальных благ, находящихся в распоряжении отдельных индивидов, социальных групп или общества в целом и использующихся для удовлетворения индивидуальных, групповых или общественных потребностей.

Основой повышения благосостояния являются рост производства жизненных благ в расчете на душу населения в соответствии со сложившейся структурой общественных потребностей, а также улучшение их качественных характеристик. Однако благосостояние общества и его членов определяется не только объемом и качеством производимых жизненных благ. Оно зависит также от способов их распределения и характера потребления. По мере возрастания роли личного фактора социально-экономического развития общество должно гарантировать каждому гражданину социально признанный жизненный стандарт, то есть распределять блага в соответствии с базисными потребностями людей. Необходимо также совершенствовать социальные модели распределения и потребления жизненных благ, обеспечивая, с одной стороны, планомерное формирование разумных потребностей, развитие творческой составляющей человеческой личности, а с другой - рациональное использование имеющихся в наличии ресурсов.

Социально-экономические различия между людьми, сохраняющиеся в современном обществе, представляют собой формы общественного разделения труда между людьми, то есть закрепления отдельных групп людей пожизненно или на длительный срок за экономически неоднородными видами труда.

Суть социально-экономических различий между людьми состоит в том, что работники умственного и физического, аграрного и индустриального, производительного и непроизводительного труда, жители города и деревни, население различных территорий занимают не одинаковое место в системе общественного производства, положение в обществе, играют разную роль в организации труда, различаются по его условиям, культурно-образовательному уровню, по размерам совокупного дохода и уровню потребления, по величине и структуре свободного времени. Названные различия имеют классовую природу и выражают социальное неравенство.

Их устранение выступает прогрессивной формой социальных преобразований в обществе. Предпосылками преодоления социально-экономических различий между людьми являются изменение материально-технической базы производства на основе внедрения достижений научно-технического прогресса, расширение границ общественной собственности, повышение образовательного и квалификационного уровня работников материального производства, увеличение доли свободного времени общества, находящейся в их распоряжении, развитие участия трудящихся в управлении и др.

Социальному развитию объективно присуще ускорение, отражающее неравномерность мирового исторического процесса. Ускорение проявляется в возрастании темпов социальных изменений, что подтверждается самим ходом истории. Так, первобытная община развивалась крайне медленно - более девятисот тысяч лет. Капитализму же потребовалось приблизительно триста лет, чтобы достичь своей зрелости. Ускорение затрагивает все сферы общественной жизни. В частности, объем производства товаров и услуг в индустриально развитых странах удваивается каждые пятнадцать лет. По оценке Валлерстайна И., абсолютный рост численности населения, объемных показателей производства и богатства за последние 40 лет оказался таким же, как за 400 лет, предшествовавших 1945 году. Укорачиваются сроки обновления парка оборудования, технологических инноваций, наблюдается ускоренное получение научного знания и т. д. И как верно подметил О.Тоффлер, в настоящее время возникла новая “социальная” категория людей - “ускорителей темпов жизни”, которые процветают только при ускоренном ритме перемен и навязывают этот ритм обществу. Они породили новый тип социальности - так называемое “выбрасывающее” общество, для которого обновление, замена, преобразование составят главный смысл и которое не устраивает “экономика постоянства”, традиционная для большинства стран. Они формируют новые социальные установки в сфере потребления - культуру “вещей одноразового использования”, что приводит к нарушению устойчивого характера связи человека с миром вещей.

Ускорение представляет собой форму разрешения противоречия между непрерывностью и дискретностью, между поступательностью и цикличностью социального развития. Это означает, что высокие темпы социальных преобразований сменяются их стабилизацией, затем замедлением и даже сокращением, потом вновь наступает подъем. При этом чем более развито общество, тем больше оно подвержено изменениям и тем разнообразнее эти изменения.

Механизм ускорения социального развития кроется в самом труде, материальной деятельности человека, которая выступает как неравномерный процесс взаимодействия общества и природы. Основой возрастания скорости социальных преобразований является способность общественного труда сохранять в своих продуктах не только вещество природы, но и усилия, знания, опыт, духовность самого человека, передавать это достояние от поколения к поколению. При этом чем выше социально-экономический и научно-технический потенциал общества, накопленный в результате практически-преобразовательной деятельности людей, тем больше у него возможностей повышать темпы прогрессивных изменений.

Однако не следует думать, что связь между социальным потенциалом и темпами развития линейная. На скорость преобразований в обществе оказывает влияние множество факторов. И далеко не всегда это влияние однонаправлено. Довольно часто в истории наблюдается подъем искусства, культуры, рост духовности наряду со спадом в экономике или нарушением политической стабильности. Например, мощный взлет и расцвет античного искусства соседствовал с экономическим развалом. В то же время в современном мире мы можем видеть падение духовности одновременно с экономическим и научно-техническим ростом, наличием политического порядка и тенденцией к его совершенствованию. Разнонаправленное действие различных факторов приводит к возникновению достаточно сложной, нелинейной зависимости между названными переменными. И это порождает потребность в более детальном анализе возможностей повышения темпов прогрессивных изменений.

Ускорение как важнейшая черта общественного развития имеет конкретно исторические формы: каждому типу социального прогресса присущи свои темпоральные особенности, которые возникают как результат действия вполне определенных факторов, характерных для данной ступени жизнедеятельности общества. Так, на ранней стадии социального развития важнейшими факторами ускорения выступали создание коллективных форм общения, накопление и обмен знаниями, опытом, сохранение и обогащение традиций, нравственных ценностей. Позднее наиболее существенную роль в этом сыграли переход от присваивающей к воспроизводящей экономике, а также разделение общественного труда, что позволило постепенно увеличивать долю овеществленного труда в структуре его затрат и тем самым обеспечивать рост его производительности. Немаловажное значение в увеличении темпов социальных изменений имело, кроме всего прочего, влияние внешних обстоятельств, таких, как войны и географические открытия.

При капитализме возникают предпосылки возрастания темпов социальных преобразований, которые не были свойственны докапиталистическим обществам. Это прежде всего мощное развитие науки и ее технологическое применение, кооперация труда и возникновение на ее основе управления общественным производством, экономическая интеграция и формирование единого мирового хозяйства. В капиталистическом производстве принципиально изменяется соотношение между живым и овеществленным трудом в пользу последнего, что приводит к значительному росту производительности труда, его интенсификации и на этой базе к увеличению массы свободного времени общества, расходуемого не только на накопление капитала, рост экономического богатства определенной его части, но также на удовлетворение внепроизводственных - духовных и социальных - потребностей широких слоев населения.

Значительное влияние технологического применения науки на развитие капиталистического производства дало повод некоторым специалистам утверждать, что движущей силой ускорения социального развития являются технологии. Так, О.Тоффлер основную причину роста темпов социальных изменений в современном индустриальном обществе видит в сокращении промежутка времени между тремя циклами технологического обновления: возникновением творческой идеи, ее практическим воплощением и внедрением в общественное производство. Технологическое обновление, по мнению автора, выступает силой, преобразующей внешнее ускорение во внутреннее.

Однако это не так. Ни техника, ни технология, ни знание, взятые сами по себе, не являются движущей силой социального прогресса. Таковой выступает человек, производитель, вооруженный знаниями, техникой и технологией. А если точнее, то при характеристике развития исторически-конкретной, классово-дифференцированной общественной системы в качестве движущей силы прогресса следует рассматривать определенный класс, интересы которого совпадают с общественными. Или другими словами, тот класс, который в наибольшей мере заинтересован в прогрессивных социальных преобразованиях.

В настоящее время появляются новые предпосылки ускорения социальных изменений. К их числу относится и управление. Усиление управляемости социальными процессами отражает процесс упорядочения сложных и сверхсложных, иерархически устроенных систем для сохранения их целостности и обеспечения устойчивости. А само управление является социальным механизмом, посредством которого реализуется закономерность роста организации. Оно возникает и совершенствуется по мере развития кооперации труда, меняет свое содержание и формы в зависимости от уровня социальной организации. Если, например, производители интегрированы в единую систему общественного производства как индивидуальные собственники, экономически обособленные агенты, то такое производство регулируется рыночными механизмами. При более высоком уровне обобществления возникает плановое управление, которое обеспечивает взаимосвязь экономических агентов, согласовывает их деятельность для достижения общих целей и реализации общих интересов наиболее экономичным способом.

На тенденцию роста управляемости социальным развитием указывают многие ученые. Так, на II Международной Кондратьевской конференции отмечалось, что императив выживаемости человечества предстает как императив скачка в управляемости социоприродной эволюцией, что в эволюции мирового сообщества наблюдается повсеместно переход к регулируемому развитию, важнейшими признаками которого являются стратегическое планирование и программирование.

Повышение управляемости социальными процессами есть форма разрешения противоречия между стихийностью и планомерностью развития. Планомерность связана с целеполаганием, с сознательным преобразованием существующих условий и обстоятельств. В ней находит отражение способность человеческого разума, сознания предвидеть будущее, предопределять отдаленные последствия совершаемых сегодня действий и в зависимости от конкретной социокультурной среды осуществлять их оценку и выбор наиболее предпочтительных. В ней воплощается также возможность человека посредством материально-предметной деятельности изменять настоящее в соответствии с поставленными целями. Планомерная организация характеризуется целенаправленным единством совместных действий всех участников общественного производства. Расширение ее масштабов есть результат превращения непосредственно общественного труда из частной формы во всеобщую.

Стихийность ограничивается рамками приспособления людей к существующим обстоятельствам. Она выражает те процессы, которые не находятся под контролем человека. Она также свидетельствует об ограниченности человеческого познания и о принципиальной невозможности однозначно, вполне определенно предвидеть будущее ввиду действия фактора энтропии и обусловленного им бифуркационного механизма развития.

Стихийность в общественном производстве связана с господством частного труда и соответственно частной собственности на средства производства. Это означает, что общественные связи устанавливаются не в самом производстве, а за его пределами, в процессе продажи товара. В этом случае отношения людей приобретают овеществленную форму, и не сами люди, а движение товаров определяет их поведение. Не человек управляет вещами, а напротив, вещи определяют судьбу товаропроизводителей, которые вынуждены приспосабливаться к меняющейся конъюнктуре рынка.

Планомерность и стихийность представляют собой две стороны единого процесса развития общественного труда, характеризующегося определенными ступенями в разрешении противоречия между ними. Так, на ранней ступени развития человеческого общества, где преобладали мифологическое сознание и социоантропоморфное мировоззрение, где осмысление действительности доминировало над ее преобразованием и сознательная деятельность выступала как сила, противостоящая господству природы, планомерность была случайным явлением. Однако по мере возникновения и углубления разделения общественного труда и образования классового общества она постепенно становится частной формой организации, проявляющейся прежде всего в сфере политики, градостроительства и культуры.

На базе капиталистической кооперации труда возникает планомерная организация производства: сначала в рамках мануфактуры, затем капиталистической фабрики, а позднее в рамках монополии и отчасти в масштабах всего народного хозяйства. Разложение капиталистических отношений, связанное с превращением непосредственно общественного труда из частной во всеобщую его форму и вытекающим из него изменением роли личного фактора производства в экономическом прогрессе общества; освоение культуры, науки широкими слоями населения; утверждение научного мировоззрения - все это приводит к усилению планомерности, придает ей характер всеобщей формы движения социальной системы. Таким образом, планомерность приобретает характер закона, который реализуется в планово-прогностической и программной деятельности людей, осуществляемой на разных уровнях организации социальной жизни и увязанной в единую систему.

Усиление планомерности как важнейшей черты социального развития не означает однако, что стихийность может быть преодолена абсолютно, что она со временем исчезнет. Этого не произойдет никогда. “Стихийность, - справедливо отмечает Зарубин А.Г., - как форма саморегулирования, самоуправления системы в социальной жизни сохраняется всегда, да и сама сознательная деятельность в ряде случаев может вызывать непредвиденные, стихийные последствия.” Это обстоятельство необходимо учитывать при организации социального программирования: в управленческих решениях, разрабатываемых в процессе программирования, должна отражаться стохастическая природа социальных процессов.

Еще одно обстоятельство, которое нужно принимать в расчет в программировании, это - циклический характер многих процессов. Однако при этом следует иметь в виду, что само развитие не есть движение по замкнутым циклам. Оно скорее напоминает спираль, нежели круг. И хотя в истории наблюдается “возвращение к пройденному”, но уже на качественно ином уровне. Например, любое общество, проходя определенные стадии развития, сталкивается с проблемой бедности, но на каждом этапе она разная: имеет не только различный масштаб и глубину, но и другие качественные параметры, в частности, абсолютная и относительная бедность.

Кроме того, важно помнить, что эндогенный механизм циклических процессов в различных сферах социальной жизни неодинаков. Так, в сфере культуры определяющим фактором изменений выступают социальные ценности и их освоение, а в экономике - научно-технические новации во взаимосвязи с экономическими условиями их социализации. Неодинаковы также периодичность и ритм протекания данных процессов. Исходя из этого можно заключить, что в истории едва ли можно обнаружить общую для всех процессов ритмичность. Наложение волн разной длины и размаха колебания создает достаточно пеструю картину развития, которую трудно уложить в единую схему.

В целом социальное программирование должно опираться на анализ тенденций и закономерностей социального развития, учитывать противоречивый, многоплановый, многоуровневый характер социальных процессов, их стохастическую природу и сложный механизм реализации. Центральное место в теории программирования занимает исследование социальных целей и целеполагания. Этому посвящен следующий параграф.

3. Цели, целеполагание и их функции в социальном развитии

Научный анализ социального развития предполагает исследование категории "цель", выявление ее места в механизме движения общества. Цели играют важную роль в деятельности людей, пронизывая общественную практику как внутренний закон. В них отражается связь прошлого, настоящего и будущего, проявляющаяся в соотношении: цели - средства - результат. При этом средства представляют собой диалектическое единство прошлого, овеществленного, и актуализированного, живого труда, а результат - единство идеального образа будущего и его предметного воплощения.

В отношении к окружающему предметному миру цель выступает как его отрицание. В ней заложено противоречие между потребностями человека и возможностями их удовлетворения в конкретных социально-экономических и социально-политических условиях. Это противоречие разрешается в процессе общественной практики, в которой цель выступает как форма предвосхищения результатов деятельности людей.

Понятие "цель" издавна волновало умы ученых. В рамках философии сложились два подхода к обоснованию ее роли в социальном развитии: телеологический и детерминистский.

В рамках первого и развитие природы, и смысл истории трактуются исходя из предзаданности целей. Отрицая детерминизм общественной жизни, обосновывая направленность развития действием "конечных причин", представители данного направления объясняли и объясняют механизм саморегуляции социальных систем идеалистически. В частности, неотомисты идею всеобщей взаимосвязи во Вселенной интерпретируют телеологически. В их трактовке организованность форм, взаимозависимость частей, законы космоса свидетельствуют о целевой предупорядоченности, предопределенности всеобщей связи.

Признавая целевую структуру объективной реальности, неотомисты приходят к идее поиска "смысла бытия" природы и человека. Цели человека, по их мнению, исключают детерминацию материальными причинами. Они всецело во власти творца. Естественные причины не порождают нового бытия, а лишь модифицируют его. Причиной самой причинности и бытия является бог. К нему как к цели устремлен порядок Вселенной

По существу на признании "конечных причин" строится концепция развития известного философа П. Тейяра де Шардена. В своей работе "Феномен человека" он предлагает ретроспективное определение общего направления развития осуществлять из некого универсального центра. По его мнению, таким центром конструирования универсума, а также вершиной эволюции является человек. Целенаправленная деятельность человека у П. Тейяра де Шардена представляет собой высшую форму телеологических свойств действительности. Закон эволюции ведет человека к прогрессирующему объединению в более совершенной организации. А всеобщая целенаправленность бытия позволяет ему путем борьбы достигнуть счастья и справедливости.

Тейяр де Шарден, также как и неотомисты, приходит к идее "смысла бытия", "смысла жизни". По мнению ученого, в основе бытия лежит "смысл жизни", последний же по существу выражает целенаправленность эволюции. Таким образом, история в его глазах предстает не как результат действия объективных законов, выражающих переход случайного в необходимое, а как следствие целевой структуры самого бытия.

В противоположность телеологическим воззрениям в философии сформировалось другое направление, объясняющее явления и процессы в живой природе и обществе материалистически. Это направление получило название детерминизм, а применительно к общественной истории - социально-исторический детерминизм. Разделяя фундаментальные положения данной философской парадигмы и опираясь на ее исходные посылки, попытаемся ответить на вопрос, какое место занимают цели и целеполагание в социальном развитии.

Человек обладает такими специфическими свойствами, которые позволяют ему развиваться как существу социальному посредством расширенного воспроизводства условий собственной жизни. Способность к сознательному целеполаганию попадает в разряд этих свойств. Она обнаруживается в главном факте общественного бытия - труде, который выступает как осознанно реализуемое целеполагание. Цели пронизывают всю практически-преобразовательную деятельность человека, направляя и регулируя ее в зависимости от изменяющихся материально-вещественных и социальных условий. В них воплощается активная природа человека, его сознания.

Цель - это мысленный образ результата в его отношении к порождающим его действиям. Она характеризует то, что еще только может и должно возникнуть, выступая как прообраз будущего. Будучи явлением сознания она представляет собой форму отражения действительности, в идеальном виде воспроизводящую предметный мир, противоречия, которые возникают между человеком и внешними условиями его существования. Причем в ней проявляется способность человеческого сознания к предвосхищающему отражению. В этом смысле цель - это своего рода модель будущих действий по достижению некоторого результата.

Цель - не просто отражение реальной действительности в сознании человека. Это также и выражение его отношения к внешним условиям, возможностям развития, полезности действий. И с этой точки зрения она выступает как функция потребностей. Она является образом предмета, который пока не существует, но будет создан в результате практических действий человека.

В цели выражаются ценностные отношения, реализующиеся в триаде: познание - оценка - практика. В единстве этих трех актов человеческой деятельности цель выполняет роль связующего звена между познанием и практикой. В ней идеальный образ результата связывается с практическими действиями посредством сложных нервно-психических механизмов отражения и оценки. На поверхности эта связь проявляется в том, что цель побуждает действие, стимулирует его на протяжении всего процесса и корректирует по принципу кибернетической "обратной связи". Таким образом цель выполняет роль побудителя, направляющего и регулирующего фактора практически-преобразовательной деятельности человека. Она воплощается в структуре деятельности, образуя своего рода механизм связи предпосылок, практических действий и результатов, и следовательно, выступает как внутренний закон данного объективного процесса. "Человек, - писал К. Маркс, - не только изменяет форму того, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю."

Цель неразрывно связана со средствами, а через них с результатом, хотя и не является причиной последнего. В самом общем виде средства - это все собственные действия человека в соотношении с целями и объектами воздействия. Через средства она связывает себя с результатом и только благодаря им становится силой, изменяющей действительность. По отношению к средствам цель первична и в этом смысле она конечна, выступает как субъективная цель действий. Однако превращенная в результат, продукт деятельности она является средством новой цели, которая осуществляется в продукте, и так до бесконечности. Этот не имеющий конца процесс и есть целесообразная деятельность. Здесь цель имеет средства в себе самой. В одно и то же время она есть цель и средство, причина и следствие, начало и результат, субъективность и объективность.

Цепочка "цель-средства-результат" представляет собой форму причинно-следственной связи, обусловливающей направленность человеческой деятельности и в конечном счете социального развития. Поэтому категория "цель" органически вплетена в систему общественных отношений. Являясь структурной закономерностью преобразующей деятельности человека, она предстает и как продукт, и как содержание социального развития. В этом процессе цель выполняет функцию адаптации людей к постоянно меняющимся естественным, материальным и социальным условиям жизнедеятельности.

Посредством целей в практической деятельности воплощается единство двух противоречивых, но взаимообусловленных форм развития: изменчивости, отражающей действие случайных факторов и относительную неопределенность будущего, и исторической преемственности, характеризующей устойчивость, повторяемость социальных отношений и связей. Благодаря изменчивости мы можем наблюдать как в природе, так и в окружающем нас социальном мире многообразие видов, их рождение и разрушение. В исторической преемственности проявляется не только способность общества сохранять созданные им формы, но также внутренняя связь прошлого и будущего, зависимость будущего от прошлого.

Названные формы взаимосвязаны, взаимозависимы и в совокупности обеспечивают, с одной стороны, многовариантность, а с другой - определенную направленность социального развития. Отражая единство случайного и закономерного в деятельности людей, целеполагание выступает как своего рода принцип отбора, благодаря которому реализуются процессы самоорганизации общества.

Целеполагание всегда связано с выбором некоторого набора действий, а в широком социальном смысле - некоторого варианта движения. У индивида он опосредован нервно-психической, а у общества - социальной деятельностью, воплощающейся в актах познания, оценки и практики. И если на начальной стадии развития общества эти акты не были расчленены, выступали как моменты единого, неразделенного практически-преобразовательного процесса, то в настоящее время они относительно обособлены, являются областью деятельности определенных социальных групп. Познавательный процесс осуществляется преимущественно в сфере науки, оценочный - в сфере идеологии и политики, собственно материально-предметная деятельность - в сфере материального производства. Однако несмотря на относительную обособленность, познание, оценка и практика олицетворяют три момента единого мыслительно-физического процесса, осуществляемого человеком и обществом для обеспечения своей жизнедеятельности. И в этом процессе целеполагание предстает как адаптационный механизм, уравновешивающий действие внутренних факторов и внешних условий социального развития.

Посредством целей реализуется стремление человека к свободе. При этом свобода - это не просто ценность, как точка в пространстве, к которой следует приближаться. Это - процесс, отражающий отношение человека к изменяющемуся миру, относительную независимость его выбора, решения, возможность противостоять действию окружающей среды.

Цели - не только проводники ценностей. Они представляют также внутренний аспект свободы. В этом смысле свобода - это осуществление человеком системы конечных и промежуточных, ближайших и далеких целей в соответствии с возможностями текущего момента. Этот процесс сложный, нелинейный, так как люди обладают множеством целей, в том числе противоречащих друг другу. Человек может отказываться от одних и переходить к другим целям, видоизменять их в зависимости от обстоятельств, благодаря чему его поведение становится гибким, адаптивным. "...Действительность незамкнута, - отмечают Нарский И.С., Хевеш М.А., - но открыта и неисчерпаема, она порождает появление новых возможностей. С возможностями, создаваемыми в социальном мире деятельностью людей, рука об руку идут случайности, использование которых в свою очередь порождает новые возможности, а на их познании и использовании, дополняющем познание основной, магистральной необходимости, базируется свобода..."

Как указывалось выше, цель представляет собой модель действия. В ней в идеальной форме отражается движение от предпосылок к результатам социальной деятельности, форма которого детерминирована и природными, и социально-экономическими, и культурологическими факторами. Поэтому исследование и научное обоснование социальных целей является важным направлением формирования системы управления, адекватной закономерностям социального развития.

Социальные цели непосредственно встроены в механизм регулирования индивидуального поведения. При рассмотрении индивида в системе общественных отношений в цели включается зависимость личности от окружающего социального мира, ее участие в преобразовательной деятельности, а сам процесс целеполагания базируется на усвоении общественного опыта. Формируя цель, человек осуществляет выбор из множества возможностей, принимает решение относительно средств ее реализации, определяет препятствия на пути ее достижения. Вместе с тем данный выбор предусматривает согласование индивидуальной цели с системой общественных ценностей и общественных целей и их принятие.

Поднимая вопрос о детерминированности целей человеческой деятельности, следует отметить, что он являлся ранее и является сейчас предметом дискуссии и философов, и социологов, и экономистов. В мировой научной мысли сформировались две альтернативные традиции в его решении.

В соответствии с одной признается атомистическая природа общества. Человек выступает как микромир, отдельный атом. Общество не представляет собой органической целостности, является результатом взаимодействия индивидов. Государство складывается на основе договора граждан для защиты их жизни, индивидуальной свободы и частной собственности. Эти взгляды получили широкое распространение в английской философии и политэкономии. На них базируется современный либерализм, сторонники которого отрицают правомерность и полезность государственных форм управления, планирования и программирования. С их точки зрения, данные формы ограничивают экономическую и политическую свободу людей, ущемляют гражданские права. Так, Ф. Хайек утверждал, что индивид и его воля, а не единая цель общества, организующая и подчиняющая социальную жизнь, являются высшей и конечной ценностью.

Положенная в основу теоретической конструкции абсолютная свобода воли индивида исключает социальную обусловленность целей отдельного человека. Исходя из этого исторический процесс предстает как результат взаимодействия отдельных воль, а цели общественного развития складываются по принципу параллелограммов. Однако следует заметить, что если бы цели отдельных индивидов не были социально детерминированы, то в них не содержалось бы то общее, которое определяет направленность результирующей параллелограмма. Как справедливо отмечает М.Г. Макаров, "целесообразная деятельность людей несет в себе момент реализации закона, служит его проводником."

Принцип социального детерминизма подвергается критике или не признается вовсе в неклассической социологии, получившей широкое распространение на Западе. Так, в социологии неокантианства отрицается закономерность как свойство самой социальной реальности на том основании, что история рассматривается через призму неповторимых индивидуальных, уникальным образом комбинированных социальных явлений. А раз последняя состоит из совокупности неповторяющихся, в своем роде единичных и своеобразных фактов, то не имеет смысла говорить о законе истории, значит, цели, возникающие у людей, живущих сегодня, не связаны непосредственно с социальными условиями, сформированными в предшествующие периоды времени, и выступают как результат свободного волеизъявления.

В феноменологии вообще утрачивается смысл поиска объективных причин происходящего в социальной жизни, поскольку в основе данной социологической концепции лежит восприятие и конструирование субъектом социальной реальности. В этом случае, как справедливо отмечает В.Я. Ельмеев, "приписываемые субъектам, идущие от субъекта значения, составляют предел социологического знания, служат последними данными, с которыми имеет дело социолог. Значения, которые конструируются участниками повседневной жизни, не могут быть верифицированы, а потому не может быть найдена их причина в объективной социальной реальности, которая лишается всякой предметной реальности." В данной социологической концепции цели не выводятся за рамки сознания, они конструируются в процессе обмена символами, смыслами и значениями.

На наш взгляд, отрицание социального детерминизма приводит либо к чисто субъективной трактовке целей, либо к противопоставлению индивида и общества. Подход, согласно которому общество рассматривается как искусственное образование, а социальное развитие - как непосредственное продолжение действий личности, в конечном итоге базируется на признании дуализма сущности человека и общества, что, на наш взгляд, неверно. Как ранее было показано, у человека не и не может быть иной сущности, кроме социальной.

В соответствии с другой традицией человек рассматривается как совокупность социальных отношений, вследствие чего отрицается возможность редуцировать общественное устройство к поведению независимых индивидов. Данная традиция берет начало от Платона и Аристотеля.

Она получила свое развитие в структурном функционализме, а также в марксизме. Однако в отличие от функционализма, в основе которого лежит признание социального действия в качестве элементарного бытия общества, в марксизме исходной точкой анализа общества выступает человек как носитель общего.

У К. Маркса действительный человек является субъектом истории, творцом общества. Общее образует свойство, сущность действительного субъекта, поэтому общественные отношения не выступают чем-то внешним по отношению к индивиду, а общество не есть некая абстрактно-всеобщая сила, противостоящая ему. Человек всегда является сущностью создаваемых им социальных форм своего существования.

Поэтому деятельность индивида, его поведение не свободны от действия общественных законов. Более того, социальные законы находят свое проявление именно в деятельности людей. Как справедливо отмечал Д. Лукач, "...целеполагание никогда не превращается в принцип движения, устанавливающий или отбрасывающий причинность самих действующих предметов. Процесс, который приводит в движение этот вид установки, по своей сути всегда остается причинным." В этом смысле показательным является анализ цели капиталистического производства, проведенный К. Марксом в "Капитале", а также в "Экономических рукописях".

Исследуя механизм развития капиталистического общества, К. Маркс показал, что его особенностью является расширенное воспроизводство капитала на базе присвоения прибавочного труда рабочих. Основным регулятором производства капитала выступает закон стоимости, отражающий циклическую зависимость производства товаров от спроса на них, с одной стороны, и направленность последнего на рост прибыли - с другой. Расширенное воспроизводство капитала осуществляется посредством его накопления, что выражается в расходовании денежных средств на возрастание прибыли. В сознании капиталиста это объективное отношение выступает как субъективная цель. Капиталист своей деятельностью опосредует движение капитала, а его сознание является своего рода измерительным прибором, который фиксирует изменение условий функционирования производства. В этом смысле капиталист не свободен, не имеет выбора, вынужден поступать определенным образом. Его сознательное целеполагание есть действие "общественного механизма, в котором он является только одним из колесиков." Получение максимума прибыли капиталистом - это необходимое условие его нормальной жизнедеятельности в данном социальном качестве.

Следуя логике исторического материализма, К. Маркс понятие "цель" включил в механизм действия основного закона, определяющего направленность движения не только капиталистического производства, но и общества в целом. Категория "цель" в объективном значении "цели производства" рассматривалась им как регулятор, определяющий пределы функционирования капиталистической системы.

Цель получение прибыли "остается выражением детерминированной материальными отношениями потребности, выступая в этом своем аспекте как мотив деятельности каждого капиталиста в отдельности и всего класса в целом. Действие закона-тенденции нормы прибыли к понижению порождает противоречия в мотивациях и целях капиталистов, свидетельствуя тем самым об исторически приходящем характере капиталистического способа производства и возникновении нового способа производства, регулируемого не законом стоимости, а законом потребительной стоимости..

Опираясь на методологию исследования К. Маркса, можно раскрыть цели социального развития конкретного общества. При этом следует иметь в виду, что основой социального развития выступает общественное производство, понимаемое не просто как производство вещей, а как единство производства человека и предпосылок его жизнедеятельности. В свою очередь расширенное социальное воспроизводство, его формы и способы организации, его закономерности определяют направленность социальной системы. Социальное развитие, его механизмы не могут быть объяснены научно, если исследователь игнорирует воспроизводственный подход.

Понимание социального развития через призму воспроизводства человека и общества дает ключ к обоснованию социальных целей. Последние обуславливаются закономерностями общественного производства. Более того, они включаются в механизм действия системы социально-экономических законов и прежде всего основного. Однако хотя объективные законы и детерминируют целенаправленную деятельность людей, все же этот детерминизм нежесткий, что выражается в наличии, наряду с общими, особых и частных целей.

Исходной ступенью в обосновании целей общественного развития является анализ потребностей и интересов людей. При этом следует отметить, что в отличие от категории "потребность", отражающей "индивидуальное лицо" объективно обусловленной нужды и характеризующей как необходимость определенных видов связи индивида с окружающей средой, так и его способность к самостоятельному избирательному реагированию на жизненно важные явления, категория "интерес" выражает влияние социально-экономических условий жизнедеятельности людей на их поведение, активность. И если потребности возникают на уровне биологической формы движения материи, а в процессе социально-экономического развития они социализируются, то интересы свойственны лишь социальной форме движения материи.

Интересы порождаются обществом, посредством его воспроизводятся и изменяются. Данная категория характеризует объективное положение субъекта в системе общественных и прежде всего производственных отношений с позиции того, выгодно ли данное положение субъекту и насколько. А если не выгодно, то в каком направлении его изменять. Интересы всегда связаны с некоторым вариантом развития. На основе их общности формируются классы, другие социальные группы. Общность интересов - необходимое условие единства целей и практических действий. Поэтому для того, чтобы ответить на вопрос, каковы цели развития данного общества, надо знать, приоритет чьих интересов обеспечивается посредством данного способа производства. Надо также знать, каковы общественные потребности и способы их удовлетворения.

Анализ потребностей и интересов людей позволяет определить идеальный образ общества с позиции различных социальных групп и возможные варианты его достижения, а также выявить реальные противоречия и потенциальные конфликты, связанные с движением к желаемому состоянию. На его основе осуществляется принятие целевого решения, т.е. выбор вполне конкретных направлений развития. Затем производится обоснование возможности реализации данных направлений исходя из наличных средств и имеющихся ресурсов. И вновь производится выбор, но на данном этапе цели предстают в более развернутом виде: идеальный образ увязывается со средствами его достижения. А в сам выбор включаются социальные ценности, с помощью которых происходит согласование целей и средств. В дальнейшем задача выбора усложняется и решается с учетом геополитических, внешнеэкономических и других факторов. Таким образом, целеполагание предстает как многофакторный и многокритериальный процесс, имеющий множество решений и альтернатив в выборе управляющих воздействий.

Социальные цели многовариантны благодаря многообразию потребностей и интересов людей. Поэтому научный анализ предполагает классификацию целей по разным основаниям. Взаимодействие общих и специфических законов социального развития находит отражение в соотношении конечных и промежуточных целей, самоцелей и уровневых целей. При этом следует иметь в виду, что выделенные взаимосвязи не безразличны к конкретному содержанию целей, характеру направляемой ими деятельности. Особенно это касается конечной цели, которая представляет собой "главный определяющий мотив, своего рода фокус, в котором сходятся стремления человека в основных областях деятельности. К ней ведет длинный и сложный ряд действий, направляемых промежуточными целями. Правильно поставленная конечная цель выражает сущность процесса развития..."

Её наличие обусловлено действием закономерности социального прогресса. В конечных целях отражается направленность движения, бесконечного во времени и пространстве. Осознание конечных целей общественного развития оказывает значительное влияние на структуру духовной жизни, общественной психологии. Соотношение самоцелей и уровневых целей отражает диалектику целей - средств в ходе развития общества.

Поскольку деятельность людей в различных областях общественной жизни специфична, постольку имеет смысл различать социальные, экономические, научно-технические и экологические цели. В этой системе приоритетную роль играют социальные цели, что обусловлено закономерностями социально-экономического и научно-технического развития. Они выполняют роль задающих, в свою очередь экономические выступают как обеспечивающие, а экологические накладывают ограничения на всю систему.

В целях находят свое отражение интересы людей. Последние же бывают коренными и сиюминутными; долгосрочными и текущими; общими, коллективными и личными. В этой связи уместно выделять существенные и несущественные, далекие, близкие и ближайшие, общие и частные цели.

Выделенные формы целей находятся между собой в диалектической связи, отражающей соотношение общего и единичного, части и целого, сущности и явления, необходимости и случайности, что свидетельствует о многоуровневости, многосторонности практической деятельности, о сложности её структуры.

Cоциальные цели, будучи по своей природе целями общества, имеют отличные от целей индивидов механизмы формирования и реализации. Это обусловлено тем, что в обществе, основанном на разделении труда, процесс познания, оценки и практики как ключевые акты единой практически-преобразовательной деятельности относительно обособлены, за ними закреплены определенные социальные группы. В современном обществе именно управление, включающее социальное прогнозирование, социальное планирование и социальное программирование, является тем механизмом, посредством которого осуществляется социальное целеполагание.

В прогнозах, планах и программах социальные цели предстают по-разному. В прогнозах - в своем возможном значении, т.е. как некий идеальный образ будущего. В планах - в своем реальном значении, как управленческое решение, но без учета последовательности действий по реализации данного решения. Наконец, в программах цель выступает как система, т.е. как неразрывное единство идеального образа, структуры деятельности и имеющихся ресурсов. Однако это единство достигается только при наличии прогнозов и планов. Поэтому эффективное целеполагание возможно лишь в том случае, когда в системе социального управления органически сочетаются все три инструмента.

	НОВОСТИ

Изменения

Прошла модернизация движка, изменение дизайна и переезд на новый более качественный сервер

	СЧЕТЧИК

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА
	© 2010