Синтаксическая синонимичность

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Синтаксическая синонимичность

Синтаксическая синонимичность

План

I Введение.

II Понятие синтаксической синонимичности.

1. Определение.

2. Критерии синонимичности синтаксических конструкций.

3. Классификация синтаксических синонимов.

4. Понятие синонимического ряда и синтаксического поля.

III Источники синтаксической синонимии.

IV Синонимия синтаксических единиц в рамках осложненного и сложного

предложений.

V Заключение.

Введение

Синонимия является наименее изученной областью языкознания как в

лексике, так и в грамматике, а особенно в синтаксисе. Благодаря

многочисленным работам, появившимся в последнее время и посвященным

отдельным частным вопросам грамматической синонимии, в настоящее время

можно сказать, что разработка этого вопроса дала многое как в

теоретическом, так и в практическом планах.

Синонимика является одним из источников обогащения языка

выразительными средствами, поэтому она представляет особый интерес для

разработки проблем, связанных с борьбой за культуру речи, с изучением языка

и стиля художественной литературы и публичных выступлений, с задачами

построения стилистики.

В связи с этим изучение лексико-фразеологической, грамматической и

синтаксической синонимии приобретает не только теоретическое, но и

практическое значение. Знание синонимии дает возможность объяснить

направление развития языка, пути и способы изменения различных его сторон,

а также облегчает доступ к богатствам выразительных средств речи, позволяет

представить их в системе, что особенно необходимо при изучении иностранного

языка.

В данной работе делается попытка описания некоторых синонимических

рядов современного английского языка, состоящих из синтаксических

конструкций «вторичной предикации» и придаточных предложений.

Понятие синтаксической синонимичности.

Понятие синонимии в языке исходит из лексикологии, где это явление

было изучено подробно. Однако в последнее время этот термин стал

употребляться в фонетике, грамматике и синтаксисе. Хотя термин

синтаксическая синонимия и получил признание в лингвистической литературе,

трактуется он далеко не однозначно. Рассмотрим кратко трактовку

синтаксической синонимии различными лингвистами.

Впервые термин «грамматические синонимы» был употреблен А.М.

Пешковским. Рассматривая вопрос о грамматической синонимии, он дает ей

определение так: «значения слов и словосочетаний, близкие друг другу по их

грамматическому смыслу». Его интересовало то, какими языковыми средствами

может быть выражена одна и та же мысль. В основе его определения – близость

разных конструкций по грамматическому значению.

Грамматические синонимы делятся А.М. Пешковским на две группы: а)

морфологические, б) синтаксические. Кроме того, он замечает, что

стилистические возможности в синтаксисе гораздо многообразнее и

значительнее, чем в морфологии.[1] В синтаксические синонимы А.М.

Пешковским включаются различные случаи сближения по значению всевозможных

грамматических форм (времен, наклонений), различные схемы построения

предложения, предлоги и союзы, а также возможность замены имени

существительного местоимением.

В дальнейшем в работах профессоров Е.М. Галкиной-Федорук, Г.И.

Рихтер, А.И. Гвоздева, И.М. Ковтуновой, В.П. Сухотина, Е.И. Шендельс, В.Н.

Ярцевой и других дается трактовка понятию синонимии в языке, особенно в

синтаксисе.

В результате вырабатываются определенные классификации синонимических

конструкций. Выделяются синонимы на различных уровнях: морфологическом,

лексическом, словосочетаний, простого предложения, сложного предложения,

словообразования.

Рассмотрим следующие характеристики понятия синтаксической синонимии

у различных авторов: определение, критерии синонимичности синтаксических

конструкций, классификация, а также понятия синонимического ряда и

синтаксического поля.

Рассмотрение различных определений, предлагаемых лингвистами,

указывает на то, что все они содержат указание на общее значение, которое

может прослеживаться в сравниваемых конструкциях.

Так профессор А.Н. Гвоздев под синтаксическими синонимами (С.С.)

понимает «параллельные обороты речи, которые различаются тонкими оттенками

в значениях и поэтому во многих случаях могут заменять один другой».[2]

В.П. Сухотин определяет С.С. как «такие различающиеся по структуре

соединения одних и тех же слов (словосочетания), а также предложения, их

части и более сложные синтаксические образования данного языка в данную

эпоху его развития, которые выражают однородные отношения и связи явлений

реальной действительности».[3]

Некоторые исследователи при определении С.С. берут за основу то

близость грамматического значения или сходные синтаксические отношения, то

одно и то же содержание или тождественное общесмысловое значение. Примером

этому могут служить следующие определения:

«Синтаксическими синонимами как словосочетаний, так и предложений мы

считаем такие конструкции, в которых содержится тождественное общесмысловое

значение, создаваемое словами, лексически близкими по значению,

выполняющими одинаковую функцию, но структурно различно организованных,

однако способных замещать одна другую, например, в словосочетаниях:

отцовский дом, дом отца; человек с кривым носом, кривоносый человек…»[4]

или «синтаксические синонимы – это любые синтаксические единицы,

построенные по различным моделям, но обозначающие сходные синтаксические

отношения».[5]

При рассмотрении С.С, профессора Пиоторовского интересует в первую

очередь стилистическая сторона вопроса, т.к. по его мнению «синтаксические

категории обычно выявляются в форме нескольких стилистических синонимов,

каждый из которых имеет свои дополнительные стилистические оттенки». При

анализе С.С. им рассматриваются предложения с различным порядком слов:

предложения с прямым и инвертированным порядком слов, различные позиции

членов предложения в составе предложения, словосочетания с различным

возможным расположением их компонентов.

На материале русского языка на возможность комбинирования в

перестановках членов предложения указывал А.М. Пешковский. Он считал

свободный порядок слов «главной сокровищницей синтаксической синонимики

русского языка». Однако данные утверждения не нашли доказательства в его

работе «Отношения различного словорасположения в предложении и

синтаксической синонимике». Не находим у него также критерии установления

С.С. Очевидно следует согласиться с И.М. Жилиным[6] в том, что подобные

предложения, различающиеся порядком слов, нельзя считать С.С.

Исходя из вышеизложенных определений С.С., можно согласиться с

определением, данным этому явлению И.М. Жилиным:

«Синтаксические синонимы – это модели таких синтаксических

конструкций (предложений, оборотов, словосочетаний и различных предложенно-

именных сочетаний), которые имеют тождественные или близкие смысловые

значения, обладают адекватными грамматическими значениями, выражают сходные

синтаксические отношения и способны в определенных условиях контекста к

взаимозамене». [7]

Каковы же критерии синонимичности синтаксических конструкций? На этот

вопрос мы не можем ответить однозначно, т.к. находим иногда совершенно

противоположные точки зрения по обсуждаемой теме. Так профессор Ярцева В.Н.

считает основанием для выделения С.С. «сходство грамматического значения и

структурную близость»[8], профессор Е.М. Галкина-Федорук выделяет следующие

основные признаки:

1) смысловую общность, обусловленную совпадающим лексическим значением

большинства слов, входящих в синонимические конструкции;

2) возможность взаимозамены на основе смысловой общности;

3) различная грамматическая оформленность, не только в отношении

употребления различных форм частей речи, но и различных частей

речи.[9]

Более правильной и признанной точкой зрения по этому вопросу

считается мнение В.П. Сухотина: «… одним из наиболее важных объективных

признаков синонимичности тех или иных синтаксических образований является

возможность взаимозамен без нарушения основного значения сопоставляемых

сочетаний. Взаимозаменяемость синтаксических конструкций – весьма

существенный показатель синонимичности, хотя возможности такого рода

взаимозамен ограничены».[10] Таким образом, взаимность замены одной

синтаксической конструкции другой выделяется В.П. Сухотиным в основной

признак С.С. и вводится им в определение понятий синтаксических

синонимов.[11]

Несомненно, следует согласиться с утверждением И.М. Жилина в том, что

взаимозаменяемость является одним из важных критериев синонимичности, т.к.

именно в ней заключается смысл явления синонимии.

Всего же выделяется 5 критериев для установления синонимичности

синтаксических моделей:

1. Возможность взаимозаменяемости синтаксических моделей в одинаковом

синтаксическом окружении.

2. Тождественность смыслового значения различных по строению моделей.

3. Адекватность грамматического значения и на этой основе выполнение

моделями в структуре предложения одних и тех же синтаксических

функций.

4. Общность структурного строения моделей.

5. Охват достаточно большого класса слов, которые могли бы служить для

наполнения синонимических моделей.

Наиболее важным считается первый критерий. Он является наиболее общим

для многих языков, а другие критерии могут видоизменяться. Поэтому этот

критерий можно считать основным.

Дополнительным, косвенным критерием синонимичности моделей может

служить возможность перевода каждой из синонимических конструкций языка-

оригинала соответствующими синонимичными моделями языка-перевода.

Разработанность вопроса синтаксической синонимии позволяет проводить

всевозможные классификации синтаксических синонимов в разных планах и с

различных точек зрения. Полная, точная классификация важна и необходима, но

она может быть успешно проведена лишь в том случае, если выявлена и описана

подробно синонимика моделей. В лингвистической литературе сложились

следующие виды классификаций.

Профессор Е.И. Шендельс различает по значению межаспектные и

внутриаспектные синонимы. Под межаспектными она понимает выявление всех

возможных в языке способов передачи данного значения независимо от того,

являются ли они грамматическими или нет. Исходной позицией является при

этом факт действительности, претворенной в содержание мысли.

Внутриаспектными синонимами являются лишь однородные величины.

Внутриаспектные синонимы подразделяются на системные и контекстуальные.

Системными, по мнению Е.И. Шендельс, являются однородные грамматические

формы (структуры), «совпадающие в своем основном грамматическом значении и

различающиеся дополнительными грамматическими значениями и объемом

значений».[12] Грамматические формы (структуры), сближающиеся под давлением

контекста в одном из своих грамматических значений, образуют

контекстуальные синонимы.

Л.Ю. Максимов рассматривает синтаксические синонимы на уровне

сложного предложения, различая однотипные и разнотипные синонимы.

Одновременно им проводится стратификация синонимов в структурном плане, где

он различает синонимические конструкции одного уровня:

а) синонимы на морфологическом уровне;

б) синонимы на уровне словосочетаний;

в) синонимы на уровне простого предложения;

г) синонимы на уровне сложного предложения;

д) синонимы на уровне синтагматического членения;

Синонимия обособленных оборотов и придаточных предложений, предложно-

падежных конструкций и придаточных предложений относится им к

синонимическим конструкциям разного уровня.[13]

С точки зрения структуры синонимичных синтаксических единиц в ряде

структур различаются равноструктурные и разноструктурные образования. И.М.

Ковтунова считает, что синонимами могут выступать только лишь

равноструктурные синтаксические единицы, В.П. Сухотин, Е.И. Шендельс

придерживаются противоположного мнения. Л.Ю. Максимов считает возможным

видеть синонимию как между равноструктурными, так и разноструктурными

образованиями.

Факты языка показывают, что синонимичность может наблюдаться как в

сфере равносторонних, так и в сфере разносторонних единиц.

Р.Г. Пиоторовский различает языковые и речевые синонимы. Под речевыми

он понимает слова, выражения и грамматические формы, «которые лишь в

определенном контексте и особом метафорическом употреблении становятся

эквивалентами языковых синонимов».[14]

Исходя из вышеизложенного, следует различать следующие типы

синонимов:

1. синонимичные модели словосочетаний в строе элементарного предложения;

2. синонимичные модели элементарных предложений;

3. синонимичные модели синтаксических единиц в составе сложного и

осложненного предложения;

4. синонимичные модели цельных сложных предложений или более усложненных

синтаксических образований.

По объему значений синонимических единиц их классифицируют на

межаспектные и внутриаспектные. В стилистическом плане выделяют книжные,

разговорные и нейтральные синтаксические синонимы.

Синонимический ряд можно считать определенной подсистемой моделей,

которые объединяются благодаря выражению одних и тех же синтаксических

отношений разными грамматическими конструкциями. Являясь подсистемой в

общей системе синтаксиса, синонимический ряд является открытым,

незаконченным образованием, способным на изменения, дополнения, уменьшения

в связи с изменениями, происходящими в языке.

Синонимический ряд возникает из такого описания языка, при котором

языковые единицы предстают в их важнейших функциях, раскрывая свои

синтагматические свойства (лексическую и синтаксическую сочетаемость,

типовые контексты реализации основных грамматических категорий и др.). При

данном описании языка грамматика предстает как набор языковых средств,

необходимых для выражения того или иного понятия. Однако важен не только

перечень средств, выражающих определенное содержание, а правила, причины и

условия их употребления, т.е. правила функционирования данных средств.

В этом принципе описания языка ясно проявляется функциональность

подхода к исследованию языка, что является актуальной задачей в

теоретической лингвистике. Еще В. Гумбольдт писал, что «сам язык есть не

продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energia)».[15]

Это утверждение имеет важное значение для описания и преподавания

иностранного языка.

Для порождения речи на иностранном языке недостаточно знать основной

инвентарь языка (словарь, грамматические формы и конструкции и др.).

Необходимо овладеть закономерностями образования и функционирования

языковых единиц. Синтаксические единицы образуются в результате

семантического и синтаксического распространения слова. Поэтому значение

словосочетания и предложения как основных единиц синтаксиса представляет

собой диалектическое единство лексического и грамматического значения.

Из данного нами определения синтаксической синонимии ясно, что

собственно о синонимике в синтаксисе речь идет в том случае, когда для

выражения данного отношения в языке наличествуют две или более

синтаксических конструкции. Набор таких равнозначных или эквивалентных

синтаксических конструкций представляет собой синтаксический или

синонимичный ряд. Количество членов в том или ином синонимичном ряду может

быть различным. Наиболее распространенным случаем является синонимичный

ряд, состоящий из двух или трех, реже – четырех, пяти или более членов.

При описании синтаксического ряда профессор Н.Ю. Шведова также

выделяет набор конструкций, которые в системе языка обладают способностью

взаимозамещения, благодаря их общему грамматическому значению, или

способностью употребляться в идентичных функциях.[16] Эта способность к

взаимозамещению, опирающаяся на общность грамматической семантики, получила

название у Н.Ю. Шведовой функционально-смысловой соотносительности.

Различают два вида соотносительности: собственно соотносительность и

дублетность. Собственно соотносительность представляет собой ни что иное,

как синтаксическую синонимию конструкций. Она предполагает возможность

взаимозамещения конструкций, объединенных общностью грамматического

значения, но различающихся по его оттенкам. Под дублетностью понимается

смысловая и функциональная равнозначность конструкций, полностью

накладывающихся друг на друга внутри общего грамматического значения.

Поэтому синтаксический ряд в толковании Н.Ю. Шведовой можно назвать

синонимично-вариативным рядом, т.к. в нем объединяются синтаксические

синонимы и варианты.

Е.И. Шендельс указывает на различие синонимов и вариантов: «…

различие между грамматическими синонимами и вариантами в следующем.

Грамматическая синонимия объединяет различные синтаксические модели,

которые отличаются друг от друга как структурой, так и содержанием.

Различие в содержании касается системных грамматических значений,

обладающих системными регулярными показателями. Значение синтаксических

моделей близко, но никогда полностью не совпадает. Варианты модели – это

изменения внутри самой модели, не превращающие ее в иную модель. Варианты

могут быть значимыми в том случае, если они выражают актуальное членение

предложения, стилистико-эмоциональные оттенки и другие несистемные

значения. Варианты незначимы, если они связаны с колебаниями грамматической

нормы. Незначимые варианты именуются синтаксическими дублетами. Варианты не

являются синонимами, т.к. они либо тождественны по значению (дублеты), либо

их смысловое различие не затрагивает системных грамматических

значений».[17]

Группа синтаксических вариантов составляет вариативный ряд, который

отличается от синонимического ряда в синтаксисе.

В синтаксическом ряду принято выделять доминанту, синтаксическую

конструкцию, которая является основной для всего ряда и определяет его

основной характер. Эта конструкция обычно выражает основное и более емкое

значение, отличается, нередко, и более широким и универсальным

употреблением.

Так, например, в современном английском языке для выражения целевых,

причинных, ирреальных, пространственных отношений выявляются различные

конструкции, объединяемые в один ряд, называемый синтаксическим,

синонимическим. Например:

Синонимический ряд по выражению целевых отношений:

… you had put on that … costume … for fun.

you had put on that costume for making fun.

you had put on that costume for make fun.

you had put on that costume so that you could make fun. (W.S.

Mangham. Then and now)

Синонимический ряд по выражению причинных отношений:

- John fell silent not knowing what to say.

- John fell silent as he didn’t know what to say.

- John fell silent without knowing what to say.

В указанных выше синонимических рядах доминанта представлена

придаточным предложением, т.к. эта единица, обладая большими по сравнению с

оборотами возможностями выражения информации, способна выступать как в

сфере равносубъектных, так и в сфере разносубъектных предложений.

Однако не во всех синонимичных рядах можно выделить доминанту.

Примером такого ряда в современном английском языке может служить

синонимичный ряд из словосочетаний с атрибутивными отношениями.

- The Byron poems

- The poems by Byron

- Byron’s poems

- The poems of Byron.

Данный синонимический ряд состоит из конструкций, передающих одно и

то же значение – значение принадлежности, авторства. В синонимической

соотнесенности членов одного ряда наблюдается явление синонимической

асимметрии, которая заключается в том, что в одном частном значении член

ряда имеет одного синонимического «партнера», а в другом другого. В данном

случае та или иная конструкция по своей семантике многозначна, а поэтому

она может входить в различные синонимические ряды. Это явление основывается

на соотношении двух планов языковой единицы: плана содержания и плана

выражения. Впервые это явление было сформулировано С. Карцевским как

«асимметрический дуализм языкового знака».[18] Формально-содержательная

асимметрия находится в языке в подвижном состоянии и является источником

его изменений.

План выражения и план содержания тесно и постоянно взаимодействуют, и

их асимметрия является ни чем иным, как манифестацией этого взаимодействия.

К категории языковой асимметрии относятся синонимия, полисемия и

омонимия. Синонимия с точки зрения формально-содержательной асимметрии –

это соответствие одного элемента содержания нескольким элементам выражения.

Полисемия противостоит синонимии и составляет соответствие одного элемента

выражения нескольким элементам одного понятийного содержания. Омонимия –

это совпадение в одном элементе выражения двух или более элементов разного

категориального содержания.

Проблема синонимии – это, в первую очередь, проблема взаимоотношений

формы и значения языкового знака, формы и значения в языке вообще.

Это несоответствие формы и значения языкового знака проявляется в

том, что одной языковой единице могут соответствовать несколько компонентов

содержания, что порождает многозначность языка. И наоборот. Одно содержание

может выражаться различными формами, что, в свою очередь, порождает

синонимию.

О связи явлений полисемии и синонимии говорит и следующее графическое

изображение этих тесно связанных явлений. (Рисунок 1).

С учетом многозначности грамматических синонимов Е.И. Шендельс

определяет синонимию как «совпадение смысловых элементов (сем), самых

минимальных единиц значения, простейших единиц содержания». [19]

Потенциальный объем значений той или иной формы изображается в виде

семантического поля, состоящего из секторов или сем.

Каждая синтаксическая модель также имеет форму и синтаксические

значения, т.е. проявляет двусторонность, между которыми наблюдаются те же

явления формально-содержательной асимметрии. Имея эти характеристики,

синтаксические единицы объединяются в синтаксические поля. Под

семантическим полем понимается группировка синтаксических моделей на

основании близости выражаемых или синтаксических значений, которые

представляют собой обобщенное отражение отношений объективной реальности.

Возможность объединения определенных конструкций в синтаксические поля

обусловлена наличием между ними реальных семантических и функциональных

связей, в которых отражаются связи между соответствующими отношениями

объективной реальности. Однако синтаксическое поле искусственно (в теории)

копирует те связи между синтаксическими структурами, которые реально

существуют в мышлении носителей языка. Для выделения синтаксического поля

необходимо выделение ряда синтаксических единиц, «различающихся в плане

выражения, но частично или полностью совпадающих в плане содержания, т.е.

имеющих общие инвариантные семантические свойства. Семантическая

инвариантность предполагает и функциональную близость, тесное

функциональное взаимодействие в определенной синтаксической сфере.

Сближающиеся в плане содержания синтаксические модели, образуя поле,

обслуживают общий участок языка».[20]

Синтаксические поля подразделяются на макро- и микрополя, состоящие

из синтаксических единиц как одного, так и нескольких ярусов, обладающих

сходной синтаксической семантикой, например, глагольное словосочетание to

construct the bridge и субстантивное словосочетание the construction of the

bridge.

Значение синтаксического макрополя, общего для всех его

конституентов, включает в себя ряд более частных подразделений, каждое из

которых ограничивается от другого и противопоставлено ему. Наличие

подзначений создает предпосылки для членения синтаксического макрополя на

более мелкие микрополя.

Синтаксические микрополя, как более частные семантические группировки

внутри синтаксического макрополя, образуют разноструктурные модели, имеющие

одинаковые подзначения. В микрополях выделяют конституенты, которые

представляют собой группу синтакмических речевых единиц, возникших в

результате конкретной реализации одной и той же структурной модели и

объединяемых общностью свойственного им синтаксического содержания.

Конституенты одного и того же микрополя связаны между собой отношениями

синтаксической синонимии.

Источники синтаксической синонимии.

Непосредственными источниками синтаксической синонимии являются:

1) многозначность синтаксических единиц, т.е. сложность смысловой

структуры, состоящей из компонентов этих значений (называемых

семами);

2) новообразования в синтаксисе особых конструкций, выполняющих

функции, сходные с имеющимися единицами и подстраивающихся к ним

в качестве их синтаксических эквивалентов;

3) наличие разных способов распространения синтаксических единиц и

возможности трансформации одного способа в другой;

4) лексическая синонимия строевых элементов словосочетания и

предложения, т.е. синонимия предлогов и союзов и новообразование

предложных речений.

Вопросы многозначности рассматривались в связи со сложностью

семантической структуры и возможностью построения синонимического ряда и

синтаксического поля синтаксических конструкций.

Для разрешения образования синтаксических конструкций необходимо

рассмотреть сначала способы распространения синтаксических единиц в

современном английском языке. Однако разрешение вопроса распространения

зависит от определения полноты синтаксической единицы и ее способности

распространения. Очевидно, очень важным моментом в разрешении этого вопроса

является понимание синтаксических единиц, определение их структуры. Поэтому

вопрос о степени полноты синтаксических единиц и способах их

распространения приобретает существенное значение как для исследования

синтаксического строя языка вообще, так и для изучения его синтаксической

синонимии. Среди многих единиц синтаксиса выделяются основные

синтаксические единицы, которые служат базой для создания из них всех

остальных образований. Так в синтаксисе выделяют следующие основные

синтаксические единицы: словосочетание, обособленный оборот,

самостоятельный оборот, элементарное предложение. Следует отметить, сто

каждая из основных синтаксических единиц по структуре, степени сложности и

значению не является однородной: словосочетания – бинарные, трех- и

поликомпонентные, обороты, предложения – элементарные (нераспространенные)

и распространенные. Эта неоднородность обуславливается многомерностью

языковой структуры, степенью их сложности и многоаспектностью языковых

единиц.

На базе основных синтаксических единиц выделяются синтаксические

единицы функционального плана: члены предложения, функции, позиции,

синтагмы, различные синтаксические группы. Таким образом, в каждой

синтаксической единице выделяется ее максимальная и минимальная величина.

Основные синтаксические единицы служат материалом для построения

других сложных синтаксических образований: усложненных предложений, сложных

предложений и абзаца. Все эти виды синтаксических образований представляют

собой набор основных синтаксических единиц в различных, допустимых

грамматическими нормами данного языка комбинациях.

В настоящее время принято считать, что словосочетания служат

строительным материалом для предложения. [21]

«Подаваясь» в форме схем-моделей для создания предложения и

заполняясь словами, словосочетания распространяют основное предложение,

образуя тем самым параллельные конструкции сложным предложениям. Все типы

моделей предложения, наличествующие в языке, подразделяют на основные,

содержащие минимальное число членов, необходимое для завершения

синтаксической конструкции, и производные, которые представляют собой

основную модель в распространенном виде.

Основные модели, будучи наполненными определенным лексическим

содержанием и став конкретным предложением, могут выражать различные

значения, как, например: название предмета, явления, события; качественную

характеристику предмета, явления, события; указание на обладание предметом,

на его наличие; чувственное или субъектное ощущение и т.д.

В процессе поиска необходимого анализа предложения грамматисты

пытаются различить две стороны:

1) то, что является обязательной структурой предложения, без чего

предложение не может быть минимумом предложения и его реализации

в речи;

2) способы и пути распространения структурного минимума

предложения.

Эти две стороны ожидания предложения выделяют в качестве центральных

понятий синтаксиса – понятие ядерного предложения и понятие синтаксического

процесса. На основе и в соответствии с ядерными предложениями образуются

естественные предложения данного языка, в данном описании, английского.

Ядерное предложение должно быть грамматически правильным, свободным

от контекстуального и ситуативного ограничений, сохранять тип исходного

предложения, а также структурные и лексические характеристики составляющих

его компонентов. Элементы ядерного предложения связаны обязательно-

дистрибутивными отношениями.

Структурная обязанность окружения элемента обуславливается лексико-

грамматическим содержанием доминирующего слова, своеобразием структурного

значения морфологической формы этого слова и характером связи между

субъектом и действием, что составляет в целом диалектическое единство

коллокации и коллигации.

Второй стороной разграничения в изучении предложения является

распространение ядерного предложения. Объем распространения и его состав не

имеют структурных ограничений кроме тех, которые определяются

сочетательными возможностями слов и словосочетаний. Распространение

предложения описывается в терминах синтаксических процессов: расширение (с

разграничением аддиции и спецификации), усложнение, развертывание,

совмещение, присоединение и включение.

Все указанные вида распространения простого предложения преобразуют

синтаксические единицы или позволяют появлению другого уровня –

словосочетаний.

«Расширение основывается на фундаментальном свойстве грамматики языка

– рекурсивности – и заключается в добавлении к некоторой синтаксической

единице других элементов того же синтаксического статуса и общей

синтаксической связи в структуре предложения, в их нанизывании одна к

другой».

Элементы ряда характеризуются тем, что они выполняют одну и ту же

синтаксическую функцию, и их присутствие не является конструктивно

необходимым.

Расширение прослеживается во всех членах предложения. Существенным

признаком расширения является общность структурного значения компонентов

расширения. В зависимости от содержания взаимные отношения между элементами

расширения могут быть аддитивными и спецификативными. Результатом этого

процесса являются сочинительные словосочетания.

«Усложнение есть синтаксический процесс изменения структуры

синтаксической единицы, сущность которого заключается в том, что структура

из простой превращается в сложную».[22]

Составляющие единицы имеют взаимную зависимость и связаны отношениями

главенствующего / зависимого предложения. В основном усложнение происходит

в составе сказуемого, т.е. глагольного словосочетания и дополнения.

Усложняющий элемент берет на себя функцию выражения связи с подлежащим.

Вторая часть сказуемого приобретает морфологическую структуру

непредикативной формы.

Выделяют три типа усложнения в зависимости от природы усложняющего

элемента:

1) активно-глагольное усложнение;

2) пассивно-глагольное усложнение;

3) адъективное усложнение.

Например:

1) John may come.

2) John is expected to come.

3) John is likely to come.

В содержательном плане между указанными усложнениями устанавливается

определенный параллелизм. В связи с разнообразием элементов, заключенных в

состав сказуемого в качестве его активно-глагольного усложнения, выделяют

несколько групп сказуемого по признаку содержания усложняющего элемента

(т.е. усложнителя).

Усложнитель может передавать:

1. Модальную характеристику связи действий с субъектом;

Например: “I must go”, she said (Snow Time of Hope, 163)

Усложнители: can, may, must, have to, be to, should, would, have got

to, dare, need.

2. Видовую характеристику действий (стадию развития действий: начало,

продолжение, конец), его регулярность;

Например: He began to laugh (Maurier, Rebecca, 322)

Усложнители: be going, be about, begin, commence, get, come, set

going, continue, proceed, go on, keep on, stop, cease, quit и др.

3. Кажимость действия;

Например: She appeared to examine her teaspoon for a moment (Cronin,

225)

Усложнители: seem, appear.

4. Ожидаемость действия;

Например: I happened to be busy at Bursary (Snow, Affair, 226)

Усложнители: happen, prove, turn out.

5. Отношение субъекта к действию;

Например: You wanted to see the room (Maurier, Rebecca, 193)

Усложнители: want, wish, will, like, love, long, die, hate, intend,

mean, be going и др.

6. Реальность действия;

Например: He failed to read the book, что означает - He didn’t read

the book. и He managed to read the slip > He read the slip

Усложнители: affect, fail, pretend – отрицает реальность действия.

manage, contrive – утверждает реальность действия.

7. Осуществляемость действия;

8. Позиционную характеристику субъекта действия.

Этот вид усложнения включает в состав сказуемого глаголы, означающие

положение или движение субъекта в пространстве:

Sit, stand, lie, come, go.

При этом основной элемент сказуемого приобретает форму причастия.

Первый, усложняющий элемент, ослаблен в своем вещественном значении, а

потому это сочетание, например: sat looking, не позволяет рассматривать его

как контаминированное сказуемое (или двойное сказуемое).

Например: I sat looking at the carpet (Murdoch, Undernet, 175)

Вторым типом усложненного сказуемого является пассивно-глагольное

усложнение, в котором усложнитель выступает в форме страдательного залога,

в основном – это глаголы, обозначающие процесс умственной деятельности:

Например: Distantly from the school the two fifteen bell was heard

ringing (Murdoch, Sandcastle, 76)

Устанавливаются четыре структурно-семантические группы пассивно-

глагольного усложнения:

а) глаголы, обозначающие процессы умственной деятельности, типа be

supposed;

б) глаголы, обозначающие коммуникативные процессы, типа be reported;

в) глаголы, имеющие следствием действие субъекта – подлежащего

предложения, типа be allowed;

г) глаголы, обозначающие процессы физического восприятия, типа be heard.

Этот тип усложнения также характеризуется модальным значением,

передачей оценки говорящим реальности соответствующих действий, фактов.

Говорящий как бы снимает с себя ответственность за достоверность

сообщаемого факта. Это подтверждается применением трансформаций

номинализации к этим предложениям.

John is expected to come in London today > It’s expected that John

comes in London today > John’s coming in London is expected.

В адъективно-усложненных сказуемых элемент усложнения называет

физическую, психическую или другую характеристику субъекта, которая

ставится в связь с действием, обозначенным последующим инфинитивом. Общее

структурное содержание усложнения определяется как отношением субъекта и

действия. В качестве усложняющего элемента используются прилагательные,

причастия и слова категории состояния. По семантике усложняющие элементы

делятся на ряд подгрупп:

1) значительная часть усложняющего элемента обозначает способность,

необходимость, возможность (для субъекта совершать действие). По

семантике данная подгруппа соотносительна с группой с группой

модальной характеристики глагольного усложнения. Например: He felt

utterly unable to speak (Bates, Ring of Truth, 34).

2) Знаменательный элемент усложнения называет психическую характеристику

субъекта, выражающую отношение субъекта к действию: glad, happy,

proud, pleased, sad, sorry и др.

В зависимости от морфологического класса усложняющего элемента в этих

конструкциях возможны семантически эквивалентные трансформации.

а) He was happy to come > To come made him happy > It made him

happy.

б) He was surprised to hear that > To hear that surprised him > It

surprised him to hear that.

3) Знаменательный элемент усложнения – прилагательное, выражающее

свойство, присущее субъекту в связи с относительным к нему действием.

Все конструкции имеют трансформационные преобразования.

Например: He was mad to come. > It was mad of him to come >His

coming made us mad.

Возможно также слияние двух разновидностей члена предложения, что

получило название контаминации. Контаминация – это своеобразное

«скрещивание», как, например, совмещение сказуемых в предложении:

Например: She lay awake for a long time, not thinking so much as

working a treadmill of words (Bates, Quite Girl, 56).

«Слияние» предполагает большую степень единства, чем это проявляется

при расширении. При совмещении возникает один член предложения из двух.

Совмещению могут быть подвергнуты сказуемые с полнозначными

глаголами и их именной частью.

Усложнение прямого дополнения объекта возможно после глаголов

определенной семантики и достигается присоединением инфинитива, причастия,

прилагательного, слова категории состояния, предложной группы к

существительному (местоимению и т.д.) в роли дополнения. Важнейшим

конструирующим признаком для рассматриваемых конструкций является наличие

отношения полупредикативности между собственно дополнением и его

усложнением. Характер этих отношений отражается в трансформациях этих

предложений, которые представляют собой предложения с включенным

предложением.

Например: John saw his friend entering the hall > John saw that his

friend entered the hall.

Выделяют несколько групп глаголов определенной семантики, после

которых возможно усложнение дополнения.

1. каузативные глаголы:

а) глаголы побуждения (make, get, cause, order, bid и т.д.);

б) глаголы допущения (let, allow, leave, help);

2. глаголы чувственного и физического восприятия (see, watch, hear,

feel);

3. глаголы умственной деятельности (know, think, consider, believe,

understand, expect, fancy и т.д.).

Приведем лишь несколько примеров на усложнение простого дополнения:

1) I envy you going there (Bates, Ring of Truth, 21).

2) Next morning he got his check cashed (Galsworthy, Apple Tree, 21).

3) I want to have things clear (Murdoch, Under Net, 75).

4) Very early in the morning I heard him up and astir, wandering from one

room to another (Bronte, 544).

5) She found it suddenly impossible to hold still (Bates, Quite Girl,

45).

6) I should regard it as premature, of course. (Snow, Affair, 256).

7) They called him Danny.

8) He swung the door open and left it wide behind him (Murdoch,

Sandcastle, 173).

9) I cut the examination short (Snow, Affair, 236).

Таким образом, такой вид синтаксического процесса усложнения передает

полупредикативные отношения между прямым дополнением и усложнением. В

данном случае полупредикативными считаются отношения субъекта и предиката,

реализованные на глубинном уровне структуры предложения, т.е. в

синтаксической связи иных, чем подлежащее и сказуемое, членов предложения.

Такое усложнение возможно и в случае с предложным дополнением

объекта, с подлежащим предложения и его предикатива.

Например:

1. He had been sitting in the shanty waiting for Tom to appear

(Maltz, Happiest Man on Sarth, 532).

2. Johnson spoke of the war being at a favorable turning point

(Morning Star, March 21, 1967).

Развертывание заключается в модификации (на основе связи

синтаксической зависимости) одного элемента предложения, осуществляемого на

уровне члена предложения. В результате объединения двух или более элементов

появляются новые эндоцентрические синтаксические конструкции, один

компонент которых является синтаксически доминирующим, а другие –

синтаксически зависимыми. Все зависимые компоненты имеют функциональную

общность с доминирующим компонентом конструкции. Например, ядерное

предложение A boy put bottles может быть распространено A bright little boy

with rosy cheeks put three metal-topped bottles of milk quietly on my

doorstep before seven o’clock в результате применения процесса

развертывания к:

1) a boy (bright, little, with rosy cheeks);

2) put (quietly, on my doorstep, before seven o’clock);

3) bottles (three, metal-topped, of milk).

Сочетаемость зависимого компонента со словом определенной части речи

является синтаксической сочетаемостью, которая превосходит лексическую

(индивидуальную) сочетаемость по степени абстракции. В результате

развертывания образуются субстантивные, глагольные, объективные и

адвербиальные словосочетания, т.е. единицы другого уровня по сравнению с

членом предложения. Расширение и усложнение, ранее рассматриваемые

процессы, ограничены рамками члена предложения, т.е. являются как бы

внутренним преобразованием. Развертывание в данном отношении отличается от

указанных выше синтаксических процессов тем, что в результате развертывания

возникают более сложные синтаксические единицы – словосочетания. Поэтому

этот процесс можно назвать как бы внешним.

Отношения между компонентами развертывания могут быть атрибутивными,

объективными и адвербиальными.

Рассматривая процесс развертывания ,необходимо отметить, что в

качестве модифицируемого элемента при развертывании могут выступать не

только отдельные члены предложения, но и их объединения. Так, в

предложении:

- He gave a smile triumphantly.

- The agent shook his head despondently.

обстоятельство “triumphantly” модифицирует не один глагол, а глагол с

прямым дополнением. Это же явление мы наблюдаем и в случае обозначения

внешних обстоятельств (места и времени) действия, а не признак

непосредственно самого действия. У данных компонентов словосочетания связь

с определенным членом предложения ослабляется, а поэтому такое

обстоятельство от модификации отдельного члена предложения переходит к

модификации состава предложения.

Приведем несколько примеров:

1. We didn’t go to Chicago, to John’s amazement.

2. Frankly, he hasn’t a chance.

3. To the delight of the present, John began singing.

4. All in all, he’s had a very good time today.

5. At the same time, John decided to visit his friend.

Явление модификации всего предложения наблюдается лишь в случае

передачи обстоятельства времени, места, а также при передаче мнения

говорящего или его отношения к высказыванию.

Зависимые компоненты, или модификаторы предложения, могут иметь и

сложную структуру: инфинитивные, причастные, герундиальные обороты,

абсолютные конструкции, придаточные предложения.

Таким образом, модификаторами предложения могут выступать: модальные

слова и наречия, предложные сочетания, инфинитивные, причастные,

герундиальные обороты, абсолютные конструкции, придаточные предложения,

вводимые союзами.

Приведем несколько примеров на указанные случаи:

1) Of course I might have chosen a more representative case.

(Commonwealth, March 7, 1957).

2) On the other hand he was right to say so.

3) In this dependence on maps as some sort of higher reality, project

planners and urban designers assume… (Fortune, April 1957).

4) To do that we maintain a balance among all our needs (“Editorial” Wall

Street Journal, May 21, 1958).

5) As if to prove her words, she took up one of the last Sunday’s papers

and read out details (J. Lindsay).

6) Instead of finishing the game, Samson’s skill only began it (J.

Aldridge).

Важное значение для выявления источников синтаксической синонимии

имеет развитие синтаксического строя языка, в результате которого

происходит изменение и перестройка многих синтаксических единиц, расширение

и сужение сферы употребительности тех или иных синтаксических образований,

появление новообразований и синтаксических неологизмов. Новообразования

могут входить в уже существующие синонимичные ряды синтаксических

конструкций в качестве их нового члена и тем самым способствовать развитию

и усложнению существующей в языке системы синонимичных отношений. Они

могут, далее, подстраиваясь к уже существующей конструкции в качестве ее

синтаксического эквивалента, открывать новые синонимичные ряды. Если же в

языке нет адекватных или близких по значению синтаксических образований, то

они могут закладывать основу для потенциального синонимичного ряда в

синтаксисе.

Следует отметить, что появление новых конструкций не обязательно

влечет за собой автоматическую замену ими уже существующих равнозначных им

синтаксических единиц. Поэтому, как замечает профессор В.Г. Адмони, «в

процессе развития синтаксической системы самых разных языков происходит не

затухание, а, наоборот, расцвет грамматической синонимии в ее различных

формах проявления»

Следовательно, в самом процессе развития синтаксической системы языка

появляются многочисленные новообразования, пополняющие нередко

синонимические ряды или создающие новые ряды. Поэтому, сам процесс развития

синтаксиса представляет собой один из важнейших источников синтаксической

синонимии.

Синонимия синтаксических единиц в рамках осложненного и сложного

предложений

Несмотря на то, что такие понятия, как простое и сложное предложение,

в лингвистике уже давно получили определение и обоснование, в сфере типов

предложений мы встречаем много явлений, указывающих на то, что помимо

основных двух типов предложения существует переходный тип, так называемое

осложненное предложение. Принято считать, сто следующие синтаксические

явления относятся к типам осложненного предложения:

1) предложения с однородными членами;

2) предложения с зависимым приложением;

3) предложения, содержащие вторичную предикацию.

Данные случаи составляют базу для синтаксической синонимии в строе

предложения современного английского языка.

Рассмотрим каждый из этих двух типов. Под однородными членами

предложения мы понимаем члены общей категории, находящиеся в одинаковых

отношениях к другим членам предложения. В соответствии с другой

терминологией предложения типа I met my relatives and friends являются

результатом «сокращения» двух предложений I met my relatives и I met my

friends.

Некоторые типы предложения, осложненного однородными членами, вполне

соответствуют определению простого предложения. Сюда относятся:

1) предложения с однородными дополнениями.

Например: Its literary equipment consisted of a single fixed shelf

stocked with old paper-covered novel, broken-backed, coffee-stained, torn

and thumbed; and a couple of a little hanging shelves with a few gifts on

them…

2) предложения с однородными обстоятельствами.

Например: Bewildered and vexed, she was dressing (Galsworthy).

3) предложения с однородными определениями.

Например: On his rugged, good-looking face was a queer, yearning, yet

happy look …(Galsworthy).

Причиной, по которой мы не можем назвать указанные предложения

сложными заключается в том, что они имеют одно подлежащее и, следовательно,

не могут быть разделены на два предложения. Если же мы поместим подлежащее

перед вторым сказуемым, то получим сложносочиненное предложение, по смыслу

равное простому предложению, осложненному однородными членами.

Например: She went up to her room, sat in the dark and at ten o’clock

vang for her maid. (Galsworthy).

Отличительной особенностью предложений с зависимым приложением

является то, что структурно они пересекли рамки простого предложения и

стремятся к рамкам сложноподчиненного, при этом основная черта

сложноподчиненного предложения у них отсутствует.

Некоторые из этих явлений можно встретить в русском, английском и

других языках, но некоторые характерны только для английского.

Среди предложений, содержащих зависимое приложение, выделяют

следующие характерные структурные элементы:

1) фразы, состоящие из союза than и существительного, местоимения или

фразы, следующей за прилагательным или наречием в сравнительной

степени сравнения.

Например: …I’ve know many ladies who were prettier than you (M.

Mitchell).

Особенностью данной конструкции является возможность ее расширения в

предложение путем прибавления требующейся формы глагола be (или do, или can

и т.д.).

Например: I’ve know many ladies who were prettier than you are.

2) Подобными можно считать предложения, содержащие прилагательное или

наречие, перед которым может стоять наречие as, и дополнительный член,

состоящий из союза as плюс прилагательное или существительное, или

наречие.

Например: The conduct of a window must be as circumspect as that of a

matron is.

3) Данный тип предложений содержит фразу, вводимую подчинительным союзом.

Например: Catherine, though a little disappointed, had too much good

nature to make any opposition… (J. Austen)

В данном примере кажется более целесообразным считать фразу though a

little disappointed придаточной частью предложения, нежели придаточным

предложением, где подлежащее she и глагол-связка was опущены. В этом случае

данная фраза будет выполнять функцию распространенного определения к

подлежащему предложения.

Существуют другие случаи употребления подчинительного союза, не

вводящего придаточное в простом предложении.

Например: With these feelings, she rather dreaded than sought for the

first view of that well-known spire which would announce her within twenty

miles from home (J. Austen)

В данном предложении подчинительный союз than вводит второй

однородный член.

Иногда второстепенный член предложения может быть присоединен к

простому предложению с помощью сочинительного союза, причем присоединенный

член не является однородным ни одному из членов основного предложения.

Например: Denis tried to escape, but in vain. (Huxley)

Как и во всех предыдущих случаях, любое из этих предложений может

быть трансформировано в сложное путем добавления существительного или

местоимения и глагола связки: Denis tried to escape, but it was in vain.

Вышеприведенные примеры указывают на то, что возможность подобных

трансформаций в строе предложения современного английского языка создает

предпосылки для развития синтаксической синонимии.

Следующий тип осложненного предложения основывается на явлении

вторичной предикативности. Но прежде чем перейти к описанию типа,

необходимо объяснить, что понимается под вторичной предикативностью в

языке.

Язык, являясь средством общения между людьми, предполагает, что

говорящий или пишущий сообщает что-то другому, т.е. в своем сообщении он

что-то утверждает; это-то и образует обмен мыслями. Содержащийся в

сообщении момент утверждения является, таким образом, важнейшим со

смысловой стороны, со стороны назначения речи; он называется предикацией.

Как организационная форма предикации, сказуемое, даже помимо его лексико-

смыслового значения, играет в предложении важнейшую роль, являясь его

структурным центром наряду с подлежащим, а иногда и без него. Несмотря на

это, какой-нибудь дополнительный, обуславливающий признак может быть

предицирован подлежащему не в форме сказуемого. Признак, предицируемый, но

не являющийся в предложении сказуемым, называется вторичным предикатом.

Таким образом, предикация, возникающая не между подлежащим и сказуемым

одного предложения, называется вторичной.

В современном английском языке выделяют несколько способов выражения

вторичной предикации. Одним из них является сложное дополнение. (complex

object)

Например: I saw him run. They heard him speak. I observed Agnes turn

pale (Dickens)

Рассматривая первое предложение, мы видим, что первичная предикация в

предложении существует между подлежащим I и сказуемым saw. Но в этом же

предложении мы можем видеть еще одну предикацию между him и run: глагол run

выражает действие, выполненное действующим лицом him. Очевидно, что в этом

случае мы имеем дело с вторичной предикацией, т.к. him не является

подлежащим предложения, а run не сказуемое.

Вопрос о синтаксической функции сочетания him-run является спорным:

можно ли считать это сочетание синтаксическим целым или же him – это один

член предложения, а run – другой.

Если согласиться с первым утверждением, то мы с уверенностью сможем

назвать это сочетание сложным дополнением, т.к. оно находится в объектных

отношениях со сказуемым saw и состоит из двух элементов, между которыми

создаются отношения, по содержанию напоминающие отношения подлежащего и

сказуемого (но наблюдаются они не по отношению к подлежащему, а по

отношению к дополнению).

Другой точки зрения придерживается профессор А.И. Смирницкий. По его

мнению, «сочетания him-run, him-speak нельзя считать одной неразложимой

единицей. Это явное синтаксическое сочетание, свободно воспроизводимое, в

котором каждый элемент является лексически полноценным». Следовательно,

первый элемент сочетания – это дополнение, а второй – объектно-

предикативный член.

В некоторых случаях элементы одного сочетания нельзя разделить без

изменения смысла всего предложения. К примеру, возьмем предложение с

глаголом hate: I hate you to go, которое может быть перефразировано

следующим образом: I hate the idea of your going или The idea of your going

is must unpleasant to me.

Если мы попытаемся отделить элементы друг от друга (I hate you…)

смысл предложения изменится.

Следующим примером в доказательство этой же идеи могут послужить

предложения, где глагол выражает некую идею приказа или просьбы, а вторым

элементом сочетания является страдательный инфинитив.

Например: В предложении He ordered the man to be summoned мы не можем

отбросить часть после man, не нарушая семантическую структуру предложения.

Датский ученый О. Есперсен предлагает общее понятие nexus для каждого

предикативного комплекса. Он различает между “junction”, что не является

предикативной группой слов (например, reading man) и “nexus” (например, the

man reads). Следуя данному утверждению, мы получаем, что в предложении I

saw him run выделяется “nexus” I saw и “nexus” him run.

Но следует заметить, что предложенный термин целесообразно

употреблять только в синтаксическом его смысле, т.к. под этим термином

объединяются самые разнообразные понятия, некоторые из которых проникают

даже в сферу лексикологии. Так, например, существительное arrival следовало

бы называть nexus substantive по той причине, что сочетание the doctor’s

arrival аналогично предложению The doctor arrived.

Следующий тип вторичной предикации мы можем встретить в так

называемых абсолютных оборотах типа Weather permitting we shall start

tomorrow. Абсолютные обороты определяются как причастные конструкции, в

которых причастие не имеет грамматического отношения ни к какому слову

основной части предложения.

В приведенном примере weather permitting представляет собой

эквивалент If-clause, отличающегося от последнего тем, что в нем нет

настоящего сказуемого. Такие конструкции развились из косвенных падежей.

Первоначально это было обстоятельством, и существительное и причастие

стояли в соответствующем падеже. Постепенно этот оборот выделился из

состава предложения, так что падеж потерял значение, и связь с предложением

основывается исключительно на семантике.

Следует заметить, что помимо уже указанных семантических отношений

условия, также существуют отношения времени, причины и сопутствующих

обстоятельств.

Например:

1) The lamp having been lit, Mrs. Macallan produced her son’s letter.

(Collins).

2) We were walking by ourselves for an hour, George having remained

behind in the hotel to write a letter to his aunt. (Jerome).

3) One morning he stood in front of the tank, his nose almost pressed to

the glass. (Dreiser).

4) Conciliation failing, force remains; but force failing, no fur there

hope of conciliation is left.[23]

Абсолютные обороты в системе английского языка связаны с

описательными безглагольными неполными предложениями, например: A large

house. Dark windows. Такие предложения представляют опору для абсолютной

конструкции, которая также употребляется для того, чтобы назвать предмет,

что-то констатировать. С грамматической точки зрения это дает право

рассматривать абсолютные конструкции как неполные, недоразвитые

предложения, входящие в состав главного предложения. Однако нельзя

полностью отождествлять абсолютные конструкции с безглагольными неполными

предложениями: между ними имеется лишь определенное сходство – ср. weather

permitting и погода благоприятная (здесь речь идет об условии, при котором

состоится наш отъезд завтра).

С другой стороны, тот факт, что абсолютные конструкции могут быть

трансформированы в придаточные предложения, указывает на то, что данные

конструкции являются продуктивным способом расширения синтаксического

синонимичного ряда.

Например:

а) Weather permitting, we start tomorrow. > If the weather permits,

we shall start tomorrow.

б) The door and window of the vacant room being open, we looked in

(Dickens) > We looked in because the door and window of the vacant room

were open.

Логическая связь абсолютных конструкций с назывными предложениями

подтверждается возможностью образования абсолютных конструкций без

причастий, с прилагательными, наречиями или предложными словосочетаниями,

например:

а) Breakfast over, he went to his counting house (Ch. Bronte).

б) There he stood, his face to the south-east … his cap in his hand

(Hardy).

в) She stood, her face white…

Причастные абсолютные конструкции характерны для книжного стиля,

абсолютные же непричастные обороты употребляются гораздо свободнее. Таким

образом, несмотря на то, что конструктивно они близки друг другу, их роль в

стилистическом плане совершенно различна.

Характерной чертой синтаксиса современного английского языка является

широкое употребление инфинитивных, причастных, герундиальных оборотов,

эквивалентных некоторым типам придаточных предложений.

Формой выражения предикативных отношений при связанной вторичной

предикации является непосредственное смыкание вторичного субъекта и

вторичного предиката, при котором все чаще весь сложный член комбинируется

с предлогом. Из непредложных конструкций две носят латинские названия:

Accusativus cum infinitivo (винительный падеж с инфинитивом) и Accusativus

cum participio (винительный с причастием). Несмотря на то, что винительного

падежа в английском языке нет, латинские термины предпочтительнее

английских – The Objective with the Infinitive, the Objective with the

Participle.

В современном английском языке можно выделить три типа предикативных

инфинитивных оборотов, т.е. таких оборотов, в которых инфинитив выражает

вторичное действие или состояние.

1) Объектный инфинитивный оборот (The Objective Infinitive Construction)

2) Субъектный инфинитивный оборот (The Subjective Infinitive

Construction)

3) Инфинитивный оборот с предлогом (The For-to-Infinitive Construction)

Под объектным инфинитивным оборотом понимается сочетание

существительного в именительном падеже или личного местоимения в объектном

падеже, стоящих после переходных глаголов с определенным значением, с

инфинитивом в форме действительного или страдательного залога. Для

объектного предикативного инфинитивного оборота характерна соотнесенность

инфинитива с объектом действия глагола в личной форме. В современном

английском языке этот оборот широко распространен во всех речевых стилях.

Например:

We saw the dog swim across the river and disappear behind the bushes.

(Wilson).

Where is your brother? I want him to come. (Dreiser).

Scientists consider electricity to exit throughout space. (Maugham).

Субъектный предикативный инфинитивный оборот представляет собой

сочетание существительного в именительном падеже с инфинитивом в формах

Indefinite, Perfect, Continuous, Perfect Continuous. Для данного оборота

характерна соотнесенность инфинитива с субъектом, т.е. инфинитив выражает

действие или состояние, носителем которого является лицо или предмет,

выраженные подлежащим.

Сказуемое в данном обороте выражено глаголами, обозначающими

умственную деятельность, физическое восприятие или речь человека в форме

страдательного залога: believe, expect, suppose, consider, assume,

conceive, think, mean, know, say, report, declare, announce, see, hear.

Например:

Only yesterday we happened to see Soames Forsyte. (Galsworthy).

By 11 o’clock her mother chanced to look into her room. (Deiser).

Edith is said to resemble me (Dickens).

Сложный член предложения с внутренней субъектно-предикативной связью

может быть оформлен предлогом. Предложное оформление сложных членов все

шире распространяется в современном английском языке. Таким предлогом чаще

всего выступает предлог for.

Действие, выраженное инфинитивом в форме действительного или

страдательного залога, может быть соотнесено с лицом или предметом,

выраженным существительным в объектном падеже, перед которым стоит предлог

for.

Например:

I am waiting for you to say a word of approval. (Hardy).

I am anxious for you to come. (Dreiser).

For you to stop here is an outrage against common sense. (Collins).

Причастие, являясь также неличной формой глагола, может входить в

следующие предикативные конструкции:

1) объектный предикативный причастный оборот;

2) субъектный предикативный причастный оборот;

3) абсолютные конструкции (были рассмотрены выше).

Объектный предикативный причастный оборот есть сочетание

существительного в именительном падеже (или местоимения в объектном падеже)

с причастием. Данный оборот употребляется после следующих глаголов: to see,

to feel, to watch, to find, to like, to dislike, to want.

Например:

Look at a star in the East and you will find it rising upward.

(Wilson).

She did it because she couldn’t bear to see you selling those

balloons (Galsworthy).

We saw all his plans destroyed. (Wilson).

Объектный причастный оборот в английском языке семантически

соответствует сложноподчиненному предложению.

Например:

We watched the students work > We watched how the students worked.

Субъектный предикативный причастный оборот представляет собой

сочетание существительного в именительном падеже в функции подлежащего с

причастием в качестве второй части составного глагольного сказуемого.

Служебную часть этого сказуемого составляют глаголы в форме страдательного

залога, примыкающие к причастию.

Например:

They were heard talking together (Collins).

An airplane was heard flying over the woods (Jerome).

Субъектный причастный оборот употребляется со следующими глаголами в

страдательном залоге: to see, to hear to feel, to watch, to find и др.

Например:

The horse was seen descending the hill (Hardy).

В грамматике английского языка выделяют также герундиальные

комплексы. Данные конструкции представляют собой сочетание существительных

в притяжательном или именительном падеже или притяжательных местоимений с

герундием. Семантика глаголов, образующих герундиальные комплексы, столь

разнообразна, что она не поддается обобщению. Преобладают переходные

глагола предельного характера. В герундиальных комплексах более отчетливо,

чем в других, выступает глагольный характер герундия, т.е. выраженное им

значение действия.

Например:

I don’t like your going off without any money. (Maltz).

Do you mind my smoking? (Hardy).

I have a distinct recollection of Lady Chiltern always getting the

good conduct prize! (Wilde).

Хотя придаточные предложения и инфинитивные, причастные и

герундиальные обороты, будучи синтаксическими единицами и строевыми

единицами цельного предложения, обладают известной синтаксической

самостоятельностью, все же их следует рассматривать в составе целого как

компоненты сложного (для придаточного предложения или осложненного (для

оборотов) предложения).

Лингвисты уже неоднократно отмечали общие черты оборотов, роднящие их

с подчиненными предложениями. К таким чертам относятся следующие:

1. И придаточные предложения, и обособленные обороты относятся к внешнему

способу распространения сложных (или осложненных) предложений.

2. Обороты, как и придаточные предложения, содержат дополнительное

сообщение, подчиненное сообщение основной части, и по своей функции и

значимости они приближаются к придаточному.

3. Как обособленные обороты, так и придаточные предложения имеют

существенное значение для расширения объема предложения.

4. Благодаря отглагольной морфологической природе причастия, инфинитива и

герундия в оборотах могут быть воспроизведены все те синтаксические

отношения, которые существуют в группе глагола придаточного

предложения.

5. Обороты, как и придаточные предложения, могут относиться либо к какому-

нибудь одному члену предложения, либо ко всему предложению в целом, а

также могут быть оборотами, предложениями первой степени, второй

степени и т.д.

Обороты могут стоять в препозиции, интерпозиции и постпозиции по

отношению к основной части предложения, эти же позиции может занимать и

придаточное предложение по отношению к главному.

Наличие этих общих черт у оборотов и придаточных предложений создает

предпосылки и возможность их взаимозаменяемости и, следовательно, их

синонимии.

Более конкретное рассмотрение оборотов как эквивалентов придаточных

предложений было сделано в работе Е.С. Блиндус «Эквиваленты придаточных

предложений в газетно-публицистическом стиле современного английского

языка». В работе была сделана попытка установить некоторые параметры

газетно-публицистического стиля современного английского языка путем

количественного и грамматического изучения в нем эквивалентов придаточных

предложений и последующего сопоставления полученных данных с состоянием

этих единиц в функционально смежном художественно беллетристическом стиле.

Анализу подвергнут в основном газетный текст британского варианта

языка 60-ых годов прошлого столетия. Объем проанализированного текста

составляет 2 миллиона печатных знаков.

Результаты анализа выборки текста приведены в следующей таблице.

|Конструкция |Частота (%) |

|1. Gerundial Construction |44 |

|2. Accusative with the Infinitive |29 |

|(Participle) Construction | |

|3. Nominative with the Infinitive |23 |

|(Participle) Construction | |

|4. Prepositional Infinitive |2 |

|Construction | |

|5. Prepositional Absolute Participle|2 |

|Construction | |

|6. Absolute Participle Construction |0,3 |

Данные таблицы показывают, что все конструкции делятся на 2 группы:

активные – the Gerundial Construction, the Accusative with the Infinitive

(Participle) Construction, the Nominative with the Infinitive (Participle)

Construction – и малоупотребительную - the Prepositional Infinitive

Construction, the Prepositional Absolute Participle Construction, the

Absolute Participle Construction.

Герундиальная конструкция значительно преобладает в эллиптической

форме. Когда субъект этой конструкции легко устанавливается по контексту

или понимается в широком смысле, создается возможность реализации экономии

языковых средств и достижения относительной структурной компактности

предложения. Стремление к экономии языковых средств при использовании

герундиальной конструкции проявляется всегда, когда это допустимо. Поэтому

очень частое совпадение субъекта этой конструкции с субъектом предложения

приводит к интенсивному функционированию эллипса герундиального оборота.

Сопоставительный анализ герундиальных конструкций и соответствующих

придаточных предложений показывает что герундиальная конструкция

употребительнее придаточных предложений во всех функциях. В этом

наблюдается активная, перерастающая в норму тенденция к экономии

структурных средств (за счет структурно компактной конструкции, позволяющей

выразить мысль с двумя смысловыми линиями в элементарном предложении с этой

конструкцией) и тенденцию к сохранению идеоматичности строя языка

(благодаря высокой активности самобытной, порожденной строем языка

конструкции).

Среди форм второй по частотности конструкции the Accusative with the

Infinitive (Participle) Construction ведущее место в газетно-

публицистическом стиле занимает форма с инфинитивом – 82%. Далее по

встречаемости в отличие от художественно-беллетристического стиля следует

конструкции the Accusative +as+ Participle – 12 %. Например: United Press

International quotes him as commenting, “I should rather think…” (Daily

Worker, 1971). Употребительность же the Accusative the Participle I равна

6%.

Количественное сопоставление моделей данной конструкции в двух

изучаемых стилях показывает, что относительная частота конструкции с

инфинитивом в обоих стилях почти совпадает (приблизительно 82 %).

Конструкция с причастием I в художественно-беллетристическом стиле гораздо

употребительнее, чем в газетно-публицистическом – в 3 раза.

Что же касается Accusative +as+ Participle I, то в отличие от в

газетно-публицистического стиля ее употребительность в художественной прозе

находится в пределах 0,5 %.

В системных грамматиках конструкция с союзом as обычно не

рассматривается на основании ее редкой встречаемости в художественно-

беллетристическом стиле, но это не говорит о том, что эта модель не

принадлежит к данной конструкции. Это может быть доказано путем

трансформации конструкции с союзом as в придаточное дополнительное

предложение:

The Government sees the dispute as a test case for Prices and Incomes

Policy (Morning Star, 1969) > The Government sees that the dispute may be a

test case for Prices and Incomes Policy.

Конструкция the Accusative with the Infinitive (Participle)

употребительнее равнозначного придаточного дополнительного предложения в 3

раза. Таким образом, в газетно-публицистическом стиле, в сфере выражения

субъектно-предикатных отношений в роли дополнения действует тенденция к

экономии структурных средств.

В сравнении с художественно-беллетристическим стилем стиль газетных

публикаций еще дальше расширяет валентность the Accusative with the

Infinitive (Participle), увеличивая число глаголов, входящих в конструкцию.

1) Глаголы умственной деятельности: to accept, to classify, to define, to

look upon, to recognize, to view, to visualise;

Например: The fact that Administration economists accepted 4 percent

unemployment as a figure that can be lived with (Daily Worker, 1970).

I can visualise Barbara Niven making calls to keep our Star shining

(Daily Worker, 1969).

2) Глаголы высказывания: to advocate, to announce, to characterize, to

criticize, to claim, to deride, to foresee, to identify, to interpret,

to quote, to stress, to witness.

Например: Beitzel witnessed ears being cut off and gold teeth being

extracted from bodies of fallen enemies. (World Magazine, 1971).

Rafael Caldera criticized US aid to Latin American countries as not

meeting their needs (Daily Worker, 1970).

3) Глаголы побуждения, разрешения, просьбы: to call on, to commit, to

enjoin, to inveigle, to pressure, to simulate, to authorize, to

forbid, to bid.

Например: Women throughout the world must join forced to pressure our

leaders to stop killing (The Worker, 1968).

One authorized an employer to discharge an employee … (The Worker,

1968).

It’s bids the working man consider how Social Security cuts off his

income (World Magazine, 1970).

Третья по частоте конструкция – the Nominative with the Infinitive

(Participle) Construction – употребляется в данном стиле чаще в форме с

инфинитивом – 78 %. Конструкция the Nominative +as+ Participle составляет

12 % единиц. Употребительность the Nominative with the Participle I совсем

незначительна – 1 %.

Принадлежность конструкции с союзом as к рассматриваемому типу можно

доказать трансформацией конструкции с as в придаточное предложение –

подлежащее, эквивалентом которого является the Nominative with the

Infinitive (Participle):

“Galt” was reported as spending 500 dollars on dancing lessons (The

Worker, 1971) > It was reported that “Galt” spent 500 dollars on dancing

lessons…

The Nominative with the Infinitive (Participle) употребляется чаще,

чем равнозначное придаточное предложение – подлежащее в 6 раз. Это

свидетельствует о действии в этом стиле грамматической нормы, утверждающей

данную конструкцию как основное средство выражения субъектно-предикатных

отношений в роли подлежащего, вследствие чего достигается экономия

структурных средств и сохранение идеоматичности строя языка.

По сравнению с состоянием валентности данной конструкции в стиле

художественной литературы, валентность этой конструкции в газетно-

публицистическом стиле существенно расширяется за счет сочетаемости ее с

глаголами, отражающими специфику словаря и коммуникативную направленность

стиля. Все глаголы относятся к имеющимся лексико-семантическим группам:

1. Глаголы умственной деятельности: to accept, to classify, to agree, to

condition, to deem, to establish, to hold, to plan, to regard, to

purport, to presume, to suggest, to view.

Например: When the 5 funts claim was adopted it was agreed to be the

justifiable minimum … (Morning Star, 1970).

Such restraints are not offset by those clauses which can be deemed to

help the movement. (Morning Star, 1971).

2. Глаголы высказывания: to advertize, to allege, to denounce, to expose,

to feature, to list, to name, to mention, to picturize, to quote, to

sentence, to show, to talk.

Например: President Nixon’s Administration has released its second

“inflation alert” in which rising wages are alleged to be the main

cause of inflation (Morning Star, 1970).

Mrs. Bevel was sentenced to serve two years… (The Worker, 1972).

3. Глаголы побуждения, разрешения, просьбы: to call, to direct, to

encourage, to instruct, to groom, to press, to rouse, to urge, to

authorize, to entitle, to unoppose.

Например: There is myth that the US Central Intelligence Agency is

only authorized to work abroad. (World Magazine, 1970).

The secretary-treasurer was directed to hold in escrow … (The Worker,

1965).

Параллельный лингвистический анализ придаточных обстоятельственных

предложений времени, причины, условия и сопутствия, равноценных

эквивалентным образованиям the Prepositional Absolute Participle

Construction и the Absolute Participle Construction и обеспечивающих

взаимную трансформацию, приводит к следующему заключению. Субъектно-

предикативные отношения, выступающие в роли обстоятельств времени, причины,

условия и сопутствия в этом стиле языка реализуется почти полностью

посредством придаточных предложений, которые более ясно, чем эквивалентные

конструкции указывают на тип обстоятельственных семантических отношений.

Для установления параметров двух функционально близких стилей –

художественно-беллетристического и газетно-публицистического – в сфере

эквивалентов придаточных предложений приведена следующая таблица.

|Стиль |The |The A.|The N.|The |The |The |Общее |

| |G.C. |w. I. |w. I. |Prep |Prep. |A.P.C.|число |

| | |(P) |(P) |I. C. |A.P.C.| |констру|

| | | | | | | |к-ций |

|Художественно-беллетрис|577 |817 |237 |41 |72 |103 |1847 |

|тический | | | | | | | |

|Газетно-публицистически|821 |555 |432 |34 |37 |5 |1889 |

|й | | | | | | | |

Данные таблицы показывают, что газетно-публицистический стиль больше,

чем художественно-беллетристический, тяготеет к герундиальной конструкции,

наиболее употребительной в разговорной речи среди конструкций,

эквивалентных придаточному предложению, и, наоборот, почти исключает

независимый причастный оборот, который встречается в 21 раз чаще в стиле

художественной литературы, чем в газетно-публицистическом стиле. Это

свидетельствует о том, что стиль газетных публикаций активнее оперирует

арсеналом структурных средств устного языка.

Высокая частотность эквивалентов придаточного предложения в тексте

может рассматриваться как показатель лексико- и фразеологически богатой и

структурно многогранной речи.

3аключение

Язык, будучи средством социальной коммуникации, непрерывно

развивается и совершенствуется. Он находится в постоянном изменении,

которое детерминируется, с одной стороны, поступательным движением общества

и сопутствующими ему экстралингвистическими факторами и, с другой стороны,

закономерностями развития самого языка как системы, то есть факторами

внутрилингвистическими. Потребности человеческого общения, развитие

общества, необходимость выражения сложных отношений и связей между

объектами реальной действительности способствуют непрерывному пополнению

языка новыми единицами.

Синонимичные связи и отношения обнаруживаются в самых различных

сферах языка: в лексике, во фразеологии, морфологии и синтаксисе. В основе

синонимичности языковых единиц лежит принцип диалектического единства

общего и различного, который отражает разные стороны одних и тех же

явлений или отношений объективной действительности. С философской точки

зрения проблема синонимики представляет собой часть более широкой проблемы

тождества и различия.

В синонимике проявляется подобие грамматических значений, которое

позволяет выразить одну и ту же мысль различными способами и передать при

этом разнообразные стилистико-смысловые оттенки. Синонимичные единицы

синтаксиса выступают как составные части грамматической системы языка

находящиеся в отношениях восполнения. Отношение синонимического восполнения

в грамматической системе языка «не является признаком нерационального,

«избыточного» построения этой системы, а имеет большое положительное

значение как средство создания большой гибкости и «маневренности» в деле

организации речи, а также создает дополнительную способность выражения

различных оттенков грамматических значений»[24]

В рамках элементарного предложения наблюдается синонимия в сфере

различных типов словосочетаний, различных типов предложно-падежных

сочетаний, а также синонимия сложного слова некоторым типам словосочетаний.

В рамках сложного и осложненного предложений к наиболее часто

встречающимся типам синонимии относится синонимия придаточных предложений

причастным и инфинитивным оборотам, а также некоторым видам предложно-

именных сочетаний.

-----------------------

[1] А.М. Пешковский «Принципы и приемы стилистического анализа и оценки

художественной прозы». М.: Госиздат, 1930

[2] А.Н. Гвоздев. Очерки по стилистике русского языка. М.: 1952

[3] В.П. Сухотин. Синтаксическая синонимика в современном русском

литературном языке. М., 1960

[4] Е.М. Галкина-Федорук. Синонимы в русском языке, 1958

[5] А.А. Хадеева-Быкова. Синтаксическая синонимия в английском языке. М.:

издательство ИМО, 1959

[6] И.М. Жилин. Синонимика в синтаксисе современного немецкого языка.

Краснодар, 1974

[7] И.М. Жилин. ук. соч.

[8] В.Н. Ярцева. ук. соч.

[9] Е.М. Галкина-Федорук. ук. соч.

[10] В.П. Сухотин. ук. соч.

[11] В.П. Сухотин. ук. соч.

[12] Е.И. Шендельс. Понятие грамматической синонимии. Ф.Н, 1959 №1

[13] Л.Ю. Максимов. О грамматической синонимии в русском языке. М., 1966

[14] Р.Г. Пиоторовский. ук.соч.

[15] В. фон Гумбольдт. «О различии строения человеческих языков и его

влиянии на развитие человеческого рода», см. В.А. Звягинцев. История

языкознания 19-20 вв. В очерках и извлечениях, М., 1955

[16] Н.Ю. Шведова. Активные процессы в современном русском синтаксисе. М.:

Просвещение, 1966

[17] Е.И. Шендельс. Синтаксические варианты. ФН, 1962, №1

[18] С.Н. Карцевский. Об асимметрическом дуализме лингвистического знака,

см. В.А, Звягинцев. ук. соч.

[19] Е.И. Шендельс. Многозначность и синонимия в грамматике, М., 1970

[20] Н.И. Филичева. Синтаксические поля. М., 1977

[21] Л.С. Бархударов. Структура простого предложения современного

английского языка. М., 1958

[22] Г.Г. Поченцов. Конструктивный анализ структуры предложения. Киев, 1971

[23] A Modern English Grammar by O. Jespersen

[24] В.Г. Адмони. Основы теории грамматики. М.-Л., Наука, 1964

-----------------------

Полисемия

Омонимия

план выражения

Синонимия

план выражения

план содержания

план содержания

Рисунок 1. – Явления полисемии и синонимии