Ценные бумаги

БОЛЬШАЯ ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Ценные бумаги

Ценные бумаги

Ф И Н А Н С О В А Я А К А Д Е М И Я

При Правительстве Российской Федерации

Кафедра права

К У Р С О В А Я Р А Б О Т А

На тему: Правовой статус ценной бумаги

Выполнил: студент

гр. ВКФ 3-4 Сурков А.А.

Научный руководитель:

асс. Бандорин Л.Е.

Москва 1998 г.

План

1. Правовые основы 3

2. История появления и развития ценных бумаг 4

3. Российская «классическая» теория ценных бумаг 8

4. Права по ценной бумаге 10

5. Есть ли необходимость в сертификате? 13

6. Особенности ордерных бумаг 16

7. Виндикационные иски 18

8. Депонирование 19

9. Является ли ценная бумага документом? 20

10. Зарубежный опыт 23

11. Является ли ценная бумага совокупностью прав? 27

12. Выводы 30

Список законодательных актов 32

Список литературы 33

1. Правовые основы

В российской теории гражданского права преобладает концепция, которую

условно можно назвать «документарной»[1].

Согласно ей ценная бумага — это «документ, удостоверяющий имущественное

право, которое может быть осуществлено или передано только при предъявлении

(передаче) подлинника этого документа». Необходимым признаком такого

документа является его материальность, т.е. существование на бумажном

носителе.

При этом ценная бумага является признанным объектом вещных прав, вещью.

Именно материальность носителя информации о закрепленных ценной бумагой

правах (бумажного документа) позволяет отнести ее к вещам. Объекты

гражданского оборота, не имеющие материальной формы (имеются в виду

бездокументарные ценные бумаги), не могут считаться вещами вообще и ценными

бумагами, в частности.

Двойной характер ценных бумаг предполагает отличие права на ценную

бумагу как на вещь и права по ценной бумаге. При этом одно право следует из

другого. Эта взаимозависимость имеет практическое значение в двух аспектах.

Первый: «невозможность несовпадения лица — собственника бумаги с лицом,

управомоченным по ней». Второй «выражается в невозможности передачи права

на бумагу без права из бумаги или права из бумаги без права на бумагу».

Данная концепция относится к классической теории ценных бумаг. Базовые

тезисы этой концепции («ценная бумага — документ» и «ценная бумага — вещь»)

закреплены действующим законодательством (ст. 142 и 128 ГК РФ). Однако

закрепленное в ст. 142 ГК РФ определение ценной бумаги (как документа)

вызывает многочисленные противоречия юридического свойства. Это затрудняет

практическую реализацию ряда важнейших гражданско-правовых норм.

В какой же степени легальное определение ценных бумаг соответствует

современным способам функционирования этих объектов в гражданском обороте и

в чем проявляется двойственность природы всех ценных бумаг?

Не смотря на несовершенство «документарных» воззрений попытки их научно

обоснованного анализа (а тем более — критики) стали предприниматься у нас

лишь в самое последнее время. Сначала появились публикации, где

неприемлемость легального определения ценной бумаги упоминалась как нечто

само собой разумеющееся. И это понятно. Ведь оппонентами сторонников

«документарной» теории в первую очередь выступили практики рынка ценных

бумаг. Именно они раньше всех столкнулись с противоречиями, заложенными в

законодательной формулировке, и в качестве альтернативы предложили

определение ценной бумаги непосредственно через права.

Но произвольно отвергать или игнорировать какие-либо нормы закона никто

не вправе. Только глубокие теоретические обобщения на основе научного

анализа могут послужить базой для реформирования института ценных бумаг.

«Документарная» теория ценных бумаг не могла бы получить такого

признания, если бы тому не было глубинных причин.

Содержащиеся в действующем российском законодательстве и господствующие

в доктрине общие установления о ценных бумагах в большинстве своем являются

воплощением классической теории ценных бумаг. Один из важнейших ее аспектов

исторически связан с поиском места ценных бумаг в системе объектов

гражданского оборота.

2. История появления и развития ценных бумаг

Всемирный процесс, развития имущественного обращения вызвал активизацию

коммерческого использования гражданских прав. Наиболее удобный способ

повышения обращаемости прав — оформление их с помощью специальных

документов, получивших название ценных бумаг.

Первоначально под ценной бумагой подразумевался не самостоятельный

объект гражданского оборота (таким объектом по-прежнему оставались сами

имущественные права), а документ, понимаемый исключительно как способ

удостоверения и передачи прав. Специфика заключалась в том, что права,

оформленные таким документом, осуществлялись и передавались в особом,

обычно упрощенном порядке.

С появлением ценных бумаг облегчилось удостоверение принадлежности прав

определенному субъекту (легитимация). Легитимация с помощью ценной бумаги

должна осуществляться исключительно формальными способами, что обязывает не

принимать во внимание какие-либо иные, даже порочащие обладателя бумаги

обстоятельства (в этом заключается свойство публичной достоверности ценной

бумаги). Должник по ценной бумаге не вправе проверять, является ли его

кредитором лицо, требующее исполнения. Чтобы освободиться от обязанности по

ценной бумаге, должник должен совершить исполнение тому, кто отвечает

официально установленным формальным признакам.

Так, правомочия по предъявительской ценной бумаге принадлежали

фактическому ее обладателю, а правомочия по именной и ордерной ценным

бумагам — обладателю соответствующего документа с указанием владельца в

качестве первого приобретателя либо индоссата (первоначально именные

бумаги, как правило, могли передаваться с помощью индоссаментов на общих

основаниях с ордерными бумагами). Поэтому для передачи прав нужно было лишь

выполнить процедуру, необходимую и достаточную для дальнейшей легитимации

приобретателя прав перед должником по ценной бумаге. Такая передача могла

осуществляться путем простого вручения документа (ценной бумаги с

индоссаментом или без такового) приобретателю прав.

Из-за указанной специфики правоотношения по ценным бумагам долгое время

имели совершенно особый режим правового регулирования. Но для участников

развивающегося торгового оборота традиционные вещные конструкции были более

привычны, понятны и удобны. Поэтому «бестелесным» по своей природе объектам

(правам, удостоверенным ценными бумагами) суждено было стать объектами

купли-продажи, хранения, залога и других рыночных операций наравне с вещами

«телесными».

Отнести ценные бумаги к движимым вещам стало возможным в силу наличия

следующих условий:

• во-первых, ценные бумаги удостоверяли преимущественно права на

получение материальных ценностей — вещей в узком смысле слова или денег;

• во-вторых, ценные бумаги сами существовали в виде материальных

объектов (бумажных документов);

• в-третьих, между ценными бумагами и удостоверяемыми ими

правами существовала тесная взаимосвязь;

• в-четвертых, связь эта носила такой характер, что способ передачи

прав, удостоверенных ценной бумагой, имел очевидное сходство с одним

способов передачи вещных прав (и то и другое может осуществляться путем

вручения материального предмета — документа иди вещи соответственно).

Наконец, сами ценные бумаги провозглашены объектами имущественного

оборота, вещами. Это юридическое допущение позволило придать операциям по

передаче гражданских прав, удостоверенных ценными бумагами, форму, принятую

для сделок с вещами. Тем самым создалась возможность использования

традиционных процедур, а регулирование имущественного обращения стало более

универсальным.

Отнесение ценных бумаг к движимым вещам не означает возможности

применения к ним всех норм о вещах.

Сходство между ценными бумагами и вещами никогда не было полным и

всегда носило внешний характер. Ценные бумаги подчиняются особому правовому

режиму. Даже при отсутствии специальных норм повсеместно действует правило:

нормы о вещах применяются к ценным бумагам только по возможности, т.е. там,

где это не противоречит их специфическим статусам, обусловленным

обязательственно-правовой природой данных объектов.

«Ценные бумаги-документы» были трансформированы в «ценные бумаги-вещи»

искусственно. Когда это произошло, термин «бумаги» перестал адекватно

отражать сущность ценных бумаг, так как, став самостоятельными объектами

гражданского оборота, они перестали быть просто бумагами.

Необходимость придания имущественным отношениям большей динамики

вызвала появление правовых конструкций, которые, позволили включить права и

имущественный оборот наподобие реальных вещей. Для обозначения этого

явления обычно используют выражение «право овеществляется в бумаге» или

аналогичные ему по смыслу. Но, по словам М. М. Агаркова, «этой формуле

нельзя придавать значение большее, чем образному выражению... не

обладающему той степенью точности, которая необходима в юридических

построениях»[2].

Только непониманием этого можно объяснить попытки установить

зависимость между вещным правом на ценную бумагу и правом по ценной бумаге.

Такие права если и зависят от ценной бумаги, то только от ценной бумаги в

узком смысле слова, т.е. от документа. Тем не менее тот факт, что переход

прав по ценной бумаге в некоторых случаях осуществляется путем физической

передачи соответствующего документа, вводит некоторых в заблуждение

относительно природы ценных бумаг вообще.

Так или иначе, но отнесение ценных бумаг к вещам автоматически повлекло

за собой ряд последствий. Распространение на ценные бумаги норм вещного

права позволило увеличить надежность правоотношений по ценным бумагам. Их

владельцы получили защиту своих прав наравне с владельцами движимых вещей,

в том числе защиту незаконного добросовестного владения ценными бумагами от

притязаний со стороны их собственника. Такое усиление гарантий и повышение

стабильности прав субъектов гражданских правоотношений способствовало

ускорению имущественного оборота.

3. Российская «классическая» теория ценных бумаг

На формирование российской теории ценных бумаг существенно повлиял

национальный фактор.

Теория ценных бумаг сформировалась в России на рубеже XIX— XX вв., не

успев сложиться в качестве законченной и логичной системы.

Повышенное внимание уделялось изучению предъявительских ценных бумаг и

некоторых разновидностей ордерных. Публикации того времени в основном

посвящались бумагам на предъявителя, а также векселям и чекам (последние,

как правило, не рассматривались в контексте общей теории ценных бумаг).

Предъявительские ценные бумаги много раз становились предметом научных

исследований. Анализировалось происхождение, особенности правового статуса

и места этих бумаг в гражданском обороте. Именно в них наиболее полно и

технически просто воплотилась идея повышения оборотоспособности гражданских

прав. Но эти преимущества обусловлены спецификой предъявительских ценных

бумаг по сравнению с бумагами прочих разновидностей.

Родовые свойства именных и ордерных ценных бумаг обычно обсуждались

поверхностно и лишь в целях отграничения их от бумаг на предъявителя.

Ордерные и именные бумаги зачастую относили к одной группе «приказных»

ценных бумаг. Некоторые авторы отмечали особенности статуса именных бумаг

(вплоть до отказа признавать их ценными бумагами вообще). Но в

дореволюционной России существовал порядок передачи именных ценных бумаг по

индоссаменту, что сближало их с ордерными.

Важное значение имел и еще один факт. Во времена формирования

российской (и современной ей зарубежной) классической теории ценных бумаг

еще не было известно о тех возможностях, которые позднее появятся: фиксации

информации на магнитных носителях и обмене ею по компьютерным сетям, в том

числе при совершении операций с ценными бумагами.

Когда в начале века в нашей стране резко сузилась сфера рыночных

отношений, теория ценных бумаг была лишена практической базы и вскоре

перестала развиваться. Последователям российской классической теории ценных

бумаг в наследство достались, выводы, сделанные на основе изучения ценных

бумаг, передаваемых простым вручением либо по индоссаменту. Иные способы

хранения и передачи информации, кроме как с использованием бумажных

носителей, не были известны.

Российская классическая теория ценных бумаг осталась в некотором смысле

«недоразвитой». Содержащиеся в ней обобщения зачастую не имеют

универсального значения, поэтому использование ее в первозданном виде

сейчас практически невозможно. С «классических» позиций типичной ценной

бумагой выглядит разве что бумага на предъявителя. А в отношении

современных именных ценных бумаг ранее выявленные закономерности действуют

с большим количеством оговорок и исключений.

Что же представляют собой ценные бумаги не в теоретико-юридическом, а в

прикладном смысле? Какова природа объектов, непосредственно представляющих

ценные бумаги в обороте в качестве вещей? Эта проблема до сих тор не решена

ни законодательно, ни в теории.

Нужно выяснить, насколько обоснованна «документарная» точка зрения на

ценные бумаги. Верно ли, говоря о ценных бумагах как объектах

имущественного обращения, подразумевать документы?

Необходимо проанализировать роль документов для некоторых случаев

удостоверения, передачи и осуществления прав по ценным бумагам, имея в

виду, что значение ценных бумаг для гражданского оборота (полезное свойство

ценных бумаг как вещей) заключается именно в способности удостоверять

имущественные и некоторые иные права, а также обеспечивать возможность их

обращения.

4. Права по ценой бумаге

Согласно ч. 1 ст. 145 ГК РФ права, удостоверенные именной ценной

бумагой, могут принадлежать «названному в ценной бумаге лицу». Но одного

этого обстоятельства недостаточно. «В случае именной ценной бумаги

держатель легитимирован в качестве субъекта права, если он означен не

только в предъявленной им бумаге, но также и в книгах обязанного лица», —

писал М. М. Агарков. Поэтому, например, для легитимации какого-либо лица по

именным эмиссионным ценным бумагам (акциям и облигациям) необходимо, чтобы

идентифицирующие его признаки были внесены в учетные записи держателя

реестра владельцев ценных бумаг либо (в соответствующих случаях) в учетные

записи депозитария.

По этому поводу в абзаце 3 ст. 29 закона «О рынке ценных бумаг»

написано: «Право на именную документарную ценную бумагу переходит к

приобретателю:

• в случае учета прав приобретателя на ценные бумаги в системе ведения

реестра — с момента передачи ему сертификата ценной бумаги после внесения

приходной записи по лицевому счету приобретателя;

• в случае учета прав приобретателя на ценные бумаги у лица,

осуществляющего депозитарную деятельность, с депонированием сертификата

ценной бумаги у депозитария — с момента внесения приходной записи по счету

депо приобретателя».

Но законодатель не всегда верно оперирует понятиями «право на ценную

бумагу» и «право по ценной бумаге». В ст. 29 закона «О рынке ценных бумаг»

(абз. 4) имеется следующая норма: «Права, закрепленные эмиссионной ценной

бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную

бумагу». Авторы закона имели в виду необходимость защиты интересов

приобретателей ценных бумаг. Таким образом предполагалось закрепить

следующее правило: лицо, совершившее сделку по приобретению ценной бумаги,

имеет право требовать надлежащего оформления своих прав по ценной бумаге. В

связи с чем отчуждатель предъявительской ценной бумаги обязан передать

приобретателю соответствующий документ; отчуждатель именной ценной бумаги

обязан выдать передаточное распоряжение с приложением сертификата ценной

бумаги и т.д.

Но, к сожалению, сформулировано это правило было неудачно. Из

толкования данной нормы теперь следует, что права по ценной бумаге вообще

может осуществлять только лицо, имеющее право на саму ценную бумагу.

Получается, что обязанное лицо должно убедиться в наличии вещных прав на

ценную бумагу у лица, требующего по ней исполнения. Формальной легитимации

по правилам, установленным для соответствующей разновидности ценных бумаг,

оказывается недостаточно.

Такой порядок противоречил бы действующему ГК РФ, да и самой сущности

ценной бумаги. Отрицание принципа публичной достоверности лишает ценную

бумагу преимуществ таковой. Поэтому при толковании указанной нормы следует

использовать и другие положения ст. 29 закона «О рынке ценных бумаг». В той

же статье (абз. 5—8) перечислены общепризнанные правила формальной

легитимации по эмиссионным ценным бумагам. А в абз. 1—3 указано, с какими

событиями закон связывает переход прав на эмиссионные ценные бумаги (в

действительности эти правила определяют, с какого момента приобретатель

ценной бумаги получает формальную легитимацию в качестве управомоченного

лица). Поэтому под «правами на ценную бумагу» здесь следует понимать «права

по ценной бумаге». Только при таком подходе все встает на свои места.

Путаница стала возможной из-за недостаточной разработанности теории.

Отсутствует, например, единое мнение по вопросу о том, следует ли

признавать субъектом права по ценной бумаге то лицо, которое формально

имеет право на получение исполнения по ценной бумаге, не являясь субъектом

права на нее. М. М. Агарков использовал термин «формальный субъект права по

ценной бумаге» (лицо, имеющее формальную легитимацию по правилам,

установленным для соответствующей ценной бумаги) в отличие от

«материального субъекта» (собственник или субъект иного вещного права на

ценную бумагу, которому собственником предоставлено право осуществления

прав по ценной бумаге).

В ст. 145 ГК РФ «формальный» субъект именуется лицом, которому «могут

принадлежать» права по ценной бумаге. И это представляется обоснованным,

так как с точки зрения правоотношений по ценной бумаге именно такое лицо

является действительным и единственным субъектом права по ней. Никто другой

не вправе требовать от должника исполнения. Действующим законодательством

риски по ценным бумагам распределены таким образом, что исполнение

обязанности по ценной бумаге лицу, отвечающему установленным формальным

признакам, освобождает должника от ответственности, даже если это лицо не

имело прав на ценную бумагу. А законный владелец, желая получить, например,

дивиденды, может только предъявить получившему их незаконному владельцу иск

о возврате неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ), а также о

возмещении вреда (ст. 1064 ГК РФ), но не как управомоченное ценной бумагой

лицо, а по общим правилам гражданского права (как лицо, пострадавшее в

результате нарушения его вещных прав).

В части осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам в абз. 6 ст.

29 закона «О рынке ценных бумаг» установлено следующее: «Осуществление прав

по именным документарным эмиссионным ценным бумагам производится по

предъявлении владельцем либо его доверенным лицом сертификатов этих ценных

бумаг эмитенту. При этом в случае наличия сертификатов таких ценных бумаг у

владельца необходимо совпадение имени (наименования) владельца, указанного

в сертификате, с именем (наименованием) владельца в реестре». В законе

прямо не сказано о последствиях несовпадения сведений в сертификате и в

реестре. Поэтому необходимо рассмотреть другие законодательные нормы.

5. Есть ли необходимость в сертификате?

Сертификат выдается приобретателю ценной бумаги только после внесения

записи по его лицевому счету в системе ведения реестра. Согласно абз. 6 ст.

16 закона «О рынке ценных бумаг» «владелец или номинальный держатель

именных эмиссионных ценных бумаг, выпущенных в документарной форме, может

отказаться от получения сертификата» (т.е. права по ценной бумаге могут

существовать без бумаги в собственном смысле слова). Действующее

законодательство не содержит норм, препятствующих в таких случаях

удовлетворению требований по ценным бумагам, так как личность владельца или

номинального держателя легко может быть установлена по данным реестра.

Статья 142 ГК РФ содержит специальную норму: «В случаях, предусмотренных

законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав,

удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в

специальном реестре (обычном или компьютеризованном)».

Закон «Об акционерных обществах» устанавливает, что осуществление

основных прав владельцев именных акций производится без предъявления

акционерами сертификатов акций. Списки акционеров, имеющих право на

получение дивидендов, право участия в общем собрании, а также право

требовать выкупа акций, составляются на основании данных реестра акционеров

(абз. 2 п. 4 ст. 42, абз. 1 п. 1 ст. 51 и п. 2 ст. 75 закона «Об

акционерных обществах»). Эти нормы по аналогии могли бы применяться при

реализации всех прочих прав по именным ценным бумагам акционерных обществ.

В России ныне установлено и действует правило об обязательном трансфере

(оформлении перехода прав) в реестре или в записях депозитария при каждой

передаче именных ценных бумаг. М. Агаркова пишет, что «при таком порядке

передачи бумаги допустимо не требовать от управомоченного лица предъявления

бумаги при каждом акте осуществления права, а удовлетворяться легитимацией

его на основании записи в книгах обязанного лица. Ни интересы должника, ни

интересы третьих лиц в этом случае страдать не могут, так как трансферт

производится не на основании требования приобретателя, а по заявлению

отчуждателя". Следовательно, сертификат не всегда необходим для

осуществления прав по именным ценным бумагам.

Даже обладая сертификатом, собственник именных ценных бумаг не

гарантирован от появления конкурирующих притязаний по тем же ценным

бумагам. Иначе говоря, владеть сертификатом может одно лицо, а значиться в

реестре в качестве «зарегистрированного владельца» (и также владеть

сертификатом) может кто-то другой. Это возможно при использовании

подложного передаточного распоряжения злоупотреблений со стороны

реестродержателя и т.д. Здесь сертификат не будет иметь абсолютной

доказательной силы. Он может рассматриваться судом в качестве одного из

доказательств наряду с другими документами, в том числе с реестром

владельцев ценных бумаг.

В сложившейся ситуации логично допустить выдачу дубликатов взамен

утерянных сертификатов именных ценных бумаг на основании только заявления

зарегистрированного владельца (на это обращал внимание и М. Агарков,

анализируя нормы Торгового уложения Франции). Легализация этого правила

означала бы окончательное признание приоритета при установлении владельца

именных ценных бумаг за информацией, содержащейся в реестре.

Однако о возможности восстановления акций и вообще именных ценных бумаг

законодатель умалчивает. Можно предположить, что попытки решить этот вопрос

на локальном уровне могут только осложнить неопределенность статуса

незарегистрированного в реестре обладателя сертификата именной бумаги.

Законодательная норма о восстановлении именных ценных бумаг существует

только для именных облигаций акционерных обществ. «Утерянная именная

облигация возобновляется обществом за разумную плату» (абз. 8 п. 3 ст. 33

«Закона об акционерных обществах»), т.е. зарегистрированное лицо может

получить сертификат на свои ценные бумаги в любое время и сколь угодно

много раз. Из правила о безусловном и беспрепятственном восстановлении

сертификатов облигаций вытекает: наличие сертификата облигации не имеет

значения для легитимации управомоченного по именной облигации лица. Такая

легитимация может достоверно осуществляться только на основе данных реестра

облигационеров; следовательно, в сертификате нет необходимости.

Таким образом, для осуществления прав по именным ценным бумагам

необходима формальная легитимация по правилам, установленным для этой

разновидности ценных бумаг. Наличие вещных прав на ценные бумаги (в том

числе понимаемые как документы) при этом не должно приниматься во внимание.

Кроме того, для легитимации субъекта прав по именным ценным бумагам

сертификат не имеет определяющего значения, а в некоторых случаях его

наличие или отсутствие вовсе не играет роли.

Передача прав по именным ценным бумагам производится способами, не

имеющими ничего общего с передачей реальных вещей. Для передачи прав по

именным ценным бумагам необходимо произвести их уступку по правилам

общегражданской цессии (п. 2 ст. 146 ГК РФ). А затем цедент (отчуждатель)

ценной бумаги должен выполнить перечисленные выше действия, направленные на

формальную легитимацию цессионария (приобретателя) в качестве

управомоченного лица.

При обороте именных ценных бумаг отсутствует даже видимость обращения

вещей (документов). Цедент не обязан передавать цессионарию какие-либо

материальные объекты. Сертификат именной ценной бумаги (если его выдача на

руки владельцам предусмотрена условиями выпуска) приобретателю выдает

эмитент или управомочснное им лицо после внесения имени приобретателя в

реестр. Сертификат именной ценной бумаги в некоторых случаях может являться

дополнительным способом удостоверения принадлежности прав определенному

лицу. Но его передача сама по себе никаких прав не переносит.

6. Особенности ордерных бумаг

Права по ордерной ценной бумаге передаются «путем совершения на этой

бумаге передаточной надписи — индоссамента» (абз. 1 п. 3 ст. 146 ГК РФ).

Права, удостоверенные ордерной ценной бумагой, принадлежат «названному в

ценной бумаге лицу, которое может само осуществить эти права или назначить

своим распоряжением (приказом) другое управомоченное лицо» (п. 1 ст. 145 ГК

РФ).

Приобретение прав на ордерную ценную бумагу не ставится в зависимость

от наличия на документ вещных прав. Только при указании имени обладателя

документа в качестве первого приобретателя ордерной ценной бумаги или ее

последнего индоссата такой владелец является управомоченным лицом. Даже

если ордерный документ попал к первому приобретателю (индоссату) помимо

воли его эмитента (индоссанта), права по соответствующей ценной бумаге

принадлежат поименованному в документе его обладателю.

В соответствии с абз. 2 п. 3 ст. 146 ГК РФ и нормой об отдельных

разновидностях ордерных ценных бумаг допускается совершение так называемого

«бланкового» индоссамента («без указания лица, которому должно быть

произведено исполнение»). В таком случае передача прав по ордерной ценной

бумаге имеет внешнее сходство с передачей вещных прав, поскольку может

осуществляться простым вручением документа.

Простая передача (как материальных вещей) именных ценных бумаг и

ордерных с именными индоссаментами в смысле приобретения прав не является

юридическим фактом. Подобные действия не порождают правовых последствий для

«приобретателя» таких документов. Обладание документами не создает

возможности воспользоваться правами, которые они «удостоверяют». С

передачей ценной бумаги в том смысле, как она определена в ст. 142 ГК РФ,

происходит переход прав только по предъявительским ценным бумагам и

ордерным бумагам с бланковым индоссаментом.

В качестве более общего вывода следует, что функции именных и ордерных

ценных бумаг в обращении не могут быть реализованы через документы,

именуемые в ст. 142 ГК РФ ценными бумагами. Поэтому не следует

рассматривать сами эти документы в качестве объектов гражданского оборота,

вещей.

Права по предъявительской ценной бумаге могут возникнуть в результате

совершения с соответствующим документом действия, внешне не отличающегося

от способа передачи вещных прав, описанного в ст. 224 ГК РФ. Согласно

данной норме вещные права могут возникать путем передачи вещи

приобретателю, в том числе путем ее вручения. А в соответствии с п. 1 ст.

146 ГК РФ «для передачи другому лицу прав, удостоверенных ценной бумагой на

предъявителя, достаточно вручения ценной бумаги этому лицу». Аналогия,

похоже, налицо.

Однако, хотя вручения ценной бумаги достаточно для передачи прав по

предъявительской ценной бумаге, вручение документа не является единственным

способом приобретения прав по ней, поскольку для удостоверения

принадлежности прав по предъявительской ценной бумаге необходимо

фактическое обладание соответствующим документом и больше ничего. Это

правило закреплено в п. 1 ст. 145 ГК РФ: «Права, удостоверенные ценной

бумагой, могут принадлежать... предъявителю ценной бумаги (ценная бумага на

предъявителя)», т.е. права, удостоверенные предъявительской ценной бумагой,

могут принадлежать любому, в том числе незаконному владельцу. Предъявитель

такого документа не обязан сообщать о способе его приобретения и доказывать

свою добросовестность. Данное свойство присуще предъявительской ценной

бумаге «по определению».

М. Агарков подчеркивал, что «бумага на предъявителя легитимирует своего

держателя в качестве субъекта выраженных в ней прав одним только фактом

предъявления бумаги обязанному лицу». Тогда как титул (право в юридическом

смысле) на ценную бумагу, как и на любую другую вещь, у незаконного

приобретателя может возникнуть только по истечении срока приобретательной

давности при условии добросовестности ее приобретения (ст. 234 ГК РФ).

Следовательно, для приобретения прав по предъявительской ценной бумаге

наличие вещного права на одноименный документ является обстоятельством

юридически безразличным. То же можно сказать и об ордерной ценной бумаге с

бланковым индоссаментом.

7. Виндикационные иски

Все рассмотренные особенности определяют специфику способов защиты

вещных прав титульных (законных) владельцев ценных бумаг [3]. Так,

например, цель виндикационного иска (ст. 301 ГК РФ) не будет достигнута,

если именная ценная бумага истребована буквально как вещь, т.е. путем

простого изъятия документа у незаконного владельца и передачи его законному

владельцу. Ведь целью истребования ценной бумаги является возможность

дальнейшего осуществления и передачи прав по ней.

По именной ценной бумаге это невозможно без легитимации записью в

реестре или у депозитария, а по ордерной ценной бумаге — без указания имени

уполномоченного лица на соответствующем документе. Поэтому при

удовлетворении виндикационного иска в отношении именной ценной бумаги

решением суда на держателя реестра (депозитария) должна быть возложена

обязанность надлежащего оформления прав законного владельца бумаги.

Держатель реестра и депозитарий могут привлекаться к участию в качестве

третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет иска, на

стороне ответчика (ст. 38 ГПК РСФСР и ст. 39 АПК РФ).

Истребование ордерной бумаги помимо передачи документа также должно

сопровождаться надлежащим оформлением прав законного владельца ценной

бумаги. Для восстановления нарушенных прав законного владельца

предъявительской ценной бумаги вполне достаточно вручения ему документа.

8. Депонирование

Аналогичными причинами обусловлены и различия в порядке исполнения

обязанности по передаче ценных бумаг. Согласно ст. 327 ГК РФ при

определенных обстоятельствах вместо исполнения обязанности по передаче

кредитору ценных бумаг должник вправе внести их в депозит нотариуса или

суда. Депонирование ценных бумаг приравнивается к передаче их кредитору,

поскольку предполагается, что кредитор, извещенный о факте депонирования

ценных бумаг, сможет получить причитающееся ему исполнение у нотариуса или

в суде.

У кредитора действительно не возникнет проблем при получении с

депонента предъявительских ценных бумаг. Но по вполне понятным причинам

передача депонированного документа не может означать исполнения

обязательства по передаче именной или ордерной ценной бумаги.

Депонирование ордерного документа будет иметь смысл только в том

случае, если должник предварительно совершит на нем индоссамент в пользу

кредитора. Депонирование именных ценных бумаг в порядке, предусмотренном

ст. 327 ГК РФ, по-видимому, вовсе невозможно. Даже если должник примет меры

к регистрации кредитора и качестве владельца ценных бумаг и реестре,

сертификат на имя приобретателя может быть выдан только самому

приобретателю.

Интересные выводы можно сделать на основе анализа роли документов при

учете прав по ценным бумагам в депозитарии. В случае, когда весь выпуск

ценных бумаг оформлен одним (глобальным) сертификатом (абз. 7 ст. 16 закона

«О рынке ценных бумаг»), который подлежит обязательному централизованному

хранению (абз. 8 ст. 16 того же закона), после регистрации выпуска ценных

бумаг этот единственный сертификат помещается в депозитарий и не

подвергается передачам либо предъявлению ни при размещении, ни при

обращении ценных бумаг, ни при осуществлении прав по ним. Операции с

документарными ценными бумагами, оформленными таким глобальным

сертификатом, производятся по правилам, аналогичным правилам, действующим в

отношении бездокументарных ценных бумаг.

Следуя логике сторонников «документарного» понятия ценной бумаги, можно

заключить, что ценные бумаги, оформленные единственным «обездвиженным» в

депозитарии сертификатом, являются «нормальными» ценными бумагами, а

обращающиеся в том же порядке бездокументарные таковыми признаны быть не

могут. Вразумительное объяснение этому парадоксу «документарная» теория

дать не в состоянии.

9. Является ли ценная бумага документом ?

Стало ясно, что ценные бумаги легитимируют своих держателей способами,

не зависящими от наличия прав на документы. Приобретение прав по ценным

бумагам должно осуществляться по специальным правилам легитимации.

В случаях, когда бумажные документы необходимы для легитимации

управомочснного ценной бумагой лица, имеет значение сам факт обладания

соответствующим документом (возможность его предъявления), а не наличие

правовых оснований владения ценной бумагой как вещью. Следовательно, с

точки зрения удостоверения (а значит, и передачи) прав по ценной бумаге

безразлично, является ли вещью документ, именуемый ценной бумагой. Поэтому

нет необходимости распространять «вещные» воззрения на ценные бумаги-

документы.

О приобретении вещных прав на ценные бумаги специальные нормы

отсутствуют. Данный вопрос должен обсуждаться на основе общих правил

гражданского права о приобретении вещных прав. При этом необходимо

учитывать специфику ценных бумаг, обусловленную их обязательственно-

правовой природой.

На основе проанализированных фактов можно сделать еще один вывод.

Выявленная закономерность связи бумажного документа и прав по ценной бумаге

не является всеобщей. Высказывание Н. Нерсесова о том, что «для понятия

ценной бумаги необходимо, чтобы документ имел существенное значение или для

возникновения, или для передачи, или для осуществления данного права»[4], в

настоящее время потеряло актуальность. Объекты, явно имеющие

«ценнобумажную» природу, в одних случаях действительно не могут

существовать без бумажного документа, а в других — совершенно не нуждаются

в таком способе удостоверения.

Только для осуществления прав по предъявительской ценной бумаге

достаточно обладания одноименным документом; передача такого документа

означает переход прав по предъявительской бумаге (последнее касается и

ордерной бумаги с бланковым индоссаментом). Но все это лишь частные случаи,

обусловленные спецификой способа легитимации управомоченного лица по

предъявительским и ордерным ценным бумагам.

Ценные бумаги различаются по признаку значимости бумажных документов

при удостоверении, передаче и осущсствлснии прав по ним. Мысль о том, что

«степень воплощения права в ценной бумаге» (под ценной бумагой здесь

понимался именно документ) может быть различна, высказывалась, например,

еще Г. Шершеневичем и А. Федоровым.[5] По их мнению, право по

предъявительской ценной бумаге не может быть осуществлено без

соответствующего документа, так как это право можно доказать исключительно

обладанием документом. Документ в данном случае — единственное основание

права. Тогда как по именной ценной бумаге собственно бумага является лишь

одним из подтверждений права, допускающим и другие его доказательства

(например, акционерные книги — аналог нынешнего реестра акционеров),

которыми она легко может быть заменена.

Заметим, что к началу нашего века было распространено мнение, согласно

которому к ценным бумагам с юридической точки зрения следует относить

только те документы, которые служат единственным доказательством

воплощенного в них права. Этим объясняется и нежелание некоторых авторов

того времени ставить именные ценные бумаги в один ряд

с предъявительскими и ордерными.

Ценная бумага, понимаемая как документ, может не иметь существенного

значения ни для удостоверения, ни для передачи, ни для осуществления прав

по ценной бумаге. Даже там, где бумажный документ необходим, он зачастую

имеет значение лишь как один из элементов способа легитимации, но не как

объект, свидетельствующий о принадлежности прав определенному лицу. Ценная

бумага как документ не всегда обеспечивает ее владельцу «непосредственный

доступ к материальным ценностям». Документ сам по себе не гарантирует

реализацию функций ценной бумаги в гражданском обороте.

Документы не заменяют ценные бумаги в гражданском обороте, не

представляют их. Приравнять документы к реальным вещам позволяет только

форма на предъявителя, но лишь в отдельных аспектах.

Документы, именуемые ценными бумагами, в смысле возникновения прав

могут служить одним из средств доказательства, составной частью внешней

формы данного юридического акта или же иметь настолько существенное

значение для возникновения этого права, что без документа нет и права. Но в

любом случае они представляют собой лишь элемент формы, процедуры

подтверждения некоторых установленных законодательством совокупностей прав

или осуществления операций по передаче и осуществлению этих прав. Такие

документы самостоятельных функций в имущественном обороте не выполняют,

т.е. не являются объектами такового. В установленном порядке и при

определенных условиях они могут служить внешним выражением сделок с ценными

бумагами. В некоторых случаях документы (конкретно — сертификаты именных

ценных бумаг) вовсе излишни.

Конечно, при определенных условиях документ (например, имеющий

историческую или художественную ценность) может рассматриваться как

самостоятельный объект вещных прав. Но в смысле правоотношений по ценным

бумагам удостоверяющие их документы есть элементы оформления операций с

ценными бумагами как вещами. Сами документы здесь не являются вещами, как

не является, например, вещью свидетельство о праве на наследство в смысле

осуществления прав на наследственное имущество.

Таким образом, в общем случае между документом и ценной бумагой как

объектом гражданского оборота нет тождества или необходимой зависимости.

Поэтому определять ценные бумаги через понятие документа было бы неверно.

10. Зарубежный опыт

Итак, ценная бумага, понимаемая как вещь, документом не является.

Ценная бумага — это бестелесная вещь, т.е. совокупность установленных

законодательством гражданских прав, своеобразная правовая условность,

фикция, не имеющая никакой материальной формы.[6]

Ценные бумаги «по происхождению» действительно имеют обязательственно-

правовую природу. Но теперь уже не имеет смысла поступаться достижениями

юридической техники и отказываться от ставшего традиционным «вещного»

подхода к ценным бумагам. Этот подход дает практические преимущества.

Любая ценная бумага существует только юридически, но не физически.

Материальную форму имеют лишь документы (бумажные и магнитные носители

информации), с помощью которых фиксируется факт существования ценных бумаг

и принадлежность прав по ним определенному лицу, а также оформляются

операции с ними. Поэтому передача прав и на саму ценную бумагу как объект

гражданского оборота происходит в особой форме.

О любых перемещениях этих неосязаемых и невидимых объектов можно судить

только по соответствующим записям (письменным или электронным) на счетах в

реестре (у депозитария) и/или по бумажным документам, находящимся на руках

у владельцев ценных бумаг.

Такой фиктивный характер элементов правоотношений не является

принципиально новым для нашего гражданского права. В качестве субъектов

гражданских правоотношений давно признаны юридические сущности, лишенные

объективной формы. Это всем известные юридические лица. На французском

языке они именуются personnes morales (дословно — умственные, духовные

лица) в отличие от personnes physiques (физические лица), что удачно

подчеркивает абстрактный характер понятия «юридическое лицо». Это лишь

некая юридико-техническая условность, воображаемый субъект, наделенный

законом рядом характеристик. Юридическому лицу, несмотря на отсутствие его

в материальном, физическом смысле, не возбраняется приобретать права, в том

числе вещные. Тогда почему другая юридико-техническая условность — ценная

бумага как совокупность прав — не может быть объектом вещных прав?

Права как полноценные объекты права собственности давно известны англо-

американскому праву. Концепция «бестелесного имущества» позволяет

отождествлять ценные бумаги непосредственно с правами, не прибегая к

вспомогательным конструкциям. При таком подходе общность природы всех

ценных бумаг независимо от формы их выпуска очевидна. Этим объясняется

отсутствие, например, у американского законодателя предубеждений

относительно бездокументарных ценных бумаг. Нормы о бездокументарных ценных

бумагах (uncertificated security) содержатся в Единообразном торговом

кодексе (ЕТК) США уже с 1977 г. (официальный текст 1978 г. имеет

юридическую силу в 32 штатах).

Различие между документарными инвестиционными ценными бумагами

(certificated security) и бездокументарными в ЕТК США проводится только по

одному признаку: представлены ли они документом (instrument) или нет (в

последнем случае передача ценных бумаг «регистрируется в книгах, которые

ведутся эмитентом или по его поручению»). И это логично, так как

инвестиционная ценная бумага (приблизительный аналог эмиссионной ценной

бумаги по российскому законодательству) определяется в ст. 8-102 ЕТК США

прежде всего как «пай, участие или другой интерес в имуществе или

предприятии эмитента или обязательство эмитента». Это означает, что

применительно к ценным бумагам в качестве объекта гражданских прав

рассматриваются сами права, а не удостоверяющие их документы.

Возможность восприятия воззрений на ценную бумагу как бестелесную вещь

континентальной правовой системой обусловлена современными тенденциями в

эволюции института права собственности и вещного права вообще. Во-первых,

трансформируются имущественные отношения; во-вторых, англо-американское

право заметно влияет на континентальное право.

Эволюция рыночных отношений, научно-технический прогресс привели к

существенным изменениям в системе объектов права собственности и других

вещных прав. Важным их объектом становится информация, в том числе та, что

хранится в памяти электронно-вычислительных машин. Кроме того, центр

тяжести правового регулирования переместился на движимое имущество, в том

числе на ценные бумаги. И наконец, объектом вещных прав все чаще выступают

не отдельные вещи или права, а их совокупность.

Важным направлением в расширении круга объектов вещных прав явились

разработка и использование концепции «бестелесного имущества». Особое

значение приобретает отнесение к категории «бестелесного имущества» ценных

бумаг. Хотя вещами традиционно считаются вещи материальные, «телесные»,

является ли предмет телесным, т.е. вещью, решается уже не по законам

физики. В юриспруденции это понятие, по словам В. Мозолина, «всегда связано

с возможностью индивидуализации имущества и передачи его в исключительное

обладание человеку, организации, обществу».

Европейские ученые-правоведы все больше склоняются к отказу от

принципиального противопоставления вещных и обязательственных

правоотношений, которое само по себе носит неконструктивный характер. В то

же время независимо от различий в теоретических конструкциях практика всех

стран переносит на права финансовой и коммерческой собственности режим,

установленный для вещественных объектов.

В национальных законодательствах стран Европы названные тенденции

проявляются по-разному. Например, в Португалии и Германии это формально -

юридически затруднено, поскольку вещами закон признает только материальные

предметы (ст. 1302 Гражданского кодекса Португалии, § 90 ГГУ). В

государствах, законодательство которых не позволяет прямо отнести к вещам

нематериальные объекты (совокупности прав), традиционно сохраняется

видимость материальности ценных бумаг. Процесс их «дематериализации» пошел

там по пути постепенного сужения сферы использования бумажных документов.

Так, в 1972 г. законодатель ФРГ в Законе о вкладах предоставил

возможность эмитентам ценных бумаг с твердым процентом оформлять выпущенные

ценные бумаги (займы) сводным документом (глобальным сертификатом).

Подобное оформление эмиссий акций в Германии не принято. Здесь объем

наличных бумаг сокращается за счет документов, которыми оформляется большое

количество акций (так называемые депозитные сертификаты большого объема). И

в том и в другом случае сертификаты подлежат хранению у профессионального

депозитария. Тем самым они «демобилизуются», т.е. исключается возможность

их физического перемещения при обращении удостоверяемых ими прав.

Это позволяет эмитентам ценных бумаг не выпускать отдельные экземпляры

документов для каждого владельца и тем более на каждую ценную бумагу.

Ценные бумаги (фактически — права) отдельных владельцев удостоверяются

записями на лицевых счетах, т.е. аналогично бездокументарным ценным

бумагам. Операции с депонированными ценными бумагами производятся на

безналичной основе путем отражения соответствующей информации по счетам

владельцев.

Во Франции возможность отнесения прав к вещам может вытекать из

гражданско-правовых норм. Например, в ст. 2081, 526 и др. ФГК упоминается о

залоге долговых требований, узуфруктов, сервитутов и т.д. В силу прямого

указания в законе ценные бумаги относят к движимым вещам (об акциях см. ст.

529 ФГК). Но это не помешало провести там практически полную

дематериализацию ценных бумаг, именуемых les valeurs mobilieres (акции,

облигации, рента). Наряду со Швецией Франция по праву считается пионером

среди европейских стран в деле перехода на безналичную форму обращения

фондовых ценностей.

Французский Закон о финансах на 1982 г. (№ 81-1160 от 30.12.81 г.)

предписывал за 18 месяцев полностью перейти на систему выпуска и обращения

les valeurs mobilieres исключительно в виде прав, «соответствующих

безналичным ценным бумагам» .По истечении указанного срока все

перечисленные в законе ценные бумаги должны быть обращены в безналичную

форму и учтены на лицевых счетах, ведущихся эмитентом или профессиональным

посредником для каждого держателя. Владельцы ценных бумаг, выпущенных

ранее, могут осуществлять права по ценным бумагам только при условии их

предварительной дематериализации путем изъятия сертификатов и фиксации прав

записями на лицевых счетах, открытых у эмитента или профессионального

посредника.

Все вышеизложенное подтверждает необходимость пересмотра понятия ценной

бумаги с целью определения ее через права. Любая теоретико-юридическая

концепция должна исходить из желательных, экономически целесообразных

изменений позитивного права. Никакая научная доктрина не имеет

самостоятельной ценности.

11. Является ли ценная бумага совокупностью прав?

В понятии ценной бумаги - права конечно первичны. Но это не просто

набор прав, а определенная для каждой разновидности ценных бумаг комбинация

прав, зафиксированных в установленной законом форме.

Необходимость строгой формальности ценных бумаг не подлежит сомнению.

Специфика ценных бумаг состоит в том, что, будучи инструментом

удостоверения и передачи субъективных гражданских прав, они являются особым

инструментом, поскольку призваны упростить порядок удостоверения

принадлежности прав определенному субъекту.

Для достижения этой цели форма фиксации информации о составляющих

ценную бумагу правах должна быть подчинена специальным, более строгим

требованиям, принципиально отличным от всех иных способов удостоверения

гражданских прав. Принцип единства формы и содержания применительно к

ценной бумаге означает оптимальное воплощение на формальном уровне той

роли, которую ценные бумаги призваны играть в гражданском обороте.

Способы удостоверения, передачи и осуществления прав, составляющих

ценную бумагу, должны позволять:

• достоверно фиксировать факт существования таких гражданских прав и их

принадлежность определенному лицу;

• с наименьшими временными и финансовыми издержками отчуждать и

приобретать эти права;

• надежно удостоверять факты обременения ценных бумаг правами третьих

лиц;

• оперативно осуществлять права, составляющие ценную бумагу.

Наиболее перспективны такие технологические решения, как учет ценных

бумаг и операций с ними в депозитарии, а также выпуск именных ценных бумаг

в бездокументарной форме.

Так называемая «форма выпуска (эмиссии)» ценных бумаг — лишь один из

аспектов допустимого способа удостоверения принадлежности гражданских прав

определенному лицу. В действительности эти способы изменяются не только в

зависимости от того, устанавливается ли владелец ценной бумаги на основании

предъявленного им документа (сертификата ценной бумаги) или без такового.

Способы фиксации и передачи прав имеют свою специфику для ценных бумаг

всех разновидностей. Различия могут быть обусловлены:

• законодательно установленным способом легитимации управомоченного по

ценной бумаге лица;

• содержанием перечня обязательных реквизитов ценных бумаг как

документов;

• способом использования бумажных документов для удостоверения прав по

ценным бумагам (отсутствие бумажного документа, глобальный сертификат,

сертификаты с большим номиналом или отдельные сертификаты на каждую ценную

бумагу);

• возможностью постоянного учета прав по ценным бумагам и способом

такого учета (в реестре или у депозитария);

• содержанием локальных норм, регулирующих документооборот в

деятельности отдельных реестродержателей и депозитариев.

Специфика способов удостоверения, передачи и осуществления прав,

составляющих ценные бумаги, характеризует лишь форму, но не сущность

явления. Такие отличительные особенности сами по себе не могут служить

критерием для определения правовой природы соответствующих прав. Только

несоответствие формы требованиям закона, установленным для ценных бумаг

конкретной разновидности, является основанием для отказа той или иной

совокупности прав в статусе ценной бумаги.

Поэтому, можно предложить следующее определение ценной бумаги: ценная

бумага — это нематериальная вещь, представляющая собой совокупность

указанных в законе прав, удостоверение, передача и осуществление которых

возможны только в порядке и способами, определенными законом либо (в

допускаемых законом случаях) подзаконными актами.

Таким образом, важными являются три момента:

• ценная бумага — это вещь;

• совокупность составляющих ценную бумагу прав (содержание ценной

бумаги) определяется законом;

• способы и порядок удостоверения, передачи и осуществления

составляющих ценную бумагу прав (форма ценной бумаги) должны

соответствовать официально установленным требованиям.

Такой подход позволил бы бездокументарным ценным бумагам занять место

среди объектов гражданских прав наравне с ценными бумагами документарной

формы выпуска.

12. Выводы

Определяя ценные бумаги через права, надо осознавать условность

применения к ценным бумагам самого термина «бумаги». Но, принимая во

внимание глубоко укоренившиеся традиции, можно считать возможным его

сохранить.

По отношению к ценным бумагам не применима и терминология вещного права

в ее привычном понимании. Цивилистам еще только предстоит разобраться, что

же следует подразумевать, например, под владением или пользованием ценной

бумагой.

Принятая сейчас, в том числе в законодательстве, традиционная

терминология позволяет и даже обязывает различать ценную бумагу как

самостоятельный объект гражданского оборота, бестелесную вещь и ценную

бумагу в буквальном смысле слова.

По этому поводу уместно процитировать ЕТК США (п. «с» ст. 8-102):

«Ценная бумага — это либо документарная, либо бездокументарная ценная

бумага. Если ценная бумага является документарной, термины "ценная бумага"

и "документарная ценная бумага" могут обозначать либо нематериализованный

(intangible) имущественный интерес, либо документ, представляющий такой

интерес, либо и то и другое, если это вытекает из контекста».

Под ценной бумагой в узком значении нужно, по-видимому, понимать

бумажный документ, который, находясь во владении конкретного лица, служит

подтверждением его правомочий. Такой документ является бумагой в полном

смысле этого слова.

Но могут возникнуть некоторые вопросы.

Во-первых, в некоторых случаях в этом документе нет необходимости (и

тогда непонятно, зачем вводить это понятие).

Во-вторых, такой документ во многих случаях имеет легитимирующее

значение лишь в совокупности с другими доказательствами права (и поэтому

нецелесообразно выделять его особым образом).

В-третьих, иногда для легитимации по ценной бумаге достаточно одного

документа (в таком случае есть смысл называть ценными бумагами только такие

документы).

Понятие ценной бумаги в узком смысле необходимо для правильного

применения действующих норм права. Нужно различать, в каких случаях речь

идет о ценных бумагах как о вещах, а в каких — как о документах.

Прежде всего это касается терминов «бездокументарные» и «документарные»

ценные бумаги. Говоря о бездокументарных ценных бумагах, нужно иметь в виду

только нематериальные вещи, т.е. определенным образом зафиксированные

права. Тогда как под «документарными ценными бумагами» сообразно контексту

можно понимать и права, и документы, их удостоверяющие.

Список законодательных актов

1. Гражданский Кодекс Российской Федерации

2. Гражданско-Процессуальный Кодекс РСФСР

3. Административно-Процессуальный Кодекс Российской Федерации

4. Закон Российской Федерации «О рынке ценных бумаг»

5. Закон Российской Федерации «Об акционерных обществах»

Список литературы

1. Агарков М. М. Учение о ценных бумагах. М.: Финстатиформ, 1993

2. Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.:

ЮрИнфоР, 1996

3. Ж-л Рынок ценных бумаг: 1995 №5; 1996 №№ 10, 12, 17-20; 1997 №№2, 4,

5

4. Ж-л Эксперт, 1997 №3

-----------------------

[1] Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: «ЮрИнфоР»,

1996

[2] Агарков М. М. Учение о ценных бумагах. М.: Финстатинформ, 1993

[3]Шаталов Л. Как защитить права на бездокументарные ценные бумаги // ж-л

Рынок ценных бумаг. 1996. № 20

[4] Ж-л «Эксперт» 1997, №3

[5] Ж-л Рынок ценных бумаг 1996, № 10

[6] Майфат Л. Правовой режим ценных бумаг в новом Гражданском

кодексе//ж-л РЦБ. 1995. № 5; Марченко Л. Символ комплекса прав//ж-л РЦБ.

1996. № 12; Лысихин И. Давайте разберемся в дефинициях//ж-л РЦБ. 1996. №

17; Демушкина Е. Безналичные ценные бумаги — фикция или реальность?//ж-л

РЦБ. 1996. № 18—20.